День шестой, или Ремонтные работы (1/1)

Следующее утро началось с ленивого зевания на ухо, потягиваний и покалывания к руке, которую кое-кто — Ханнесу не нужно было и показывать пальцем — придавил коленом, пока ерзал во сне и елозил по нему, не то пытаясь клубком свернуться, не то хотя бы полностью взгромоздиться на де Бюра. Андреас, конечно, не был очень уж тяжеловесным, но когда он оккупировал только туловище, было проблемно не то что подняться — вздохнуть лишний раз порой. По этой же причине Ханс поспешил, в очередной раз проснувшись, выползти, наконец, из-под возлюбленного и направиться во двор. Чем весьма огорчил Андреаса.Однако победа прошлого дня согрела как-то Худека, так что он не стал строить планов и обижаться, а просто завернулся в одеяло и решил дождаться возвращения Ханнеса.Заспанный немец, спешно выскочивший из дома, натолкнулся на деда. Русские слова повылетали из его раскалывающейся от недосыпа головы, и Ханнес, невпопад выпалив ?Пожалуйста!?, рывком поставил начавшего было опасно крениться Никанора Сергеевича на ноги, не позволив упасть, обходя старика и стремясь в небольшую деревянную постройку, слегка покосившуюся, но ещё стоящую. В первый раз его до глубины души поразило то, что было внутри. Небольшое замутнённое окошко было единственным источником света, и глядящая на входящих с плаката женщина с суровым выражением лица превращалась во что-то зловещее, враждебное. Рассохшиеся доски с щелями впускали свет с таких малых количествах, что это картины не меняло вовсе. Возвышение с чёрным отверстием сверху и рулоном серой жёсткой бумаги завершали безрадостную и местами пугающую картину. Из этого места хотелось поскорее выйти и избавиться от взгляда косящего в сторону находящегося внутри глаза женщины с плаката.К этому дню он уже привык и мысленно поприветствовал грозную надзирательницу на стене, немного бугрящуюся и пожелтевшую от влаги, выглядящую от этого старше. Но вышел оттуда уже не оборачиваясь, щурясь от света и ступая ногами, наспех сунутыми в кроссовки, по скошенной траве. Сочный, влажный запах щекотал его ноздри и выводил его постепенно из неприятного состояния. Прохладная вода из подвешенного над столом с тазом рукомойника освежила ещё больше, хотя желание спать никуда не исчезло. Не особо торопясь, де Бюр вновь прошёл в дом, поднялся по скрипящей лестнице, без интереса взглянул на небрежно брошенный у входа в спальню лоскутный коврик и проскользнул в комнату.Андреас, тихо усмехаясь, прошептал:— Вернулся? Замечательно. Мне кажется, что...— Я полночи не спал. Что бы ты ни задумывал, это стоит отложить.— Ну и ладно,— Худек сделал вид, что огорчился, но, увидев, что действия это не возымело, решил, что так просто он точно не сдастся. Он почти тут же подобрался ближе к опустившемуся на постель де Бюру.— У меня есть кое-что более соблазнительное, чем сон, знаешь?Раздался нарочито громкий тяжёлый вздох. Ю выразительно взглянул на Анди, но тот намеренно проигнорировал этот знак.— И что же может быть настолько соблазнительным?— А что, если мы сейчас закроем дверь и... — Андреас склонился близко к уху де Бюра, скользнув ладонью по его плечу, внутренне торжествуя, будучи уверенным, что отказать ему просто не могут.— Это может подождать до момента, когда я высплюсь?Худек едва не подпрыгнул. Потом, кинув колкий взгляд на полусонного де Бюра, поднялся, демонстративно повёл плечами, натянул футболку де Бюра, в которой он едва не утонул... Нет, это, конечно, преувеличение, но его футболки были явно велики Андреасу. Натянув джинсы, Анди направился было к двери, но Ханнес его окликнул.— Что тебе ещё? Я пойду ждать, когда же ты выспишься. Или я состарюсь. А скорее всего, и того, и другого.— Иди ко мне.— Это ещё зачем?— Ну опять ты как ребёнок обиженный себя ведёшь. Прекращай это. Иди ко мне. Я правда не выспался, потому что ты всю ночь на мне ёрзал. Просыпался часто. А тебя тревожить не хотелось. Давай полежим вместе. Я посплю, ты тоже можешь подремать. А потом обязательно сделаем это.Ханнес протянул руки к Андреасу. Тот, поколебавшись пару мгновений, опустился рядом с Хансом, ложась под бок. Мужчина засопел в его висок, подползая поближе, сгребая того в охапку. Андреас тихо засмеялся — ему стало щекотно от дыхания, и он сразу расслабился, забираясь под одеяло. Его поцеловали в щёку и прижали к себе. Вскоре ровное дыхание согревало его шею. Он почувствовал не менее приятное тепло по всему телу, когда начал думать о том, что они собирались делать потом. Незаметно для себя он тоже уснул.Второе пробуждение для обоих было более резким. Упавший сверху на лоб Андреаса кусочек штукатурки с потолка заставил того вскочить и приготовиться мгновенно к обороне себя и спящего де Бюра. Тот, в свою очередь, был вырван из сна резким движением и едва не ударил инстинктивно сидящего рядом, приняв Анди спросонья за нарушителя покоя. Это состояние длилось считанные секунды, но де Бюр успел устыдить себя даже за мысль об этом, за не вполне осознанное намерение...И тут обвалился ещё один кусок побелки, хлопнувшись прямо на макушку Ханнеса и расколовшись на мелкие кусочки. Это что-то до боли напоминало. А, ну да, Никанор Сергеевич в последний раз, когда такое происходило, искал какие-то вещи на чердаке. Видимо, сейчас было то же самое.Ханнес уставился на серое пятно на потолке прямо над их кроватью, с облегчением думая, что теперь там ни кусочка, который мог бы обвалиться прямо на них. Потом он посмотрел на Андреаса, который тоже только оторвал взгляд от образовавшегося над ними серого неровного круга и теперь глядел на Ханнеса.— Думаю, можно вставать. И сделать то, что ты хотел.Немцы, одевшись и избавившись от остатков обвалившейся и раскрошившейся штукатурки, пошли вниз вместе. Их путь лежал к машине. Совсем скоро Ханнес открыл багажное отделение и отдал что-то Андреасу. С невыразимыми эмоциями Худек разглядывал то, что ему передали, а после взял вторую протянутую вещь.Андреас, тяжело дыша и оттирая со лба пот, пробормотал:— Я-то думал, это будет намного быстрее...Коробка от надувного матраса была брошена в стороне. Де Бюр, наполовину завалившись на него, уже надутый, тоже запыхался, но не сказал ничего. Пару минут назад оба злились, потому что не могли закрыть сразу клапан, и матрас сдувался, пока они пытались что-то сделать. Сама закачка воздуха в матрас оказалась очень трудоёмким занятием, потому что кое-кто — пришла очередь Анди показывать, вернее, даже не показывать пальцем, — забыл насадки. Тем не менее, они преодолели все эти трудности и теперь решили устроить себе передышку, а потом направиться к реке. Идти было сравнительно далеко, поэтому по ходу работы они обсуждали, стоит ли им поехать на машине к берегу, но сошлись на том, что лучше прогуляться.Передохнув, Андреас и Ханнес двинулись в путь. Де Бюр волок на себе матрас, а Анди взял пакет с большими полотенцами и солнцезащитный крем, решив, что это наиболее нужные вещи. В одном из сложенных полотенец лежала расчёска с редкими зубьями, без которой Анди не ходил купаться. Волосы расчесывать и распутывать можно, да и Ханнесу нравится, когда его между лопаток ею почёсывают. Аж сводит их, порой двигаясь, показывая, где пройтись расчёской тоже.Пакет этот пришлось оставить с большей частью одежды на берегу. Де Бюр ворчал, что Андреас заставил его обмазываться какой-то ерундой, но всё же, не без помощи своей ?дамы?, нанёс крем на всё лицо и тело, а после помог с этим Андреасу. Вскоре оба толкали перед собой надутый матрас, вступив в тёплую воду. Волны шли к берегу, норовя поднять ношу и перевернуть, но они не были достаточно сильными для этого.Когда Андреас зашёл в реку по грудь, Ханнес подсадил его, помогая забраться на матрас. Сам он, зайдя глубже, навалился на край и попытался запрыгнуть тоже. Первые две попытки успехом не увенчались, ну а следующая... Да, Ханнес запрыгнул. Правда, с него сползли шорты, вымокшие уже насквозь, и он умудрился перевернуть матрас с Андреасом, который не успел даже ухватиться за край или спрыгнуть. Обоих окатило водой. Отфыркиваясь, Худек ухватился за матрас. Де Бюр, судорожно одёргивая плавки, на одной ноге поскакал по дну в другую сторону по инерции. Затем, остановившись и встав на обе ноги, он обнаружил себя в нескольких метрах от матраса и Андреаса, неловко развернулся, выкрикнув:— Давай еще раз попробуем!Анди молча согласился, усмехаясь. Его вновь водрузили на надувное ?судно?. Ханнес попытался повторить прежний трюк, но потом вновь повалился с края в воду с громким бултыханием, на этот раз оказавшись под водой с головой, едва не нахлебавшись. В следующий момент, когда он задрал голову, на злосчастном матрасе не обнаружилось его спутника, а секунду спустя с него рывком стащили вновь сползшие плавки. Это так его испугало, что Ханнес едва не разразился потоком брани и родном языке, но после исчезновение Худека и его плавок связались воедино в его мозгу. И теперь ему отчаянно хотелось стукнуть Андреаса побольнее по заднице — об этом он думал уже без зазрения совести. Ну не наглость ли?Вынырнувший Андреас заливисто засмеялся, смотря на краснеющего де Бюра, а после принялся убегать от разъярённого гитариста, который далеко пробежать, впрочем, не смог — запнулся, запутавшись в плавках, которые болтались у его лодыжек. Андреас, быстро среагировав, предотвратил падение, услужливо предоставив себя в качестве ?подушки безопасности?. Де Бюр ухватился за Худека, едва его не повалив, потом отпрянул, готовый, всё же, сказать Анди то, что он думает о его поступке, но осознание того, что теперь плавки даже не на его лодыжках, заставило его застыть. А потом он нырнул, пытаясь найти единственный предмет одежды.— Ты чего? — недоуменно воззрился на почти сразу вынырнувшего де Бюра солист.— Из-за тебя, чума болотная, я шорты свои потерял!— Что?! — прыснул от смеха Анди. В этот момент Ханнес хотел его придушить.— Ладно, ладно, сейчас найдём.Парочка принялась обшаривать дно. Андреас старательно не смотрел в сторону полностью обнажённого де Бюра, отгоняя несвоевременные мысли. Хотя ему, пожалуй, нравилось думать о том, как именно он утихомирит рассердившегося Ханнеса и убедит его просто проплыть к берегу, где кустов побольше, и переодеться сразу в сухое. Сказать ему, что оставил он тут плавки на счастье, ну, как монетку в водоём бросают, загадывая желание, и ничего страшного тут нет… Потом он решил, что де Бюр на это не поведётся. Нет, совершенно точно не поведётся.В конце концов, злосчастный предмет купальной одежды был найден и закрыл все надлежащие места. Ханнес, всё ещё недовольный, взглянул на Анди, который был в куда лучшем расположении духа, но вдруг начал озираться вокруг. Они совсем забыли про надувной матрас, который, как оказалось, прибило за время поисков к берегу. Он одиноко лежал резиновой стороной кверху, поблескивая на солнце, присыпанный слегка песком. Одной проблемой меньше.Однако ребята решили отправиться обратно. Нашлось множество причин вернуться — они никого не предупредили о своём уходе, близился полдень, а они могли с лёгкостью обгореть, оба бледные, без видимого загара, уже хотелось есть… Таким образом, Андреас, предусмотрительно обернувшись полотенцем, повязав его ?по-женски? на груди, и Ханнес, который был готов уже бросить куда-то треклятый матрас и мало заботился о своём внешнем виде, оказались у знакомого забора после прогулки и прошли на участок Никанора Сергеевича.С момента приезда внучки он стал выглядеть намного опрятнее: никаких буйных зарослей, сора, ржавых железок и прочих вещей, которые давно надо было выбросить. Плюс ко всему, в самом доме стало чище. Андреас заметил это не без тщательно скрываемого удовольствия — ему приятнее было видеть место, где он жил, пусть и временно, более благоустроенным, чем прежде. Ещё бы подремонтировать всё…И тут во двор вышел дедок в запачканном белым спортивном костюме и фартуке. На лысой макушке красовалась сложенная из газеты шляпа, тоже заляпанная не то краской, не то чем-то ещё. В руке у него было оцинкованное серое ведро, наполненное, видимо, как раз тем составом, который остался на одежде старика.— Эй, ребяты! На речке были? — дед козырнул им, щурясь от солнца.Ханнес кивнул, разглядывая ?шапку маляра?, по бокам которой видны были лица каких-то людей.— Поработать не хотца? Мы тут подновляем немного… эти. Ну как их. Не важно. Давайте, молодые, подымайтесь в спаленку, я вам стремянку притащу, тряпки, чтоб свою одёжку не портили, ведро с кистью… Давайте, давайте, наверх, шнель!Мало что понявшие немцы пошли к себе. В коридоре от двери до лестницы расстелили плёнку, по которой и пришлось идти, чтобы подняться. Оказавшись внутри, оба переоделись и стали ждать деда, который вскоре явился на пороге. Он жестом подозвал их себе и вручил Ханнесу старую ветровку и брезентовые штаны, а Андреасу — застиранный халат с рукавами до локтя, в который хрупкий Анди мог завернуться дважды. Также им вручили по газетному головному убору. Снова начались переодевания. Никанор Сергеевич это недолгое время ожидал за дверью, не желая ставить ?Анну? в неловкое положение.Когда Ханнес выглянул из комнаты, хозяин дома начал объяснять, что-де надобно вытащить мебель из комнаты. В итоге он буквально на пальцах старался изъясниться с гостями, которые по-русски понимали и говорили катастрофически мало. Как и он — по-немецки. Когда ему удалось донести до Андреаса и Ханса свою мысль, те всё равно выглядели недоумёнными, но принялись содействовать обновлению дома. Кое-как они вытащили из спальни кровать и остальные предметы мебели. Пол застелили плёнкой, которой раньше дед накрывал помидоры, создавая ?парник?. Потом де Бюру поручили принести ведро с побелкой и стремянку. Осознав, что точно от них требуется, ?Иван? заявил, что надо сначала очистить от старой корки потолок, а потом уже покрывать. Хозяин возразил авторитетным: ?Крепше будет?. Дав Ханнесу кисть, он взглянул на укутанную в халат ?невесту? и покачал головой:— Ну как же ты рожать будешь с такими узкими бёдрами?Вопрос был чисто риторическим и не подразумевал ответа. Андреас только улыбнулся.Когда Никанор Сергеевич покинул спальню, с потолка полетели куски старой штукатурки. Работа закипела. Худек только успевал уворачиваться от побелки, а потом, пережив этот белый дождь из крошки, окунал периодически кисть в состав в ведре и подавал её Ханнесу, который даже радовался тому, что у него появилось важное и трудоёмкое занятие.— Ну, молодцы! — зайдя в комнату спустя несколько часов, дед обнаружил чету из Германии сидящими в одном из углов, где с потолка больше не капало. Оба были перемазаны и выглядели подуставшими, но довольными.— Ну-с, отметим, а? — Никанор Сергеевич намекающее щёлкнул по шее сбоку, но, увидев, что это не вызвало должной реакции, просто позвал их с собой.Уже дело близилось к вечеру, и на улице было действительно хорошо. Устроившись у столика, который неведомо откуда извлекли и поставили перед террасой, на табуретах, четверо запачканных побелкой и пылью людей в поношенной одежде изредка переговаривались и больше переглядывались. На столе перед ними стояли тарелки с нарезанным салом, чёрным хлебом, ещё какой-то снедью. В центре этого живописного натюрморта красовались несколько прозрачных бутылок со сдержанно оформленными этикетками и цветная упаковка с соком. Немцы разглядывали их и стоящие рядом стопки. Андреас решил не пробовать неизвестную жидкость и потянулся за соком, но дед как-то неодобрительно взглянул на него, и Худек тут же опустил руку. — Это на потом. Разбавить, если совсем никак. Мы выпьем сначала, затем закусим.— Ханнес пытался вникнуть в смысл слов деда. Тот решил упростить формулировку: — Водка, ферштейн? Напиток такой. Пить.Немцы кивнули и переглянулись. Минутой позже они наблюдали, как из первой открытой бутылки полилось в стопки нечто, что звалось ?водка?. Анди слышал это где-то, но пока ни разу не пробовал.Никанор Сергеевич с располагающей улыбкой предложил им глотнуть.Ханнес ощутил, как его горло вдруг обожгло, непроизвольно жмурясь и тряхнув головой. Анди решил пить осторожно, но из-за восклицания деда невольно опрокинул в себя всё содержимое рюмки и закашлялся. — У-у-у, что русскому хорошо…— Деда, брось ты. Они не могут же с первого раза привыкнуть вдруг.— Ещё бы, они же не русские, вот и морды кривят. Ну что, как?Худеку уже хотелось накинуться на закуску, потому что ему вдруг вдарил в голову алкоголь. Ему не слишком хотелось напиваться. Но как-то пошло так, что закусывал он под взором деда мало, а вот пил горячительное стопка за стопкой, стараясь цедить или ?случайно? проливать жидкость. Ханнес тоже опасался так много пить и старался вежливо отказаться каждый раз, но неловкость поставила их обоих в невыгодное положение.Через неопределённый промежуток времени Ханнес просто встал, что-то пробормотав, и потянул за собой Андреаса, который повис на его плече, обвив руками шею. Блондина пошатывало, он тянулся к уху Ханнеса, но смог сделать то, что хотел, только в доме.— Ханс, мне кажется, мы зря это… Но ты такой шикарный… И пахнет от тебя… Водкой этой чёртовой, но ты просто лучший. Помнишь, где мы кровать нашу поставили, а?Ханнес отрицательно мотнул головой и потянул его за собой на лестницу. На одной ступени де Бюр запнулся и опустился на колени, избежав встречи со ступенями повыше. На лестнице же они и улеглись, не в силах больше бороться с нахлынувшей сонливостью.Сквозь полудрёму Анди увидел, как Нина пробирается наверх, протискиваясь рядом с ними, и ощутил, как де Бюр прижимает его к себе крепче. Вскоре он уснул, несмотря на неудобство.