Глава 3. Клетка (1/1)

Он проснулся от мелодичного пощелкивания и лениво открыл глаза. Красивая райская птица покрутила головой и Стефан тихо зашептал, вытянув руку перед собой. Она перелетела на высокий столбик кровати, продолжив свою нежную трель. Мужчина улыбнулся, слегка прищурив глаза и с умилением уставился на нее, залюбовавшись чужой красотой. Дверь приоткрылась, и он приподнялся в постели. Колокольчик в ухе громко звякнул.—?Время завтр… —?проговорил еще совсем молодой мальчишка и уставился на птицу.Стефан приметил его зачарованный взгляд и потер рукой сбившиеся короткие волосы, он закрыл ладонью рот и снова что-то тихо зашептал. Птица слетела со столба и перелетела на столешницу, присев неподалеку от юного раба. Мальчик расплылся в широкой улыбке.—?Вы волшебник?—?Если бы. Я эскулап.—?Врачеватель, что способен заклинать птиц и саранчу? —?он потянул палец вперед, и птица отпрыгнула немного назад издав новую трель.Мужчина подпер скулу кулаком и зевнул:—?Если знать, как говорить, то можно зачаровать мир.Он лениво встал с постели и поплелся к дверям.—?Куда мне идти есть?—?К государю.Стефан недоверчиво прищурился и потер рукой в затылке, перебирая пальцами темные пряди:—?Ты точно ничего не перепутал, малыш?—?Нет. Государь сам так распорядился, отправил меня к тебе. У него сегодня хорошее настроение, такое редко бывает.—?Хм…Стефан спустился по лестнице, обошел коридоры и наконец вышел в широкий обеденный зал. Мужчина прошел босиком по плитке и недоверчиво осмотрелся.—?О, вот и мой эскулап!—?Я свой, а не Ваш,?— он прошел к столу и примерившись, сел по соседству.—?Ты…ты не можешь здесь…—?Сидеть? —?он прихватил моллюсков и персик, а затем сел обратно.—?Только королева может сидеть так близко к царю, наглец.—?Ну, я не королева, но предпочитаю видеть лицо своего собеседника. К тому же, Вам разве не одиноко за таким большим столом? Как мне общаться с Вами, если Вы сидите в одном конце стола, а я в другом?—?Тебе бы есть в хлеву, с коровами и овцами.—?Если там будут персики и мидии, то можно накрыть и там.Мужчина закатил глаза и тихо зарычал под нос:—?Eska no progh…Стефан взял кувшин с апельсиновым соком и не повернув головы, ответил:—?Не обижайте свиней. Они вовсе не грязные.—?Ты знаешь этот язык?—?Допустим,?— лениво отозвался тот, и без лишних усилий разделал мидию, взрезав ее ножом по боку.—?И знаешь, как открываются мидии,?— кивнул сам себе мужчина.—?То, что мой любимый город в горах, а сам я с континента, не означает, что я варвар. Мой выбор жить в уединении?— был осознанным, но Долина ветров отнюдь не родной мой город.—?А родной…?—?Висла.—?Чей же ты сын, в таком разе?—?Да так, одного старого и ныне покойного пекаря.—?Пекаря. Ну, разумеется. С каких пор пекари говорят на южном языке?—?Я общался с другими умниками из высоких семей. Они все воротили носы, изображали из себя вельмож первой величины, а я просто слушал.Король склонился вперед, вглядываясь в серьгу. Он поддел ее пальцем и усмехнулся, когда колокольчик издал бренчание.—?Зачем эскулапам такие вещицы?—?Чтобы люди знали, что помощь уже в пути, что они не умрут от хвори. Символично, но оправдывает себя. Правда если бы не этот колокольчик, Ваш хранитель покоев не нашел бы меня в бочке с рыбой, что само по себе везение.—?Так вот чем от тебя смердит!—?Было не до гигиены, когда спина девочки гноем закрылась и его пришлось счищать.Король брезгливо передернул плечами и положил устрицу на тарелку.—?Гноя я наелся на годы вперед и все благодаря Вам.—?Хватит! Я просто хотел поесть!—?А когда сепсис поражает ткани, знаете как тяжело пилить руку или ногу? —?он прикусил короткую гренку.—?Так ты нарочно?!—?Ну, разумеется.—?Я терплю тебя лишь потому….—?…что я способен делать для Вас отвар, который снимает головные боли и погружает в крепкий сон, а еще потому что Вам со мной интересно, несмотря на мой характер.—?Ты волчонок.—?Напоминает прозвище для страшненькой наложницы.Его собеседник фыркнул носом, едва не разлив сок по столу в приступе смеха. Мужчина впервые на памяти своих рабов позволил себе весело расхохотаться, не сумев сдержаться. Стефан лишь едва покосился на него и слегка усмехнулся, а затем съел еще одну гренку и запил ее соком. Царь громко выдохнул и протер рукой бороду. Его собеседник тем временем наелся вдоволь и прихватил свою тарелку, чтобы отнести на кухню, под шокированные взгляды прислуги.—?Если я нацеплю на тебя золотые браслеты, ты будешь симпатичной наложницей.—?Сначала рискните нацепить на меня хоть что-нибудь, а дальше посмотрим.—?Сегодня я хочу, чтобы ты увидел одно здешнее развлечение.—?Какое же, Эверетт?—?Скачки. Ты любишь скачки?—?Люблю,?— он коротко облизнул нижнюю губу от вкуса мидии.—?Только смотреть или же участвовать?—?Предпочитаю второе, но и от первого не откажусь.—?Это похвально,?— кивнул царь. —?В таком случае тебе понравится то, что ты увидишь.После завтрака он пошел чуть позади Эверетта, под надзором стражи. Стефан с интересом осматривал город, пока его статусный спутник ехал верхом. Рядом столь же горделиво ехал визирь. Эти зазнавшиеся кретины двигались так, будто само солнце встает лишь под их указку. Он невольно усмехнулся. Столько напыщенности, что хоть ложкой ее ешь.Мужчина осматривал невысокие домики, дороги и людей, что склоняли головы при виде своего царя в окружении стражников.Если бы нечто похожее увидел его собственный отец?— то смеялся бы и плевался не хуже верблюда или осла. Стефан никогда не позволял себе излишней гордости или пренебрежения к нуждам других людей, но как забавно было наблюдать за тщеславием Эверетта с высоты его лошади. Он ужасающе сильно хотел ударить коня по заду, дабы вся спесь царя свалилась на землю вместе с ним. Мужчина вздохнул и улыбнулся этим мыслям.На возвышении города стояла высокая арена из мрамора. Он въехал верхом внутрь этого грандиозного сооружения и спешившись с лошади, прошел к ступеням и сел на каменный трон. Стефан, не знал, что именно ему следует делать, поэтому просто пошел следом.—?Сядь на ступень.—?Почему я не могу сесть как другие люди на лавку?—?Потому что стоять рядом со мной ты не имеешь права, но вполне можешь сесть у моих ног.—?Как собака? —?он приподнял бровь.—?Вне дворца?— ты раб. Не забывай об этом.Мужчина коротко фыркнул носом и все же сел на каменную ступень, как можно дальше от ног Эверетта. Он стал наблюдать. Люди на трибунах весело гоготали и улюлюкали. Повозки вышли ровными рядами. Десять таких колесниц стояли и ожидали начала гонки. Он заметил, что на лицах людей читался тупой страх. В самой ближайшей к нему стояла девушка, и плакала закрыв руками лицо. Ее темнокожий спутник упрямо сжимал зубы. К удивлению самого Стефана, это была единственная колесница, в которой не хватало третьего управляющего.—?Почему в той колеснице только два человека? —?мужчина повернул голову.—?Потому что их ведущего я казнил не иначе, как на той недели.—?За что? —?удивился эскулап.—?Он проиграл в гонках.—?Что? Поч…—?Мне не нужны слабые рабы.Стефан медленно сглотнул. На лице царя читалось то же веселье, какое было и во время порки. Страдания обычных людей, что были зависимы от него?— веселили мужчину.—?Но ведь это люди.—?Это вещи,?— сухо отозвался Эверетт. —?Ты придаешь их жизням слишком большое значение.Эскулап оглядел повозки и задумавшись лишь на пару мгновений, рванул вперед. Он схватился руками за низкий каменный бортик и перепрыгнул через него как дикий кот. Эверетт приподнялся на своем месте и прищурился.—?Государь? —?тихо позвал его визирь.—?Ничего, так даже веселее. Если он думает, что способен спасти всех, то я покажу ему то, как сильно он заблуждается.—?Это жестоко, государь.—?Такова жизнь в империи. Пусть учится жить по правилам моей страны.Стефан подбежал к одной из повозок и встал на низкую ступеньку. Темнокожий мужчина осмотрел его со злостью.—?Проваливай отсюда, тебе здесь не место,?— шикнул тот.—?Я хочу помочь Вам.—?Как ты можешь нам помочь, если ты лишь лекарь?—?Просто доверьтесь мне. Я помогу.—?Мордо,?— тихо отозвалась девушка,?— Я не умею управлять колесницей, ты тоже. Какая разница будет ли он с нами или нет, скажи мне?Скомандовал горн. Времени для принятия решения оставалось немного. Мужчина быстро пододвинулся и протянул поводья Стефану. Тот принял их и подошел впритык к передней части повозки, упершись ногами в ее бока, а сам наклонился чуть назад.—?Когда я скажу?— подпрыгните.Люди недоумевающе переглянулись. Мужчина с горном вновь поднял его ко рту, и Стефан сильнее сжал пальцами поводья. Эверетт наблюдал за ним с ленивым интересом.—?Сейчас!Люди подпрыгнули вместе с новым воплем горна. Он щелкнул лошадей и те рванули, дернувшись впереди остальных повозок. Рабы едва не рухнули вниз.Он удерживал поводья вверху, пуская резкий свист на четыре коротких щелчка. Лошадь стала быстро перебирать ногами, почти не отрывая их от земли, так, будто семенила.Эверетт перевел взгляд на повозку и удивленно моргнул.—?Государь?—?В Висле есть иноходь? *—?Нет, государь,?— тот тихо сглотнул.Мужчина, что вел колесницу, лишь сильнее уперся ногами в бока и вынудил лошадь поднять голову, продолжая издавать резкие щелчки.—?Вытягиваете руки к другим ездокам,?— крикнул мужчина.—?Зачем?—?Иноходь дает возможность создать ритм. Вытягиваете руки. Мы придем все вместе к финишу.Шури и Мордо наклонились в разные стороны, выполняя его безумное поручение. Люди с криками принялись объяснять план. Рабы в соседних колесницах выслушав их?— согласно закивали. Никто не хотел умирать. Они сжали руки друг друга.—?Проделаете то же самое с остальными, а Вы,?— рявкнул мужчина на ведущих. —?Сожмите руки на поводьях и тяните голову лошади вверх. Если они почувствуют себя в табуне, то подстроятся друг под друга.Стефан вновь коротко засвистел по четыре раза, задавая жесткий ритм скачки. Лошади перешли на этот странный вид аллюра, долбя копытами жесткую землю.Эверетт на сей раз приподнялся на своем месте и сжал брови. Он с непониманием оглядел повозку Стефана. К трем имеющимся присоединились еще две, затем еще две. Лошади начали входить в ритм. Люди твердо держались друг за друга уже ведя одним строем семь колесниц. Мужчина громко прокричал:—?Держите строй!Раб в седьмой повозке протянул руку вперед, хватая еще одного человека. Девушка, что была ведущей, кивнула подруге, и та повторила действие. Они встали в унисон. Лошади били марш по плиткам. Оставшиеся две команды рвались вперед, а нагнав остальных тоже протянули руки. Стефан чувствовал, что еще немного и строй может начать разваливаться. Жесткий ритм лошадей нужно было держать так, как держали в его родном краю. Он облизнул губы и рискнул начать издавать мерный боевой клич. Лошади всегда реагировали на этот злобный лай.—?Deshi?— Deshi! Vasa?— Vasa!Люди удивленно покосились на него. Шури приоткрыла рот, а вот ее партнер поддержал Стефана, начав так же злобно и отрывисто рявкать непонятные слова. Лошади отвели уши назад.—?Deshi?— Deshi! Vasa?— Vasa!Они наконец выровнялись на втором кругу. Десять колесниц держались вместе выдерживая жесткий ритм бега. Шури не могла объяснить себе, в чем суть этих слов, не знала, что они значат, но ей вдруг стало совсем не страшно. Она столь же громко зашлась воплем. Повозки вышли на третий круг, поднимая пыль. Лошади задыхались пеной от быстрой скачки.—?Держать строй! —?крикнул Стефан, когда она из лошадей дернулась чуть быстрее остальных.Царь смотрел на них с удивлением. Он приподнялся со своего места. Гонка прошла третий круг, все они одновременно остановились у отмеченной черты. От переживаний людей била дрожь. Стефан опустил поводья и тяжело сел на дно колесницы.—?Мордо,?— хрипло проговорил человек, протянув руку.—?Стефан.Тот сжал его ладонь, и раб прижал его руку к своему плечу, как мог бы поздороваться с братом.—?Если теперь умрем, то все вместе, а это все равно что умирать в бою.В глазах человека искрился огонек. Это бывший солдат?— понял Стефан. Для него умереть вот так, было бы справедливым.Эверетт оглядел толпу людей. Он вытянул кулак вперед. Казнить их всех было бы справедливо и даже правильно, особенно этого треклятого эскулапа. Мордо приподнялся со своего места, вышел на плитку и вскинул кулаки вверх, замахав руками, чтобы создать ритм:—?Deshi?— Deshi?— Vasa?— Vasa!Эверетт нахмурился и сжал зубы. Девушка рядом с ним тоже вскинула руки и мерно прокричала ныне столь полюбившиеся ей слова. Стефан молчал, глядя в лицо царя.Имперский лев прислушался к начавшей реветь толпе. Теперь боевой клич кочевников доносился со всех сторон. Люди рявкали и гавкали, стуча ногами по трибунам. Мужчина опустил взгляд на Стефана. Эскулап отвернулся от него к соседним трибунам и поднял кулаки, скандируя со всеми.—?Государь…Эверетт сглотнул и поднял палец вверх. Толпа засвистела.Стефан повернулся в сторону Эверетта и наклонившись чуть вперед, проревел:—?Меня зовут Стефан Винсент Стрэндж, я младший и любимый сын своего отца?— Юстаса Иогана Стрэнджа, короля и вождя северных кочевников. Я не волчонок и не щенок! Я хожу под знаменем певчего ястреба! —?Если долетит весть о том, что сын севера в рабстве, то…—?Тащите его ко мне,?— рыкнул мужчина едва не подрагивая в приступе ярости.Толпа продолжала скандировать запомнившийся клич, а Стефан улыбался. Он был полон решимости, злобы и гнева. Мужчина вдоволь нагляделся на то, что происходило здесь, в империи. Стражники вышагивали мерным строем и опустили копья в его сторону, призывая идти следом за собой.Эскулап не сопротивлялся. Он лишь мягко сжал руку своего нового друга и мягко стукнул кулаком в его кулак. Шури слегка улыбнулась ему вдогонку. Лекарь поднялся вверх по ступеням, туда, куда его вела стража.Мужчина гордо вскинул голову, как дикий мустанг и посмотрел на сидящего Эверетта с тихой злобой. В светлой комнате все еще слышались вопли, что доносились с арены. Тот осмотрел пришедшего с тихим страхом.—?Так ты не сын пекаря.Стефан прищурился, осторожно скользнув по боку комнаты.—?Увы.—?Зачем солгал мне? Знаешь, что делают с лгунами в империи?—?Убивают?—?Секут розгой. Он смотрел на Стефана со злостью и не таил ее, как и подобает злому льву. Эскулап прошел вдоль черты комнаты как столь же злобный ягуар. Визирь впервые видел на лице своего господина страх вперемешку со злобой. Эверетт обвел пальцами круг бороды и встал со своего места, направившись к лекарю. Стефан остановился и сурово посмотрел на надвигающуюся угрозу.Мужчина не стеснялся, не прятал взгляд. Еще чуть-чуть и можно было бы высекать искры без кремня.—?Я могу сожрать тебя.—?Подавитесь,?— усмехнулся в ответ человек.Эверетт перехватил его за грязный хитон и потянул вниз, угрожающе шипя в лицо:—?Я ненавижу кочевников.—?Вы ненавидите всех и каждого, а не только кочевников. Я видел, что Вы делаете с людьми. Как жестоки Вы с теми, кто не похож на Вас. Обычный люд?— всего лишь вещи. Их можно наказывать, бить, сечь, казнить.Царь тихо оскалился:—?До тех пор за тебя не принесли выкуп, и никто из твоего рода не подтвердил, что ты сын севера?— ты мой. Пускай ты не вещь, но на моей территории ты такой же как все. Лишь я решаю, что тебе есть, где спать, как жить. Нет для кочевников участи страшнее, чем лишиться драгоценной свободы и получить по спине. Верно?Стефан прищурился.—?В четырех стенах ты постепенно лишишься своего норова и если кочевники объезжают диких лошадей, делая их кроткими и ручными, то мне придется приручать тебя.Он оскалился лишь еще веселее, погладив его пальцем вдоль скулы и подцепил серьгу, заставив колокольчик издать мягкий звон.—?Посмотрим, как быстро ты перестанешь быть диким, если накинуть тебе на шею лассо и заставить гарцевать по площадке под свою дудку. Что это в твоих глазах? Неужто страх, эскулап?Стефан сжал зубы. Царь с тихим довольством кивнул стражникам и те подошли ближе.—?Сначала ему полагается наказание за вранье, а затем отведите его в темницу и заприте там. Пятнадцати ударов вполне хватит. Эскулап дернулся вперед уже с угрозой. Стражник подпер его копьем, и царь довольно сожмурился.—?Не переживай, будет действительно больно, а если и на сей раз пошлешь на меня рой саранчи, то я отрублю головы твоим новым товарищам, чтобы неповадно было заводить толпу. Стефана потащили обратно через город на открытую площадку. Мужчина заупрямился как бык, пытаясь вырваться из хватки. Он забрыкался и едва не повалил стражников. Люди с силой затолкали его вверх на плац и втроем привязали к столбу. Стефан зарычал лишь еще сильнее, дергаясь в веревках. Он уперся ногами в столб, стараясь вылезти из захвата. Заметив прутья, что опустили в воду, мужчина еще сильнее забрыкался. Рубашку подтянули наверх, оголяя спину. Он сначала услышал свист, а уже потом почувствовал боль. Лекарь рявкнул. Соленая вода жгла образовавшийся ожог. Вновь раздался свист и он заартачился сильнее, стараясь вырвать руки из плена. Третий удар обжег сильнее предыдущих. Мужчина упрямо сопротивлялся несмотря на боль. После десятого удара он чуть ослабил хватку, чувствуя уже слабость в ногах, а на пятнадцатый привалился к столбу, ощущая выступивший на лбу пот. Его отвязали от бруса и потащили во дворец. Ноги не держали. Он проводил тяжелым взглядом Мордо и его спутницу и зло уставился на охрану. Его кинули внутрь небольшой клетки и захлопнули решетку. Стефан зарычал сквозь прутья:—?Ничего, зато здесь прохладно. Не переживайте, мне уже не впервой видеть эти чертовы решетки. Эверетт мог содержать его здесь столько, сколько душе угодно. Мужчина потер руками лицо и заходил вдоль камеры. Почему он только не сдержал себя, почему в очередной раз позволил своей буйной, звонкой душе рвануть вперед?В оконце подул легкий ветерок и тот болезненно улыбнулся.Спину жгло. Кожа болела так, что впору ее снять с себя. Он закрыл глаза. Да, он мог утаить от Клеа и других людей то, откуда родом, но самому себе он лгать не мог. Та жизнь, в долине ветров лишь подтверждала, как близок он к своему народу. Мужчина тихо вздохнул, глядя на небо и нежно пропел себе под нос, растягивая слоги:—?Do thìr, dìleas fhéin. A ghrian a's a ghealach, stiùir sinn. Gu uair ar cliù 's ar glòir…**Он не знал, сколько ему придется провести тут времени, поэтому мужчина присел у дальней стены, глядя в мелкое оконце и вздохнул, чтобы хоть немного остудить боль. Не просто так он очутился здесь, на этой земле, где человеческие жизни не стоили и ломаного гроша.Мужчина закрыл глаза и провалился в бездну далеких воспоминаний о широких, холодных равнинах. Высокие сосны перешептывались в его родном краю, водопады бились с грохотом и в листве играло солнце. Как он хотел показать Клеа это место. Ей бы наверняка понравились их долины и добродушный, но едкий нрав кочевников. В Аделагеи сейчас было прохладно и наверняка шел снег. Теперь у него было два дома, в которые он не мог вернуться. Если в долину ветров его не пустят, то в Аделагею он попросту не дойдет. Ветерок вновь подул в окно, и он мягко хмыкнул. —?Когда волк не может выбраться из капкана, то отгрызает себе лапу. Я отгрызать не стану. Я буду хитрее.