Глава 1 (1/1)

Кили повыше поддернул мешок и тяжело вздохнул, не обращая внимания на взгляд, которым его смерил встречный гном. Несомненно, по его угрюмому лицу тот сразу догадался, что что-то неладно и теперь с удовольствием растреплет новость в ближайшем кабаке. Хотя, может быть и нет.Кили опять вздохнул и покачал головой, продолжая быстро шагать по коридору, ведущему прочь из Горы. Сегодня, как никогда сильно хотелось поскорее вырваться на свободу из-под давящих склонов. Нет, он давно уже не злился и не раздражался в ответ на чужое любопытство. Странно было бы, если бы было иначе. В Горе, конечно, много чего происходит, но вот ссора в семействе узбада – это дело из рук вон. Давно ли многие делали ставки на то, кто быстрее сдастся? Скоро, кажется, опять начнут.Чувствуя, что спокойствие начинает улетучиваться, Кили передернул плечами и постарался взять себя в руки. Он не станет переживать и нервничать. В конце-то концов, решение он принял еще двадцать лет назад. Ну когда-нибудь же им надоест? И гномам, и дяде, который только то и делал, что при каждой встрече напоминал ему об ответственности перед родом. А разве он виноват, что мама родила только одного сына, а сам узбад жениться не собирался и вовсе. Почему у Торина могут быть свои желания и жизнь, а у него нет?Злость все-таки прорвалась, заставила Кили заскрипеть зубами, против желания вспомнить утренний разговор, который опять закончился ссорой. Дядя так язвил, что не обращать внимания на его замечания уже не было никаких сил, так что Кили не выдержал и сорвался. А зря. Теперь, вот, пол дня будет вспоминать собственные неловкие фразы и придумывать ответы. Нет, это совсем не дело. Нужно поскорее перестать сердиться, ведь травы этого не любят, особенно в такие дни, как сегодня, когда наступает время сбора урожая. Он должен быть спокоен и уверен в себе, потому что, если нет, силы в таких травках останется немного. И какой тогда от них толк, какой толк от него, как от целителя? Использовать их как специи, а самому стать поваром? Торин этого точно не переживет. Нет, так нельзя.А вот старый Оин никогда не злился, Кили хорошо это помнил и, шагая, старательно попытался восстановить в памяти образ учителя, его сдержанную улыбку, руки, которые двигались всегда твердо, даже когда тело стало слабеть. Об этом Кили вспоминать не любил, поэтому предпочел припомнить, как впервые появился в лазарете. Он тогда был мал и сильно поранил руку неловко соскользнувшим ножом, когда попытался вырезать для матери лошадку из дерева в подарок. Что поделать, никогда он не был ловок в этом деле и ни время, ни усердная учеба, этого, увы, не исправили. Впрочем, Кили был даже благодарен, потому что до сих пор помнил, как, попав тогда к Оину, с благоговением рассматривал развешанные под потолком травы, вдыхал их сладко-терпкий аромат и даже боли, а она была, потому что рану пришлось зашивать, почти не заметил. Следующие несколько дней он приходил сначала, чтобы Оин проверил, хорошо ли заживает рана, а потом и просто так. Садился в углу и наблюдал, как старик что-то растирает в ступке, смешивает, как одного за другим принимает пациентов и для каждого у него находилось доброе слово.Казалось, Оин не обращал внимания на него, но однажды Кили обнаружил себя разбирающим травы и вслушивающимся в быстрое бормотание целителя, который объяснял ему для чего каждая из них предназначена. Шалфей – чтобы рану продезинфицировать (мудреное слово, Кили не сразу его запомнил); чабрец – от болей, да от кашля, а еще если вдруг зимой накатит что-то такое, от чего вдруг вся жизнь пустой покажется; душица – чтобы зубы не шатались; а лимонник при ушибах и… Да и много еще для чего, всего так сразу не упомнишь. Ну и конечно, каждую травку можно просто так, в еду. Чабрец, например, лучше нету в грибы, да если с мясом. Пахнет так, что язык проглотить можно. Он тогда вот так, сидя в углу лазарета, пару недель провел, это точно. Торин поначалу даже радовался, что племянник шебутной нашел себе занятие, а то все носило-носило по Горе, от оружейной мастерской до ювелирной, нигде приткнуться не мог. Правда, где-то через полгода, когда стало ясно, что уходить от Оина Кили не собирается, его радость пошла на спад, постепенно превратившись в раздражение и злость. И его можно было понять. Ну разве дело это для будущего наследника трона, копаться в ранах и лечить болячки? Да и еще и травы эти. Кили часто казалось, что дядю куда сильнее раздражает то, что он роется в земле, и совсем не для того, чтобы отыскать новый красивый драгоценный камень, который занял бы достойное место в сокровищнице, а из-за каких-то глупых травок, непонятно зачем нужных. Но, что поделать, ни драгоценности, ни золото Кили никогда не интересовали.Наверное, ему повезло, тогда была жива мама и она не переставала повторять Торину, что в том, чем занимается Кили нет ничего плохого, наоборот, одна польза. Целителей у гномов никогда не было много и когда придет срок Оину, что тогда делать? Звать кого-то из эльфов или людей? Дядя на эти слова хмурился и молчал, но донимать Кили на некоторое время переставал. А потом пришел большой мор.Кили вздохнул. Вспоминать то, что тогда случилось ему хотелось еще меньше, чем бесконечные придирки дяди.Извилистый коридор под Горой, наконец, закончился, в лицо пахнуло разогретыми на солнце травами и чистой водой. Кили на миг зажмурился, глубоко вдохнул и удовлетворенно кивнул. Он не ошибся, еще день и можно будет собирать душицу. Это хорошо, потому что запасы ее почти закончились, он даже думал, что придется отправляться на рынок в Дэйл и покупать у людей, чего он делать не любил. Сбросив на землю мешок, Кили осторожно, стараясь не помять травы, прошел в дальний уголок огорода, где вот уже который год пытался вырастить полынь. Странная трава, от одного аромата которой становилось легко на душе, нормально расти никак не желала. Оин говорил, что чтобы набрать силу ей нужны степи, а вовсе не каменистый горный склон, но Кили все равно верил, что у него получится. И в этот раз полынь почти сдалась, дала несколько крепких кустиков.Улыбаясь, Кили осторожно погладил мягкие листики, поднес пальцы к носу и с наслаждением вдохнул пряный аромат. Все у него получится, и пусть Торин даже не думает, что ради короны он откажется от этого, пусть лишает наследства, как грозил недавно, ничего.?Твое предназначение – занять после меня трон?, - как наяву услышал снова Кили, поморщился, и неожиданно насторожился.Его огородик располагался на одном из немногочисленных пологих склонов Горы, пригодных для выращивания чего бы то ни было (не то чтобы гномы часто этим занимались, предпочитая покупать все необходимое у людей в Дэйле). Поодаль протекала быстрая, хоть и неглубокая, речка с холодной чистой водой, но самым большим достоинством этого места была его отдаленность. Его отыскал еще Оин, всю жизнь предпочитавший уединение, а Кили не стал ничего менять. Он иногда со смехом вспоминал, как, поначалу, скучал, и как потом, неожиданно для самого себя, начал ценить возможность побыть в одиночестве хотя бы здесь. Да, до участка было довольно долго добираться, но это было и к лучшему, потому что тут он уж точно не рисковал никого встретить.Ну, по крайней мере, не встречал до этих пор, потому что звук, который до него донесся, совершенно точно был смехом. Легкий, он рассыпался точно бисер, и почти сразу же повторился. Кили вскинулся, завертел головой, пытаясь разглядеть того, кто так нагло вторгся в его владения, но никого не увидел. Хмурясь, он сделал несколько шагов вперед, к речке, остановился, прислушался, но больше ничего не услышал. Неужто показалось?Точно отвечая на его мысли, смех раздался снова. Кили, начиная злиться, сжал кулаки, снова шагнул вперед, поднял голову, собираясь потребовать, чтобы незваный гость или гостья немедленно показались, но не успел. Забывшись, он слишком близко подошел к воде, ступил, не заметив, на скользкие камни, поскользнулся и испуганно вскрикнул, потеряв равновесие. Взмахнув руками, Кили попытался было удержать равновесие, мгновенно позабыв и о смехе, и о своем недовольстве, но ничего не вышло. Ноги разъехались и Кили с громким плюхом упал, ударился виском о коварно спрятавшийся в потоке камень, и потерял сознание. Еще миг он лежал на боку, а потом вода перевернула тело лицом вниз.- Ну вот, и зачем так делать? – укоризненно спросил строгий голос.Если бы Кили мог слышать то, что происходило над ним, он бы сразу узнал опять раздавшийся веселый смех.- Ну так ведь забавно ж было.- Это было не забавно, а глупо, мы не должны себя выдавать, ты же знаешь, брат.- Знаю. Уходим?- Подожди.По травам что-то легонько прошелестело, всплеснула вода и плеча бесчувственного Кили коснулась рука.- Эй, ты там жив?- Да вроде бы дышит, нет?- Разве люди могут дышать водой?- А разве он человек?- А гномы могут?- Если честно, я не помню. Я так давно их не встречал.В ответ раздалось согласное хмыканье, а в следующий миг Кили перевернули и рывком вытащили на берег.- Кажется, все-таки нет. Эй, перестань!Если бы Кили сейчас пришел в себя и открыл глаза, то решил бы, что слишком сильно ударился головой, потому что того, что он увидел бы, просто не могло существовать. Никак.В воздухе, весело смеясь, носились друг за другом две змеи. Точнее, змея. Кили бы сразу понял это по их лицам. Длинные хвосты белого и ярко-зеленого цветов, извивались высоко над травами, заставляя те гнуться. Белый змей был быстрее и сильнее своего тонкого собрата и вскоре догнал его, схватил в объятия, закружил, поднимаясь все выше и выше, а потом с торжествующим криком понесся к земле.- Хватит, ну хватит! – задыхаясь от смеха, крикнул зеленый и свободное падение прекратилось, вновь превратившись в полет.Оба змея, смеясь и всхлипывая, повалились на берег речушки, и белый, извернувшись, заглянул в лицо Кили, вдруг став очень серьезным.- Красивый, - прошептал он, протянул руку и так осторожно коснулся щеки Кили, будто боялся разбудить. – Я еще никогда не видел такого красивого гнома.- Да ты вообще ни одного не видел, - весело возразил его собрат.- Видел, - возразил белый. – Но они уродливы, бородатые и думают лишь о золоте и камнях, о том, как бы набить мошну. Я не хочу видеть такое. А этот… этот другой. Видишь, он травник.- Это еще ни о чем не говорит, - отозвался его друг, подпер голову рукой и взмахнул хвостом. – Вполне возможно, он выращивает эти травы на продажу или приходит сюда, а потом идет в свои копальни.- Нет, - покачал головой белый змей, не отрывая взгляда от лица Кили. – Я чувствую, что это не так.- Ах, ты чувствуешь? – хмыкнул зеленый и ткнул друга под ребра. – Скажи еще, что влюбился.К его огромному удивлению и тревоге белый змей промолчал, и все также продолжал смотреть на слабо дышащего гнома, лежащего рядом с ними.- Ты понимаешь… - начал было он и белый вдруг зло дернул чешуей на хвосте. Когда он так делал, это значило, что возражать ему бесполезно.- Знаю я все.Зеленый змей лишь тяжело вздохнул и повалился на спину, подложив руки под голову. Кажется, следующие несколько недель будут для них обоих очень веселыми. Сколько раз ему придется повторить, что гном змее не пара? Впрочем, это, конечно же, пройдет, потому что нельзя не понимать, что одна лишь разница в возрасте (им-то обоим уже по паре тысячелетий, гному не догнать, как бы не старался) и опыте играет против них. Не говоря уже о том, что ни один уважающий себя змей просто не согласится быть рядом со столь грубым и алчным созданием. Века дружбы остались далеко позади, а память этих существ столь коротка, что они о них уже и не помнят, и не поверят, если рассказать. Да и зачем бы?- Мне кажется, он добрый, - вдруг услышал он и встрепенулся. Пора было все это заканчивать.- Нам пора, - твердо сказал он, взлетая. – Он скоро придет в себя и вовсе не нужно, чтобы в этот момент мы были рядом.- Да, ты прав, - рассеянно отозвался белый змей и аккуратно коснулся рассеченного виска Кили. – Надеюсь, ему будет не слишком больно.- Если он действительно травник, то поможет сам себе, - резче, чем собирался, отозвался зеленый змей.- Конечно, - согласился белый, дернулся было взлететь, но снова остановился и, прежде чем сам успел осознать, что собирается делать, наклонился и поцеловал гнома. Губы у того оказались теплыми и мягкими, прикасаться к ним было удивительно приятно, так что белый змей на долгий миг замер, наслаждаясь необычным и таким сладким, ощущением, и только изумленное восклицание за спиной заставило его оторваться от Кили и выпрямиться.- Так он быстрее придет в себя, - старательно не глядя на друга, пробормотал он.- Ну, конечно, - пробормотал тот, подхватил его под руку и увлек уже не сопротивляющегося белого змея за собой в Горы.Как раз вовремя, потому что буквально спустя мгновение Кили зашевелился, застонал и с трудом сел, коснулся головы и вскрикнул от боли. Он помнил, как поскользнулся на камнях, как упал в воду, но почему сейчас он лежит почти у самого огорода? Как ему удалось выбраться? Кто ему помог? Кили очень смутно помнил смех и чье-то присутствие. Показалось или нет? Но если нет, то почему его спаситель не остался рядом, почему не привел в себя? Может быть он побежал за помощью?Вот только что-то подсказывало Кили, что это не так. Он рассеянно коснулся пальцами губ, глядя в сторону высоких острых пиков Горы, облизнулся, чувствуя на языке странный терпкий, чуть горьковатый вкус. Что это? Что-то странно знакомое, но сейчас Кили никак не мог припомнить. Да и сил, если честно не было, тело потряхивало то ли от запоздалого страха, то ли от возбуждения, и ему с трудом удалось подняться на ноги. Счастье еще, что душицу собирать только завтра, а то хорош он был бы, напортачив сегодня.Колени дрожали и подкашивались, но Кили заставил себя сделать несколько шагов и с удовлетворением почувствовал, что приходит в себя. Осталось только смыть кровь, что все еще продолжала сочиться из раны на виске, да просушить одежду. Он, правда, не собирался сегодня надолго тут задерживаться, но что поделать, раз так вышло. В таком виде в Горе не покажешься, тут же донесут дяде, а нарываться еще на одну лекцию о том, что он занимается глупостями, а может, после сегодняшнего, и на откровенный запрет заниматься целительством, Кили вовсе не хотелось. Поэтому, неторопливо, стараясь не выронить из все еще вздрагивающих рук огниво, он развел костер, разложил возле него промокшие вещи и решил, что раз уж так вышло, хорошенько выспаться. Скоро сборы и обработка трав станут занимать полный день и часть ночи, нужно набраться сил, ведь и гномы, бегущие за помощью, никуда не денутся.Кили быстро вытер кровь, наложил мазь, чтобы обезопасить рану от заражения, и с наслаждением растянулся на теплой земле. Закрыв глаза, он глубоко вдыхал аромат трав, чувствуя, как все сильнее расслабляется тело, как уходят испуг и усталость. А когда, наконец, уснул, то снова ощутил на своих губах мягкое и прохладное прикосновение.