Глава 4. Хитрость (1/1)

Дни в камере он проводил в тишине. Камни стали его обителью. Заключенный в полной неволе он оглядывал кусок угля. К удивлению самого Эверетта?— лекарь не отказывался готовить для него отвар, но тот вел себя удивительно странно. Не брыкался, не рычал, не сопротивлялся, но определенно что-то замышлял. Что-то недоброе. Мужчина не знал, что именно тот задумал, но всякий раз поглядывал на окна, боясь нового нашествия саранчи. Стефан находил ужасающе забавным держать того в напряжении и страхе. Лекарь крутился по маленькой темнице и думал. Он мог заставить Эверетта медленно сходить с ума. Эта идея ему нравилась своими перспективами крупно напакостить.В одну из лунных ночей, когда стража заснула, он взял кусок угля и склонился к решеткам, тихо зашептав. Дверь с едва уловимым скрежетом открылась. Стефан осторожно прокрался мимо людей и спустился вниз по ступеням, а затем прошел возле коридорных и поднялся по лестнице наверх, прямо в покои Эверетта. Никто бы не смог остановить его, если бы он только захотел зарезать царя, но его план предполагал долгие мучения, а не быструю и легкую смерть. Тот потер пальцами подбородок и огляделся в комнате. Следовало начать с малого.Мужчина перевернул картины и вздернул длинные кисти балдахинов, а затем растер между пальцев уголь и прошелся ладонями по дорогим тканям, что закрывали стены. Узоры из золотых цветов вмиг покрылись копотью. Он расчертил на стенах руны и довольно кивнув, перешел к другой стене, затем к третьей, а затем подошел к Эверетту и положил кусок угля рядом с ним на подушку.Эскулап столь же осторожно, едва ступая на мыски?— вернулся по коридору обратно, взял со стола остатки ужина и убрался восвояси. Он закрыл дверь темницы и тихо зашептал. Замок вновь лязгнул и закрылся. Стефан лег на пол и закрылся своим плащом.Утром, когда солнце уже взошло, Эверетт повернулся в постели и с ужасом огляделся. Рядом с ним, на соседней подушке все еще лежал кусок угля, а стены были исписаны непонятными рунами. Первым делом он оделся и рванул к темнице, боясь не найти там эскулапа. Однако замок был на прежнем месте, а сам мужчина спал.—?Открыть дверь камеры! —?скомандовал тот.Стражники тот час подбежали и открыли замок. Эверетт толкнул лежащего на полу эскулапа в бок. Лекарь сонно уставился на него и приподнял бровь.—?В моей комнате гневные послания, а на соседней подушке лежал уголь. Это твоих рук дело, верно?—?Я все это время спал здесь. Как это может быть моими проделками?—?Не я же сам это устроил, право слово!—?Есть лунатизм. Быть может, Вы просто бродите во сне?—?Есть такая болезнь, ты не придумываешь?—?Зачем мне придумывать болезнь? —?сонно проговорил мужчина,?— Вы можете просто вставать ночью и бессознательно творить разного рода вещи.—?От этого существует лекарство?Стефан сжал зубы, чтобы задавить в себе улыбку:—?Быть может. Думаю, мне потребуется месяц, чтобы сделать лекарство. Я скажу Вам необходимые ингредиенты.—?Хорошо.Эверетт нервно облизнул губы и поспешил покинуть его камеру. Стефан отвернулся и со всем присущем ему злорадством улыбнулся.Этой ночью он вновь открыл камеру своим тихим шепотом, прошел мимо спящих охранников и на сей раз выйдя на улицу, схватил павлина, а затем быстро свернув птице ее нежную голову, будто в отместку за причиненные страдания множеству людей?— понес бездыханную птицу во дворец. Мужчина уложил мертвого павлина в чужую постель, повыдергивал пару длинных перьев из хвоста и вложил их в руку Эверетта. Благо, лаванда давала такой сильный снотворный эффект, что тот даже не пошевелился. Стефан положил голову птицы на соседнюю подушку и задавив в себе злые смешки, вновь скользнул из его спальни, опять прихватив со стола себе остатки ужина.Эверетт проснулся и обнаружив рядом мертвого павлина, подпрыгнул от страха. В руке у него, будто в доказательство содеянного, торчали два длинных пера. Мужчина в страхе свалился с кровати и отполз по ковру, боясь самого себя.Он вновь рванул в темницу и опять обнаружил Стефана спящим на полу.—?Я вновь это сделал! На сей раз убил павлина от этой…этой…—?Лунатизма.—?Луна так влияет на меня?—?Вероятно,?— кивнул лекарь спросонья.—?Это ужасно. Скажи, какие ингредиенты тебе нужны, чтобы сделать отвар?Мужчина прищурился и тихо зевнул:—?Это мазь. Нужна мазь.—?Мазь?—?Именно. Ее придется варить. Присылайте гонца, я продиктую то, что требуется, а затем объясню, как ей пользоваться.Стефану пришлось искусать себе всю щеку изнутри, дабы оставаться внешне безразличным к происходящему. Испуганный царь империи?— вот его отрада в клетке.Вечером он ждал, когда охрана, что пыталась быть бодрой до поздней ночи, окончательно провалится в сон и исчезнет в этом зыбком облаке. Когда мужчины захрапели, он зашептал на решетку и открыл дверцу. Сегодня он решил быть еще злее.Мужчина отыскал в запасах убитую курицу и снял ее с нитки, а затем взял нож и прошел в чужую спальню, ступая по ступеням тихо, так, чтобы его никто не нашел и не услышал. Стефан прокрался в комнату, сжал нож и взрезал курицу, потроша ее на соседнюю подушку, затем поддел немного крови, что сочилась из убитой птицы и осторожно коснулся ей лица Эверетта и пальцев. Царь застонал, но не проснулся. Он прикусил губы и скользнул было к двери, но услышал, как вдоль коридора кто-то идет. Лекарь осмотрелся и быстро забрался под кровать. Человек прошел мимо. Он подождал немного и аккуратно скользнул к двери, проверил, а затем вышел и почти рысью помчался в коридор, кинув нож на стол. Мужчина добежал до темницы и аккуратно забрался в камеру, а затем лег на пол.Утром Эверетт прибежал к нему чуть ли не с воплями. Царь расхаживал вдоль камеры, причитал и вскидывал руки. Вечером к нему наконец пришел гонец. Молодой человек с удивлением на лице, принялся записывать ингредиенты.—?Мне нужны: соль, песок, ослиная моча, немного жимолости, одуванчики, куриные перья, горсть коровьего помета и щепотка…перца.Молодой мальчишка все подробно записал вслед за ним и с удивлением на лице отправился восвояси. Стефан уже чувствовал грядущее удовольствие. Этой ночью, он продолжая следовать своему плану, принес в чужую спальню все столовые приборы, что имелись на кухне и разложил их на полу, а затем взял с тумбы корону и положил прямо на пол. С каждым днем имперский лев становился все бледнее.Стефан не переставал веселиться и совершать набеги. К концу месяца из них двоих?— Эверетт выглядел запуганным и, казалось, страшился своего отражения в зеркале.Когда мазь была готова, лекарь стараясь не сбиваться на смешки проговорил с серьезным видом:—?Нужно ей обмазаться на ночь перед луной, покрутиться три раза, а затем лечь спать и ходить два дня не моясь. Лунатизм пройдет.Эверетт втянул носом запах из банки и подавил рвотный рефлекс, но согласно кивнул. Он был готов на любые жертвы, лишь бы этот ужас закончился. Стефан видел ночью из своего оконца, как царь вышел на балкон и стал крутиться. Мужчина зажал костяшками рот, чтобы задавить смех. Утром царь казался раздавленным. О этого ужасающего варева он весь начал чесаться. День и последующее утро были еще хуже, но к вечеру следующего дня, тот все же помылся и утром вновь пришел в чужую камеру.—?Сегодня я ничего не совершил. Не давил куриц и не раскладывал серебро по полу, хотя от этой мази я весь расчесался.Стефан закивал, сдавленно хихикая. Царь приподнял брови и осмотрел его:—?Что ты смеешься, эскулап?—?Я лишь думаю о том, как глуп имперский лев, коли позволил обмазать себя коровьим пометом, перьями и ослиной мочой.—?Так это был ты! —?взревел царь, подойдя ближе.—?Если я способен обдурить Вас сидя в камере, заставить обмазаться дерьмом и крутиться на балконе, то в клетке оказался не я, а Вы.Эверетт прихватил его за потрепанный хитон и потянул наверх, глядя мужчине в глаза. Кочевник усмехнулся.—?Ты…как ты это сделал?—?Все во дворце уже поняли, что сажать кочевника в клетку глупость. Быть может и Вы осознаете это?—?Ты задушил моего павлина и едва не свел меня самого с ума!—?А еще заставил обмазаться дерьмом,?— тихо рассмеялся мужчина,?— Тут не придерешься, ведь все это Вы делали по доброй воле. За что меня можно наказать, а главное, чем?Стефан пожал плечами. Так унизить его сидя в камере, да еще и смеяться при этом. Стража сдавленно улыбнулась за чужой спиной.—?Я перебью всех рабов!—?А я окончательно заставлю Вас повернуться головой и будете Вы жить в истории как: Эверетт Росий?— сумасшедший король.Эверетт задышал носом как озлобленный бык. Мужчина отошел немного назад.—?Хорошо, я выпущу тебя из темницы. Ты заставил мой город закрыться роем саранчи, а самого меня едва не лишил рассудка. Черт с тобой, живи как пожелаешь в моем дворце. Лишь бы не совершал тех вещей, какие задумал, а сам я буду искать лекаря получше твоего. Когда найду?— отрублю твою злорадную голову.—?Будь по-Вашему, государь.Стефан чуть улыбнулся и мягко прошествовал мимо. Эверетт проводил того озлобленным взглядом. Лекарь спустился вниз по ступеням, а затем зашел во дворец и хмыкнул.—?Дайте этому мерзкому кочевнику свежую одежду южного края.Эскулап приметил Шури, что стояла у самого входа. Девушка опустила взгляд при виде царя, но не смогла перестать улыбаться. Она мягко откланялась и пошла за чистой одеждой. Стефан отправился в купальню. Мужчина с нескрываемым удовольствием развалился в круглом бассейне и вздохнул, сползая под водную толщу.Если он еще бы нашел того, кто способен заменить Стефана. На сей счет лекарь не волновался. Любая лисица знает, как заметать след. Он вынырнул из-под воды и растерся мылом, смывая въевшуюся грязь.—?Восхищаюсь тобой, кочевник.Мужчина повернул голову и коротко смутился, закрывшись от чужого взора. Он потупился и тихо кашлянул:—?Меня зовут Стефан.—?Стефан,?— проговорила тихо она, протягивая ему хлопковую стопку вещей.—?Не могла бы ты отвернуться?—?Зачем? —?моргнула девушка.—?Я лишь прошу проявить уважение к моему телу в должной степени, как я уважаю твое. Отвернись, пожалуйста.Девушка покорно села к нему спиной. Ее черные кудряшки переливались в свете солнца:—?Ты ловко придумал. Мы все смеялись.—?Все, это кто? —?проговорил лекарь, натирая голову мылом.—?Рабы, стражники и хранитель покоев. Тот смеялся громче прочих.—?Тот толстый?—?Вонг.—?Что ж, тем лучше. Значит мой план оправдал себя.Стефан нырнул с головой в бассейн и смыл грязную воду, а затем взяв короткое полотенце, обтерся и почистил зубы. Мужчина взял синюю длинную рубаху и брюки, надел и с довольством вздохнул. Чистота ему была куда больше по душе. Он взял свой оборванный плащ и простернув тот в воде с мылом, выжал и тихо шепнул на ткань. Ткань вновь стала сухой. Он обмотал широкую полосу вокруг пояса и перекинул концы сбоку.—?Как хорошо быть чистым. После месяца грязи так тем более.—?Сегодня ты будешь спать у нас?—?Вполне может статься что так.—?Тогда мы будем рады тебе, Стефан, сын кочевников.Девушка протянула руку, и мужчина мягко ее сжал:—?А как мне тебя звать?—?Я Шури.—?Будем знакомы, Шури.К вечеру он угрюмо шатался по замку. Эверетт был полон решимости найти нового эскулапа, дабы этого можно было казнить. Мужчина лишь улыбался такой задумке. Вечером он ел в общей комнате с другими рабами. Те невольно усмехались при виде кочевника, а ближе к ночи, он прошел со всеми в здание на отшибе. Постройка из кирпича была не столь привлекательной, как те, в каких жил сам Эверетт и его наложницы.На втором этаже располагалась общая спальня. Кроватей не имелось, а матрасы и тонкие подушки лежали прямо на полу, благо к ним и одеяло прилагалось. Стефан обрадовался и этому. Он с довольством развалился на той койке, какую ему отдали и закрыл глаза. В лицах других рабов читалась усталость и скука. На окне стоял небольшой огарок.—?Эта свеча наводит меня на мысли о чудище, что жило у нас в горах. С двумя головами и шестью ногами. Оно шаталось по округе и ело людей. Когда мы его поймали, то были в ужасе. Оно напоминало и козла, и дракона. Жуткая тварь.Девушки охнули. Мордо, что выглядел тоскливым, тяжело привалился к двери, но когда дослушал историю, повернулся и протянул:—?А в моем городе было озеро. Рыбаки, то и дело тонули в нем. Мы никак не могли понять в чем дело. Пока однажды я воочию не увидел…Он опустился на пол. Молодой мальчишка раб казался зачарованным, слушая его. Мордо резко дернулся вперед:—?Голову. Огромную, с глазами как у совы. Громадная тварь. Она вынырнула из озера и я увидел, как ее горбатая спина исчезла в водной глади.Стефан усмехнулся. Мужчины весело переглянулись и продолжали, подпевая друг другу в страшных историях, пытаясь напугать все сильнее перед светом одной единственной свечи.К концу их долгих рассказов люди уже начали засыпать, но прижимались поближе к друг дружке. Стефан довольно усмехнулся и зевнул. Мордо коротко подмигнул, а утром они с тихим смехом наблюдали за тем, как девушки и дети боялись каждой тени и каждого угла во дворце.В середине дня они ненадолго пересеклись с обменявшись взглядами, будто дети, скользнули вдоль коридора. Двое мужчин встали за одной из колон и стали ждать. Девушки шли ровным строем под началом визиря. Стефан с довольством сощурился и толкнул вперед своего нового друга. Рабыни от испуга зашлись коротким криком, отчего пухлый Вонг подпрыгнул. Стефан столь же спешно спрятал Мордо обратно за колону.—?Что Вы визжите как свиньи на убой?! —?рявкнул мужчина.Он пошел красными пятнами, пытаясь утихомирить девушек.—?Это чудище! Чудище! Оно толкнуло меня в спину!—?Нет никаких чудищ! Что за дрянь вы несете?Стефан закусил губы и приметив, как в их сторону направился хранитель покоев, дернул друга, призывая скользить вдоль широкой колоны. Пухлый мужчина и эти двое, как три белки вертелись вокруг мрамора, никак не могли найти друг дружку. На сей раз девушки расхохотались, наблюдая за столь забавной картиной. Мордо тащил Стефана то назад, то вперед, а пухлый Вонг крутился в поисках наглецов.—?Что Вы смеетесь, идиотки?! —?уже завизжал тот.?— Думаете это смешно? Вам всыпать плетей?Стефан встал за его спиной и корча столь же страшную рожу, махал руками как мужчина. Девушки зашлись лишь еще пуще, разрывая своим хохотом высокую колоннаду.—?Хватит смеяться! Что смешного Вы нашли во мне?Стефан так же пригрозил пальцем и насупил нос, как дикая собака. Шури утирала выступившие слезы. Лекарь спешно спрятался обратно.—?Кто там прячется?! А ну выходи сейчас же!Вонг побежал вдоль колоны и мужчины тоже побежали.—?Что здесь происходит?В окружении своего совета, при всем параде. Мордо замер и повернулся лицом к пришедшему человеку. Он опустил голову. Стефан потер в затылке.—?Ты что, ребенок? —?проговорил царь, подступая ближе к эскулапу.—?Нет.—?Тогда, что за детские игры?Стефан приподнял взгляд и слегка улыбнулся:—?Иногда полезно и посмеяться, когда горечь переполняет сердце страждущего.—?Вот как?Эверетт сурово осмотрел его нового приятеля и угрожающе проговорил:—?Ты тот страждущий, чье сердце наполняется горечью в моем дворце?—?Нет, господин.Он повернулся к девушкам, наблюдая за тем, как они спешно опустили головы.—?Или быть может вы испытываете горечь?—?Нет, господин,?— тихо заблеяли они.—?Что ж, здесь, как видишь, нет тех, кто страдает. Оставь свои детские игры и веди себя должным образом, пока я не заставил твоих новых друзей страдать по-настоящему.Стефан коротко сжал зубы и приподнял голову, выражая среди общей покорности свою непокорность. Эверетт одарил его злым взглядом и прошел мимо. Его совет столь же мягко прошествовал за ним.Мужчина глянул в спину короля и прищурился еще сильнее. Их праздное веселье закончилось. Мир, который он создал для людей на один короткий миг, разрушился. Рабы вернулись в прежнее состояние тупого молчания и подчинения. Мордо вздохнул и потупился.—?Нам стоит…—?Если делать все тихо, то не стоит. Разве плохо было пять минут назад, когда ты чувствовал себя свободным?—?Нет. Было хорошо.Стефан протянул ему кулак и приподнял взгляд. Раб кротко улыбнулся.—?Сегодня ночью давайте будем веселиться, как веселились будучи свободными.—?А если увидят? А если услышат?—?Лучше просить прощения, чем разрешения. Его новый друг стукнул своим кулаком по его кулаку. Вечером он повторил привычную процедуру, дав отвар царю.—?Несмотря на твою сегодняшнюю дерзость, я утешаю себя мыслью, что в мире существуют и другие лекари. Возможно, мне повезет и найдется кто-нибудь получше твоего, до той поры я тебя потерплю. Так и быть.Стефан усмехнулся и потупил взгляд. Ночью они танцевали. Каждый показывал танец родного города. На сей раз они закончили лишь к рассвету. Он был счастлив, чувствовал себя уставшим и был спокоен душой. Его жизненный уклад стал входить в одинаковую колею, и эта колея ему даже нравилась. Было нечто удивительно приятное в том, чтобы жить с другими людьми вместе, общаться с ними, дружить. Стефан уже знал всех рабов по именам и чувствовал себя куда спокойнее прежнего. Единственной его задачей во дворце было?— готовить отвар. В остальном же, Эверетт его видеть не желал и предпочитал не пересекаться с бесноватым мужчиной. Спустя пару недель тот и вовсе отказался от отвара и только утром Стрэндж понял почему же.На пороге дворца появился первый лекарь. Стрэндж с интересом осмотрел пришедшего.Тяжелый мужчина с бородой и в капюшоне прошел по широким коридорам и присел на одно колено. В ухе его блеснула серьга. Эскулап поднял смиренный взгляд на царя.—?Ты можешь сделать отвар от мигрени?—?Разумеется, государь.—?Прекрасно, тогда вари, а я попробую. Если не поможет?— я тебя казню.Стефан закачал головой и пришедший посмотрел на стоящего человека.—?У Вас есть эскулап, в чем беда, государь?—?Он дерзкий. Я хочу избавить себя от его общества и найти другого.Человек в ответ кивнул и коротко кашлянув, принялся за работу. Эверетт внимательно наблюдал за ним. Стефан переглянулся с Мордо и коротко подмигнул. Его собрат понял, что в рецепте чего-то не хватало. Этот сигнал заметил и царь.—?Кочевник, он что-то делает не так?—?Нет, государь. Все правильно.Мужчина на троне напрягся. Он наблюдал за чужой работой. Спустя час отвар был готов.—?Ты пей первым.Эскулап покорно кивнул и выпил из чаши содержимое. Эверетт принялся ждать, а не дождавшись чужой смерти?— выпил из чаши напиток. Увы, но его головная боль не прошла.—?Казнить его.Стефан потер пальцами висок и проводил тяжелым взглядом кричащего и сопротивляющегося лекаря.Второй появился чуть позже. На сей раз царю предложили надышаться гремучим порошком и тот лишь обалдело оглядев мужчину, сделал сказанное. Голова разболелась только крепче.Кочевник вздохнул и вновь проводил взглядом мужчину, которого тащили под руки. Он не мог вмешаться и закричать, что те делали неверно. Эверетт наоборот, поглядывал на него и надеялся на его слабину. Стефан усмехался в ответ и мягко махал рукой. Он выпьет ему всю кровь и раскурочит все нервы, но просто так не отступит.Стефан гадливо улыбнулся и прошел мимо. Не могло быть такого, чтобы лишь Стефан знал рецепт, что способен облегчить его муки.Новый лекарь пришел еще через два дня. На сей раз старик эскулап. Слепой, едва слышащий, он переспрашивал помногу раз, а затем и вовсе ничего не поняв, почесал в затылке. Эверетт лениво махнул рукой, так, будто лишь одно присутствие этого старика его раздражало. Стефан закачал головой и сжал зубы.Новые и новые лекари все приходили. Эверетт лишь становился все злее. Тайна Стефана хранилась за семью печатями. Головная боль и кошмары усилились вновь, как было прежде. Когда десятый лекарь ему так и не помог, отправившись к праотцам, он почувствовал, что более не желает терпеть эту боль и посмотрев на кочевника, поманил того рукой в одну из комнат.—?Я ненавижу тебя,?— громко проговорил мужчина, указывая на него пальцем.—?Это чувство вполне взаимно, Эверетт.—?Однако — продолжил тот, игнорируя его дерзость,?— я вынужден оставить тебя, поскольку, кажется, ты единственный, кто способен мне помочь.—?Вероятно.—?Закрой свой поганый рот кочевника! —?рявкнул он.?— Я не договорил. Пока я не договорю?— ты свой рот не откроешь.Стефан лишь пожал плечами в ответ, считая его аргумент мало убедительным.—?Ты издевался надо мной, унизил, не слушал, потешался и выставил на общее посмешище! Я хочу отсечь твою треклятую голову больше, чем заполучить континент. Каждая частица меня беснуется при виде твоей наглой морды, но я обязан оставить тебе твою жизнь и считаться с тем, что ты в принципе ходишь по этой земле.—?Какая жалость. Я так сочувствую Вашему горю.—?Я же сказал…—?Вы не пытались договориться со мной. Не пытались быть хоть сколько-нибудь милым или хотя бы приветливым.—?С какой стати царь империи обязан быть таковым?—?Быть может и мне, как сыну севера стоит стать более злым и наконец отравить Вас?Эверетт тяжело вздохнул и облизнул губы.—?Вы не уважаете никого. Ни своих слуг, ни своего визиря, ни других вельмож. Единственный, кого Вы уважаете хоть сколько-нибудь?— отражается в зеркале. Поэтому люди улыбаются, когда Вы отворачиваетесь. Вы король дурак. Перебейте хоть всех и каждого, а сказки о том, как вы перемазались навозом и крутились под луной будут жить еще долго.Эверетт перехватил того за отвороты одежды и судорожно задышал.—?Уважайте меня. Мой труд. Мою жизнь. Мою волю,?— спокойно проговорил мужчина. —?Тогда и я начну уважать Вас. Без уважения Ваш статус будет лишь падать в глазах окружающих и тогда Вам придется выбирать между вечными мучениями или тем, чтобы считаться со мной. Выбирайте.Стефан украдкой отодвинул его руки от себя и поправил хлопковую рубаху, а затем ушел. Эверетт с ненавистью посмотрел ему вслед. Его уже начинало пугать это чувство?— будто в собственном дворце отнюдь не он был королем.Стефан проснулся на полу в комнате от легкого раскачивания и толчков в плечо. Лекарь открыл глаза и уставился на Вонга.—?Ты переезжаешь.—?Куда? На дерево? Буду жить с воронами на суку? —?зевнул тот и отвернулся.—?Если бы. В отдельной комнате.Стефан вновь повернулся и с удивлением приподнял бровь.—?Таков приказ царя.—?Интересно.Он тяжело встал и покорно прошел за стражниками и хранителем покоев. Мужчина зевал и потирал глаза. Они поднялись наверх по степеням, а затем взобрались на стройную, винтовую, лестницу. Эскулап со сдержанным раздражением продолжал идти, пока наконец не открыл пыльную дверь. Лекарь медленно приподнял бровь, оглядывая большое, круглое помещение, что располагалось под самым куполом. Высокие окна делали комнату практически полностью озаренной светом. Комната была пыльной и пустой. Ничего кроме скромной кровати в ней не имелось. —?Чем я обязан этому?—?Спроси того, кто отдал приказ,?— проговорил Вонг и хлопнул дверью.Стефан огляделся и расплылся в довольной улыбке:—?Другой разговор. Теперь я чувствую себя уже не столь оскорбленным.Он дополз до кровати и рухнул на нее. Мужчина невольно улыбнулся себе. Он сделал все, что только мог без жертв среди тех, кто находился в замке. Лишь затея самого Эверетта приносила жертвы. Они будто стояли друг напротив друга и общались сквозь толстую стену из противостояния. Если царь умерит свою гордыню, то он готов поубавить свою. Стефан зажмурился.В этой схватке он был молодцом.