Глава 34. 2029 (1/1)

Две тысячи двадцать девятый.Именно этим годом были датированы последние файлы, полученные Санктуарием с Земли. Видео-, аудио- и радиоматериалы перестали приходить на корабль, собирающий и долгое время хранящий любую способную оказаться полезной информацию, в одночасье, будто кто-то перерубил невидимый провод, по которому нескончаемым дискретным потоком бежали петабайты данных. Шури такой внезапный ?обрыв? показался странным, но она не придала ему значения и быстро забыла о своём замешательстве, списав всё на ?волю? головного компьютера, который вполне мог и даже должен был запретить сбор сведений, если те продолжительное время поступали бесконтрольно...Киносеанс, прошлым вечером так внезапно устроенный принцессой, запомнился всем надолго, и на следующий день за новой порцией синематографа никто, кроме самой Шури, уже не рвался. Дождавшись пока все разбредутся по своим комнатам, чтобы уж наверняка никто не мог помешать просмотру неожиданным появлением, Шури отправилась в лабораторию. Однако, несмотря на общий бойкот, объявленный искусству кино, принцесса пошла не одна. К ней решила присоединиться Хоуп, уже несколько дней страдающая от бессонницы и вторая после Шури при выборе фильма голосовавшая за ?что-нибудь из будущего?. Поудобнее устроившись перед сияющими мониторами и вертясь от предвкушения в широком кресле, Шури снова нырнула в архивы. Следуя по уже знакомому пути и открывая директорию за директорией, принцесса вслух рассуждала: ?Фильмы из прошлого, чёрно-белые немые ленты, – Шури говорила пылко, будто её мог слышать сейчас весь мир, а не только заглядывающая через плечо Оса, – всё это — окно в другую эпоху. Но кто сказал, что мы должны смотреть только в одну сторону?? Материалов было много, метки из-за сбившихся настроек в большинстве своём оказались почти не читаемыми, и потому, кое-как отсортировав файлы по продолжительности и датам, Шури решила положиться на удачу.Принцесса обернулась к Хоуп, и, встретившись взглядами, обе заговорщицки улыбнулись. Шури открыла первое попавшееся видео…***Хоуп давно оставила принцессу у мониторов одну и сидела далеко позади, обняв руками дрожащие колени, а на щеках её в тусклом свете отсека блестели не успевающие просыхать слёзы. Шури знобило, но то ли из упрямства, то ли из желания знать она продолжала смотреть. Запись за записью. Ни на что не отвлекаясь, она методично вбирала в себя заставляющие холодеть слова и кадры…***Первым видео, открытым Шури, оказалась новостная сводка.Обрывки кадров, нечёткая прыгающая картинка — снимали на бегу, торопясь запечатлеть для потомков… – Потомков... – Шури не заметила, как мысль её превратилась в тихий вздох, заставивший вздрогнуть Хоуп. – Тем, кому предстоит жить… выживать после, вряд ли будет до прошлого хоть какое-то дело…Надломленный голос молодой репортёрши, вместе с оператором даже в такой момент сумевших найти в себе мужество делать свою работу, звучал так неправильно живо. К родным эти двое уже не успеют...Запись оборвалась через несколько секунд после ослепительно яркой вспышки. Экран потух, ожидая от Шури дальнейших команд, но принцесса не реагировала, лишь до побеления сжимала в своей руке холодные пальцы Хоуп.– Что это было?.. – Губы Осы с трудом шевелились.Шури молчала. Она чувствовала себя полностью опустошённой, будто кто-то выпотрошил её, но оставил жить и, подвесив на ржавый крюк, заставил смотреть, как уничтожает всё то, что когда-то ей было дорого. Почти за два года, проведённых на Санктуарии, Шури привыкла. Привыкла к ритму новой жизни, к серым стенам и тусклым коридорам, к своим новым обязанностям, к Таносу. Уже не так часто она с тоской вспоминала Ваканду, и не так сильна была эта тоска… Но сейчас как никогда остро Шури чувствовала, что потеряла Дом. Потеряла не в прошлом, а в будущем. На их с Хоуп глазах только что и в то же время тысячи лет назад вдребезги разлетелся целый мир. Разлетится… И даже если беда смилостивится и обойдёт стороной их дома, пощадит родных, как прежде уже не будет. Никогда и ни для кого. Такие раны не заживают. Внутри у принцессы всё клокотало. Эта запись – чуть менее чем полуторачасовая прямая трансляция, предназначавшаяся для потомков, но попавшая в руки ?предков?, была криком ужаса мира, который вскоре должен был погибнуть и знал об этом. Но не способный защититься, покорно ждал, когда в спину его ударят собственные дети…Шури заглянула в глаза Хоуп, встретив там неверие и страх. И надежду. Оса ждала и всем сердцем желала услышать от принцессы, что неправильно поняла, ошиблась, сошла с ума, в конце концов. Что угодно, но… – Хотела бы я сказать, что не знаю... – хриплым от долгого молчания голосом запоздало ответила на вопрос подруги Шури. Врать ни себе, ни ей не было смысла, как бы страстно этого сейчас ни хотелось им обеим.– Разбудим остальных? – осторожным шёпотом то ли спросила, то ли призвала действовать Хоуп. Ей казалось, что они обязаны сейчас сообщить обо всём напарницам.– Нет,– ответ Шури прозвучал твёрдо. – Надо разобраться самим. Позже.– А Таноса?– Он знает... – Принцесса прикрыла тяжёлые веки и глубоко вдохнула.***Шури просмотрела около сотни записей. Они не были такими же длинными, как первая, какие-то видео перематывались, что-то и вовсе, оказавшись открытым, тут же закрывалось, не способное дать новой информации, — только усилить горечь. Но с каждой последующей записью обнажалось всё больше страшных свидетельств постигшей человечество катастрофы. Нервы Хоуп начали сдавать сразу, и уже после четвертого видео она отвернулась от экрана, не в силах смотреть. На шестнадцатом — не выдержала и ушла в сторону, желая не слышать. Но слова, каждое из которых даже спокойное звучало как приговор, крики, стенания всё равно достигали её, разрывая на части… Однако уйти, оставить Шури одну и самой оказаться в одиночестве Хоуп не хотела. Не могла.Как и предполагалось, ?щелчок? Брюса вернул всех распылённых. Но человеческая радость не длилась долго. Численность населения удвоилась одномоментно, и страны оказались к этому не готовы. Экономика, за пять лет перестроившаяся под нужды оставшихся, не справлялась, а для её восстановления было необходимо время, которого не оказалось в запасе. Многим вернувшимся больше не было места в этом мире, оплакавшем их, смирившемся и продолжившим жить дальше — без них. Кто-то, придя туда, где раньше был его дом, обнаруживал там полуразрушенную временем и вандалами постройку, кто-то — чужую семью. А кто-то оказывался лишним в своей собственной. Если семья вообще оставалась… Безработица — порождение бюрократии, а отнюдь не нехватки рабочих мест, голод — не от недостатка продовольствия, а из пресловутой человеческой жадности, уже через пару месяцев привели к протестам, вспыхивающим по поводу и без. Между странами с бешеной скоростью начала расти напряжённость. Каждый теперь думал только о том, как спасти себя, и в этом эгоистическом порыве закапывал остальных. И этим хаосом воспользовались те, кто ждал его давно. Проникнув на все уровни власти, обретя сторонников там, где это было необходимо, они получили доступ ко всем системам, приблизившись к ?красной кнопке? непозволительно близко — и их рука не дрогнула. В небо взметнулся огненный гриб, за ним ещё один и ещё… Никогда прежде международный терроризм не был столь же успешен.Ядерная война — то, чего человечество боялось так долго, случилась, за одни сутки охватив половину земного шара. Взрывные волны, сносящие всё на своём пути; огненные штормы, накрывающие города; радиоактивная пыль, ядовитым дождём проливающаяся на выживших; загрязнение почвы, воды, атмосферы — всё, что было предсказано ещё десятки лет назад, претворилось в жизнь… Однако ?ядерная зима? не наступила. К счастью для всего человечества, эта концепция оказалась не более чем основой доктрины ядерного сдерживания, и сажи, взметнувшейся в небо из-за масштабных пожаров, не хватило, чтобы на долгие годы закрыть собой Солнце. Мир оказался слишком ослаблен ещё до катастрофы, но постепенно человечество начало оживать. Однако свидетельств этому в базах Санктуария уже не хранилось.***В спальню возвращались молча. Словно в бреду петляли лабиринтами коридоров, не понимая, куда и зачем идут, но всё же не сбиваясь с пути...В извилистых переходах Санктуария было тихо всегда. Даже когда на борту кипела, не замирая ни на мгновение, жизнь нескольких тысяч ведомых единой целью существ. Сейчас корабль и вовсе казался мёртвым. Санктуарий спал и будто не слышал оглушительно гулких шагов, дробящих на части звенящую тишину его пустых коридоров. Измученные бессонной ночью, пропитанной багрянцем страха миллиардов душ и своим собственным, Шури и Хоуп тоже ничего не слышали — лишь эхом в сознании отдавались бессмысленные мольбы и не смолкал вой сирен... Горе женщин не трогало Санктуарий — для него оно было не более чем чужим прошлым. Но для них уже совсем скоро оно грозило обернуться персональным настоящим. Перегородка отъехала, как обычно противно взвизгнув. Несколько раз её смазывали, но спустя пару недель она вновь пронзительно заявляла о себе, будто от обиды скрипя ещё громче и навязчивее, и вскоре с этим просто смирились, а затем и вовсе перестали замечать. Но если на звук дамы уже не реагировали, то ударивший по глазам свет заставил всех проснуться. Только когда с кровати Валькирии раздалось недовольное ворчание, Хоуп медленно убрала с панели выключателя бессознательно опущенную туда руку. Потягиваясь спросонья, Окойе бросила быстрый взгляд на принцессу:– Вернулись, одержимые? – Генерал стянула с себя одеяло и, широко зевая, села. – Уже подъём? Или вы и не ложились?– Да они только пришли, Окойе. – Валькирия встала и босиком прошла к столу, на котором покоился стакан, полный прохладной воды. Пристально вглядываясь в лица застывших подруг, Брунгильда сделала пару крупных глотков, а затем спросила: – Всю ночь мелодрамы смотрели — глаза опухшие? Но ответа не последовало. Расслабленная улыбка медленно сползла с лица Окойе, а пальцы машинально сжали ткань одеяла. Мантис, приподнявшись на локтях и настороженно тряхнув усиками, потянулась к безвольно висящей возле её подушки руке Хоуп, но Оса в последний момент успела ту отдёрнуть, даже не взглянув на озадаченную таким поступком напарницу.В голову Окойе тут же полезли всякие крайности:– Что случилось? – Все живы? – Валькирия оказалась ?смелее? генерала и озвучила повисший в воздухе вопрос. – Корабль в порядке?– Да, – коротко ответила Шури и наконец прошла вглубь комнаты, тяжело опустившись на самый край неразобранной постели. Хоуп, мгновение поколебавшись, последовала примеру принцессы. Шури не знала, с чего, а главное, как начать, и, потерев ладонью воспалённые глаза, уставилась в пол, будто на нём чьей-то провидческой рукой могли быть нацарапаны ответы. Тихо принцесса заговорила: – Я архивы нашла... – Шури начала издалека и запнулась, чувствуя, как к горлу подступает жгучий комок. Напарницы её не торопили, терпеливо ожидая, пока она переборет то, что не даёт ей сказать. Отхлебнув из заботливо поданного Валькирией стакана, Шури продолжила: – Помните, я говорила, что записи на двадцать девятом обрываются? Это не из-за срока давности. Просто данных стало критически мало. Для Санктуария они стали шумом… – Будет ядерная война. – Слова сами сорвались с языка Хоуп и, ударившись о серые стены, осыпались на пол звенящей тишиной. Впервые произнесённые вслух, они звучали слишком… обыденно. – Что ты сказала? – Если бы Окойе сейчас стояла, она, непременно, упала бы. Те?ла генерал не чувствовала. – Шури, это правда?Принцесса судорожно закивала, зажав ладонью трясущиеся от хлынувших рыданий губы. Она так долго держалась… – Ну, Шури, тише, тише… – Пересев к принцессе, Окойе крепко прижала её к себе, даруя той такое необходимое сейчас тепло. Генерал давно перестала воспринимать свою подопечную исключительно как члена королевской семьи, служить на благо которой было её долгом. Шури стала для Окойе самым близким человеком, и сейчас закалённое сердце воительницы обливалось кровью из-за каждой слезинки её принцессы. Не переставая гладить Шури по растрепавшимся косичкам, не своим голосом Окойе произнесла: – Нужно сказать остальным.***– Ты знал об этом с самого начала и молчал! – Пеппер снова дёрнулась всем телом и, вскочив с места, стремительно удалилась в противоположный от Таноса конец комнаты.Когда женщины, не дождавшись буквально получаса до подъёма, разбудили ничего не подозревающих напарниц и без лишних слов сообщили им обо всём, что удалось узнать, Пеппер приняла новость удивительно спокойно. Не проронив ни слова она вместе с остальными прошла длинной галереей коридоров, безмолвно шагнула в комнату титана, немо посмотрела на помятого спросонья Таноса, и… тут в ней что-то будто сломалось. Уже несколько десятков минут, то затухая, то вновь разгораясь, из Вирджинии рвалась наружу слепая ярость отчаяния, которую она выплёскивала на единственного, кого могла хоть в чём-то обвинить, — Таноса. Пеппер обрушилась на титана, укоряя в том, что именно из-за его непрошенного милосердия на пять долгих лет в сердцах выживших поселилась вовсе не милосердная скорбь, что именно по его прихоти человечество уже совсем скоро, утратив бдительность, дойдёт до самоуничтожения, и что именно из-за него её дочь, ещё не знающая настоящей жизни, не успеет узнать её уже никогда. Танос покорно молчал, ожидая пока стихнет буря, накрывшая его в лице обычно такой тихой Пеппер. Остальные понуро наблюдали за происходящим и не вмешивались. Они видели, что чем больше распаляется Вирджиния, тем сильнее замыкается титан. Оглушённые новостью и речью Пеппер, дамы готовы были ждать объяснений бесконечно долго, ведь единственное, чего все они действительно сейчас хотели, — это просто получить хоть каплю надежды.Пеппер отстранилась от стены, которую несколько минут сверила взглядом, так же внезапно, как до этого подорвалась к ней. Медленно, на негнущихся ногах пройдя через всю комнату, Вирджиния тяжело села рядом с титаном. Закрыв ладонями лицо, она молчала.– Да, я знал. – Танос нарушил тишину, секунды которой успели показаться всем вечностью. С присущей ему выдержкой он добавил: – Но я не скрывал от вас ничего.Танос не врал. Ещё на первом ?собрании? он сообщил землянкам о судьбе их планеты, и все они помнили его слова. Но никто не мог тогда и предположить, что катастрофа произойдёт так скоро, и потому не был задан главный вопрос.– Ты не сказал, когда это случится. – Пеппер отстранила от лица руки и с нескрываемой болью вонзилась взглядом в профиль Таноса. – Я не хотел лишних волнений. Вы и так были на пределе.– Нет, – Гамора поднялась с пола и с вызовом впилась глазами в невозмутимое лицо. Все взоры тут же оказались прикованы к ней. Её выпад прозвучал слишком внезапно и слишком решительно, заставив пробежаться по спинам полчища мурашек. – Ты просто опять решил всё за других. Решил, как для ни?х будет лучше, полагаясь только на сво?ю логику. Гамора злилась на отца, в ней волнами плескались раздражение и обида. Не за себя — за подруг. Земля — планета далёкая и мало знакомая — для неё ничего не значила, но Гамора знала цену родному миру и не могла не ощущать боль напарниц. Чувство справедливости, взращённое в ней Таносом, вот-вот грозило обернуться против него самого?. Танос сердито покосился на дочь, так не вовремя решившую заявить о себе и припомнить ему его промахи, но промолчал, продолжая буравить ту взглядом. Всё так же решительно глядя отцу прямо в глаза, Гамора уже глотнула воздуха, готовясь продолжить выяснение отношений, но её отвлёк голос Шури, раздавшийся из-за спины титана: – Архивы поэтому так сложно было достать? Ты их спрятал? – Принцесса сидела на кровати у самых подушек, как в кокон, укутанная в одеяло, и мелко подрагивала: время от времени её снова начинало знобить — сказывалось нервное перенапряжение. Рядом с ней находилась Окойе, ни на минуту теперь не оставляющая свою ?воспитанницу?, за что Шури была искренне ей благодарна. Сейчас она чувствовала себя в безопасности.Не оборачиваясь, Танос кивнул.– И когда ты собирался нам об этом сказать? – поникшим голосом тихо спросила Окойе. Она была разбита новостью не меньше остальных, но обиды, как Пеппер, на титана не испытывала.– Позже… – Танос сцепил в замок руки и вдумчиво потёр ими подбородок. Нужно было с чего-то начать. Но вот с чего? – Вы ведь понимаете, что человечество тогда не погибло полностью? – По лицам напарниц титан понял, что не для всех его слова прозвучали одинаково очевидно. Даже Шури, осознающая саму специфику ядерной катастрофы и знающая, что лишь несколько стран было вовлечено в конфликт, притихла больше прежнего.– Тогда почему Земля была какой-то... выжженной и, кроме тех тараканов, мы не встретили ни души? – Кэрол нарушила молчание впервые с того момента, как переступила порог комнаты, и задала предельно логичный сейчас вопрос.– Галактус, – коротко ответил титан. – Я удивлён, что там вообще осталась хоть какая-то жизнь.– И когда это случилось? – Пеппер волновало только одно — время.– Не на вашем веку. – Краем глаза Танос заметил, как мгновенно переменилась в лице Вирджиния: складка напряжения, дугой рассекающая её высокий лоб, начала разглаживаться… Однако тут же снова углубилась от следующих его слов: – Но слишком скоро.– Но ведь катастрофу можно предотвратить?! Хотя бы ядерную? – Пеппер с мольбой впилась взглядом в такие спокойные глаза Таноса и, сама того не сознавая, обеими руками ухватила и сжала до побеления собственных пальцев его запястье.– Можно, – Танос не стал мучить и без того разбитую Пеппер и сразу ответил на её вопрос, лишь затем продолжив: – Вот об этом я и хотел с вами поговорить. Перед высадкой. Когда закончу и буду уверен. Но, похоже, придётся сделать это сейчас.– Закончишь что? – Из угла до титана шелестом донёсся вопрос Небулы, заставивший его обернуться. Не в первый раз она слышала от отца подобные разговоры. – Это как-то связано с твоим планом? – Напрямую. Валькирия громко усмехнулась:– Неужели передумал убивать половину Вселенной? Танос не ответил. Он молчал, и это молчание звучало громче любых слов. Глаза Брунгильды начали медленно округляться. С трудом ворочая языком, заплетающимся так, словно её хватил удар, она сипло спросила:– Ты, правда, отказываешься от своего плана? Все взоры снова оказались прикованы к Таносу. Мантис даже привстала в кресле, чтобы ничего не пропустить. С ответом титан тянуть не стал:– Я уже говорил вам, что план требует коррекции. Раньше у меня не было камней.– У тебя их и сейчас нет, – перебив отца, съехидствовала Гамора. Танос остроумие дочери не оценил и нападку проигнорировал: на ближайшие несколько дней, пока его будет грызть и покусывать самая обыкновенная обида, Гамора впала у него в немилость, что и прежде иногда случалось, но о чём мало кто знал.– То, что я делал, работало, – уже не так ровно, как раньше, процедил Танос. – Но не с тем надо сейчас бороться...– Не с ?перенаселением?? – Шури оживилась и зашуршала тканью своего кокона.– С ним. – Танос обернулся к принцессе, от которой виднелись лишь блестящие широко распахнутые глаза, остальное всё так же было надёжно скрыто его одеялом. Титан продолжил: – Но оно не главная угроза. Численность населения способна к саморегулированию. Дело не в этом. Многие миры справляются с собственным управлением и без постороннего вмешательства. Но из-за тех, кто не может или, хуже того, не хочет увидеть проблему, пострадают все.– Я-я-ясно, – протянула Валькирия. Язвительность снова возвратилась к ней, и уже до боли знакомым всем саркастическим тоном Брунгильда безапелляционно добавила: – Собрался выкосить только безответственные миры на благо других. Теперь настала очередь Таноса смотреть на Валькирию в немом изумлении. Быстро придя в себя, титан поспешил расставить все точки над ?i?:– Я вообще не собираюсь никого убивать, Брунгильда. Только что об этом говорили. – Иногда Таносу казалось, что даже если он напишет транспарант и повесит тот на самом видном месте, его слова всё равно сумеют затеряться и не дойдут до некоторых особенно упёртых адресатов. – И не собирался. Даже то, что сделал мой… предшественник по своей сути убийством не является.– Вот только не надо демагогии, Танос, – Кэрол порядком устала и хотела как можно скорее понять, что на этот раз задумал титан, – говори, что собрался делать.– Что бы это ни было, я согласна. – Слова Хоуп обрушились на команду, подобно лавине. Такое могла сказать Небула или Пеппер, да даже Шури, открыто симпатизирующая гению Таноса, но никто не ожидал услышать это от Осы. Вечно молчаливая и незаметная, она с первых дней старалась сводить к минимуму все контакты с инопланетной частью команды и особенно с титаном. Но если к напарницам в конце концов Хоуп привыкла, поняв, что в принципе они такие же женщины, как и она, то Таноса Оса сторонилась и поныне. Её пугали его кровавое прошлое и фанатичная убеждённость в необходимости тотального геноцида. Но чем дольше она жила бок о бок с титаном, узнавала его, тем более неоднозначным становилось её отношение, нет, не к Таносу — к его идеям. И всё чаще под покровом темноты, ворочаясь в постели не в силах уснуть от обуревающих её мыслей, Хоуп думала. О своём прошлом, о настоящем и, главное, о будущем. Что будет после возвращения? Что-то. Слишком неопределённый ответ, чтобы успокоить. Сможет ли она жить прежней жизнью? Нет. С этим надо смириться заранее. Вздыхая и переворачиваясь на другой бок, Хоуп старалась принять мысль, что рано или поздно ей придётся сделать выбор… И то, что ещё несколько часов назад заставляло её сдавленно рыдать, сейчас качнуло чашу весов в сторону Таноса. Озвучив мысль, терзавшую её долгие месяцы, Хоуп ощутила, как внутри что-то, перевернувшись, оборвалось. На неё с неверием смотрели девять пар глаз, и Оса поняла, что должна объясниться: – Мы с Шури сегодня увидели достаточно. Столько страданий… Если существует хоть какой-то способ — любой — предотвратить этот кошмар... И я говорю сейчас про Галактуса, – Хоуп посмотрела на Таноса, впервые не боясь встретиться с ним взглядом, – это ведь страшнее ядерной войны?– На порядки.Хоуп умолкла и несколько раз кивнула, будто соглашаясь с собственными мыслями. Слова Осы звучали сумбурно, но это не помешало команде понять её. Отсек молчал.– Я попытаюсь убедить Тони… – Тишину до остроты внезапно рассёк голос Пеппер. В нём плескалась уже знакомая титану сталь. Танос почувствовал небывалый душевный подъём. Начиная путь плечом к плечу с этими женщинами, он и не надеялся заручиться поддержкой хотя бы одной из них да и, по правде говоря, не видел в этом необходимости. Иногда титан думал, что, возможно, если начнутся проблемы, с кем-то придётся ?попрощаться?, хотя и гнал от себя подобные мысли — и без того в его жизни было слишком много крови, слишком много смерти... Но затем взаимоотношения с вынужденными соратницами начали меняться. И вот, сидя сейчас в пижаме в собственной комнате в окружении бы?вших врагов, Танос с удивлением думал, как чудно? порой оборачивается жизнь.С искренней теплотой Танос улыбнулся Вирджинии, аккуратно положив свою огромную руку на её хрупкие плечи:– Спасибо, Пеппер. Миссис Старк не ответила, лишь моргнула, зажмурившись сильнее и дольше обычного. Говорить сейчас категорически не хотелось: в отличие от титана, у неё на душе было всё так же паршиво… Танос легко поднялся и прошёл к столу, за которым всё это время сидела Мантис. От приближения титана она оживилась, вероятно, решив, что Танос идёт к ней и сейчас пробьёт и её час выступить: не меньше своих подруг Мантис была готова бороться за благополучие Вселенной. Но Танос лишь бегло взглянул на напарницу, встав к ней боком, и негромко заговорил: – Я хочу свести потери к минимуму, но совсем без жертв не обойдётся. Такова плата. Мы сами виноваты в том, что Галактус пробудился так скоро. Каждый ?щелчок? — мощнейший энергетический выброс…– Погоди, – оцепенение слетело с Пеппер в один момент: либо она сошла с ума, либо что-то не сходится, – ты ведь собираешься ?щёлкнуть? снова. Почему это должно сработать? Ты так только ускоришь процесс. Разве нет?– Вы сами видите, что в этом мире обошлось без моего вмешательства. – Приподнявшись на руках, Танос совсем по-ребячески взгромоздился на стол: кресло его в очередной раз было занято, а рассуждать он предпочитал сидя. – Но если я сделаю всё верно, то энергетическая ёмкость этой Вселенной сократится минимум вдвое. Временно. Но даже пары сотен лет хватит для того, чтобы Галактус не заинтересовался этим миром и снова впал в ?анабиоз?. Из кокона раздался возбуждённый голос:– Но энергия не может исчезнуть. – Шури судорожно начала выпутываться из слоёв одеяла. – Куда ты собрался её деть? – Она и не исчезнет, перейдёт в другое состояние.– Отец, – Небулу поразила смутная догадка, в реальность которой трудно было поверить, – ты что собрался сделать? – Я создам новую Вселенную. – В голосе Таноса едва различимо звучало удовлетворение, граничащее с гордостью. – Что?! – Шури вскочила на ноги и, неуклюже пошатываясь на мягкой кровати, спрыгнула на пол, громыхнув о него босыми пятками.– Это невозможно… – Небула тихо выдохнула, переглянувшись с Гаморой, которая не меньше неё была ошарашена словами отца.Танос улыбнулся:– С Камнями практически нет ничего невозможного. И мне нет нужды тут что-то изобретать — я создам Вселенную, полностью идентичную нашей. Материи полно, вопрос пространства тоже не стоит. – Танос соскользнул со стола и, ловко развернувшись на сто восемьдесят, запустил компьютер. – Я уже всё рассчитал. Дело за малым: продумать алгоритм переселения. Я уже начал, но слишком много входных данных, и...– Если это так сложно, зачем вообще создавать новую Вселенную? – Окойе долго молчала, переваривая услышанное в себе, но теперь и у неё появились мысли, требующие выхода. – Ты ведь бессмертный, – на этих словах Танос снисходительно усмехнулся, что увидела только Мантис, всё так же сидящая за столом и даже не думающая уступать титану его законное место, – так дождись этого Галактуса и встреть его как полагается: при полном параде с полной Перчаткой.– Окойе, – из уст Таноса имя генерала прозвучало неестественно звонко. Титан обернулся к напарнице, оставив мониторы, на которых уже мерцали, ужасая количеством, какие-то расчёты и графики. – Мне, конечно, приятно, что ты настолько веришь в меня, но в сравнении с Галаном, мои силы ничтожно малы. Он способен за несколько земных дней поглотить целую Галактику. – Так ты ведь с Камнями будешь, – Окойе по-прежнему не видела препятствий.– Камни надо возвратить. Неизвестно, к каким последствиям может привести существование двух наборов в одной временной линии. Да и Камни тоже не всесильны. Галактус был рождён ещё до их сотворения. – То есть ещё до Большого взрыва? – Пеппер никогда и в голову не приходило думать, что существовало какое-то ?до?, и теперь, как ни силилась, она не могла себе это самое ?до? представить. Бесконечность для человеческого сознания — понятие невообразимое. – И что значит ?двух наборов?? – спросила Кэрол, не сумевшая самостоятельно разобраться в потоке информации. – То и значит. – Танос самодовольно улыбнулся. – Вам что было сказано? – Женщины переглянулись, но никто не спешил с ответом. Титан продолжил: – ?Низвёл до атомов?. Камни существуют, просто в ином агрегатном состоянии, и по-прежнему выполняют своё предназначение. – А их можно назад собрать? – В Шури вновь с прежней силой пробудилось любопытство.– Чего не знаю, того не знаю. – Заключив, что ?введения? на сегодня достаточно, Танос решил воспользоваться так неожиданно сложившейся ситуацией: – И раз вы теперь в курсе всего, поможете мне с проработкой алгоритма. Ваши головы не будут лишними.– Даже моя? – с надеждой в голосе, во взгляде и даже в усиках, глядя снизу вверх на титана, прострекотала Мантис.– Тем более твоя, – Танос коснулся зарумянившейся от радости девичьей щеки и почувствовал, как по его телу лёгким покалыванием пробежало то же чувство. – Но сперва мне надо рассказать вам всё, что я уже успел собрать.