Будни ученика (1/1)

Жёлтые и?красные листья падали на?узкие дорожки, вымощенные чёрным камнем, и засыпали вечнозеленые кустарники. Удивительно, как его не заставили убирать листья с этих кустарников! Долго ещё убирать опавший лист? Проще вылезти на?деревья и?ободрать их до единого листочка, чем заметать дорожки бамбуковой метёлкой. Солнце, всё ещё по-летнему тёплое, спряталось за?облаками, как невеста прикрыла лицо веером. День клонился к вечеру, листья всё падали. Сморщенные, сухие, как древние старики, или изящные и хрупкие, как застывшие скульптуры неизвестного мастера. Взмах метлы. Ещё взмах. Одни и те же движения с самого утра. Поначалу он считал взмахи метлы, но сбился на тысяче. Эта пытка не была столь мучительной, как те, через которые прошёл Сунь Эрлан. Удивительно, как он?до?сих пор не?упал замертво от?избытка воздуха и?пронизывающего до костей ветра. Глаза, долгое время пребывавшие во мраке, привыкали к солнцу. Он чудом сохранил остатки зрения, когда вышел из комнаты и отважился посмотреть на солнце. Разум не покинул его после десяти лет нескончаемых пыток. Мучители каждый день придумывали новые издевательства, которым не было конца. Его держали в?холодной воде с?колодкой на?шее, подобной мельничному жернову; запирали в?саркофаге, заполненным насекомыми; морили голодом, распятого на?раскалённом камне среди тысячей грешников. От пыток не было спасения, смерть стала непозволительной роскошью. Если бы его не вызволили, превратился бы в демона, терзающего других грешников. Самое страшное в его наказании были вовсе не пытки, когда разрезали на тысячу кусочков и собирали заново; топили в огненном озере; держали по шею в глыбе льда. Самое страшное?— крики казнимых душ, до сих пор отражавшиеся эхом в глубинах сознания. Что только не звучало в них: отчаяние, ненависть, раскаяние, страхи, сожаление. Крики преследовали его с первого дня заточения. Когда крики стихли, Эрлан решил, что его душу всё же отправили на перерождение. Лучше уж превратиться в собаку или дождевого червя, лишь бы не слышать, не видеть и не чувствовать ужас, обволакивавший всё вокруг.Ему не позволили переродиться, велели искупать грехи. Император пожелал, дабы Эрлан нашел истинных заговорщиков. Повеления старших негоже обсуждать и противиться им, но если бы он мог, предпочёл бы остаться в Подземном Царстве. Выбора не осталось, Эрлан не знал, как поступить. Раз невиновен, зачем искать доказательства, если виновен. Раз виновен, зачем сделали учеником. А что, если заговора нет, а его придумал Небесный Пёс, спасавший свою шкуру. Богиня не скрывала, что помилование не?её решение, пригрозила вернуть обратно в ад?за?малейшее неповиновение.Руки, державшие в руках метелку, заняты работой, распущенные волосы, небрежно перехваченные красной лентой, лезут в лицо, но он упрямо подметал, продолжая счёт. Десять тысяч взмахов метлой. Не удивительно, что руки перестали слушаться, ноги горели неведомым огнём. Эрлан не был приучен к такой работе, всё ещё слаб после заточения, да и негоже небожителю императорского рода заниматься крестьянским трудом на небесах. Ладно, предок по материнской линии выполнял разные работы в поле, когда искал своё предназначение в земной жизни. У старших людей свои причуды, а предок не отличался покладистостью. Вот и его хотел заставить смотреть за какими-то лягушками. В Подземном Царстве Эрлан не раз задумывался, что лучше уж тяжелый труд, чем пытки, но его мучители не придумали ничего лучше, чем совместить труд с пытками. Словно он сидел в этом саду на невидимой цепи, и каждую четверть часа боялся, что этот мираж исчезнет, и он вновь окажется запертым в клетке. Разум метался в поисках ответов. Резкий взмах, и длинный подол халата зацепился за кустарник. Эрлан попытался вырваться из неожиданного захвата, сопротивляясь изощрённой пытке. Колючки крепко вцепились в шёлковую ткань, он вырвался, оставив на ветвях лоскут ткани. Узор с морским драконом, парящим над облаками, был безнадёжно испорчен. Эрлан пожалел, что не подоткнул полы халата за пояс, но в его положении это было не самое страшное. Сначала поманили миражем свободы, теперь продолжили издевательства. Разыграли целое представление. Всё, что он видел до сих пор — миражи и тени. Всё, что надето на нём, — лохмотья, которым придали вид дорогих одежд. А он тревожился о каком-то халате.Он ожидал появления надзирателей, знавших науку пыток лучше, чем первый министр Кун-цзы свои книги. Их изобретательность не ведала границ. Могли содрать кожу, перебить суставы, отрезать ноги и?руки, выколоть глаза, а?потом оставить на?холодном полу кусок мяса, у?которого забыли вырвать язык. Смертные называли такую казнь ?человек-свинья?. Потом у?обрубка отрастали ноги и?руки, возвращались на?место суставы и?кости, причиняя ещё большую боль. Истерзанное тело было готово к?новой пытке, когда выламывали ребра и вынимали сердце. Но в Подземном Царстве не могло быть такой тишины. Глаза могут обманывать, но не другие органы чувств. Все ветви деревьев и цветы, колючие кустарники и мокрую после дождя земля можно потрогать руками, чтобы убедиться?— глаза и уши не лгут. Солнце и облака в небесах настоящие, а не миражи. Где-то вдалеке доносились голоса. Он позабыл, что значит слышать речь разумных существ, которые не охотились, не пытали и не убивали друг друга.Эрлан направился?сторону голосов, всё ещё сжимая в?руке презренное орудие слуги. Уцелевший рукав прикрывал древко метёлки, но даже желтый императорский халат не сделал бы из метлы боевое оружие. Его руке больше не?суждено сжать рукоять меча или древко боевого знамени. Презренная тварь не достойна благородного оружия. Он приближался к источнику звука, забыв обо всяком повиновении. Голоса становились всё громче. Эрлан едва улыбнулся. Он в самом деле вернулся в мир живых. В?открытой садовой беседке, увитой вьющимися растениями и?окруженной кустами хризантем и?орхидей, сидели двое небожителей, а не демоны и страдающие духи. Эрлан притаился за?старым деревом с большим стволом и исполинскими ветвями, напоминавшем заколдованного великана. Мелодичные звуки голосов складывались в?слова. Неприлично подслушивать посторонние разговоры, но?он?забыл, что такое нормальная речь. Его могут наказать за это, пусть наказывают. Он немного послушает и?незаметно вернётся к?работе. Листья всё равно падали, сколько не заметай.Спиной к?нему сидела высокая фигура в?остроконечном шлеме и?воинских доспехах надетых на простой красный халат. Из?оружия при нём был кинжал в?кожаных ножнах. Напротив него находилась богиня Ксиулан в?чёрных доспехах, из под которых выглядывали рукава простого зелёного халата. В?ушах у неё серьги из?нефрита, узел длинных волос прикрыт зелёной косынкой. Отсюда не?разглядеть ни её знаменитый?лук, отобравший жизнь не?одного преступника, ни?боевые мечи. Зачем ей?оружие во?внутреннем саду? Богиня налила чай высокому гостю из небольшого чёрного чайника. Стол в беседке заставлен блюдами из мяса и рыбой, овощными закусками, но блюда практически нетронуты. Видимо, он застал самое начало трапезы.—?Ваш чай получше ослиной мочи, которым меня потчевал Первый Министр на?днях. И покрепче заваренной трухи Лао Цзюня,?— гость порочил небожителей, не удосужившись поблагодарить хозяйку.—?Древний рецепт, известный нашей семье, брат Сунь Укун. Что?бы сказал Первый Министр, если бы он отведал этот чай?—?Благородный чай подобен небесному цветку. Его аромат напоминает о персиках, дарующих вечную жизнь,?— что-то в облике и голосе гостя насторожило Эрлана.—?Напыщенные слова. Мне жаль природных лизоблюдов, вынужденных учить тома с?высказываниями Конфуция, —?богиня выглядела встревоженной, но вела себя, как радушная хозяйка. На её месте Эрлан бы выставил этого невежу за ворота дома, а не сносил бы такую непочтительность.—?У?них для этого есть целая вечность. Сестра, объясни глупому брату, зачем ты?спасла убийцу-бунтовщика?Руки Эрлана бессильно сжались в?кулаки. Хорошо, что он положил метёлку на землю, не то её падение выдало бы его с головой. Тётушка-богиня лишилась рассудка, назвав братом мерзкую обезьяну. Пусть он виновен, но не в том, в чём его обвинял Небесный Пёс. Это признание о бунтовщике вытащили из?него палачи Владыки Поднебесной. Он бы не?осмелился?покушаться на?трон Владыки Неба. Он хотел забрать магическую вещь себе. Хотел проучить бесстыжую сестру, опозорившую семью.—?Скажи спасибо, что Тяньлун не вмешался в бой и не помог правнуку, несмотря на уговоры советников. После истории с Худи глава рода отказался заступиться за преступника, хотя и пытался смягчить его участь. Но мои намерения заключались в другом. Только представь, что Эрлан не так уж был неправ? —?богиня размышляла вслух.—?Им?руководили ложные побуждения, но?убитый не так уж невинен, как все решили.—?Сестра, я?понимаю твои чувства. Твоя племянница полюбила человека, которого убил твой племянник,?— горячо возражал Сунь Укун, стукнувший кулаком по столу. —?Добросердечие и великодушие Великого Судьи не приведёт к добру. Спасти такого негодяя.Другого ответа Эрлан не ожидал, после всего содеянного никто бы не стал с ним знаться:—?Обезьяна бессмертная, просветлённая, Буддой прощенная. Твои мозги выпарили в алхимической печи Лао Цзюня? Демон их сожрал, а вместо мозгов мешочек с травами положил? Объясни недалекой богине, как смертный попал на запретную гору? Лю Тао?упал бы замертво, коснись его нога священной земли. Не говори, что гигантская птица сбросила его над горой, а?бессмертная дева помогла ему остаться в живых. Красивая легенда для тех, кто не ведает о запрете смертным подниматься на гору. Эрлан тоже об этом думал, но вместо того,чтобы изложить свои опасения отцу или поговорить с советниками Тяньлуна, самоуверенно решил самому расправиться с позором рода. Зять был странным типом и большую часть времени проводил во дворце сестры. А в последний раз перед убийством, когда его и жену пригласили в Дворец-монастырь горных облаков, проявил невежество, трусость и непочтительность. Сначала назвал хозяина черной костью и мясником, потом оскорбил сидевших за столом людей. Этот Лю Тао заслуживал хорошей взбучки, и сыновья Тяньлуна вместе с военными советниками взялись за мечи. Эрлан довольно потирал руки, сидя за столом. Пусть горластые родственники сделают что-нибудь полезное, раз допустили такое неуважение к себе. Но их внимание отвлёк голос слуги, возвестившем о приходе Ху-ди. Ещё один негодяй, которого родственники просто ненавидели, но он всякий раз пытался вымолить прощение. Тот пир окончился дракой, но Эрлан в ней не участвовал. Так же само, как и трус Лю Тао, сбежавший из-за пиршественного стола до того, как этот самый Ху-ди вошёл в зал. Тогда Эрлан потешался от того, как у Лю Тао цвет лица стал похожим на красную свеклу, а нужно было поразмышлять, почему этот Лю Тао так боится незваного гостя. Он самоуверенно решил, что справится без чужой помощи.—?Богиня, злопамятность вам не?идёт,?— наглая обезьяна посмела укорять хозяйку.—?Кто такой Лю Тао —?требовала ответа Ксиулан. —?Брат Укун, ты?слишком доверчив и?простодушен. Хоть на части меня рви, а не поверю в эту историю. Если?бы?племянница спустилась в?долину, услышала мелодичные звуки флейты, увидела прекрасного юношу и?осталась жить с?ним, я?бы?не спорила. Так было у сестры императора, а тут жених сам пришёл к?невесте.—?Не станет богиня жить как смертная, —?упорствовал Сунь Укун.—?Он?должен был умереть до?того, как встретился с?богиней,?— настаивала Ксиулан.—?Быть может, у Лю Тао был амулет, защитивший от?смерти. Быть может, магия Светильника защитила. Быть может, Лю Тао не человек вовсе, —?ворчал Сунь Укун.—?Брат Сунь Укун, повтори, что ты?только что сказал,?— богиня довольно улыбнулась.—?Лю Тао не?человек! Ты не обиделась на мои слова?—?Демон,?— богиня выглядела разгневанной. —?Демон! Воистину, мой род проклят. Женщины выходят замуж за демонов, мужчины становятся бунтовщиками.Она резко встала со скамьи и?широкими шагами пошла к дереву, за?котором Эрлан подслушивал. Он пытался исчезнуть, не вызывать её гнев, но богиня схватила его за?шею, медленно сдавливая горло. —?Я?не?позволяла тебе прекращать работу!?— она разгневалась ещё больше.Эрлан пытался оправдаться, возвращаться в прежнее место ему не улыбалось. Он бы не смог солгать, а правде никто не поверил бы. И никто бы не заступился.—?Отпусти?его, сестра. Скоро вечер, дай передохнуть,?— сбивчиво заговорил Сун Укун, внезапно вставший на сторону преступника. —?Вспомните, о?чём вас просил Великий Судья? Наш драгоценный светоч знаний, Кун-цзы сказал?бы…Эрлан рухнул на?траву, судорожно заглатывая воздух и лежа на траве, как рыба, вынесенная на берег высокими волнами.—?Желаешь вернуться в ад? Устрою прямо сейчас, — услышал он жестокие слова.Эрлан не?хотел возвращаться туда, но?язык не?слушался. Даже простое ?нет? сказать не смог.—?Будешь выполнять мои поручения беспрекословно. В?первый и последний раз закрываю глаза на?твоё непослушание.Эрлан словно лишился дара речи за годы, проведенные в аду.—?Завтра с?первыми лучами солнца снова отправишься в?сад убирать листья. Посмеешь снова пренебречь поручением?— вернешься в?ад?по обвинению в?непочтении к?старшим.— Богиня, умерьте воспитательный пыл. Уж я-то изучил демонов, а небожители от них ничем не отличаются. Вы запугали Эрлана, смотрите, говорить разучился. Может, позовёте его к столу, поест, чая выпьет. Я был не в лучшем состоянии, пятьсот лет придавленный горой по велению Будды. Эрлан не?верил своим ушам. Сунь Укун защищал бывшего врага. Но не успел он пошевелиться, как острое лезвие кинжала приблизилось к?шее. Глаза увидели движение, подобное молнии, но?рука не?подчинялась, чтобы отвести от?себя остриё. Богиня так разгневалась на?него за?непочтительное поведение, что исполнит свои угрозы. Страх сковал гортань. На острие кинжала, словно преступник на колу, болталось омерзительное насекомое с множеством ног.—?Женщина храбрее тебя,?— обвинила Ксиулан, рассматривая добычу. —?Крупная гадина, брат Обезьяна, взгляни на?неё.Сунь Укун выскочил из-за стола, подбежал к нему и опустился на?колени рядом с?Эрланом и?дотронулся до?горячего?лба.—?Ты?ещё больше испугала его,?— укоризненно сказал?он. —?Эрлан не?может и слова вымолвить, лекарь?прописал покой, а ты послала его работать, как будто в поместье не осталось ни одного слуги. —?Опоздай я?хоть немного,?— заспорила Ксиулан. — он?вернулся?бы?туда, откуда пришёл.Ксиулан выхватила мечи и?приготовилась к бою. Перевернувшись в?воздухе, она приземлилась за?спиной у?демона?— высокого краснокожего уродца с?кожистыми крыльями и?острыми когтями. Сунь Укун быстрее молнии встал в?боевую стойку с?волшебным посохом. Эрлан ничего не соображал. Те, кто стал причиной его заточения, помогали ему. Небожитель, едва занявший должность, помиловал. Всё оказалось напрасно. Всё что он мог - ждать смерти. Какая разница: сейчас, завтра, через день. Тётя в любом случае избавится от него. Кинжал с?рукояткой в?виде шестирукой богини остался лежать в?густой траве?— богиня пожертвовала?им, чтобы использовать любимые мечи. Противник не?уступал ей в?мастерстве, легко парировал яростные удары, а громила-демон, доставшийся обезьяне, своим боевым молотом разнёс в щепки стол с едой. Эрлан дрожащей рукой схватил кинжал, поняв, что демоны-надсмотрщики пришли за?ним. Зачем тянуть? Раз осудили на?вечное заточение, так тому и?быть. Эрлан отчаянно бросил кинжал в?шею тощего демона, с?которым сражалась тётушка. Голова закружилась, перед глазами опустилось чёрное покрывало. Эрлан потерял сознание, так и не зная, какую цель нашёл кинжал.