2. (1/1)

Майору разведки раздобыть новые документы, да ещё и в столице, оказалось не так сложно. Джек даже в какой-то момент почувствовал благодарность к Сайласу. На линии фронта с этим было бы куда сложнее, пришлось бы подключить куда большее количество людей. Джек не был уверен, что, завертись всё по новой, он снова сумеет как-то выжить. Провидение — штука такая, оно срабатывает по не понятным ни для кого законам.Когда документы были на руках, Джек ощутил, что обратной дороги он для себя не видит. Юбилей Сайласа был совсем скоро. Когда-то Джек заявился на него с Люсиндой, почти невменяемой от счастья — она же теперь невеста принца! В этот раз с мисс Вулфсон Джек не стал даже знакомиться. Он помнил про внезапный блэкаут и знал, что ему всего лишь надо дождаться темноты. Свет включится снова только через двенадцать часов, и к этому моменту Джек Фостер уже будет лететь над Атлантикой. Всё было продумано, просчитано и готово. Деньги переведены в американский банк, на счет, открытый на новое имя. Джеку даже удалось получить гражданство США — всё-таки полезно быть офицером разведки дружественного государства. Он решил лететь из Франции и не заморачиваться с частным самолетом. Не смог только отказать себе в том, чтобы выбрать первый класс. Не представлял, как он будет тесниться в экономе. На ум тут же приходила книга про интеллигентного людоеда, но Джек сомневался, что у него есть столько терпения и выдержки. Случилось всё как по написанному.Торжественный вечер, наполненный пафосом и блеском драгоценностей и шикарных нарядов прекрасных дам, в один момент схлопнулся наступившей темнотой.Джек не слушал чужих криков, проталкиваясь к выходу, не реагировал на испуганных людей. Помогать не хотелось никому. Он только один раз ухватил упавшую ему под ноги женщину, поднял её и тут же отпихнул куда-то в сторону. Подсвечивать себе дорогу телефоном не приходилось. Джек знал дворец как свои пять пальцев, а потому выбрался на парковку без проблем. Сев за руль оставленной там Стюартом машины, он выдохнул, сжал руль, оглянулся в последний раз на тёмные провалы окон и завёл двигатель. Медленно проезжая по знакомым улицам, Джек прощался с Шайло, зная, что, скорее всего, никогда больше сюда не вернётся, постарается забыть и о Гильбоа, и о семье, которой на самом деле у него никогда не было. Постарается прожить жизнь так, чтобы ни о чём не жалеть.На границе с Францией его не задержали — офицер узнал майора Бенджамина в лицо. Джек успел поужинать в лионском ресторанчике и без проблем сел на свой рейс в аэропорту Сент-Экзюпери. Багажа у него с собой почти не было — ни альбомов с фотографиями, ни семейных реликвий. Только смена одежды, две смены белья и коллекция колец. И ещё документы. Когда самолет, взревев, оторвался от бетона взлётной полосы, Джек облегчённо растёкся по широкому креслу и наконец-то почувствовал себя свободным. А еще лёгким, как воздушный шарик, и таким же пустым. Стюардесса предложила напитки. Джек выбрал зелёный чай. Отказался от ужина. Нацепил на себя маску для сна, привычно позволил развернуть кресло в кровать и накрыть себя пледом и спокойно уснул. Просыпался он уже другим человеком. Не было Джонатана Бенджамина, он сгинул в темноте бального зала, растоптанный десятком пар ног, а в кресле сидел уже совершенно другой человек — Джек Фостер.Чем заниматься в Штатах, Джек пока не знал, он и не думал особо на эту тему. Денег вполне хватало на то, чтобы прожить несколько лет, не забивая себе голову вопросами о работе, будущем и прочем. Вот только сам Джек так не умел и учиться не собирался. Привычка контролировать свою жизнь никуда не делась, но всё это обдумать можно было после того, как самолёт мягко коснется посадочной полосы и над головой вспыхнет лампочка, извещающая о том, что можно отстегнуть ремень безопасности.Джек прошёл через таможню как горячий нож сквозь масло. На стоянке его ждала машина — солидный неброский седан с молчаливым водителем. Джек смотрел на приближающиеся небоскрёбы Нью-Йорка, такие настоящие по сравнению с новоделом Шайло, и думал о простых и незамысловатых вещах: о том, что ему нужно подобрать себе гардероб; о том, что надо будет где-то позавтракать; о том, что надо как-то решить вопрос с прислугой, потому что он даже не знал, как выглядят приборы и приспособления для уборки; о том, что теперь придётся на практике проверять, сильно ли американский английский отличается от привычного ему. Ничего. Он справится. Он жив, свободен и при деньгах. Прочее решаемо. Нью-Йорк встретил его мелкой моросью и вечным смогом. Но Джек улыбался, несмотря ни на что. Груз ответственности, отцовских ожиданий, давивший на плечи, свалился, стоило сесть в самолёт, и сейчас Джек уже и не вспоминал о нём.Селиться на Манхеттене Джек не стал. Неоправданно дорого и слишком шумно. Трёхэтажный таунхаус в Бруклине встретил мягким запахом какого-то освежителя воздуха и чистотой. Снятое ещё в Шайло через интернет жильё было именно таким, как на фотографиях, да и район тихим, без постоянной суеты под окнами.Немолодой, но поразительно плечистый консьерж — или как там эта должность называется в Штатах? — вручил Джеку ключи, показал квартиру и объяснил правила дома. Нельзя было держать животных и детей, шуметь после десяти вечера и до семи утра и подселять к себе соседей без уведомления домовладельца. Зато можно было курить и не требовалось сортировать мусор.Животных в доме Джек не понимал, отсутствие детей его радовало, да и шуметь в своём жилье он был не приучен. Дождавшись, пока консьерж уйдёт, Джек обошел квартиру — две спальни, две ванных, большая гостиная, кабинет, кухня с полным набором техники. Он заглянул в кухонные шкафчики и рассмеялся. У него не было даже чашек и полотенец. И он понятия не имел, где их берут и по каким критериям выбирают.Всему приходилось учиться заново. Новая жизнь — новое знание.Первым делом Джек заказал себе завтрак в ближайшем ресторане и, обойдя квартиру по второму разу, только вздохнул.Вот она — жизнь с чистого листа. Радовало наличие средств к существованию. Было на что покупать всё необходимое в дом, хоть он и не знал, что же ему действительно нужно. ***Через две недели, валяясь на диване с новеньким ноутбуком на животе и стряхивая пепел в одноразовый стаканчик из-под кофе, Джек решил, что в самостоятельной жизни нет ничего страшного. Реддит открыл для него разом высоты и бездны. Оказалось, что фарфоровые сервизы и льняные вышитые салфетки, а уж тем более серебряные кольца для них — вещи совершенно не обязательные. Что для уборки раз в неделю можно нанять немногословную пуэрториканку, которая говорит по-английски примерно так же, как Джек по-испански, но убирает не хуже дворцовых горничных. Что, записавшись в тренажёрный зал, можно завязать не меньше интересных знакомств, чем в клубе, а главное — на трезвую голову. Что на свете существуют видеоигры и приставки для них!Первый же из фитнес-приятелей Джека, рыжий Эд с потрясающей круглой задницей, оказался инвестиционным банкиром, и за утренним кофе Джек не только узнал, как правильно выбирать кофеварку и кофе, но и выяснил, что, грамотно вложившись, сможет жить на одни проценты. С сексом у них не слишком задалось — Джек не понимал садо-мазо, а Эд любил пожёстче, но приятелями они остались. Невероятной красоты и мускулистости темнокожая Анна сначала согласилась выпить с Джеком кофе, а потом оказалась интерьерным дизайнером и живенько научила его, как обставить дом и купить всё нужное для него. С сексом у них вообще не срослось: Анна была замужем, да и Джек просто повёлся на экзотику, зато она свела его с кузеном своего мужа, любителем бегать марафоны и по совместительству аквариумистом. Джек очень удивился, что в Штатах это считается профессией. Жизнь потихоньку приходила в норму, если считать нормой то же, что и в Шайло. По крайней мере, распорядок дня устаканить в новых условиях получилось достаточно легко.Если в первые дни Джек просыпался, когда ему этого хотелось, или мог проваляться в постели едва ли не до обеда, то теперь ему снова нравилось вставать в семь утра, принимать душ, зная, что правильно настроенная кофемашина уже вовсю трудится над утренним эспрессо. Неспешный ритуал чтения свежих новостей, такая же прогулка до зала и обратно через небольшую кафешку, где подавали самые замечательные блины, что он когда-либо пробовал — всё это стало таким привычным, что Джек не понимал, куда гнался раньше.У него появились знакомые, например, официантка в кафе или бариста в Старбаксе, розовые волосы которого торчали из-под оранжевой шляпы. Появились приятели — Эд, Анна и Грег, составивший для него индивидуальную программу тренировок. Появился более-менее постоянный любовник — Спенсер, которому нравилось показывать Джеку достопримечательности Нью-Йорка, делиться городскими легендами и целоваться на мостах. Наверное, впервые в жизни Джек чувствовал себя живым и свободным. Он не воевал — и никто не хотел его убить; от него не ждали несбыточного; никто не заглядывал к нему в тарелку, проверяя, достаточно ли здоровая в ней еда; никто не выклёвывал ему мозг из-за выбора любовников. А ещё ему не надо было носить костюмы. Вообще не надо. Джек даже не купил ни одного. Что творилось в Гильбоа, его не волновало. За всё время Джек ни разу даже не подумал поискать по информационным сайтам Европы или зайти на гелвуйские. Ему и здесь хватало интересного. Одни Мстители чего стоили.Джек с лёгким недоумением слушал о вторжении пришельцев, почти наполовину снесённом Манхеттене, о том, как в Вашингтоне с неба падали, руша здания, летающие платформы.— Нет, всё, конечно, уже восстановили, пострадавшим выплатили компенсации до цента, но всё равно с ними жить — как на пороховой бочке, — вещал Эд, выхаживая на беговой дорожке.— Если их до сих пор не распустили, — пыхтел Джек под штангой, — значит, они выгодны. — Ага, распусти их. Наоборот, на короткий поводок посадить бы. В кого ни плюнь — модификант. — Эд вздохнул, нажал на кнопку остановки. — Одно хорошо — не из бюджета их спонсируют.— Какой-нибудь неподконтрольный Конгрессу фонд министерства обороны или что-то вроде? — спросил Джек. — Энтони Старк — богатейший человек планеты, изобретатель, конструктор и один из Мстителей. — Эд утёр лицо полотенцем и повесил его себе на шею. — По большей части за его счёт всё и восстанавливалось. Но ему не привыкать, если что.— А, ну-ну. — Джек аккуратно вернул штангу на стойку. — Всё. В душ и по кофе?— Да, в сауну не хочу сегодня, да и не делал ничего такого.Кофе после тренировок или даже полноценный завтрак тоже стали своего рода традицией, когда можно было сидеть на веранде какого-нибудь кафе, если позволяла погода, трепаться ни о чём и никуда не торопиться.Эд был сам себе хозяин, работал дистанционно и неплохо зарабатывал при этом. Джек же вообще вел ленивую жизнь рантье. Сначала это было непривычно — не рваться из шкуры, чтобы чего-то добиться, достичь, успеть. Не превозмогать, загоняя себя до бессонницы. Просто жить. Иногда что-то вскипало внутри, и Джек почти ненавидел себя за безделье. Садился гуглить университеты, проходить тесты по профориентации, чтобы найти себе какое-то занятие. А потом чувствовал, как внутри кто-то кричит, заходится отчаянными воплями: ?Не могу!? И оставлял все идеи заняться чем-то, кроме поддержания физической формы, на постоянной основе. Спенсер подговорил Джека поучаствовать в волонтёрских программах — так, попробовать. Ничего особенного: пообщаться с животными в приютах, навестить ветеранов в доме престарелых. Сам Спенсер помогал с уборкой берега, высаживал деревья на севере штата, поддерживал людей с ментальными проблемами, вел видеоблог для ЛГБТА-подростков. В Америке вообще очень много внимания уделялось волонтёрству. Мало кто не занимался ничем подобным. Каждый старался хоть как-то помочь другому.Джеку же осталось только выбрать, куда тратить энергию, чтобы не мучить самого себя выпестованной Сайласом привычкой к постоянному труду. Сейчас работать не хотелось, да и незачем было, но всё же.Первое место, куда Джек решил ткнуться, было ветеранским центром в соседнем районе. Он сам был военным и понимал, с чем эти люди сталкивались, вернувшись с войны, как не спали ночами, прислушиваясь к тишине, вздрагивали от громких звуков и в каждом встречном в полумраке подземного перехода видели противника. Очень у многих психика ломалась.В первую очередь ветеранам нужна была помощь врачей и психологов, а Джек не был ни тем, ни другим. У него не было своей машины, чтобы помочь с поездками, он почти не разбирался в том, как устроены супермаркеты, и не мог помочь с покупками, у него не накопилось ещё ненужных вещей, которые он мог бы раздать нуждающимся, а чистая благотворительность была не тем, к чему он стремился. Но дело нашлось и ему. Многим ветеранам нужна была помощь в прохождении через бюрократический аппарат, чтобы получить пенсию, льготы, субсидии. Даже признанные ментально здоровыми, некоторые из них испытывали серьёзные затруднения при общении с врачами. И Джек занялся сопровождением. Он был везунчиком — у него не было ПТСР, бог весть почему. Он мог слушать и запоминать сказанное, мог записывать и не боялся переспрашивать, уточнять. Сначала ему доверили одного подопечного. Работа с ним не отнимала так уж много времени — бюрократические мельницы неторопливы. Да и заняться Джеку было особо нечем. Майк был хмурым, неразговорчивым парнем, недоверчиво относящимся к любой заинтересованности как социума в целом, так и отдельных людей, но при всей своей нелюдимости он в то же время умел быть благодарным, но очень по-своему, вместо слов предпочитая действия. К примеру, Джек один раз обмолвился о том, что у него течёт кран, и от Майка тут же поступило предложение починить.— Отец был мастером на все руки. Научил всему, — сухо ответил он на вопросительный взгляд Джека.— Я только за, — улыбнулся Джек. — С меня кофе. У Майкла ампутировали левую ногу до середины голени, и Джек помогал ему собрать документы для получения бесплатного протеза. Инвалидной коляски Майкл не признавал и резво передвигался с помощью ?канадки? и обычного костыля. Все свои вещи он носил в рюкзаке, а жил на третьем этаже в старом доме без лифта. Хоть Джек и рассчитывал на то, что Майк за пару минут справится с краном и можно будет продолжить с его документами, но задержаться пришлось на целый день. Потому что проблем в его доме оказалось куда больше одной течи.Саму квартиру Майк никак не прокомментировал, хотя и по району, и по интерьеру было понятно, что в деньгах Джек не нуждался. Он прошёлся по всем комнатам, опытным глазом мастера подмечая всё: от западающей кнопки термостата до отошедшей за унитазом плитки, про саму сантехнику и говорить не стоило.На вопрос Джека, почему Майк не займётся всем этим профессионально, тот пожал плечами и ответил, что мало кому нужен долбанутый калека.Решив, что это нужно исправлять, но начинать надо и правда с высокофункционального протеза, Джек не только напоил Майка кофе и накормил сэндвичами, но и оплатил его работу, исходя из стандартных расценок мастера в час. Майк не стал скромничать и отказываться. Деньги есть деньги, на одну пенсию особо не разживёшься.