2. (1/1)

Стоило Сайласу покинуть столицу, Джек вздохнул спокойнее и отчасти свободнее. Он, конечно, помнил про обещанное письмо, но искать его особо не стремился. Отчего-то тайны родителей открывать совершенно не хотелось, и так вокруг было слишком много всего странного. А так можно было не оглядываться, ища за спиной всевидящую Томасину, не ждать, что она о чём-то доложит Сайласу.Джек даже подумал было отправиться к Джозефу, остаться у него пусть не на пару дней, то хотя бы на ночь, но вспомнил свои смутные ощущения, непонятную тяжесть в груди, стоило оказаться рядом с ним. И отбросил эту идею. Хотелось спокойствия.Письмо от Сайласа ждало Джека в пентхаусе. Обычный почтовый конверт был заткнут за раму зеркала. На нём была единственная надпись: ?Джеку?.Удивляться тот не стал. Устал за последние дни. Голова всё ещё побаливала от удара прикладом, и заставлять её работать больше необходимого Джек не собирался, как и с порога открывать послание. Для начала он прошёл до бара, налил себе стакан виски, подумал и захватил сразу целую бутылку, плюхнулся на диван и, только сделав пару глотков, взял в руки конверт.?Здравствуй, Джек,?— писал Сайлас. —?Жаль, что открыться и от сердца поговорить с тобой я могу только так. Прости… за всё прости.Я очень горжусь тобой. Твоим школьным аттестатом. Твоим дипломом Академии с отличными оценками. Тем, как ты проявил себя на фронте. Всегда гордился.Ты вырос именно таким офицером и аристократом, каким я мечтал быть в твои годы. Это греет мне сердце.И ещё раз прости за всё.Я знаю, ты атеист в самом классическом понимании этого слова. И всё же я хочу, чтобы ты знал о некоторых обстоятельствах.Я проклят. В самом прямом и неприглядном смысле. Обстоятельства твоего зачатия были таковы, что твоя мать смогла наложить на меня проклятие. Я не могу ей возражать и не могу не транслировать её мнение… да обо всём, на самом деле. В первую очередь о тебе. Прости. Я не могу с этим бороться. Я пробовал. Но проклятие сильнее меня.Мы с твоей матерью совпадаем во мнениях на государственную политику, но во всем остальном я почти не имею своей воли. Я сам виноват. Я и моё малодушие, неуверенность в собственных силах. Вряд ли теперь, по истечении двадцати пяти лет, это возможно как-то изменить.Я люблю тебя как своего собственного ребенка. Я не перестаю гордиться тобою, Джек.Это дурацкое разбирательство… не беспокойся, оно закончится ничем. Тебя и твой отряд подставили. Я пока не знаю кто, но догадываюсь, почему. Попробую докопаться до истины.Не слушай ничего, что я говорю тебе вслух прилюдно. Всё это ложь. Не мои мысли и не мои слова. Прости за них.Мне нет дела до твоих постельных пристрастий. Перетрахай хоть весь город. Ты в своём праве: ты воюешь, и воюешь отлично. Остальное не имеет значения. Ты не властен над своей природой, а она такова, что пол партнера для тебя не имеет особого значения. Да хотя бы и имел. Я буду любить тебя, даже если ты начнешь убивать своих мальчишек. Пришлю Томасину спрятать труп и замять дело.Запомни, Джек: к тебе нельзя подходить с человеческими мерками. Ты другой. Не лучше и не хуже, просто другой. Я вряд ли смогу помочь тебе с познанием себя, но на мою поддержку ты всегда можешь рассчитывать. И на Томасину. Она знает, она понимает и она на нашей стороне. Не обманывайся внешней суровостью. Сам знаешь: мы живём в серпентарии, и самое печальное, что я сам его создал.Твоя мать требует, чтобы ты оставался в Шайло. Знаю, ты хочешь обратно на фронт. Доблести, подвиги, слава. Пока не получится. Ты отличный офицер, хочу, чтобы ты знал.И да?— шесть капсул янтарной кислоты до и горячий мясной завтрак после.С любовью и заботой,Сайлас Бенджамин?.Лист выпал из рук Джека.Всё прочитанное не укладывалось в голове, слишком невероятным выглядело, но в то же время письмо отвечало почти на все вопросы. Отвечало, но и создавало парочку новых.—?Всё-таки я не твой сын,?— прошептал Джек, откинулся на спинку дивана.Алкоголь был забыт. Письмо от Сайласа шибало сильнее. Ведь и правда, они не были похожи совершенно, Джек не нашёл в родословной семьи, в старых фотографиях родственников, в кого мог бы пойти. Но сомнения в неверности матери опровергала Мишель?— копия своего отца как внешне, так и по характеру. Ещё это проклятие…Джек ведь чувствовал странности, пытался свести концы, но Сайлас умел разрушать всё одним словом, умел настроить против себя.—?Мама тебя прокляла? —?Джек бросил взгляд на лист у своих ног. —?Но что такого ты ей сделал?Ответить было некому. Сайлас всегда отключал телефон, уезжая в паломничества, да и Джек не знал, что скажет, если дозвонится, о чём спросит. Слишком много всего.Странные мысли теснились в голове, тёрлись боками. Странное письмо, странные слова, сравнения.Чей он сын? Почему Сайлас его принимает? Почему всё равно любит? И чем Джек так необычен? Голова ведь, как у всех. Две руки, две ноги. Ну да, везёт как утопленнику. Но это почти норма.Джек подхватил с пола письмо, снова пробежался взглядом по строчкам. Один раз, второй, третий. ?Природа?… ?другой?…—?Что это значит? О чём ты? —?просипел Джек.Волна незнакомой злости прокатилась по телу, застряла в горле, царапая его рыком. Джек не любил не понимать, терпеть не мог загадок, когда ответами помахали перед носом и спрятали подальше, до лучших времён. Но одно стало понятно?— в их семье тайн слишком даже для древнего королевского рода, коим они не являлись.Снова захотелось ?домой?. И Джек набрал Джозефа. Тот ответил на звонок после второго гудка.—?Привет, Джек! —?радостно поприветствовал он. —?Ты уже в Шайло? У тебя отпуск?—?Отпуск,?— ответил Джек, с тоской глянул на ополовиненный стакан с виски и понял?— сегодня не поможет. —?Ты дома? Приехать хочу.Врать про ?люблю, скучаю? он не стал. Да, не было никаких чувств. Но Джек уважал Джо и обижать его ложью не хотел.—?Да, дома, дали отгул. —?По голосу было слышно, что Джо улыбается. —?Приезжай. Заказать что-нибудь из еды? Что ты хочешь? Пиццу, бургеры, китайскую еду?—?На свой выбор закажи, мне всё равно,?— ответил Джек, почему-то не чувствуя ни облегчения, ни желания видеться.Приняв душ и переодевшись, через двадцать минут Джек ехал к Джозефу. Письмо Сайласа он надёжно спрятал среди других бумаг, запер в сейфе и пообещал себе не думать по крайней мере сегодня обо всём этом, дать себе передохнуть, переварить информацию.Джо встретил Джека радостно, свежевыбритый, благоухающий одеколоном, с аккуратно уложенными волосами.—?Привет,?— улыбнулся он. —?Я так рад тебя видеть.?Давно бы нашёл себе нормального мужика и жил с ним?,?— чуть не сорвалось с языка Джека. Вместо этого он привлёк к себе любовника, обнял, заглядывая в глаза, надеясь отыскать там то, что так сильно тревожит день ото дня, и поцеловал.Не было у них с Джо красивой истории любви. Никакой не было. Встреча в одном из клубов, торопливый секс в туалете, потом ещё одна, словно случайная, ещё одна и ещё, пока Джек не понял, что сам ищет в толпе худощавую непримечательную фигуру, пока не спросил имя. После этого встречались они уже здесь, в квартире Джозефа, а его самого Джек в клубах больше не видел. И был на все сто уверен, что не ходит любовник по ним.—?Я заказал бургеры,?— немного суматошно сказал Джо. —?И у меня есть джин, который ты любишь?— ?Бомбей сапфир?.—?Не спрашивай сегодня ни о чем,?— попросил Джек, сильнее стиснул Джо в объятиях, ткнулся носом в стык шеи и плеча. —?Дай мне упасть в тебя.Джо понимающе обнял его и за весь вечер не задал ни одного вопроса. Он болтал о всяких пустяках, пересказывал сплетни ЛГБТ-тусовки Шайло, травил байки о своих знакомых, нахваливал новый секс-шоп.Слушал его Джек вполуха, пропуская легкие ниочемные слова через себя. Мысли были заняты другим: письмо Сайласа не давало расслабиться, хотелось понять, что и для чего там было написано. Про проклятие Джек понял и принял достаточно легко, сам замечал, что в короле словно жили, боролись друг с другом два человека, слишком противоположные друг другу, чтобы быть обычным психозом.—?Налить тебе? —?спросил Джо, закончив рассказывать длинную запутанную историю о паре лесбиянок и парне, для которого пришлось приглашать брата одной из них.—?Что? —?встрепенулся Джек, глянул на Джо, словно увидел впервые, перевёл взгляд на бутылку и стакан в его руках. —?Да, налей.—?Тебе, как обычно, без льда,?— уверенно сказал Джо и налил?— Джеку побольше, себе на полпальца.Выпил Джек залпом, без обычного смакования любимого джина. Джо всё-таки его знал, не теребил особо, лишь прикасался едва-едва, рассказывал о чём-то и совершенно не настаивал на внимании. Может, он и был тем, что Джек так тщетно пытался найти, может, присмотреться к нему получше?Джек поглядел на брошенный на столик телефон. Ну да, паломничества… когда Сайлас покидал Шайло, сообщения он не слал.А Джо принялся рассказывать смешную историю про лысого клиента, таракана, расторопную официантку и шелковый платок.И снова Джек его не слушал, молча поглаживал по колену, мыслями витая очень далеко. Но по крайней мере сейчас и здесь ему было спокойно. А ещё Джек мог точно сказать, что чувствует, как кровь у Джозефа начинает бежать по венам быстрее, как дыхание учащается, а кожа становится ощутимо горячее.—?Я очень соскучился по тебе,?— вдруг негромко произнес Джо. —?Хочешь, пойдем в спальню?Вместо ответа Джек поднялся и потянул его за собой.Чужие страсть и желания разжигали что-то в груди, заставляли сердце биться сильнее, а легкие?— качать кислород активнее. Пусть Джек не любил и не хотел на самом деле Джозефа Лейсила, но его стремление оказаться рядом, прижаться подкупало.Джо отлично знал вкусы и привычки Джека. В спальне он быстро разделся сам, но трогать Джека не стал?— тот такого не любил. И тут же оказался на постели. Джек толкнул его в грудь, остановился рядом, разглядывая распростёртого на простынях любовника, не спеша к нему присоединяться.Он видел, как дёрнулся на шее Джо острый кадык, заметил, как по щекам мазнуло румянцем, а бледные кляксы сосков потемнели от прилившей крови.—?Свет не выключай,?— велел Джек и принялся неспешно раздеваться.Джо кивнул и погладил свой член, небольшой и не слишком толстый, но задорно торчащий вверх. Он обожал секс с Джеком. Вроде бы и ничего особенного, но крышу сносило влёт. Настолько, что Джо спускал Джеку с рук и месяцы на фронте, и бесчисленные измены, и явное равнодушие. Никто из прочих любовников Джо и близко не стоял с принцем.—?Джо-Джо-Джо,?— с усмешкой протянул Джек, опустился на колени рядом с любовником, разглядывая его, такого обычного, ничем не примечательного, с худой грудью, редким пушком на мягком животе. Почти любуясь им. —?Джозеф.Джек сжал пальцами его сосок. Джо выгнулся, чувствуя, как под кожей вспыхивает пламя.—?Можешь кричать,?— разрешил Джек, оседлал бёдра любовника, в этот раз изменяя привычный порядок вещей.Джо жалобно изломил брови. Идейный сторонник универсальности в постели, с Джеком он хотел быть только нижним.Мир для Джека перестал существовать. Сейчас он сам был занят только Джозефом, совершенно не реагируя ни на пиликнувший телефон, ни на ударивший на пару мгновений в окно свет фар. Его заботило лишь тело под ладонями, не такое идеальное, как в фантазиях, не очень желанное, но чуткое к прикосновениям, ласке. Оно гнулось, вздрагивало, полыхало жаром. Джек чувствовал те места, прикосновения к которым возносили Джозефа всё выше и выше.Наверное, с Джеком Джо мог бы кончить просто от его ладоней, длинных чутких пальцев, горячих губ. Но ему всегда хотелось большего, и он раскинулся, подставляясь, предлагая себя. И эта вот нетребовательность нравилась Джеку, заводила его так же сильно, как и эмоции, которыми так и шибало от Джо.Джек обхватил ладонью его член, погладил большим пальцем головку, размазывая по ней прозрачную каплю смазки, и отчётливо понял?— сегодня он приехал в последний раз. Потому что следующую ночь Джо может просто не пережить, и тогда действительно придётся звонить Томасине.Откуда пришла эта мысль, Джек не знал, но чувствовал, что будет именно так и никак иначе. Он убьёт Джозефа Лейсила.А пока Джо выгибался под ним и тянулся за поцелуем. Но Джек лишь хмыкнул, провёл испачканным в смазке пальцем по его губам и велел:—?Перевернись и на колени.Джо послушно встал на четыре кости и прогнулся в пояснице. Он знал, что не красив, не спортивен, даже не обаятелен?— так, обычная, ничем не примечательная офисная моль. Но с Джеком он всегда чувствовал себя невероятно желанным.А вот спина и даже тощая задница Джо Джеку нравились.Растягивая любовника под себя, лаская его изнутри, Джек кайфовал, насыщался чужой жизнью, ответными реакциями, тянул из Джо всё, что мог. Он ведь, оказывается, досконально знал тело под собой, хотя всегда трахал его, не особо задумываясь о чужом удовольствии. Знал линии, изгибы, мелкую россыпь родинок под острой лопаткой, покрытые сероватым пушком ягодицы и жадную до члена дырку.Джо голодно застонал, когда в него вторгся член?— идеальный, того самого правильного размера. Он прогнулся и подался назад, насаживаясь.Ночь пролетела одним смазанным мгновением. Джек вертел Джо под собой, гнул его, мял, практически лепил под себя, видя как любовник теряет силы, голос. Как едва двигаются руки, в безмолвной мольбе подрагивают влажные ресницы, горят огнём губы, к которым Джек почти и не прикасался.—?Ты красивый,?— прошептал он, наклонившись к уху Джо. —?Цени себя выше.Тот вгляделся в его невозможные серебристые глаза и обессиленно кивнул.