Глава 17. Былое (1/1)

Разговора не получилось.Препараты, поступающие в тело Таноса для его восстановления, начали действовать эффективно и быстро, как им и было положено, и он практически сразу погрузился в искусственный сон, так и не успев сказать дочерям то, ради чего просил их остаться. Небула с Гаморой решили, что, пожалуй, оно и к лучшему, ведь в подобном состоянии Таносу вряд ли могли прийти в его переутомлённый мозг здравые мысли, а слушать горячечный бред отца не хотелось: мало ли, что он скажет, а потом ещё живи с этим…Некоторое время понаблюдав за работой приборов, сёстры покинули помещение и присоединились к остальным. Девушкам требовался отдых.***В медотсеке Танос провёл почти двое суток, бо?льшую часть из которых проспал. За это время к нему несколько раз приходили дочери, проверяя показания приборов, которые говорили о том, что титан идёт на поправку и скоро их вынужденный отпуск закончится. Пеппер и Шури тоже порывались навестить Таноса, но Гамора и Небула не пустили их, аргументируя это тем, что им ?там делать нечего?.Наблюдать за неподвижным отцом было непривычно. Сёстры уже и забыли, когда в последний раз видели его спящим: он перестал свободно пускать их к себе в комнату, едва Гаморе исполнилось тринадцать. Дело, однако, было не в возрасте девочек, хотя и он сыграл немаловажную роль, а в том, что именно тогда старшая дочь Таноса предприняла первую серьёзную попытку убить его. Гамора и раньше не особо скрывала своего отношения к приёмному отцу, время от времени стараясь всячески тому напакостить, но она была отнюдь не глупым ребёнком и потому жила, в основном подчиняясь установленным титаном правилам. Однако детская потребность в любви и внимании никуда не пропала, стоило девочке переступить порог Санктуария, и в конце концов Гамора стала испытывать к Таносу нечто, похожее на привязанность, хотя сама и не хотела себе в этом признаваться. Помимо прочего, Танос был единственным на Санктуарии, кто действительно заботился о них с Небулой, появившейся в их ?семье? почти через год после Гаморы. В отличие от сестры, она вовсе не помнила родителей в силу возраста и потому до определённого момента считала Таноса своим родным отцом. Даже ?папой ? его называла, но, немного повзрослев и узнав от сестры ?правду?, перестала. Заметив переменившееся к себе отношение младшей дочери, Танос ещё долго косо поглядывал на Гамору, отчего у неё в жилах леденела кровь, но разговора так и не последовало...Танос посвящал дочерям львиную долю своего времени, стараясь взрастить в них всё то, что в дальнейшем не только сделало бы их серьёзным подспорьем в его борьбе за общее благо, но и помогло бы девочкам выжить в таком суровом для них мире. А в том, что Вселенная не встретит его дочерей с распростёртыми объятиями, Танос не сомневался. Что касается остальных обитателей Санктуария, те обращали на сестёр внимание только по приказу своего господина. Пока Небула и Гамора были ещё маленькими и воспринимали уклад жизни на корабле как само собой разумеющийся, нечасто, но случалось, что по ночам, когда сон никак не хотел приходить и каждая тень словно таила в себе смертельную опасность, кто-то из девочек, робко постучавшись в массивную дверь, заглядывал в покои отца. Казалось, Танос никогда не спал. Лишь однажды Гамора своим появлением прервала его короткий сон. Но, чем бы Танос ни занимался, он всегда неизменно откладывал все дела и укладывал девочек спать. Огромная, под стать своему владельцу, кровать была мягкой и приятно пахла какими-то травами. Небула, будучи ещё совсем крошкой, любила прыгать на ней и беситься, сминая простыни и поднимая в воздух мириады пылинок. Танос усмехался, глядя на лучащуюся весельем дочь, но быстро пресекал подобное безобразие, перехватывая девочку ещё на лету своей могучей ладонью. Гамора знала, что в такие моменты отца можно просить о чём угодно, и она просила его рассказать. Рассказать что-нибудь интересное, увлекательное — сказку. И Танос мог долго тихим убаюкивающим голосом нашёптывать дочерям всякие кажущиеся немыслимыми истории о невиданных мирах и населяющих их созданиях, — и при этом он никогда не повторялся. Несмотря на то, ке?м был Танос, Гаморе под его тёплым, мерно вздымающимся от беззвучного дыхания боком чувствовалось в разы спокойнее, чем в пусть и принадлежащей ей, но всё равно такой чужой, комнате. Рядом с Таносом девочки ощущали себя в абсолютной безопасности и быстро и крепко засыпали. Всё это, давно забытое в суете тысячи битв, сейчас, когда Гамора и Небула вновь жили на Санктуарии, делили общую комнату и находились в постоянной близости к Таносу, вновь всплывало у них перед глазами обрывками фраз и образов и будоражило внутри что-то, что, казалось, уже давно было утеряно навсегда...***Когда наконец Танос разомкнул тяжёлые веки, первой его мыслью было, что он не помнит, когда в последний раз так высыпался. Сон титану не требовался в количествах, в которых необходим людям, и он часто злоупотреблял этим. Сейчас же его организм полностью восстановился, и Танос чувствовал невероятный прилив сил. Можно и нужно было вставать и приниматься за работу. Они уже достаточно сильно выбились из построенного самим же титаном графика. Однако, немного поразмыслив, Танос впервые за долгие годы позволил себе ещё поваляться. Потянувшись так, что захрустели затёкшие от долгого лежания позвонки, он широко зевнул и, блаженно улыбнувшись, снова прикрыл глаза: ?Никуда Ускоритель от меня не денется…?Ускоритель действительно никуда не делся. И даже больше: он по-прежнему располагался на отведённом ему пространстве такой, каким за день до прогулки в машинное отделение его и оставил Танос. Аппарат ждал своего хозяина. Оказалось, что Шури после всех событий, как пережитых ей лично, так и услышанных от непосредственных участников, была выжата, словно спелый лимон, и не стала браться за начинку ботов без титана. А без дроидов снова приступать к Ускорителю не было смысла. Однако, едва стоило Таносу появиться на капитанском мостике, где в тот момент принцесса с Гаморой сверяли курс Санктуария, и выказать готовность начать работу, как Шури будто ветром сдуло из отсека и унесло в направлении лаборатории. Дважды звать свою новоиспечённую помощницу Таносу не пришлось.