Сварливый генерал (1/1)

Эрлан от злости не находил себе места. Неведомый враг поймал его в ловушку, сыграл на чувстве праведного гнева. В мире небожителей такие наказания чрезмерны. Бессмертные, ответственные за реки, озёра и моря, не имели права уничтожать царства и города, поднимая волны без высочайшего дозволения. Нужно было сделать запрос в небесную канцелярию, но у него не тот ранг, чтобы получить ответ. Некоторые указы хуанди скрывались от простых небожителей, среди которых начинались споры и прения из-за гуманности подобного наказания и справедливости. Во время бедствия гибли правые и неправые, знатные и нищие, князя и рабы. Но Эрлану было не до споров, важно было узнать, почему Изумрудное царство было затоплено огромными волнами. Артефакт позволил ему увидеть бедствие словно наяву, когда его бесплотный дух стоял перед водной горой среди кричащих, плачущих и бежавших прочь людей. Он бы погиб вместе с ними, если бы был из плоти и крови. Хватило одной стражи, чтобы водные горы до основания уничтожили большой город и деревни вокруг него, затопили поля и долины, погубили посевы и животных. Спаслись немногие, из тех, кто жил подальше от волны. На долю кочевого племени, жившего неподалеку, пали другие несчастья. Эрлан злился и перебирал прошлые ошибки подобно тому, как монах перебирал чётки. Если бы он не убивал солдат из сопровождения, если бы оставил в живых и допросил невежу в краденных доспехах. Если бы не приказал казнить пленников, пока они могли говорить. Он поверил в книгу, едва не казнил невиновных. Даже не позволил подозреваемым высказаться в свою защиту. Забыл о том, что никто, кроме судьи, не смел их обвинить. Самый ничтожный из злодеев имел право на последнее слово, а он этим пренебрёг. Не появись тётушка вовремя?— они бы погибли. Эрлан вёл себя осторожно и не стал оспаривать приказ, как бы сделал раньше. Пока шли переговоры, когда богиня Ксиулан пыталась примирить враждующие семьи, он обдумывал то, что случилось. Пленники не просили о помощи для себя. Тот мальчик был маленьким сыном одного из оборотней. Третий глаз, способный проникать в тайные мысли, не врал: оба оборотня были готовы умереть, если бы это избавило их народ от кровавого культа. Эрлан опоздал: говорить они не могли, неизвестная сила трясла их, как ураган срывал крыши с домов. Лекари бессильны в борьбе с таким недугом. В таком состоянии он их не доставит до Монастыря горных облаков. Даже если свяжет, как предложил кто-то из офицеров. Оставив их под охраной в шатре, Эрлан последовал совету тетушки. Если отец и в самом деле поможет, было бы глупо не воспользоваться случаем. По правде говоря, он не собирался встречаться с отцом в ближайшие десять тысяч лет. Обида сильна, а слова, сказанные отцом у конюшни, убедили в том, что нужно держаться подальше от отца. Но у него письменный приказ Императора. Отец не станет препятствовать, но Эрлан бы с радостью перепоручил дело кому-нибудь другому. В считанные минуты он перелетел через полмира, пока не опустился в уютной долине, которую отец не покинул даже в обмен на дворец в столице, как подобало бы племяннику хуанди. В прежние годы Эрлан порицал отца за нежелание занять подобающее ему место при дворе, но за последние дни задумался, что не так уж отец был неправ. Дворец ещё то змеиное логово. Эрлан опустился на берег реки, покрытый высокий травой. Кони такое любят. Быть может, отец на охоте с побратимами. Этой встречи Эрлан хотел избежать, но даже если бы попытался, не успел. Мало того что конь отца мирно пасся на берегу, так ещё и отец улёгся на траву, что вообще не вязалось с представлениями Эрлана о нём.?— Уже и отдохнуть нельзя,?— отец выглядел благодушным и спокойным, словно сын вернулся после успешной сдачи экзаменов и получения чина. Эрлан попытался начать с положенных приветствий. Всякий раз, если не знаешь что сказать, начинай с церемоний, и сам не заметишь, как настанет время для прощаний. С неприятными небожителями такой способ в прошлой жизни срабатывал безотказно.?— Мы наговорили друг другу много нехорошего, но сейчас для этого неподходящее время,?— отец решил все затруднения за него. —?Великий Судья предупредил о твоём приходе. Боюсь, что ничем не смогу тебе помочь. Дай подумать, Тяньлун был моим прадедом. Не совсем так, я женился на его приёмной внучке. Тестем не назовёшь, но от него я видел только добро. Тот ещё смутьян. Эрлан не знал, с чего начать. Так много хотел сказать. Столько думал о том, какая будет их встреча, как он ответит на ту или другую колкость, как пропустит мимо ушей очередное оскорбление, а тут и сказать нечего.?— Что бы вы делали на моём месте, отец? Если не уговорить Тяньлуна помочь, умрут единственные свидетели злодеяний опасного преступника,?— небожители свысока относились не только к смертным, но и к приравненным к ним оборотням и демонам.Эрлан приврал об истинных мотивах своего поступка. Отец бы не понял причину его сочувствия к оборотням, продевшим через похожие муки. Не все демоны ели человеческое мясо и пили кровь, не все небожители следовали заветам Будды. Были и такие, что раскаивались в поступках, помогали смертным и тем, кто нуждался в поддержке.?— Добрался бы до монастыря, а там бы действовал по обстоятельствам,?— отец вёл себя необычно, не так, как ожидал Эрлан. —?Тяньлун на земле и на небесах набедокурил не меньше, чем твой учитель. Но в отличие от Сунь Укуна с демонами знакомств не водил, мяса смертных не ел и против хуанди не восставал. Бранил и поносил государя привселюдно, но так и не перешёл черту, которая отделяла верного подданного от мятежника.—?Нечего меня тут подозить,?— Сунь Укун опустился на траву и стал в боевую стойку, прокрутив посох в руках. —?Совсем дедушку не уважаете, великий Эрлан.—?Тыкву найдёте без меня,?— старший Эрлан словно знал об их приходе. —?Грядёт великая война, позвольте старику насладиться последними мгновениями мира. Эрлан низко поклонился отцу:—?Непочтительный сын приносит вам глубочайшие извинения.—?Твои хорошие дела будут для меня лучшими извинениями,?— отец прервал его,?— забирайте тыкву. Кто знает, сколько времени вам нужно, чтобы уговорить Тяньлуна. Поле с тыквами находилось недалеко от берега реки. Эрлан приуныл?— отыскать нужный им плод невозможно, даже магия не помогала. Тыквы как тыквы. Его учитель сделал несколько приёмов посохом, но не стал разбивать плоды. Они в рассеянности остановились посреди поля.—?Так мы и за десять лет не найдём,?— Эрлана охватывал гнев, а учитель ничего не отвечал, лишь ткнул в бок локтем.—?Помолчи, — Сунь Укун толкнул его в бок. В одной из тыкв была дыра, из которой дикий кот пытался достать что-то лапой. Они отогнали кота и обнаружили там пустую тыкву, из которой достали полевую мышь. Вопреки всем законам зверёк всё ещё жил с разорванным животом, из которого наружу выпали внутренности.—?Вот она, эта самая тыква! —?обрадовался Сунь Укун, пока Эрлан вспоминал навыки в лечебной магии. Уж простую мышь вылечить можно, что и было сделано. Мышка не поняла толком, что случилось, выскочила из руки и помчалась что есть духу к одной из нор. Сунь Укун тем временем распоряжался, заворачивая тыкву в шкуру тигра, которая заменяла ему плащ.—?Ты лети в тот монастырь, а я заберу оборотней. У ворот встретимся. *** Эрлан не видел причин, чтобы спорить и не доверять учителю. В прошлые дни учитель не раз искал лечебные снадобья для своих друзей, и всякий раз успешно справлялся с делом. Справится и в этот раз. Эрлан позабыл, что лечебная магия отбирала много сил. Он справился с мышью, но если бы попытался исцелить разумное живое существо?— рухнул бы замертво на месте. Отделался головной болью, которая пройдёт, если не придавать этому значения.Про Тяньлуна он не знал ровным счётом ничего, придворные не говорили о смутьяне, хотя старые сановники припоминали. Раньше он занимал большую должность в свите императора, но после череды низких поступков был изгнан на землю в тело простолюдина. Тяньлун не смирился с наказанием, совершил на земле как подвиги, так и проступки, даже стал земным хуанди. Он пытался объединить разрозненную страну, но смертное тело не выдержало магии небожителя, и Тяньлун лишился возможности завершить начатое. После своего возвращения на небо Тяньлун не успокоился, а помогал бывшим подданным, пытаясь исправить разброд и шатания, которые воцарились в созданном им царстве, карал негодяев и усердно искал тех, кто мог завершить великое дело. Нефритовый хуанди сменил гнев на милость, простил смутьяна, вернул прежний чин, но Тяньлун, как сказали придворные, проявил истинную неблагодарность. К их великому разочарованию император помиловал смутьяна, который укрылся от позора в монастыре.?Окрестности монастыря встретили его умиротворением и тишиной, даже головная боль прошла. Ни единый листок не шелохнулся на ветках деревьев, трава даже не колыхалась. Эрлан увидел вымощенную камнями дорогу и предположил, что именно она и ведёт в монастырь. Прямо перед ним приземлился Сунь Укун, придерживающий рукой суму с тыквой.—?Куда поспешил, ученик? —?Сунь Укун не оставил его. —?Сестра-богиня сама разберётся с бездельниками, а ты со смутьяном не справишься.—?Знал его, дедушка? —?другой счёл бы такое обращение оскорблением, но Эрлан с учителем с недавних пор перевели это в шутку.—?Если бы знал, от него бы мокрого места не осталось,?— сетовал Сунь Укун. —?Ди Чунь, этот хитрый лис, который служит судье, осмелился сказать, что Тяньлун самый выдающийся бунтовщик! Клевета, возмутительное непочтение к твоему дедушке!—?Как они посмели умалить ваши заслуги! —?Эрлан притворно возмутился, подумав, что лишняя помощь не помешает. —?Они точно спрятаны в тыкве? Эрлан с трудом мог представить, как два крупных оборотня влезли в тыкву величиной с коровью голову. Но ему довелось видеть своими глазами другую тынку, в которой пленники превращались в жидкую и вонючую лужу, а раз так, то не было причин не доверять учителю.— Тыкву я постерегу, а ты поговоришь с ним, — Сунь Укун выбрал самое лёгкое для себя.—?И не расскажите, как вести себя?—?С камнем говори на языке оружия. Пойди, в ворота постучи. Советники и военачальники Тяньлуна не оставили его одного.Монастырь горных облаков встретил их приветливо. Люди, работавшие в полях, охотно показывали дорогу двум путникам. Каменную дорогу украшали выращенные по обе стороны пышные кусты хризантем всевозможных цветов. Хотел бы заблудиться?— не выйдет. Дорога закончилась у красных ворот с красивыми изображениями драконов. Внимание путников привлекла надпись, половина половина иероглифов была темнее, чем вторая. Сунь Укун постучал посохом в ворота, но не рассчитал сил. Прямо на голову упала табличка со словом ?монастырь?.—?Что за жадные бессмертные! —?проворчал Король Обезьян. —?Заменили бы всю табличку.К ним уже спешили здешние монахи, хотя сказать, что это монахи можно было только, если выпить целый дань1 вина. Они приветствовали гостей, Эрлан дивился их несхожести друг с другом и порядкам в этом не то дворце, не то монастыре. Один из лже-монахов в традиционном уборе гуаньли был в одежде из добротного шёлка тёмных тонов. По платью нельзя понять, какой ранг тот занимал при жизни. Во времена Хань ещё не прижились узоры на платье, глядя на которые, каждый смог бы опознать ранг лже-монаха бы понимал его место в обществе. Эрлан припомнил, что смертные хвалились перед собой головными уборами, порицали соседей за неубранные волосы и боялись, что их заставят отказаться от привычных традиций. Если первый лже-монах в земной жизни родился в племени хань, то второй в парчовой одежде с распущенными волосами и белой головной повязкой ни походил ни на даоса, ни на кочевника. Первые одевались в белые одежды из пуха аиста, вторые носили меховые шапки. Второй монах встретил упавшую табличку строгим взглядом и не смолчал, обращаясь к собрату:—?Долго продержалась. Хотел бы верить, что табличка своё отработала.Учитель не собирался слушать перебранку лже-монахов и со всей вежливостью, на которую был способен, вмешался:—?Прошу прощения за вторжение, но мы ищем Монастырь горных облаков.—?Вы здесь,?— первый монах бережно смахнул пыль с таблички широким рукавом. —?К написанному слову нужно относиться с благоволением, Правый хоу?—?Скорее я фея Небесного Дворца,?— проворчал Сунь Укун, опасавшийся, что демоны могли притвориться монахами.—?Во Дворце горных облаков свои порядки и правила,?— Правый хоу поклонился им, не обращая внимания на недовольство товарища. —?Мы рады приветствовать славных героев в скромном пристанище опального полководца.—?В котором поселился самый большой смутьян после Великого мудреца равного Небу,?— раздражённый голос Сунь Укуна говорил о желании подраться, но обитатели не то дворца, не то монастыря не давали повода.—?Наш монастырь прославился на Небеса своим прудом с лягушками, а не варваром-смутьяном,?— добавил монах, державший табличку.—?Да что в них такого особенного? —?Сунь Укун счёл, что над ними издеваются. —?Они из чистого золота? Или? Съешь лягушку?— ждёт тебя долголетие.—?Всему своё время, Великий мудрец, равный Небу,?— Правый хоу бросил недовольный взгляд в сторону собрата, но счёл, что интересы дела важнее чужого злословия. Эрлан не хотел, чтобы учитель проявил свой гнев тут, где им не причиняли никакого зла. Сунь Укун славился поспешностью в действиях, но хозяева не демоны и не заслуживали беспорядков на ровном месте.—?Мы ищем военачальника Тяньлуна, нам сказали, что он стал отшельником в вашем монастыре.—?Если у вас приказ хуанди, даже не старайтесь, невежественный варвар не исполнит,?— насмехался монах с табличкой. — Старая ящерица даже читать не умеет.—?Даже Эрлан Старший выполнял приказ Императора,?— проворчал Сунь Укун, предпочитавший не замечать перебранку монахом.—?Нет, мы не хотим вмешиваться в чужие дела, но просим вас о помощи. С нами двое тяжело больных оборотней, ставших жертвой Великого мудреца выше неба,— Эрлану монахи не внушали доверие, но отступать было некуда. Тетушка предупреждала не говорить о титуле, который самовольно присвоил себе один из демонов, земной хуанди бурной эпохи, когда Поднебесная была разделена на части—?Совсем плох, внучок, титул дедушки так и не выучил, — с досадой вымолвил Сунь Укун. — Ещё один демон посмел меня унизить! Вот как познакомлю кое-кого с моим посохом, будут знать, как пренебрегать Королём Обезьян.—?Вы знали его под другим именем, а в земной жизни демон звался Лю Яо по прозвищу Юнмин, — Правый хоу старательно делал вид, что высказывания собрата не задевают его, но третий глаз не ошибался.—?Этот Юнмин использовал тактику восьми замков и восьми превращений, чтобы причинять боль невиновным? —?важно было задать правильный вопрос.—?Личинку шелкопряда нужно извлекать единственно верным образом, мы бы помогли вам, — Правый хоу хитро прищурился, — но Тяньлун не открыл эту стратегию никому из смертных.Стратегию восьми замков и превращений использовали многие полководцы, но никто не догадался превратить её в оружие пытки.—?Если бы мы справились сами, то не осмелились бы прерывать уединение Тяньлуна. Но я смиренно прошу о помощи. Пострадавшие от рук демона?— важные свидетели. Да и будь они самыми отпетыми негодяями, то и тогда бы не заслуживали такой кары. Правый хоу ответил за обоих:—?Вы искренне говорите, но мы, к нашему сожалению, не в силах помочь вам. Благодарите того, кто вырастил тыкву, поддерживающую в них жизни. Тяньлун упрямейший из небожителей, но если на то будет воля Неба, он услышит вас.Гостей провели к каменной статуе генерала в доспехах. Сунь Укун оставил тыкву в руках охранников, желая лично познакомиться со смутьяном, но при виде статуи не удержался от возмущения:—?Вы хотите сказать, это монах? У него даже волосы не обриты, усы и борода на месте.?Веко статуи дёрнулось и не один раз.—?У нас свои порядки,?— при этих словах Правого хоу на лице второго монаха появилась презрительная улыбка, но Эрлан не придал ей значения.Эрлан разглядывал статую ?монаха?, сделанную из зеленого нефрита и яшмы. Единственное, что напоминало о том, что внутри есть что-то живое, это чёрные, длинные волосы, заплетенные в толстую косу, спускавшуюся по лестнице до входа. Что за странное здание. Они вошли в помещение на первом этаже, а вышли из башни по узким ступеням, стараясь не наступать на чёрную косу, змеиной лентой опустившейся до входа в сад.Сунь Укун ещё раньше попытался ударить статую посохом, но не решился проверять слова монахов.—?Напрасные попытки, Король Обезьян. Рассвирепеет?— будете драться годами, — небрежно пояснил второй монах.?—?Разве у него есть оружие, способное противостоять моему посоху?—?Когда ему вернули чин и должность в Небесном Дворце, то подарили и оружие. Доспехи, которые потом достались вам, секиру, выкованную из звёзд погибших полководцев, кинжал — из упавшего на землю метеорита, меч двуликого дракона. Он овладел семьюдесятью двумя превращениями, учился у того же мудреца, что и вы.—?Он слышит нас? —?Эрлан немного успокоился, учитель не собирался ничего тут громить и даже следил, чтобы ненароком не наступить на косу.—?Мы этого не знаем.—?Ваш Тяньлун?— бессердечная и бесчестная скотина! —?не выдержал Сунь Укун.—?Если честные и благородные князья гибнут напрасно, разве справедливо, чтобы ничтожные демоны наслаждались жизнью под солнцем и луной? — второй монах вёл себя высокомерно и нарочно задевал их.—?Вы не думаете, что можете оказаться на их месте? —?Эрлан был поражён таким отношением небожителей, называвших себя монахами.Эрлан с учителем вышли в сад, стараясь не выдавать свою досаду и разочарование. Высокомерный монах ушёл прочь, сказав, что лягушачий пастух своих обязанностей не выполнял, не выполняет и не выполнит. Но Правый хоу упросил их остаться, пояснив, что потерял надежду достучаться до Тяньлуна, у которого прямо под боком завелись недруги. Слуги приготовили для них стол, тыкву поставили у пруда с лягушками, одетыми подобно людям, в роскошных халатах и головных уборах из золота, нефрита, серебра, яшмы. В другое время Эрлан бы заинтересовался такой диковинкой, но не сейчас, но на кону стояли чужие жизни.—?Монах он, видите-ли. Ещё и мясо ел, вино пил, готов собственную голову на кон поставить,?— не успокаивался Сунь Укун. —?Вот кто бы мне так монашествовать разрешил. Как бедную обезьяну под горой держать, так можно, а как неотесанный вояка разругал хуанди, так ему целый дворец под монастырь отвели.Эрлан взял с разрешения отца книгу восьми стратегий и восьми превращений, сел за стол, листал страницы, пытаясь найти ответ.—?Хоть бы дал нам намёк, как их лечить,?— не такого приёма ожидал Эрлан.—?Дались тебе эти оборванцы,?— Сунь Укун взял со стола апельсин, шкурки от которого кидал прямо на землю.—?Хорошо, мы позволим им умереть. Чего дальше ждать? Демон использует эту уловку против нас.—?Моего внучка из одной крайности в другую бросает,?— Сунь Укун с аппетитом поглощал апельсин, не замечая, что земля у входа укрылась неровным, оранжевым ковром.—?Должен быть способ пробудить его. Каменная оболочка позволяет годами пребывать без пищи и воды. Это родовая магия семьи моей матери, который владеет не каждый из членов клана. Он слышал всё, что мы сказали. Почему не ответил?—?Бранью его не возьмешь, вспомни, что твой отец о нём рассказывал. Его помощники враждуют друг с другом. Он даже не слушает, как его называют другие.—?Его нужно встряхнуть, но так, чтобы не нажить себе врага.—?Коса!?— завопил Сунь Укун, указывая на длинную черную косу.Ещё недавно она заканчивалась на пороге, но теперь влезла на стол и перекатывала упавший из нефритовой вазы апельсин с одного края на другой.?Сунь Укун думал отрезать косу, но Эрлан решил её поджечь. Пламя, вызванное им, заставило косу отступить к башне, Эрлан не успел перевернуть страницу книги, как до них донесся грохот и недовольный рёв.—?Подействовало,?— одобрительно заметил Сунь Укун, готовый вступить в бой, если хозяин рассердился на них. Тяньлун вышел из дворца, успел сменить доспехи и военный халат на мирную одежду. Высокий, крепкий, с большими глазами и длинными руками, с бородой и усами, чем-то напоминавший тигра на задних лапах. На нём был жёлтый халат с девятью драконами, сапоги из жёлтой кожи. Распущенные волосы перехвачены жёлтой повязкой, Правый хоу и другой монах шли за ним, о чём-то споря. И все трое оказались на земле, из-за шкурок апельсинов, разбросанных Сунь Укуном. Эрлан ожидал возмущения и недовольства, но Тяньлун— такого сложно с кем-то спутать?— ответил за всех:—?Мы недооценили ваше хитроумие.После положенных приветствий они сели за стол, подоспевшие слуги убрали беспорядок Эрлан порывался напомнить о пострадавших от руки демона, но Тяньлун упрямо напоминал:—?Будут знать, как в следующий раз идти на сделку с демоном. Теперь мне придётся вернуться к прежним обязанностям, но лучше пасти овец, чем служить недоумку и тупице.— А лягушек лучше пасти? — вмешался вредный монах.—?Его помиловал Будда, простил хуанди, а он всё упорствует, — сокрушался Правый хоу.—?Да это и не Император, а жалкая пародия, похотливая свинья и прожорливая лягушка. Вот как это,?— Небесный Дракон едва не поймал одну из лягушек, устроивших недовольный концерт, на который никто из хозяев не обращал внимания. — Это пруд негодных хуанди, здесь отбывают своё наказание государи, предававшиеся чрезмерным удовольствиям, притеснявшие людей, устанавливавшие неподъёмные налоги. Правый хоу поддержал:—?Вот они и выясняют, кто из них лучший хуанди.—?За все эти столетия мы так и не выяснили правду, но вот этот?— самый голосистый,?— Тяньлун взял двумя пальцами большую лягушку, одетую в расшитый золотом халат и императорский головной убор, не обращая внимание на протестующее кваканье остальных.—?Когда-то он звался цзиньским Хуэй-ди и предлагал голодающим есть овёс вместо хлеба. Для меня даже он лучше гнилой кости из могилы, присвоивший себе титул хуанди.Сунь Укун посмотрел на хозяина с уважением, вспоминая свои безобразия во дворце. Хорошо, что учитель и хозяин не встречались раньше, не то от Небесного Города не осталось бы камня на камня. Внезапно лягушки и жабы замолчали, и даже наказанный Небом хуанди не пытался вырваться из цепких пальцев Тяньлуна. Рядом с пиршественным столом опустился важный журавль, принявший образ знакомого судьи, чего никто не ожидал.—?Такого сановника мы не помним,?— запутавшийся вконец Тяньлун даже отпустил несчастного хуанди в пруд.—?Вы и не могли меня знать,?— пояснил судья Ди. —?Прошу прощения за непрошеное вторжение, но дело государственной важности.—?Скорее отправлюсь в Подземное Царство, чем поклонюсь самозванцу, этому дворцовому псу, лживой свинье, спавшей со своей матерью. Судья Ди не мог вставить и слова, а Тяньлун бранился непотребными словами, из которых негодяй, мерзавец, разбойник и подлец были самыми приличными.—?Я ещё не всё сказал. В руки этого недоумка я готов был отдать всю Поднебесную, сделать то, что при жизни не удалось великим героям Троецарствия. Но похотливая свинья вместо того, чтобы пойти походом на Цзинь, развратничала и казнила верных людей, приближала к трону негодяев, дни и ночи проводила в развлечениях с жёнами и наложницами, пренебрегала государственными делами. У ноги Тяньлуна сидела толстая жаба неприятного вида, которая не нашла лучшего места для отправления естественных надобностей, чем подол парчового халата, но тут же повисла вниз головой, схваченная за задние лапы. —?Вот сынок узурпатора. Угробил дядю по надуманному обвинению, способствовал смерти братьев в огне и спал с наложницами отца. Угробил государство, все мои труды угробил, свинья! Наконец-то я тебя нашёл. Раз папашу не убью, то тебя сожгу прямо тут, и даже сам Будда мне не помешает. Эрлан дернулся было забрать жабу. Этот пруд был для императоров своеобразным наказанием, и если Дракон начнёт своевольничать, они потеряют ценного союзника. Прадедушка, если Эрлан верно высчитал родство по материнской линии, сварливый, но разве учитель не таков, но судья Ди сделал ему знак не вмешиваться. Между тем Тяньлун крепко держал жабу за лапы над огнём, поднимавшемся из яшмовой чаши. Несчастному хуанди было не до шуток, и Эрлан ему сочувствовал, потому что был знаком с медленным прожариванием не понаслышке.—?Без ложного императора вы не найдёте истинного и останетесь клятвопреступником! —?твёрдо заявил судья Ди.—?Да что вы обо мне знаете! —?Правый хоу вежливо забрал из руки Дракона жабу и бросил её в пруд, чтобы остудить пламя. —?За истинного хуанди я порву пасть любому из демонов, какими бы могущественными они не были.