Третий глаз (1/1)

От невыносимой боли раскалывалась голова. Это преувеличение. Боль была терпимой, примерно как укус осы. Перед глазами всё сливалось в разноцветные пятна, и Эрлан не сразу понял, кто избавил его от обруча подчинения. Боль не прекратилась, стала намного сильнее, чем раньше. От такого легко лишиться рассудка. Более подходящего момента для пробуждения трудно было представить. Третий глаз рвался наружу, прорываясь через сопротивляющуюся кожу, в ушах раздавался звон металлических гонгов и стук барабанов. Самого Эрлана подбрасывало к потолку, он не властвовал над своим телом. Он забыл обо всех лечебных техниках, забыл обо всём и желал, чтобы всё закончилось побыстрее. Его вжало в потолок, и если бы не крепкие стены, то он бы давно улетел в небесную твердь и там бы разбился, выйдя за пределы земного шара в черную дыру. Всё кончилась. Последние звуки боли доигрывали яростную мелодию в области лба, там, где появился третий глаз.Эрлан опёрся на руки и принял полусидячее положение, пытаясь отдышаться и привыкнуть к тому, что стены вокруг стали полупрозрачными. Тяжёлая дверь из красного лакированного дерева больше не представляла преграды. Он смотрел и видел коридор в непривычно светлых тонах и двух стражников в гвардейских доспехах. Они стояли к нему спиной, но что-то в их облике было не то. Эрлан увидел хвосты у стражников, но почему-то голые и без шерсти. Один из воинов снял шлем, чтобы почесать лысую голову с острыми рожками. И тут же получил кнутом по голове от богини правосудия. Эрлан замер на месте, словно заворожённый наблюдая за её тяжёлой поступью. Облик её разительно менялся на глазах, третий глаз проникал через фальшивую оболочку. Демон женского пола, если судить по верхней части туловища. Голые груди болтались пустыми мешками, на шее красовалось ожерелье из отрезанных пальцев, тело покрыто неведомыми узорами. Но нижняя часть с выпирающим достоинством, едва прикрытым набедренной повязкой, могла принадлежать лишь демону мужского пола.Эрлан замотал головой, отгоняя наваждение, положил руку на рукоять кинжала, губы беззвучно зашептали: ?изменись?. Он успел как раз вовремя: чудовище ворвалось в комнату, а за ним влетело двое демонов в одеждах стражников. Эрлан задержал дыхание: заклинание превратило его в иголку, которая зацепилась за полог кровати. Существо взревело грубым женским голосом.—?Как вы посмели упустить его, безмозглые выродки!Оба демона пали ниц и начали отбивать поклоны, не смея ничего возразить своему повелителю. Демон награждал их отборными проклятиями. Его подчинённые, как выяснилось, позволили пройти внутрь Королю Обезьян и выйти невредимым. Заклинание надёжно укрыло Эрлана, и всё же о том, чтобы сражаться с демоном и его слугами, не было и речи. Оставалось выжидать. Пусть думают, что бежал.— Злодей может прятаться где угодно, это же проклятый чародей, — демон, не стесняясь никого, орал на всю комнату. Они никого не опасались, и Эрлан заподозрил, что остальных слуг либо усыпили, либо убили. Демоны начали переворачивать комнату, разбивая и переворачивая все возможные вещи, вышвыривая всё из сундуков и разбрасывая свитки. Один из них сдёрнул полог с кровати, и Эрлан уже присматривал, что из обломков можно было использовать как оружие, но его опередили.Ураганный ветер вынес окно и часть стены, настоящая богиня и Обезьяна прибыли как раз вовремя. Демон плотоядно улыбался, будто предвкушая свою победу. Эрлан хотел было прийти им на помощь, но заклинание не позволяло ему вернуть прежний вид. Один из демонов наступил своим сапожищем совсем рядом с иголкой. Ещё немного — раздавил бы. Сунь Укун выдернул волосок из хвоста, прочитал заклинание, вызвав столько своих копий, что они все не помещались в комнате. Демоны сжались вокруг предводителя, щёлкнувшего кнутом. Металлический наконечник кнута описал широкий круг, который охватило пламя, поглотившее всех трёх демонов. Одна из копий едва не наступила на иголку, и Эрлан в человечьем обличье беспомощно лежал среди разорванных тканей и разрушенных остатков мебели.Богиня, всё это время стоявшая позади Сунь Укуна, оказалась без оружия и доспехов. Она медленно подошла к перевёрнутой вазе, из которой вывалились огненные орхидеи, и взяла в руки одну из них. Цветок сам поднялся в воздух и упал на иголку, возвращая Эрлану его прежний вид. Он хотел так много чего сказать, его охватывали самые противоречивые чувства, но заклинание всё ещё не проходило. Ксиулан лишь взмахнула веером, призывая духов и отдавая им приказание убрать всё здесь. Этот неказистый серый бумажный веер с грубо нарисованными цветами скорее подходил бродячему монаху, чем высокородной богине, но подобная вещь при всей неказистости могла обладать волшебной силой. Сунь Укун подошёл к нему и протянул руку, помогая встать. Эрлан не отказался от помощи. Он то хотел провалиться от стыда за то, что прятался от демонов, то ругаться из-за непредсказуемого кинжала. Заклинание ещё не развеялось, а богиня задумчиво стояла посреди комнаты, словно ничего не произошло. — Мы отправляемся к Великому Судье, — решила наконец Ксиулан, не тратя времени на объяснения.Эрлан с опаской глянул на богиню, словно опасаясь того, что перед ним всё ещё Королева Гиен. Третий глаз не лгал. Он смотрел в чудом уцелевшее зеркало и не мог привыкнуть к новому виду. Сложно мало было других изъянов, ещё и новый глаз добавился. Богиня обмахивалась веером, как будто сидела в летнем саду и пила чай. Она ни словом не обмолвилась о разгроме, перевернутых вещах, разбитых окон и спящих слуг. Эрлан поймал её немного отстранённый взгляд.— Старая Фэй исправит магическую защиту. Теперь, когда шпион Королевы Гиен мёртв, демон не войдёт второй раз в этот дом. — Твой дом перестал быть неприступной крепостью, — Сунь Укун лишь высказал вслух то, что и так было ясно.Ксиулан смолчала, лишь горько вздохнула и вызвала облако. Уже зависнув в воздухе, она обратилась к ним:— Нам всем стоило насторожиться ещё тогда, когда демоны оказались в саду. Когда ловишь преступников и негодяев, нельзя забывать, что подвергаешь опасности не только себя, но и своих близких. Сунь Укун выглядел сконфуженным и немного пристыженным, видимо, переживал из-за их общей оплошности. Но у них и в самом деле не было достаточно времени: стоило им только очутиться на пороге Дворца Правосудия, как Ди Чунь, первый помощник Судьи, позвал их в личные покои. Дело в самом деле не терпело отлагательств. Эрлан покосился на свою смятую и пыльную одежду, подумав, что нехорошо являлся в таком виде к Судье. Но его спутники выглядели не лучше. Ксиулан в простом халате, более подходящем служанке, а не богине, и Сунь Укун в своей неизменной белой рубахе, потрепанных штанах и шкуре тигра на плечах. Дворцовые привычки не искоренить так просто, но опасения Эрлана не подтвердились — судья ждал их, не скрывая своего нетерпения. Они пытались поклонится по всем правилам этикета, но судья махнул рукой, призывая их занять свои места и рассказывать.— Королева Гиен напала на мой дом. Лишь Будде известно, почему она пощадила слуг, — начала докладывать Ксиулан. — Раньше она не отличалась такой, как это сказать лучше, добродетелью.Сунь Укун помог ей.— Богиня, что если демон просто не успел сделать своё чёрное дело? Ты уже сражалась с ней в своё время.Ксиулан было неприятно вспоминать события того дня, но она не из тех, кто скрывает собственные поражения. — Она победила мой отряд, а уцелевших сожрала вместе со своими прихвостнями. Мне ничего не оставалось, как позорно бежать из плена. Думаешь, приятно наблюдать за пиршеством демона и быть бессильной что-либо сделать, Сунь Укун? Тебе помогали все по приказу Небесного Императора, а я осталась одна.Своими неосторожными словами Сунь Укун разбудил кровоточащую рану. Отец не учил Эрлана тому, как работает третий глаз, и он с восторгом и опаской открывал для себя новую магию. Теперь он видел тяжёлую долю богини и ту ношу, которую она взвалила на себя по своей воле. Прямолинейная и ответственная, Ксиулан тяжело переживала гибель воинов, так и не вернувшихся к семьям. И всё ещё не верила, что Королева Гиен в этот раз не успела тронуть жителей поместья и окрестностей. Эрлан мог бы сказать, что богиня сделала всё что в её силах, а демон был ей не зубам, и что Сунь Укун также терпел поражения и также беспомощно ожидал своей очереди быть съеденным. Но он промолчал, ведь с его стороны было бы невежливо так говорить со старшей в присутствии важного судьи. Сунь Укун начал рассказывать о том, как обнаружил Эрлана, арестованного за убийство слуги в доме Ксиулан, о том обруче, который снял и о том, как едва не затеял драку с богиней, решив, что богиня лишилась рассудка. Сам Эрлан в это время достал свой кинжал и не поверил своим глазам. Рука его была испачкана в золотой крошке, а на ладони лежал сапфир. Эрлан беспомощно застыл с сапфиром в руке. Все повернулись к нему, ожидая его слов, и Эрлан пояснил.— Королева Гиен хотела убить меня, но её план с обручем не удался. А потом она пришла в покои с двумя другими демонами. Не знаю как и почему, но у меня именно тогда пробудился третий глаз, и я увидел истинный облик демонов. Один бы я не справился с ними и уже искал подходящее оружие для боя, как превратился в иголку, повторявшую по форме этот кинжал. И не вернул себе облик даже тогда, когда богиня и Король Обезьян вступили с ней в бой. Лишь когда Королева исчезла, я принял свой облик.В сильном душевном волнении Эрлан перепутал все речевые обороты, испугавшись своей непочтительности, он хотел извиниться, но открылась дверь, и перепуганный Ди Чунь вбежал впереди императорских гвардейцев.— Я говорил, что вы заняты, господин, но у них приказ хуанди.— У нас приказ императора, — принц Ночжа, бессменный начальник отряда гвардейцев, положил руку на меч. — Бунтовщика Эрлана велено поместить под гору за убийство Небесного Пса.Без суда, без следствия. Эрлан не убивал слугу. Хотел бы избавиться, но кто-то сделал это за него. Он посмотрел на собравшихся в поисках поддержки, но увидел лишь всеобщую рассеянность и скорбь. Богиня и учитель не рассчитывали на такое. Они были готовы вступить в бой, но Эрлан решил не давать повода для неподчинения. Приказ есть приказ, если они вступятся за бунтовщика, то сами станут такими же. Он не осмеливался смотреть на судью, с неким страхом и трепетом ожидая его вердикта.Судья встал со своего места и почтительно поклонился. — Мы выполним приказ императора. Ночжа жестом велел своим людям схватить Эрлана, и он не стал сопротивляться, и пошёл вместе со стражниками. Эрлан вдруг обнаружил себя птицей в клетке, сидящей на жёрдочке. Это было какое-то наваждение. Он всё ещё в покоях судьи, а как же стража, которая забрала его под ту гору?.. Эрлан пытался что-то сказать, но из клюва вырвались птичьи звуки. Богиня и обезьяна заметно повеселели при этом, разглядывая соловья.— Не могу поверить, Великий Судья, но ваш соловей с тремя глазами, кого-то он мне напоминает, — богиня опередила обезьяну.Судья Ди пояснил:— Все должны думать, что Эрлан заперт под горой. Так нужно для дела. Вы же отправляйтесь на границу с Изумрудным царством, возглавьте армию и ждите приказов командира.— Простите мою дерзость, — богиня всё же взяла себя в руки, — но мой дом без защиты, мне нужно вернуться и защищать остальных. Королева Гиен вернётся, чтобы закончить начатое.— Я об этом позаботился, — спокойно ответил Ди, — ваш дом защитят. Вы сейчас нужнее там.Эрлан не мог вымолвить ни слова, как и поверить в происходящее. Он размышлял над двумя вариантами, всё думая, что случилось. Либо судья Ди пошёл против императора, либо всё, что происходило, мистификация для того, чтобы сбить с толку настоящих заговорщиков. — Как прикажете, господин, — Ксиулан поклонилась и вышла, недовольный Сунь Укун последовал её примеру. Эрлан не сомневался, что богиня всё растолкует учителю, и Сунь Укун не пойдёт громить Запретный Дворец во второй раз. Он пытался это сказать, но не был уверен, что Сунь Укун понял его соловьиную трель.