Глава 9. Ангельский голос (1/1)

Покупки, сделанные на рыночной площади, почти полностью лишают Кристину и Эрика денежных сбережений. Они сразу задаются вопросом о том, как действовать дальше, ведь купленных продуктов хватит не более, чем на неделю.—?Эрик должен работать,?— первым подает голос Призрак.—?Но кем? —?вздыхает Кристина. —?Едва ли здесь можно зарабатывать музыкой или чем-то подобным, не привлекая лишнего внимания.—?Умения Эрика не ограничены лишь музыкой,?— мрачно отвечает он,?— нужно лишь найти заинтересованных людей.Девушка задумывается над его словами и невольно опускает взгляд на единственную оставшуюся ей от де Шаньи вещь?— на кольцо, так и не снятое, по каким-то причинам, цыганами.—?Эрик, а может быть проще будет продать это? —?спрашивает вполголоса Даае, стягивая со своей тонкой шейки цепочку, удерживающую кольцо на груди.Он бросает быстрый взгляд на Даае и тут же замирает на месте.—?Нет,?— тихо отвечает он, отводя погрустневший взгляд. —?Это неправильно, Кристина. Эта вещь дорога тебе и ты будешь жалеть, если расстанешься с ней так просто.Задумавшись, Даае медленно качает головой. Она совсем не ощущает былого тепла, источаемого этим кольцом, напротив, лишь холод и отторжение?— ровно как и к самому виконту.—?Все в порядке, это не имеет больше никакого значения,?— выдыхает Кристина с грустной улыбкой передавая кольцо Призраку. —?Я не пожалею, Эрик.Он неуверенно сжимает кольцо в своей ладони и убирает в нагрудный карман, одаряя Даае выразительным взглядом из-под капюшона. Она отвечает ему лишь кроткой улыбкой. Без этого кольца она чувствует себя свободной, не обремененной какими-то далекими, уже ничего не значащими обязательствами.До квартиры они добираются в тишине. Каждый думает о своем, не подозревая, насколько их мысли в самом деле схожи. Ведь задумываются они друг о друге, о грядущей ночи, которую они проведут вдвоем в их крохотной квартирке, о туманном будущем. Призрак не может выкинуть из головы все робкие, пропитанные нежностью жесты Кристины, её трепетную заботу о нем. Она же до сих пор не может поверить, что любовь Эрика сильна настолько, что он пошел на все те ужасные муки, только чтобы помочь ей, глупой, бессердечной девчонке, спастись.—?Ты отдохни пока,?— мягко говорит Даае, проходя вглубь квартиры,?— а я приготовлю нам ужин. Хорошо?—?Эрик в порядке,?— откликается он,?— и вполне способен помочь Кристине.—?Хорошо, но сначала иди сюда,?— соглашается она и, ласково улыбнувшись, тянет его за запястья к кровати.Призрак устало опускается на матрац, позволяя Кристине заняться его ранами. Он просто не находит в себе сил отторгать её заботу, видя то, как горят её светлые глаза в эти моменты. Он знает, ей важно чувствовать себя полезной после всего произошедшего. Девушка вынимает из пакета купленную ими карболовую кислоту и смачивает ею лоскут ткани. Она замирает напротив Эрика и, присев на колени у кровати, стягивает с него несоразмерную рубашку. Она обводит взглядом его поджарую фигуру и машинально прикусывает губу прежде, чем коснуться тканью его ран.—?Больно? —?встревоженно спрашивает Даае, когда мужчина делает рваный вдох.—?Нет, все хорошо,?— отвечает Эрик, стойко терпя саднящую боль.Она вдруг вспоминает то, что делали с ней цыгане, вспоминает свои мысли в тот момент. Вспоминает то, как от безысходности она усердно пыталась представить на месте барона совсем другого человека. Нежного и страстного, любящего и чуткого, полностью противоположного барону. С совсем другими пальцами?— не грубыми, а, напротив, музыкальными, чувственными. Тогда её попытки самовнушения оказались тщетны, а от отчаяния хотелось провалиться сквозь землю, но сейчас она вдруг отчетливо смогла представить себе эту картину.От взгляда Призрака не укрывается то, как алеют щеки Кристины, когда она скользит раствором по его обнаженному торсу. Он машинально протягивает руку к её лицу и почти невесомо проскальзывает большим пальцем по горящей щеке. Она смущенно выдыхает и поднимает на Эрика взгляд из-под пушистых ресниц?— он отвечает ей кроткой улыбкой.—?Непривычно видеть тебя таким… умиротворенным,?— шепчет Даае, накрывая его пальцы своей ладонью и прижимая их к своей щеке.Она не отводит взгляда от его необычного лица. Сейчас, когда оно не искажено ни гневом, ни болью, ни печалью оно не может оттолкнуть. Оно делает Эрика особенным, не таким как все, а его таланты, его горящее любовью сердце с головой окупают этот уже не кажущийся весомым недостаток.—?Спасибо тебе за все,?— продолжает девушка, отзеркаливая его прикосновение и проводя с осторожностью по его худой щеке,?— спасибо, что ты рядом…Призрак ловит её касание и оставляет на ладони легкий, почти неощутимый поцелуй. Не дав ей осознать произошедшее, он поднимается с кровати и кивает в сторону кухни, чуть севшим голосом говоря:—?Извини. Идем готовить ужин?Девушка робко кивает головой и семенит следом за мужчиной. Бок о бок в тесной кухоньке они начинают готовить долгожданный ужин. Эрик занимается ароматным бульоном для будущего лукового супа, а Кристина месит тесто для сытного киша. На это время они окунаются в ностальгию и вспоминают приятные моменты из их общего прошлого. Из прошлого, где Даае была всего лишь одинокой девочкой, а не невестой виконта де Шаньи, где Эрик был отнюдь не безжалостным Призраком, а лишь добрым Ангелом, где не было места страданиям, горечи и боли.Мужчина рассказывает Кристине о каких-то курьезах, происходящих в Опере, еще до её появления там. Однако она почти не осознает смысл его слов, потому как впервые, как ей кажется, видит искреннюю, настоящую улыбку Эрика и просто не может не залюбоваться её красотой. Одна из случайно брошенных им остроумных фраз заставляет Даае заливисто рассмеяться и окончательно забыть о том, что еще недавно этот человек внушал ей страх. В какой-то момент она даже ухищряется испачкать мужчину мукой и оказывается поймана в его мягкие объятия, совсем ненавязчивые и не требующие ничего в ответ, словно говорящие ?тебе нечего бояться, ты в безопасности?.Время, проведенное за готовкой, проходит совсем быстро и вскоре квартирку наполняют аппетитные ароматы свежеприготовленных блюд. Расставив на столе тарелки, Эрик и Кристина устраиваются за резным столиком друг напротив друга. Ужинают они уже в тишине, наслаждаясь мгновениями уюта и спокойствия.За окном медленно садится солнце, когда Призрак разливает по чашкам горячий чай и подает его Кристине, удобно устроившейся с каким-то сборником стихов на постели. Она благодарно принимает кружку из его рук, уже машинально обнимая ладонью его тонкие пальцы.—?Удивительно, как пара дней могут перевернуть с ног на голову всю жизнь,?— делится мыслями Даае, глядя через большое окно на улочки коммуны,?— ещё позавчера мне казалось, что я мертва внутри, а сейчас… я, кажется, счастлива.—?Слишком многое тебе пришлось пережить в такой короткий срок,?— отвечает Эрик, устраиваясь близ Даае и по-турецки скрещивая длинные ноги на покрывале,?— вскоре эйфория отпустит и ты поймешь, что хочешь совсем не того и… не с тем.Девушка качает головой и оборачивается на Эрика, глядящего куда-то вдаль, сквозь нее и явно думающего о чем-то своем. Она чуть пододвигается к нему и поправляет прядь его выбившихся на глаза непослушных волос.—?Почему ты так уверен в этом? —?спрашивает она шепотом.—?Эрик не сможет дать Кристине всего, что она заслуживает,?— рассуждает он, устало потирая виски,?— как бы он того не желал. Эрик не в силах заставить Кристину полюбить себя. Он может многое, но… это выше его сил.В который раз она думает о том, что любит Эрика. Любит его, но не той любовью, что он так жаждет, не любовью женщины к своему мужчине. Однако шальные мысли, украдкой закрадывающиеся в её светлый разум и будоражащие воображение, заставляют усомниться Кристину в природе своих чувств.Девушка, смущенная собственными размышлениями, так и не отвечает Призраку, а лишь берет его за руку, сплетая их пальцы, и тянет на себя, вынуждая опуститься на свои колени. Он податливо укладывается так, как желает Даае, и она начинает нерасторопно поглаживать его волосы.—?Отдохни, Эрик,?— шепчет Кристина, ощущая как внутри разгорается чуждый ей ранее жар,?— а я спою для тебя.Тонкие губы мужчины трогает улыбка и он прикрывает глаза в надежде забыться под её сладкий, чарующий голос. Он обволакивает своей красотой, убаюкивает Призрака, ощущающего, будто для него поет самый прекрасный Ангел. Уже на пороге царства Морфея он вдруг понимает, что в её голосе звучит нечто новое. Нечто неуловимое, но до боли прекрасное. Нечто, рисующее настоящую сказку для слушателя. Но неизбежно засыпает, так и не поняв что именно. Так и не поняв, что ангельский голос способен строить сказку лишь для него одного.