Часть 3 (1/1)
Учеба – сессия – зимние каникулы – учеба – сессия – летние каникулы. Вот и все, я перешла на четвертый курс университета. Как же быстро все-таки время летит. Вроде бы только приехала, окончила одиннадцатый класс, а уже пятый год в этой стране. Кошмар. Вот так незаметно и жизнь пройдет, просто обойдет стороной, даже не оглянувшись. А я лишь буду с тоской смотреть ей вслед.Сейчас двадцать восьмое июня, я, как и собиралась, лечу в Россию. Точнее, пока что только стою в аэропорту в окружении родных и Декстера. Мама долго упиралась, не хотела меня одну отпускать (она считает меня своей маленькой девочкой, не способной без помощи родителей ничего сделать). Но отец, услышав, что я собираюсь на родину, лишь одобрительно усмехнулся и сказал: ?Пусть?. Я лишь недавно рассказала им, что совершенствовала забытый язык на протяжении целого года, на что мама удостоила меня своего фирменного укоризненного взгляда. Она вообще несколько изменилась за эти годы. Стала жестче, независимее, что ли. Методы воспитания немного поменялись: теперь она даже порой могла прикрикнуть на нас, а на Майю даже пару раз подняла руку. Папа не особо одобрял это, но не вмешивался. Типа, она мама, поэтому лучше знает, как с детьми управляться. Только они не учитывают, что мне уже двадцать, и поменять в себе я ничего не могу. Хотя и на этот счет у мамы свои соображения: она говорит, что это ей в свои сорок пять трудно измениться, а мой характер еще пока в моих же руках. И то, что он меня вполне устраивает, не учитывается также.- Объявляется посадка на рейс №*** до Москвы, просим...- Тебе пора, - папа улыбнулся и мягко потрепал меня по волосам. – Иди, дорогая, удачи.- Иди сюда, Лиза... – На маминых глазах выступили слезы. Она привлекла меня к себе, крепко обняв.- Мам, все будет хорошо.- Позвони, как прилетишь, ладно?..- Ммм... Я не уверена, но постараюсь. Если что, напишу по электронке. Декстеру вон, например, - парень в ответ кивнул и ободряюще улыбнулся моей маме.- Пойдем, провожу тебя до стойки регистрации, - когда меня, наконец, выпустили из объятий, парень взял мой чемодан и пошел вперед, взяв меня за руку. – Будь осторожна и береги себя, хорошо?
- Да, конечно. Не волнуйся, я ведь скоро вернусь, - очередь продвигалась довольно быстро, потому Декстер решил, похоже, не терять времени и вовлек меня в нежный поцелуй, приобняв за талию. Каждый раз в подобные моменты я ловила себя на мысли, что сравниваю вкус его губ и губ Аси, а порой и вовсе представляла ее на месте парня. В очередной раз мысленно одернув себя, я разорвала поцелуй. – Ну все, иди, моя очередь.Декстер кивнул и, пожелав мне удачи, пошел к моим родителям, часто оглядываясь.
С документами проблем не оказалось, потому уже через несколько минут я шла к выходу на посадочную площадку, напоследок обернувшись и помахав на прощание родным. Еще с полчаса мы стояли у самолета: возникли какие-то неполадки, которые, впрочем, почти сразу же устранили.Еще немного – и все пассажиры уже сидели на борту лайнера, слушая повествование стюардессы о правилах безопасности. Меня терзало какое-то странное предчувствие: не то хорошее, не то плохое... странное.
Когда мы взлетали, пошел какой-то сбой, и шасси не хотели задвигаться. Но потом вроде все наладилось, и вот мы уже несколько часов парим среди облаков. Изредка самолет потряхивает то в одну, то в другую сторону, но на внезапно начавшуюся панику среди людей, пилоты и стюардессы отвечают коротко и ясно: воздушные ямы. Мне же, хоть и было как-то неспокойно, но я все равно задвинула свое предчувствие куда подальше и просто смотрела в иллюминатор на проплывающие мимо темно-серые тучи. Судя по всему, мы уже довольно далеко от Берлина, ведь в Германии вообще на ближайшие дни дождь не обещали. А здесь такое грозовое небо... Но, признаться честно, оно меня завораживает. Кое-где уже даже начали полыхать молнии. У меня было стойкое ощущение, что напряжение, витавшее в салоне, можно было рукой пощупать: вокруг стоял взволнованный гомон, иногда кто-то поднимался со своего места и в который уже раз шел к стюардессе узнавать, все ли в порядке. Да в любом случае, ни она, ни, тем более, мы ничего в полете не изменим. Наверное, поэтому я и была чертовски спокойна в эти часы и просто погрузилась в свои мысли.Совсем скоро я, возможно, увижу Асю. Я с таким нетерпение ждала этого лета, а вот теперь фактически проклинаю так медленно тянущиеся минуты. Парадокс: еще в аэропорту я думала, что время слишком стремительно, а теперь кардинально изменила свою точку зрения. Наверное, чем ты ближе приближаешься к исполнению мечты, чем до заветной минуты счастья остается меньше времени, тем медленнее передвигаются стрелки часов, тем томительнее ожидание. Это кажется такой странной и даже несколько жестокой закономерностью. Казалось бы, ты уже через столько прошел, так много всего пережил и вытерпел, а теперь, когда осталось совсем ничего, считанные часы, каждое мгновение становится вечностью. Время словно бы насмехается над нами, чувствуя свое превосходство. Все мы – лишь его рабы, которые беспрекословно ему подчиняются. А тех, кто нарушает его приказы, настигает жестокая кара. У скольких людей, опоздавших куда-то хотя бы на несколько минут, рушилось то, что они так долго и упорно строили? Таких множество. Со мной, можно сказать, тоже случалось такое. Но все обошлось, слава Богу.Тогда мне было семнадцать, я поступала в университет, и надо мной висел какой-то злой рок: сначала я опоздала на экзамен из-за сумасшедших пробок, но учитель оказался понимающим дядей, и меня допустили. Потом, когда узнала, что результаты экзамена позволяют допустить меня к собеседованию, я, наверное, как-то неправильно услышала секретаршу, назначавшую мне время, и приехала на час позже. Тут уже мне помогли только папины связи. А иначе потратила бы я впустую год... Но папа, как я уже сказала, помог, и собеседования я тоже прошла, хоть комиссия и косилась на меня весьма неодобрительно. Наверняка из-за того, что их выдернули в их законный выходной, ведь проходить с остальными поступающими мне запретили. Ну, ничего, прошла, поступила. В общем, говорю же: время любит шутить. Причем, у него весьма своеобразное чувство юмора, которое для многих оборачивается довольно плачевной стороной.Из размышлений меня вывел сильный рывок самолета вбок и пронзительный женский крик. Что-то явно пошло не так, ведь от прошлых воздушных ям еще никто так не кричал... Я обернулась на голос и увидела, что одна девушка пристально смотрит в окно, зажимая рот ладонью. Очевидно, это ее голос я слышала. Решив посмотреть, что ее напугало, я тоже выглянула в иллюминатор и заметила почему-то очень быстро приближающуюся землю. Странно, ведь о посадке не объявляли. Последнее, что я увидела, была перепуганная стюардесса, взывавшая всех пристегнуть ремни и сохранять спокойствие. А потом был оглушительный треск, жуткая боль и темнота...POV СашиУф, ну, наконец-то! Сегодня приедет Лиза – девушка, с которой я познакомилась год назад по переписке. Живет в Германии, но переехала туда почти пять лет назад из России. Здорово-то как... Я ей, признаться, завидую белой завистью. Она оказалась довольно приятным собеседником, с ней можно было поговорить абсолютно обо всем, она способна поддержать любую тему. Удивительная, одним словом. Мне безумно нравится разговаривать, точнее, переписываться, с ней. Пусть я и не знаю многого о ней, а ей неизвестна большая часть моей биографии, но я чувствую, что мы можем стать хорошими подругами. Она умная, очень любит животных, учится даже на ветеринара. А я люблю людей. Детей, если быть точной. Потому и стану скоро дипломированным педагогом, буду математику в родной школе преподавать. Я загорелась этим желанием еще в детстве, когда к нам перешел новый учитель, который абсолютно не хотел вкладывать в головы учеников знания. А их ведь нужно заинтересовать предметом. Да, конечно, математикой увлечь довольно сложно, но ведь и это не неразрешимая задача! Именно потому я и намерена взрастить у юных москвичей интерес к моему любимому предмету. И пусть только попробуют говорить за моей спиной, что я зануда, что все учителя требую от детей идеального знания каждого предмета в то время, как сами специализируются только на одном. Так мы в школе говорили, потому-то я и не хочу, чтобы будущее поколение было такими же оболтусами, как и наше.Ладно, вернемся к делу. Лизка сказала, что прилетит около шести вечера. Сейчас полшестого, потому пора мне собираться в аэропорт. Всегда включаю телевизор, когда делаю что-то, потому и нынешние сборы не составили исключения. Включаю телек и иду за одеждой, беспрестанно прокручивая в голове номер рейса и внешность новоиспеченной подруги. Хотя с последним легче: я распечатала ее фотку, чтобы уже наверняка ни с кем не спутать. Кстати, девушка оказалась довольно милой. Была бы я парнем – обязательно запала бы. Но, увы, я не парень, да и Лиза уже вроде как занята.
Выуживаю из шкафа шорты и футболку, и только начинаю развязывать халат, как слышу, что начался экстренный выпуск новостей. Выхожу из спальни, отметив, что несколько лишних минут в запасе еще имеется, до аэропорта мне идти максимум минут пятнадцать. Сначала говорят что-то о внезапно хлынувшем ливне и неблагоприятных погодных условиях, а потом...- Сегодня вечером, в 17.10 над Москвой разбился самолет, летевший из Берлина рейсом №***...Дальше я уже не слушала. Просто не имело смысла, ведь и так было ясно, что именно в этом самолете находилась Лиза. Быстро натягиваю на себя вещи и несусь в аэропорт. Сказали, что разбился где-то над Москвой, значит, недалеко. Нужно узнать о выживших, в какую больницу их увезут... Из-за паники уже мало что соображаю. Почти не понимаю, что мне говорит администратор и работники, на автомате записываю номер больницы, которая, к моему великому сожалению, находится на другом конце города. Ловлю такси и еду туда, умоляя водителя ехать как можно быстрее. Только бы успеть, только бы Лиза не пострадала...