1. (1/1)

Роза тихо плакала, уткнувшись лицом в подушку. Болели истерзанные когтистой железной рукой плечи и спина, болело сердце, болела душа.Связывая себя с Сайласом, она и не надеялась на любовь до гроба. Какая там любовь, когда им обоим этот брак был просто выгоден?— деньги на власть, власть на деньги. Но и разменной монетой становиться Роза не думала. Не представляла, что муж способен поставить на кон не только что-то метафорическое, но и её, свою супругу, её тело, отдать на поругание демону, лишь бы обрести власть, лишь бы…Она всхлипнула.Одна ночь на троих?— и страшный человек с железной рукой, глазами цвета расплавленного серебра и неправильно мягким голосом выполнит заветное желание Сайласа Бенджамина. А что оставалось Розе? Только презрительный холодный взгляд и фраза, вставшая поперёк горла:—?Господи, дорогая, просто закрой глаза и думай о короне.Роза уже трижды прокляла и себя, и корону, и Сайласа вместе с собственным братом и наследством от странноватой бабки. Прокляла кольцо на своем пальце, этот брак и старый артефакт, способный исполнить одно заветное желание своего хозяина. Только демона проклясть никак не получалось. Это муж терзал её тело, словно злился, наказывал её за собственные слабость и неспособность добиться желаемого самостоятельно. Сайлас насиловал, истязал, намеренно оставляя метки на её коже, а демон едва ли не… любил, пусть и до боли, до хриплого крика, до кровавых полос на спине. Но при этом умолял взглядом простить за каждую искру боли, целовал, куда мог дотянуться, слизывал слёзы.Одна ночь?— и Абадон падёт, чтобы Сайлас мог выйти победителем. А Розе останется только собирать себя по кускам и думать, как жить дальше.—?Приведи себя в порядок,?— бросил Сайлас и ушел.Роза проглотила крик, загнала в себя отчаяние, но вот слёзы… они прорвались вместе с горестным, полным боли стоном, когда плеча коснулась теплая ладонь.—?Уходи,?— просипела Роза.Она не сможет повторить, не сумеет себя заставить… Но демон привлёк к себе, обнял.—?Желание,?— тихо прошептал он, погладил по щеке, отвел со лба влажную от пота прядь. —?Загадывай. Имеешь право.Как же Розе хотелось сейчас выпалить о том, что больше всего на свете она мечтает не знать Сайласа, не видеть его, не слушать увещеваний брата, не получать в дар от бабки кольцо, способное вызвать демона, не получать это желание. Чтобы не было позора, опустошённости в душе, чтобы где-то продолжала жить вера в лучшее.—?Загадывай,?— поторопил ее демон.—?Я… я хочу, чтобы Сайлас был покорен только мне! —?решившись, выпалила она.—?Не могу заставить любить,?— качнул головой демон. —?Могу привязать.—?Привяжи. Он должен быть послушен мне. Только мне.Её лба коснулись сухие теплые губы.—?Будет исполнено. А теперь спи.***Сайлас вытянулся на широкой кровати, укрытый одеялом по подбородок. Рядом, повернувшись к нему спиной, посапывала мгновенно уснувшая после секса Роза.До чего же он её не любил! Её кретинский здоровый образ жизни, из-за которого он в собственном доме не мог поесть нормально; ее буржуазные представления о роскоши; её пристрастие к балету и опере; её интерьерные решения; её стремление забыть, кто она по происхождению; её отношение к собственным детям.Но член, чёртов предатель, вставал на неё всегда. Даже теперь, когда они были уже немолоды, когда их дети выросли и повзрослели, а её кожа увяла и груди обвисли. Это было словно какое-то наваждение: нежеланный секс, во время которого Сайлас каждый раз закрывал глаза и представлял себе другую женщину, прекрасную и любимую; невозможность возразить жене в самой-рассамой мелочи. Он даже отдельной спальни для себя не смог добиться!Двадцать пять лет, начиная с той самой ночи, Сайлас пытался понять, стоила ли корона всего этого. И каждый раз понимал: стоила.Он перевернулся на бок, нашарил на тумбочке телефон и, пряча свет экрана, отбил Джеку ежевечернюю эсэмэску со словами любви и поддержки. Даже сына, своего чудесного умного талантливого Джека, Сайлас не мог любить открыто, потому что Роза, хоть и прикидывалась заботливой матерью, на самом деле его не переносила.***Очередное сообщение от Сайласа, словно по часам, Джеку даже не нужно было смотреть на экран телефона, чтобы узнавать, от кого, послужило толчком, ударом в спину, заставляющим подняться, выйти из машины и продолжить день, удлинняя его ещё на несколько более понятных часов.Сайлас?— Джек отвык звать его отцом?— обескураживал. Словно это были два совершенно разных человека, связанные друг с другом только общим именем. Один любил его, поддерживал, старался мягко направить, а второй вынимал сердце вместе с душой, втаптывал в грязь, с каждым днём находя всё новые точки давления, словно издеваясь, менял принятые ещё вчера решения. Каждый день одно и то же?— утром тычок под ребра, а вечером ласковое прикосновение. Джеку даже думалось о том, что у Сайласа не всё в порядке с головой. Раздвоение личности или что-то подобное. Ведь не может же человек в здравом уме вытворять такое?Хмыкнув своим мыслям, Джек запахнул куртку и вошёл в клуб.Как же хотелось потеряться в очередном незнакомце, полностью в нем раствориться. Хорошо хоть это он мог делать почти в открытую. Сайлас пусть и гнобил за увлечение обоими полами, но дальше слов всё равно не заходил. И только здесь Джек мог позволить себе побыть собой, расслабиться, представить себя кому-то нужным, почти нормальным, обычным. Только громкое имя немного мешало.—?Ваше Высочество! —?воскликнул Ёзеф и махнул бармену.Очередное смазливое личико появилось на горизонте после второго шота.От музыки закладывало уши, гудела голова. Алкоголь стягивал почти пустой желудок в узел, почти полностью сбивая настроение, добавляя к усталости, и так тяжестью лежащей на плечах, ещё груза. Банально хотелось домой. Но не в пентхаус или дворец, о таком Джек даже не помышлял, а в тот дом, которого у него никогда не было. К родителям, что ждут и волнуются. К сестре, которой не всё равно, загнётся ли брат от алкогольного отравления или ещё чего-то. Туда, где он был важен. Даже с Джозефом Джек не чувствовал себя на месте, нет-нет да улавливая в словах любовника фальшь. Тому тоже что-то от него было надо, и он просто не знал пока, что просить и как этим воспользоваться.Джек вплёл пальцы в светлую челку, дернул на себя, вжимая сегодняшнего любовника лицом в ширинку.—?Воу,?— расплылся в похабной ухмылке Ёзеф, влил в себя ещё порцию какого-то омерзительно сладкого даже на вид коктейля. —?Потерпи до чилаута или тащи его в сортир.Утром Джека ждали совместный завтрак с ?семьей?, очередное унижение, а если хоть что-то из сегодняшнего попадёт в газеты, то Сайлас может опуститься и до удара?— а потом снова игра на публику. ?Венценосное семейство как гарант семейных ценностей?.Мерзость, но Джек почти привык. Почти.***Роза уехала в ?Виноградники? по каким-то своим делам, ускакала на встречу с подругой Мишель, и Сайлас предвкушал спокойное утро с сыном. В отсутствие Розы говорить Джеку гадости не тянуло.На традиционный завтрак ехать принцу совершенно не хотелось, тем более после вчерашнего болела голова, ныла спина из-за неудобной позы для сна. Да и настроение было так себе.Но ехать пришлось. Сайлас не терпел отказов. Лучше было выслушать всё сразу, чем потом весь день ждать явления разгневанного короля. Знаете ли, ослушаться его посмели.Джек тряхнул головой и кивнул водителю.—?Во дворец.Сайлас ждал Джека в кухне, помешивая омлетную смесь. Взглядом оценил круги и мешки под глазами, общую помятость и встрёпанность, вылил омлет на сковороду и велел принести для принца минералку, аспирин и черный кофе.—?Завтрак не предлагаю,?— сказал он. —?А вот жёсткий контрастный душ должен помочь.Джек вздрогнул. Он уже был готов получить отповедь о том, что принц должен уметь смирять страсти, но уж точно не участие в голосе Сайласа.—?Успею перед штабом,?— буркнул Джек, уселся за стол, снова удивился и таблеткам, и минералке.—?Я напишу тебе письмо,?— озвучил Сайлас внезапно пришедшую на ум мысль. —?Шесть капсул янтарной кислоты перед попойкой предотвращают похмелье.—?Где ты вчера-то был? —?вздохнул Джек и уставился на Сайласа.Тот снова был другим. В таком благостном настроении Джек заставал его очень нечасто. Лишь когда матери не было рядом. Но всё равно не ждал сейчас ничего хорошего. Сменить милость на гнев?— дело плёвое.—?Здесь,?— хмыкнул Сайлас. —?Давно надо было тебе сказать. Просто не ожидал, что ты загуляешь так сразу.Он произнес это спокойно и ровно, без обвинения или досады. Странно было бы ждать от холостого обеспеченного офицера в отпуске монашеского поведения. Вдобавок Джек не любил ни столицу, ни дворец. Сайлас его понимал и только удивлялся, что его мальчик не рехнулся, постоянно получая от родителей двойные послания, путаные и противоречивые.?— А я не сразу,?— фыркнул Джек, покрутил в пальцах холодный стакан, залпом выпил. —?Сначала китель в химчистку сдал. Слушай, раз завтрака не предвидится, может, я пойду? Зачем всё это? За нами никто не наблюдает, не для кого играть.—?Омлет не предлагаю, ты его не любишь, но если ты голоден, тебе приготовят что-нибудь по вкусу,?— сказал Сайлас и перевалил готовый омлет в тарелку. —?Будь мы не теми, кто мы есть, я бы отвел тебя в одну забегаловку на углу Почтовой и Краевой. Там отличные горячие острые колбаски?— то, что надо с похмелья.?— Кто ты? Где пафос, разговоры о праведности и Боге? —?Джек подпер голову ладонью, едва не задев локтем чашку с чёрным кофе. —?Признайся, что ты брат-близнец Сайласа. Я никому не скажу, даже могу посоветовать пару мест, где его прикопать можно.Сайлас горько улыбнулся.—?Я напишу тебе,?— пообещал он. —?Постараюсь объяснить как можно больше. Кстати, я единственный выживший ребенок у своих родителей.—?Напишешь,?— повторил Джек, рассматривая Сайласа.Нет, это был точно он. Даже близнецы не могли быть настолько одинаковыми. Но Джек не мог и понять всего происходящего, каждый раз не зная, кто именно встретит его в лице ?отца?.—?Кофе стынет,?— сказал Сайлас и принялся стоически есть омлет.Джек моргнул, глянул на чашку около своего локтя. Точно. Кофе.Идеально чёрный, без сливок или подсластителя?— сахара во дворце уже много лет не водилось?— правильной горечью прокатился по горлу, ухнул в желудок, придавая бодрости, проясняя немного мозги, хотя обычно Джек и отключался от действительности, стараясь не думать ни о чем, едва переступал порог дворца. А сейчас понял, что что-то упорно не сходилось.Этот Сайлас и тот, с которым он столкнулся вчера в Зале Совета, были разными. Тот Сайлас скривился при встрече, глянул с пренебрежением и прошёл мимо, поглаживая Розу по запястью, а этот очень напоминал того, кто слал каждый вечер сообщения.Над всем этим стоило подумать, и серьёзно.Сайлас доел омлет. Он никогда не бывал голоден с утра, но за много лет привык завтракать, пусть и через силу. Увидев, что сын крепко задумался, Сайлас встал, похлопал его по плечу, шепнул: ?Я горжусь тобой? и ушел. Джеку надо на разбирательство в штаб, ну, а ему?— в паломничество.