Глава 20. Полуночники (1/1)

Подошвы босых ног обжигало металлическим холодом перекрытий. Танос был так плотно окутан толстым коконом собственных мыслей, что покинул комнату, элементарно забыв обуться, и даже не сразу заметил это. Но возвращаться в покои категорически не хотелось, и титан продолжил свой путь на кухню. Он помнил, что, вопреки стараниям Валькирии, там оставалась ещё одна недопитая бутыль, и, хотя Танос не был сторонником подобного метода успокоения растревоженной души, сейчас ему хотелось выпить…К своему удивлению, Танос обнаружил в отсеке виновницу их сегодняшнего торжества. Пеппер сидела за столом, безвольно опустив голову на покоящуюся на его крышке вытянутую руку, и отрешённо сверлила взглядом стену, хотя за её спиной, в проёме иллюминатора, открывался поражающий фантасмагорией вспышек и цветов вид. Волосы Вирджинии, обычно собранные в тугой хвост, разметались по сторонам и закрывали половину её лица, но она будто не замечала этого. Указательным пальцем свободной руки Пеппер осторожно катала по металлической поверхности овального стола, некогда отполированной до зеркального блеска, а сейчас лишь тускло бликующей в свете ламп, изящное золотое кольцо, словно вырисовывая им замысловатые узоры. Появление Таноса не осталось не замеченным Вирджинией. Она оставила своё занятие и, аккуратно надев на безымянный палец такой дорогой её сердцу предмет, повернулась к титану и, не дожидаясь, пока застывший в дверях Танос произнесёт хоть слово, первая прервала молчание:– Не спится? Вот и мне тоже… – Пеппер выпрямилась и, наконец убрав за ухо спадающую со лба белокурую прядь, подняла на Таноса утомлённые глаза. Миссис Старк выглядела разбитой. Даже в приглушённом свете отсека он заметил, что веки её припухли, а капилляры изрядно полопались. Танос подумал, что сейчас он здесь лишний, а присутствие его равносильно вторжению в чужое личное пространство, и уже хотел было уйти, но Пеппер решила иначе: – Ну, чего ты там мнёшься? Заходи, раз пришёл. Зачем-то ты ведь пришёл… – Она пододвинула к себе не доеденный ранее кусочек торта и начала медленно ковырять его ложкой: аппетита не было, но руки требовали чем-то себя занять.Танос, так и не обронив ни звука, прошёл вглубь кухни и взял с верхней полки, куда ещё при нём убрала со стола всё ?лишнее? Небула, бутылку. Жидкости в ней, правда, оказалось значительно меньше, чем на то рассчитывал титан. Сделав несколько крупных глотков прямо из горла, Танос грузно опустился напротив Пеппер.Общество друг друга не тяготило их, и, глубоко уйдя в собственные мысли, землянка и титан, казалось, бесконечно долго молчали, хотя на деле прошло не более десяти минут. Звенящую тишину кухни нарушали лишь мерное постукивание о блюдце керамической ложечки и шорох тонкой рубашки, вздымающейся от каждого вдоха на могучей груди Таноса. Наконец, сделав ещё пару глотков и тем самым докончив бутылку, он устало произнёс:– Эти дети меня доконают.Фраза не была адресована Пеппер и звучала так, будто Танос взывал к безграничному пространству самой Вселенной, однако она заставила миссис Старк немного оживиться. Её уголки губ тронула едва заметная грустная улыбка, а в глазах зажёгся огонёк заинтересованности.– Снова не поладили с Гаморой? – В голосе Пеппер звучали нотки искреннего понимания и сочувствия. Она ни за что не стала бы ?лезть не в своё дело?, однако у них с Таносом уже случались разговоры по душам, и Пеппер чувствовала, что сейчас намечается ещё один.***Обычно их беседы выглядели как то, что она, забывая обо всём на свете, рассказывала Таносу о своей прошлой жизни: о том, как она встретила Тони и через сколькое за эти годы они прошли вместе, рука об руку; о своих мыслях и переживаниях; о милой, умной, но порой такой непослушной Морган... После первого подобного разговора, произошедшего в медотсеке, когда Танос ?ремонтировал? её многострадальную спину, Пеппер ужаснулась собственной безответственности: ?Разве это была она, известная своей рациональностью миссис Старк-Поттс, гендиректор Старк Индастриз?? – Вирджиния корила себя за излишнюю и, как ей тогда казалось, неуместную откровенность. Ведь Танос — их злейший враг. Враг Мстителей в целом и Тони в частности, а она буквально ?слила? ему изрядное количество их личной информации, которую при желании можно легко обратить против героев. Но Танос был отличным слушателем, а Пеппер так и не сблизилась ни с кем из союзниц в достаточной мере, чтобы хоть изредка давать накапливающимся чувствам выход. Мантис, пожалуй, единственная, кому она могла бы довериться, и при этом её эмоции оказались бы поняты. Но всё равно это было вовсе не то понимание, которого порой так жаждала тоскующая душа Пеппер. К её удивлению, делиться с Таносом даже самым сокровенным было легко и выходило как-то само собой, будто она знала его много лет. И потому, стоило Пеппер вновь ?дать себе слабину?, как следующий разговор не заставил долго ждать. Всё повторилось в точности, за исключением лишь одного: теперь и Танос, в прошлый раз больше предпочитавший молчать, выступал в роли рассказчика. Пеппер узнала о так называемых походах, совершаемых Таносом и его ?детьми во благо Вселенной?. И, хотя описываемые события не выглядели такими уж зверскими и ужасающими, как все про них говорили, Пеппер догадывалась, что Танос просто умолчал о многих кровавых подробностях этих операций. Узнала Вирджиния и о появлении на Санктуарии Гаморы и Небулы. И даже о далёкой молодости Таноса у неё теперь имелось представление, чем могли похвастаться очень немногие.В последний их разговор, не ясно, каким образом, но речь зашла о трудностях и методах воспитания детей. И после весьма бурной дискуссии на эту тему, в которой Пеппер наконец чувствовала себя более компетентной, нежели Танос, тот удручённо посетовал ей на постоянные конфликты со старшей дочерью. Не сказать чтобы Небула не вызывала у него проблем, но, в отличие от своей зеленокожей сестры, для неё авторитет отца был непререкаем. Гамора же любое действие Таноса воспринимала в штыки. Так, несколько недель назад её серьёзно разозлило то, что он, ни с кем не посоветовавшись, изменил маршрут Санктуария, о чём она узнала совершенно случайно. Танос же был уверен, что незначительная модификация, пускай и накидывающая лишнюю пару месяцев к их пути, это вовсе не то, что может помешать плану и требует внимания женщин, и потому упрямо не признавал перед ними свою вину.На вопрос Кэрол, зачем вообще было нужно менять курс, Танос лишь коротко ответил, что так будет лучше для всех, и больше из него не удалось вытянуть ни слова. На том и разошлись.И именно обо всём этом, мгновенно выстроившимся сейчас в одну логическую цепочку, вспомнила Вирджиния, обращаясь к титану.***Вопрос Пеппер застал Таноса врасплох. Ему вдруг захотелось рассказать ей как на духу всё, что творилось каких-то полчаса назад в его комнате. Но вовремя осознав, что по отношению к Шури это будет бесчестно с его стороны и вряд ли понравится принцессе, Танос лишь вздохнул и решил двинуться по пути, предложенному самой миссис Старк. К тому же ему действительно было, что обсудить.– Да нет… Сейчас с Гаморой всё более-менее гладко. Хотя состояние разлада у нас, похоже, уже перманентное, – Танос сконфуженно ухмыльнулся и, сделав небольшую паузу, будто переваривая то, что собирается произнести дальше, добавил: – Мне с ними поговорить надо. С обеими. Думал, сделаю это ещё после операции в машинном отделении, но тогда не успел — меня вырубило — а теперь никак момент подходящий не подберу...– В смысле, подходящий момент? – Брови Пеппер непроизвольно дёрнулись, и она дважды быстро моргнула, уставившись на Таноса. Вирджиния была удивлена подобному откровению. В её голове никак не хотела укладываться мысль, что Таносу — разрушителю миров, межгалактическому тирану и так далее по списку — трудно всего лишь поговорить с дочерьми. Пеппер овладело любопытство, и, раз Танос сам об этом заговорил, она решила выяснить подробности: – Прости, что вмешиваюсь, а о чём именно ты хочешь с ними поговорить?Танос задумался. Пока никто не задавал ему подобных вопросов, всё казалось понятным и ясным как день, но сейчас титан уже не был так уверен в сути предстоящего разговора, как мгновением ранее, однако одно он знал точно:– Извиниться надо. Я перед ними очень виноват. Это только моя миссия, и я не хотел её, но сам решил нести эту ношу. А девочкам, выходит, я выбора не оставил... – Впервые произнеся это вслух, Танос сам содрогнулся от того, как, должно быть, чувствовали себя всё это время его дочери. – И ещё… К Небуле есть особый разговор. Тот я, из вашего времени, по всей видимости, попытался его начать, но не успел.Вопреки ожиданиям Пеппер, по мере говорения Таноса вопросов становилось больше, чем ответов.– Тот ты? – Она догадывалась, что Танос имел в виду, но кое-что шло вразрез с имеющейся у неё информацией.– Старк разве тебе не рассказывал? Он в миссии не участвовал, насколько я могу судить из записей Небулы, но наверняка знает все подробности.Пеппер лишь отрицательно помотала головой, отчего несносная прядь снова выбилась из-за уха и заслонила собой обзор.Танос степенно откинулся на спинку стула и, всматриваясь в бескрайнюю гладь Вселенной, простирающуюся позади Вирджинии, неспешно проговорил:– Если вкратце, то мне отрубили голову. Тако?го миссис Старк услышать никак не ожидала. Всё, что она знала от Тони, так это то, что камни были уничтожены ещё до прибытия на планету команды, и мельком видела, как её супруг работал с оплавленной и покорёженной перчаткой. Из всего этого и сбивчивого немногословного рассказа Старка, по логике Пеппер, следовало, что Танос погиб сам, избавляясь от камней. Но, как оказалось, она ошибалась. Пеппер оцепенела, неотрывно глядя на Таноса, который, в свою очередь, перевёл на неё взгляд и наблюдал за реакцией, явно наслаждаясь произведённым эффектом. Пеппер никак не могла понять… Да, в то время, увидев в каком состоянии вернулся Тони, она и сама с кулаками набросилась бы на кого угодно, но Мстители… Они же не убивают! По крайней мере, не так…Вирджинии не нужно было озвучивать свои мысли, чтобы Танос мог понять, о чём столь напряжённо она сейчас думает. Окинув изучающим взором кухню, словно видя её впервые и тем самым беря небольшую паузу, Танос сказал:– Времена изменились, Пеппер. Так было нужно. В конце концов, не зря они носят свой титул. Мстители свершили месть. – Этот несколько глупый каламбур заставил титана по-странному тепло улыбнуться, что Вирджиния приняла за удовлетворение и ужаснулась собственной мысли. Танос, заметив смятение напарницы, рассудил его как непонимание и потому добавил: – Они не жили со мной бок о бок восемь месяцем, миссис Старк, а ты — не билась до кровавой пены у рта. Да и всё это сейчас уже неважно.Танос без особого смысла заглянул в горлышко пустой бутылки и, закономерно не обнаружив там ни капли спиртного, отодвинул бесполезную тару в сторону. Облокотившись на крышку стола и подперев рукой тяжёлую голову, он пристально посмотрел на сидящую напротив него и вновь ушедшую в какие-то свои безрадостные думы Пеппер. Утешать, успокаивать огорчённых тяготами и изломами судьбы дам Танос не умел. Да и какой от этого прок? Вирджиния должна сама разобраться в себе и постараться принять всё, как есть, иначе… А ?иначе? у каждого своё, и порой лучше его не знать.Мысли Таноса довольно быстро оставили Пеппер и обратились к дочерям. Он внезапно понял, что совершенно не знает, что именно хочет, а главное, должен им сказать. Слишком долго Танос был для Гаморы и Небулы не справедливым и мудрым наставником, как он себе это представлял, а суровым и не терпящим неповиновения командиром, требующим полного и безоговорочного подчинения во всём. И если Небула другой жизни не знала, ужасая впоследствии своим рвением доказать отцу собственную значимость даже его самого, то Гаморе было с чем сравнивать… При этом в мозгу Таноса кипела стойкая уверенность в исключительной правильности его действий и в том, что дочерям такое отношение идёт лишь на пользу. В какой-то степени он был даже прав: жизнь с ним, по его правилам, закалила девочек. Но насколько они стали сильны под гнётом его воспитания, настолько же оказались и искалечены им. Танос сознавал, что приёмы его, мягко говоря, далеки от эталонных, но иначе обращаться с дочерьми попросту не умел. В своё время перед глазами Таноса не оказалось верного и такого необходимого впоследствии примера, на который он мог бы сейчас опереться и, возможно, найти для себя нечто большее, чем просто методику. Он рос, не ведая ни материнского тепла, ни ласки. Отец Таноса не испытывал к нему и капли родительской любви, более того считая его появление на свет досадной превратностью судьбы, а самого отпрыска — пятном на собственной безупречной репутации, чего даже не пытался скрывать. Однако гений своего сына А’Ларс не мог не признавать и умел ценить. Если бы не интеллект Таноса, вряд ли отец позволил бы ему беспрепятственно топтать землю Титана и, скорее всего, изолировал бы так же, как и собственную обезумевшую жену — мать Таноса. А‘Ларс не умел и не желал признавать своих ошибок и предпочитал прятать слабости. И сколько бы Танос ни старался не быть похожим на своего отца, как ни силился истребить в себе всё то, что было в нём от него, в воспитании Небулы и Гаморы он не ушёл от А’Ларса ни на йоту: девочки во властных руках титана из возлюбленных дочерей, которыми они действительно были, превратились в орудия для достижения его собственных целей. И Танос сам не смог бы ответить, когда именно это случилось.И лишь сейчас, когда он оказался в непривычной для себя среде, пускай и облачённой в стены родного ему Санктуария, мысли Таноса перестали вращаться вокруг одной единственной идеи, захватившей и ведущей его уже многие десятки, а может, и сотни лет, и на Таноса волной обрушилось осознание. Впервые за всё то время, которое он занимался уравновешиванием мироздания, он думал: ?Если я мог та?к заблуждаться, что есть благо для Гаморы и Небулы, может, я ошибаюсь и в остальном?..?Танос чувствовал, что, если он действительно жаждет для Вселенной спасения, нельзя двигаться по старому пути — там его ожидает тупик, в чём он смог удостовериться лично, — и потому необходимо в корне пересмотреть саму основу его теории и разобраться, что же в ней оказалось неверным и привело к краху. И для этого, в первую очередь, нужно было начать с себя. ?А что есть я, помимо моих идей и убеждений? – Танос долго думал над ответом на этот по праву философский вопрос, перебирая в голове десятки всевозможных вариантов. Он и не предполагал, что их будет так много. Перед глазами проплывали, то задерживаясь на некоторое время, то в то же мгновение сменяясь последующими, сотни различных образов: события и лица, изобретения и теории, армии и миллиарды убитых — всё это был он, Танос. Но сколько бы титан ни находил ответов, все они рано или поздно сводились к одному, который он знал с самого начала: – Я — это всё, что хранит мой след. И мои дети — это тоже я…?Танос нуждался в разговоре с дочерьми, не меньше, чем те — в разговоре с ним. И если с Гаморой, несмотря на кажущуюся сложность и противоречивость, напротив, всё было предельно ясно, то, как подступиться к Небуле, он не представлял… Тут же перед глазами всплыло растерянное лицо Шури, и Танос неожиданно для себя вспомнил, как отправлял своих девочек к Ронану. Танос улыбнулся.***В масштабах жизненной прямой титана это событие находилось в непосредственной близости к нынешнему моменту, однако можно было только дивиться, сколько с тех пор утекло воды…Танос не доверял Обвинителю, хотя они и были союзниками уже больше десятка лет и тот ещё ни разу не подводил его. Но Танос чувствовал, что рано или поздно это случится и Ронан взбрыкнёт, что на данном этапе просто недопустимо и может привести к катастрофическим последствиям. И потому Танос решил, что, отправив в стан Обвинителя дочерей, он обретёт полный контроль над ситуацией и обезопасит своё главное детище — его миссию. ?К тому же, – думал титан, – девочки уже достаточно взрослые и им пора набираться военного опыта?.Небула и Гамора быстро освоились на борту Тёмной Астры и отлично справлялись с любыми поручениями нового командира. Они не могли нарадоваться, что наконец, как они думали, вырвались из-под непрестанного отцовского надзора, а Ронан, несмотря на всю свою суровость, даже рядом в этом плане с Таносом не стоял. Хотя совершенно расслабляться сёстрам было нельзя, и всё же они вздохнули свободнее. Танос тоже был доволен принятым решением и горд своими воспитанницами — годы подготовки не прошли зря и Гамора с Небулой его не разочаровывали. Однако не всегда всё шло гладко.Танос редко лично присутствовал на встречах: обычно он представал перед оппонентами в виде голограммы или вовсе, если не считал собственное участие необходимым, отправлял вместо себя Мо или парочку других чуть менее доверенных лиц. Но в этот раз ему хотелось лично посмотреть в глаза фанатичному крии, по воле которого на последней из планет, вверенных ему для зачистки — это определение не нравилось Таносу, но, однажды кем-то произнесённое, оно прочно вошло в его жизнь — погибло куда больше требуемой половины населения. А вина за все загубленные жизни тяжким грузом ляжет отнюдь не на Ронановы плечи…На встрече присутствовали и дочери титана. Гамора с Небулой в миссии по не известным пока Таносу причинам не участвовали, однако он хотел, чтобы сказанное здесь было услышано и ими тоже и пошло в назидание всем. Самоуправство Обвинителя сильно разгневало Таноса и, если бы не ценность Ронана как опытного командующего, титан уже испепелил бы его на месте. Однако приходилось ограничиваться ?внушением?.Доклад Обвинителя затянулся. Ронан юлил и, вероятно, пытался скрыть от военачальника истинные причины произошедшей трагедии, и с каждой минутой ярость захлёстывала Таноса всё больше. Казалось, за алой пеленой гнева уже невозможно что-либо разглядеть и вот-вот Танос наплюёт на всякую значимость союзника, как вдруг, к своему удивлению, он отвлёкся на мнущуюся в стороне Небулу. Танос заметил, что сто?ит младшей дочери оказаться в поле зрения Обвинителя, как тут же она начинает вести себя странно, не как обычно: излишне бравирует и двигается более изящно и плавно. Злость мгновенно сменилась озадаченностью, а затем и любопытством. Танос не был глуп и посыл дочки, хоть и адресованный не ему, распознал — Небула пыталась привлечь внимание своего командира. Эта мысль заставила Таноса окинуть оценивающим взглядом всё ещё выступающего Ронана, отчего у того по спине пробежали липкие мурашки. По мнению титана, Обвинитель не был обделён ни статью, ни силой, и даже имел довольно смазливое личико, если смыть с него боевой раскрас. Особым интеллектом, правда, крии не отличался, хотя и дураком тоже не был. А во что ещё, как не в эти атрибуты ?успешного мужчины?, влюбляться пятнадцатилетней девчонке? Танос понимал, что Небула уже не та умещавшаяся у него на ладони кроха, которой он подобрал её на умирающей планете, и возраст берёт своё. И титан уже было собрался пустить всё на самотёк — не то чтобы кандидатура Ронана устраивала его, просто Танос был уверен, что чувства девушки недолговечны: ?Поиграется и успокоится?, — и уж тем более не могут быть взаимны: ?Она ведь ещё ребёнок?, — как вдруг он заметил, каким сальным взглядом прошёлся по уже обрисовавшейся фигурке его дочери наконец закончивший отчёт и, видимо, в край обнаглевший от бездействия своего ?начальника? Обвинитель. И тут-то до Таноса дошло, что контроль, которого он так желал достичь, как раз-таки он и потерял. Внутри что-то ёкнуло, и вновь забурлила с прежней силой ярость. Титан приказал всем выйти и только Ронана ?попросил? остаться. Между ними произошёл пренеприятный и абсолютно неуместный для их статуса разговор, хотя по большому счёту говорил только Танос, а Обвинитель, несмотря на достаточно тёмный пигмент синей кожи, то и дело покрывался пятнами и, как показалось титану, скрипел зубами. Что касается Небулы, после той встречи она впала в немилость у своего нового командира, хотя оснований этому не находила. Лишь спустя несколько месяцев, в разговоре с сестрой случайно обмолвившись о своих сомнениях на этот счёт, она наконец узнала причину, попутно вызвав у Гаморы приступ веселья.– Ты действительно не замечала, что Ронан на тебя глаз положил? – Гамора утёрла выступившие от смеха слёзы. – Ещё скажи, что сама перед ним хвостом не крутила. У Небулы от такой новости округлились глаза, и возникло непреодолимое желание побить чересчур радостную сестру. Она и не догадывалась, что её стремление показать себя в лучшем свете окружающие поймут та?к.Небула уже собралась было связаться с отцом, дабы хоть как-то оправдаться и объяснить возникшее недоразумение, но Гамора её остановила:– Танос тогда тебя не наказал? Не наказал. Даже словом не обмолвился, что, кстати, странно. А сейчас он наверняка уже и забыл этот эпизод. Так что сиди и не дёргайся.Не дёргаться у Небулы, правда, ещё долго не получалось особенно при виде вечно недовольной физиономии Ронана. Но время сглаживает и не такие углы.Тогда этот случай Танос яростно желал забыть, однако теперь счёл даже забавным и оттого невольно улыбнулся. Правда, если бы сейчас кто-то спросил его, что он думает о кандидатуре ныне покойного крии в качестве жениха для одной из дочек, Танос бы прихлопнул этого суицидника на месте. Однако, немного поразмыслив и спроецировав ситуацию на происходящее полутора часами ранее в его покоях, Танос решил, что, окажись на месте Ронана кто-то, похожий на него самого, то для дочерей он все же предпочёл бы Обвинителя...***Из воспоминаний Таноса вернул голос Пеппер. Титан едва удержался, чтобы не подскочить на месте, настолько глубоко он погрузился в прошлое и потерял связь с реальностью.– Я так скучаю по ним... Это первый мой день рождения за много лет без них. – Глаза миссис Старк вновь наполнились успевшими высохнуть ещё до прихода Таноса слезами, следы которых, однако, не остались не замеченными титаном. Вирджиния старалась держаться, но в словах всё равно слышалась дрожь. – Тони… Сколько нервов он мне вымотал! Сколько раз ходил по острию бритвы, а я переживала за него... А как часто моя жизнь подвергалась из-за него опасности? И всё равно для меня нет никого дороже этого дурня и нашей с ним Морган… – Пеппер судорожно вздохнула. – Эти пять лет. Да, для многих они были наполнены скорбью и страданием, но для нас это время стало синонимом тихой и счастливой семейной жизни. Тони скучал по Питеру. Это один хороший паренёк... Тебе, вроде, доводилось с ним встречаться... Или нет. Не важно… Но Морган, она заполнила и эту дыру в груди Тони. Танос молчал. Ему нечего было сказать Пеппер. Да, он оказался виновником многих горестей, выпавших на долю этой женщины, но извиняться ему было не за что.– Танос, верни меня к ним. Слышишь? И... Господи... – Пеппер затрясло. Она закрыла лицо руками и некоторое время не произносила ни слова. – Танос, прошу тебя, не убивай Тони! Он упрямый болван, он обязательно полезет биться… Но не убивай! Оглуши, что хочешь, но не убив… – Пеппер не смогла договорить, захлебнувшись в потоке так долго сдерживаемых ей рыданий. Танос, несмотря на всю свою внешнюю суровость, слёз не переносил, особенно женских: слишком многое в его жизни было связано с ними, причём такое, что лишний раз вспоминать захочет разве что безумец. Он перегнулся через стол, ширина которого вовсе не помешала дотянуться до Пеппер. Осторожно коснувшись её подбородка, Танос приподнял, обращая к себе, заплаканное лицо Вирджинии, и, бережно стирая большим пальцем струящиеся по её щеке слёзы, тихо проговорил:– Я обещаю, Пеппер. Не в моих интересах убивать людей, тем более таких, как Старк, пусть многие и думают по-другому. Но по возвращении ты должна будешь мне помочь, – Пеппер непонимающими глазами посмотрела на титана, и в них он увидел полную готовность пойти на всё ради любимого, – ты должна будешь убедить Старка в целесообразности моих действий. А его уже послушают остальные.?На всё, кроме этого?.Черты Пеппер враз стали чётче и острее. Слёзы больше не бежали по её лицу, обжигая огненными дорожками. Она отстранилась назад и резким движением отодвинула от себя руку Таноса. От прежнего бессилия не осталось и следа. В голосе Вирджинии плескалась сталь.– В чём убедить? В необходимости убийства триллионов существ? Танос не спешил с ответом. Он вернулся в исходное положение, откинувшись на спинку стула, и сцепил на животе в замок руки. Он думал, попутно любуясь Пеппер. Нет, не её красотой — женщина была растрёпана, заплакана и выглядела измождённой — но внешность никогда особенно и не интересовала Таноса. Он любовался силой Пеппер: ?Не зря Старк её выбрал…? – Нет, не совсем. Я уже не уверен, что это целесообразно. Мой план, он... Если бы всё было так гладко, как я рассчитал, те расы, которые я сбалансировал, скажем так, вручную, сейчас должны были бы процветать. Да, в основном они продержались дольше остальных, но пара тысяч лет — слишком незначительный срок в масштабах Вселенной. Некоторые же, наоборот, зачахли раньше, чем могли бы. По моей, выходит, вине. Нельзя всех под одну гребёнку…– А как тогда? – Пеппер такого ответа не ожидала. Она была уверена, что Танос продолжит гнуть свою линию.– Пока не знаю. Вернее, у меня есть один план в разработке, но... Мы обсудим это потом, когда всё будет готово для возвращения. Сейчас не время. И, пожалуйста, не говори об этом разговоре никому. Лишние переживания нам не нужны.Танос поднялся из-за стола. То ли насыщенность этого дня на события, то ли алкоголь, хотя того, вроде, было слишком мало, чтобы запьянеть, сыграли свою роль, и глаза титана буквально начали слипаться. Пора было расходиться, о чём он и сообщил миссис Старк.Уже стоя в дверях, Танос добавил:– Пеппер, я даю тебе слово, я верну всех вас в ваше время и не трону Старка. И, – Танос указал на несчастный изувеченный, словно от артобстрела, кусочек торта, – доешь ты его, полегчает. Танос широко улыбнулся и вышел из кухни. Пеппер наконец была спокойна.