Родственные склоки (1/1)

Огненный шар величиной с человеческую голову. Ей не привыкать: один взмах веера?— шар отправился к волшебнику, осмелившемуся напасть на лагерь. Воины не зевали, и раньше, чем она успела распорядиться оставить в живых волшебника для допроса, покончили с ним. Мертвец с десятком ран от стрел, мечей и копья ничего не расскажет, но не ей порицать воинов за проявленное рвение. Словно этого было мало, мёртвому волшебнику отрубили руку по плечо, отсекли ногу по колено. Могли бы не стараться?— огненный шар достиг цели. Простой бумажный веер оказался ценным артефактом, способный заменить любой щит. Племянник не потерял самообладания и сообразил, как быть дальше: переступил через труп, поравнялся с местом для казни и сделал вид, что не слышал её приказа:—?Заканчивайте с ними, а головы выставите у входа в лагерь.—?Прекратить немедленно, что за самоуправство! —?Ксиулан не стала перекрикивать племянника, богине не нужно орать, как торговцу пирожками на рынке. —?Огласите императорский указ.В мире небожителей многие традиции отличались от тех, что бытовали у смертных. Будь она земным генералом, следовало стоять на коленях, пока гонец зачитывал указ, а потом хранить драгоценное послание в особой шкатулке. Небожители упрощали одни традиции, но усложняли другие.—?Командующий здесь я,?— до недавнего времени так оно и было, племянник выразил своё негодование, но умолк, едва гонец открыл рот.—?Повелеваем богине Ксиулан принять командование над Восточной армией и покарать разбойников,?— племянник вовремя остановился, не стал затевать свару. Возможно, приговорённые заслужили такую участь, но казнить местных жителей без веских оснований не лучший способ борьбы с разбойниками. Ретивые подчинённые не дали ей допросить волшебника, и она не желала проливать больше крови в этот день. Если враги нападут?— дело другое. Выглядели пленные оборотни жутко: в грязных лохмотьях, состоявших из верёвок и обрывков ткани цвета болотной жижи и грязи. Немыслимо вонючие, грязь наросла на их лицах, как древесная кора. Освобожденные от оков, они не могли стоять на месте и тряслись, как будто ими овладела лихорадка. Ксиулан мало что смыслила в лечебной магии, но поведение пленников говорило о том, что внутри них есть что-то инородное. Перечить императорскому указу Эрлан не осмелился, но о причинах своего последнего решения объявил во всеуслышание.—?Два негодяя вызвали большие волны, которые не оставили от Изумрудного Царства камня на камне. В толпе поднялся возмущенный ропот, пленники, даже если бы и хотели защитить себя, не могли ничего сказать. Ксиулан услышала лишь одно слово: ?ложь?, так и не поняв, кто это мог быть. В любом случае следовало провести тщательное расследование. Если племянник прав в своих обвинениях, то казнь?— заслуженное наказание. Если неправ?— пострадают невиновные. Древние мудрецы говорили, что лучше пощадить виновного, чем казнить невиновного. Спорные слова, но на то и придуман суд, чтобы установить истину. Эрлан принял скоропалительное решение, но клеветать не умел, на чём и промахнулся в своё время.—?Здесь неподходящее место для публичного суда,?— огненный шар всё же опалил ткань дорогого платья, хуже того, вышивка из шёлковых нитей тлела прямо на халате. Обувь совершенно неподходящая. Ксиулан не стала давать воинам повода для насмешек: вызвала облако и на нём залетела в свой шатер. Выглядело со стороны смешно: могла бы пройти сто шагов, но не в этом неудобном одеянии. Помощник судьи Ди скромно стоял поодаль, и Ксиулан успела на лету распорядиться:—?Ди Чунь, позаботься о пленниках, завтра допросим. Скрывшись за пологом шатра и велев страже никого к ней не пускать, Ксиулан сорвала с себя пылавший халат. Неведомая магия не позволяла вещи сгореть до конца, словно защищала что-то важное. Ксиулан переоделась в простую одежду и доспехи, собрала волосы, обдумывая, что произошло. Это не нападение: разбойники не прислали бы одного волшебника с безобразной родинкой на половину лица, пытавшегося уничтожить халат. Она, сама того не желая, напала на след заговора. Пусть преступники всё ещё в тени, но в этот день им пришлось выдать себя. Дело непростое, если сама императрица опасалась неведомого врага. Свечей в шатре не оказалась, и Ксиулан вызвала светящуюся орхидею, давшую хороший свет. Язычки пламени на халате погасли, на шёлковой подкладке стали проступать иероглифы. Ксиулан присела у края кровати, рука бережно изучала послание. Это важная улика, но и опасная. Если сама императрица пошла на такие ухищрения, ей не следовало оставлять халат у себя. Это послание не мог прочесть никто, кроме неё. Придворная дама, вышившая послание, знала, как зачаровать знаки. Неважно, кто придумал это, Ксиулан опасалась, что придворная дама могла быть союзником неведомых врагов. Её дважды едва не убили, волшебник, напавший на лагерь, готов был сжечь ее вместе с халатом. О этом заклинании знали считанные женщины из её клана. Жён Заступника тигров в тайны не посвящали, ведь жена обязана быть на стороне мужа, заклятого врага семьи Ксиулан. Мать и сестра Ксиулан ушли в Подземное царство: небожительницы устали от вечной жизни. Оставалась старшая родственница, нынешняя глава клана, обучавшая её первым боевым заклинаниям. Никому нельзя доверять такую тайну, но Ксиулан не обманывалась. Никто бы не выдал тайну чужаку, но помог бы, если бы настала такая нужда. Перечитав указ ещё раз и запомнив слова, которые могли стоить ей жизни, Ксиулан щелкнула пальцами. Языки пламени тут же охватили подарок императрицы. Нельзя допустить, чтобы об деле узнали те, кому не следует.?— Богиня, у меня срочный приказ от Великого Судьи,?— раздался голос управившегося с делами Ди Чуня.?— Пропустите,?— спокойно распорядилась Ксиулан, глядя на то, как догорала драгоценная вещь. Одним движением пальца она передвинула расписную ширму и постаралась, чтобы запах огненной орхидеи заглушил вонь от огня и палёного шёлка. Воины редко обращали внимания на такое, но Ксиулан не в первый раз знала, что такая мелочь может помочь в поимке преступника или помочь ему сбежать. Помощник судьи вошёл внутрь, сопровождаемый племянником. Пусть Эрлан не был настроен ругаться и оспаривать её приказы, но и держался неловко, как в первые дни после освобождения. С этими пленниками было что-то не то, а её племянник с недавних пор перестал считать тех, кто ниже его, бесполезным мусором.—?Приказ секретный? —?кивком головы она указала на Эрлана.—?Это касается вашей семьи,?— Ди Чунь понизил голос. —?Бессмертный Ху-ди.—?Мой двоюродный дед,?— ей ничего не оставалось, как признать правду. Да и племянник имел право знать о семье матери. Раз судья Ди не против, она расскажет, что знала о деле.?— Обратился в суд, чтобы покончить с враждой между двумя ветвями ваших родов. Вы, как лицо заинтересованное, не сможете рассудить ваших дедушек, но как их родственница можете поговорить и обдумать, как примерить враждующих.?— Всё это не так просто,?— Ксиулан не родилась тогда, когда началась вражда, но была наслышана о той истории.?— Вот поэтому вам следует выслушать их и составить доклад для Судьи, можно ли примирить двух противников.?— Это невозможно сделать. Отец моего отца укрылся в монастыре Горных Облаков, вот уже семь столетий он пребывает между двумя мирами.—?О затворнике из Монастыря горных облаков Великий Судья не давал никаких указаний,?— Ди Чунь поклонился и вышел из шатра.Эрлан снова завёл разговор об оборотнях:—?В этих оборотнях сидит что-то такое, что их пожирает. Время от времени это проявляется под кожей, как змея ползёт.—?Дело плохо,?— Ксиулан осенило,?— Вам известна стратегия восьми расположений и восьми превращений? Эту болезнь изобрел один из демонов, бывших полководцев. Болезнь неизлечима, способна убить небожителя. Оборотни сопротивляются за счёт своей выносливости, но это ненадолго.—?Глупый ученик поспешил с выводами, если бы вы не остановили,?— Эрлан всё же раскаивался в содеянном.—?Не знаю, что для них лучше. Болезнь неизлечима, тот демон пропал ещё тогда, когда меня не было на свете. Единственный, кто способен им помочь, находится в монастыре Горных Облаков. Тот, о ком я говорила раньше.—?У него есть сыновья и внуки, неужели никто из них не знает этой стратегии? —?Эрлан цеплялся за малейшую возможность.—?Знают, но никто из них не способен использовать её, как способ исцеления. Дедушка держал в тайне многие свои умения и способности: что при жизни, что при дворе Нефритового императора.—?Хотите сказать, что искусство бодхисатвы Гуаньинь бессильно??Не проще ли поймать демона?—?Если поймаешь, демон не станет спасать каких-то двух оборотней. Пока будешь ловить, они умрут, никакой лекарь не сможет определить, сколько дней им осталось жить.—?Мы же не можем вот так сидеть и смотреть, как они умирают! —?Ксиулан не ожидала таких перемен в племяннике. —?Я считал их виновными в чудовищном злодеянии, едва не осудил за чужие грехи. Ксиулан ничем не могла помочь, а слова утешения или обмана, что всё наладится само собой, бесполезны. Разве что она расскажет о том, что знала, возможно, племянник поймёт то, чего не понимала она.?— Всё началось до моего рождения. Отец твой служил при дворе, своими глазами видел, как новый генерал бранил на чём свет Нефритового Императора. За такие оскорбления он бы не отделался плетьми и ссылкой на землю в облике демона. Когда смутьяна хотели схватить, появился никто иной, как первый приближённый Будды со строгим запретом не причинять вреда. Император не потребовал наказания, но генерал ушёл в тот монастырь.?— Всё так запутано,?— Эрлан ей не верил, но она говорила то, что рассказывали родственницы.?— У главы нашего рода было много имён, сейчас он называется Тяньлун, но по неясной причине ушёл из этого мира. Он единственный, если не считать демона, кто знает, как спасти оборотней от смерти. Эрлан всё никак не мог принять, сцепив пальцы в замок, пытаясь не разозлиться.?— Будда помиловал его, но молчал, когда небожителей карали за разбитые вазы и непристойное поведение на пиру? Император простил оскорбления??— На то были свои причины, о которых никто не знает,?— добавила Ксиулан.?— Да я же ничего о нём не знаю!?— Твой отец знал, видел и даже нашёл с ним общий язык,?— племянник, выбежавший из шатра, уже не слышал последних слов. Зря, Ксиулан могла бы многое рассказать, пусть и лично не знала, но слышала о великом упрямстве Тяньлуна, которого невозможно было переубедить. В земной жизни, как рассказывали родственницы, глава рода прислушивался к хорошим советам, но на Небесах возгордился и возомнил себя чуть ли не Великим мудрецом выше Неба. Сначала затеял драку с братом в нарушение всех правил, да такую, что братец едва уполз в сторону своего дворца. Дело замяли, сам Кун-цзы провозгласил, что старший брат имеет право наказывать младших членов семьи. Этим братом и был Ху-ди, не пытавшийся искать правды в судах, а добивавшийся примирения со старшим братом. После той драки Тяньлун становился всё сварливее, ушёл из собственного дворца и поселился в хибаре какого-то провидца. Свои обязанности выполнял на совесть, горе было гвардейцам, расслабившимся из-за доброты и великодушия прежнего начальника. Особо страдали конюшие?— лошадей Дракон любил больше, чем небожителей. Родственницы много и часто говорили, Ксиулан обладала хорошей памятью.Она велела слуге готовить столы для гостей, желая выслушать обе стороны спора. Пострадавшую сторону представит сам Заступник тигров, сетовавший на негодяев, оклеветавших его в глазах брата. Было бы хорошо, чтобы Небесный Дракон встретился с ним, но это невозможно. За него будет говорить один из дядюшек Ксиулан. Уж лучше он, чем несдержанная старшая родственница. Будущая встреча навевала недобрые предчувствия, но Ксиулан утешала себя, что это надолго не затянется. Они выскажут свои слова ?за? и ?против?, она выслушает, запомнит и напишет доклад судье. Но всё пошло наперекосяк. Ближе к вечеру родственники молча сели за столы и не стали ничего пить и есть. Недобрый знак: у многих народов считалось зазорным поднимать руку на того, с кем разделял пищу и кров. Своих дядюшек Ксиулан почти не знала, но была достаточно наслышана об их нравах. Хорошо, что Ху-ди не взял с собой своих сыновей. Но ей хватит и старшего сына Небесного Дракона, унаследовавшего от отца худшие черты: вспыльчивость, свирепость и твердолобость. Ху-ди держался невозмутимо, как ни в чём не бывало. В фиолетовом халате с рукавами, на которых были вышиты золотые драконы, он выглядел представительно. По его осанке и манерам сразу можно было сказать, что этот небожитель в прошлой жизни был никем не меньше, чем хуанди. В отличие от него второй собеседник не переоделся, так и сидел в охотничьей одежде с растрёпанными волосами. Дяде не повезло: умер в юном возрасте, когда император приказал отрубить ему голову. Отец мстил, тело выкрали и похоронили. Но уродливый шрам, перерезавший шею надвое, превращал молодого дядю в сущего разбойника.?— Мы потеряли счёт тому, сколько раз уверяли брата и наших родных в искренности раскаяния и чистоте своих намерений. Мой недостойный внук сеял между нами рознь, мы были столь глупы и доверчивы, что верили всему, что говорил этот нелюдь.?— Хватит обманывать, Ши Ху! —?Ху-ди передёрнулся, плохо скрывая гнев и ненависть, услышав земное имя. —?Твой язык ещё не отвалился от вечной лжи? Как только небеса выдерживают такого кровопийцу!?— Рассудите нас, богиня. Они даже не хотят нас слушать, возомнили себе невесть что.?— У них есть на то все основания,?— напомнила Ксиулан.?— Прошу прощения, но наш племянник был казнён не по моему приказу. Если бы его отец посоветовался со мной, то мы бы не отпустили ребёнка в лапы тигра. Император?— сущий демон, но брат так хотел женить сына на принцессе, что пренебрёг осторожностью. Они обвиняют нас во всех смертных грехах. Быть может, мой дорогой племянник считает, что это я послал того предателя, который оклеветал ваше посольство. Наша драгоценная невестка возненавидела нас с первого дня и клеветала на нас без устали. Это она желала выгодной партии для своих детей, а получила голову единственного сына. Мы не виноваты, что императоры династии Лю-Хань один безумней другого.—?Тот подлый демон ещё отведает моего меча,?— племянник едва не набросился на дядю с кулаками, кто бы на его месте стерпел обвинения в сторону матери. —?Мой дорогой дядя умоляет о прощении? Как ты себе это мыслишь, негодяй?! Прощу тебе сожжение названного брата, убийство матери, братьев? Не было дня, чтобы ты не убивал невинных!—?Твоего отца это устраивало. Наш дорогой племянник, мы всего лишь исполнял приказы нашего драгоценного брата. Его ханьцы придумывали какие-то хитромудрые стратегии, но сами не хотели пачкать рукава кровью. У них был глупый Ши Ху, убивавший и резавший всех, на кого указывал наш брат и его советники.—?Как удобно бесчестить тех, кто не может тебе ответить!—?Как они могут ответить, если мы правы. Твой отец велел нам вырезать жителей всего Ечена, если они откажутся подчиняться. Рассказать, сколько секретных приказов мы получали от него? Как удобно, брат мой! Ши Ху?— кровожадный и злобный варвар, Ши Лэ?— благородный и честный правитель.?— Вы затаили на него обиду,?— Ксиулан следовало вмешаться раньше, когда Ху-ди начал оскорблять родственников,?— но желаете с ним помириться.?— Потому что я люблю своего брата и делал всё это ради него,?— Заступник тигров так разозлился, что перестал говорить о себе, как о хуанди. —?Если бы надо было, вырезал бы весь Пиньян, где тебя казнили, племянник.?— Все вокруг него виноваты, один он невиновный. Дядя и племянник обвиняли друг друга во всех возможных грехах, повторяясь по девятому кругу. Они вспоминали дело с посольством, дядя потерял самообладание, утверждал, что племянник сам разозлил императора, за что и приехал домой в непотребном виде: голова отдельно, туловище отдельно.Ксиулан заподозрила недоброе, о грехах Ху-ди, убившего сыновей и жён родного брата, ей было известно. Такое простить невозможно. Как бы Ху-ди ни требовал прощения, ни умолял о снисхождении, но лишь монах может отказаться от мести. Легко сказать жертве?— надо простить обидчика и не таить зла. Попробуй сказать такое юной девушке, которую обесчестили разбойники. Или сыновьям отца, к казни которого приложил руку дядя. Или матери, дочь которой умерла от издевательств в семье мужа. Или маленьким детям, которые родились не в той семье, не в том племени, но их уничтожили солдаты, как ненужных котят и щенят. Есть вещи, которые нельзя простить, для этого нужно быть по меньшей мере Буддой, но можно отказаться от мести и не желать головы обидчика. Ху-ди требовал невозможно: желал восстановить отношения с теми, кому причинил так много зла. Вот об этом она и напишет в своём докладе, что две стороны примирить невозможно.Чай остывал перед ними, и Ксиулан не успела вмешаться, когда проворный племянник вылил на голову дяди весь напиток. Дорогой халат оказался безнадёжно испорчен.—?Мало я вас, щенков, топил! —?в сердцах выкрикнул Ху-ди. От слов небожители перешли к делу. Младший из родственников бросил в старшего самый настоящий огненный шар, примерно такой, какой летел в неё часами раньше. Она не успела раскрыть веер и стать между драчунами: старший родственник уничтожил шар выстрелом из лука, использовав магию холода. Взревев как раненый зверь, младший набросился на старшего, приняв облик чёрного взъерошенного кота с острыми, как у крокодила клыками. Он зацепился за ткань халата когтями, родственник пытался сбросить кота, но оборачиваться в звериный облик не стал. Вот и поговорили.Ксиулан не стала взывать к их разуму, лишь призвала дождевую тучу, и прямо в шатре полил дождь. После этого внутри нельзя будет находиться, шатёр испорчен, но драка прекратилась.—?Где ваши манеры? —?потребовала ответа Ксиулан, внимательно наблюдая за обоими мужчинами. Выражение лица старшего из родственников ей совсем не понравилось. В его глазах она видела лишь ненависть к другой части семьи, будто они все нанесли ему немыслимое оскорбление.?Отобрали брата?,?— Ксиулан ненароком прочитала в мыслях старшего родственника истинный мотив всех этих преступлений. Ху-ди любил своего брата так сильно, что ревновал к каждому живому существу. Каждый человек, к кому при жизни благоволил Тяньлун, удостаивался ненависти. Удивительно, что ревнивца и тирана так долго терпели.—?Вы уже всё сказали, что хотели? Не смею вас больше задерживать,?— злые родственники убрались из шатра, а она невольно переступила через собственный запрет: не читать чужие мысли.Ху-ди, потерявший былую сдержанность и величественность, даже попрощался:—?Молю небо, богиня, чтобы оно дало вам разум выбрать верную сторону.Ксиулан промолчала, шатёр нужно приводить в порядок. Хорошо, что бумаги на столе не пострадали, она решала их забрать, а лишь потом позвать слугу. На столе через дыру в шатре, оставшуюся после огненного шара, залетел важный аист. Вот чему научились родственники на Небесах, так это использовать смертоносные заклятия. Стыдно, покормить бы чем аиста. Ксиулан запоздало вспомнила, что аист ест живую рыбу и лягушек, но не успела позвать кого-нибудь из слуг, как аист принял вид важного чиновника высокого ранга с чёрной узкой бородой и добрыми глазами.—?Великий Судья, простите вашу недостойную помощницу,?— Ксиулан устыдилась беспорядка в шатре, а больше всего, что не справилась с поручением.—?Вам незачем оправдываться в том, что вы невиновны,?— судья Ди нашёл место, где не было луж. —?Эта встреча была нужна не для примирения.—?Между ними никогда не будет мира,?— Ксиулан могла бы предотвратить драку, но ничего не сделала для этого. —?Мой двоюродный дед причинил много зла другим членам семьи. Они не монахи из буддийского монастыря, чтобы прощать такое.—?Зло не надо прощать, зло должно получить по заслугам, а этого не было сделано,?— судья встал на их сторону. До этого дня судья Ди щадил заключённых, не только племянника коснулось помилование.—?Этот Ши Ху избежал наказания за свои прегрешения. Слишком много крови на его руках, слишком много горя причинил людям. Никакие молитвы не исправят содеянное им зло до конца времён.—?Но монах, приближенный к Будде…—?Если бы Будда помиловал негодяя, мы бы ничего не сделали,?— судья Ди давно принял какое-то решение. —?Наше дело не только спасать невиновных, помочь отступившимся загладить свои ошибки, но и покарать негодяев, избежавших правосудия.—?Вы тоже не верите в оправдательный приговор?—?Здесь не лучшее место для разговора,?позвольте слугам выполнять их работу,?— напомнил судья. —?Лишь тогда на земле и на небесах будет лад, когда каждый займётся своим делом.