Пролог (1/1)

Когда-то все горы были молоды. Мира в те времена едва успело коснуться дыхание Создателя, он был прекрасен и пока что почти пуст. В нем царила тишина, нарушаемая лишь восторженными восклицаниями Перворожденных. Недолго, правда. Трудно сказать наверняка, что случилось, ведь никто из Перворожденных при этом не присутствовал, людей еще не существовало, а все гномы спокойно спали в своих подземельях. Но если бы вдруг хоть кто-нибудь оказался в тот день неподалеку, сказал бы - то камни вздохнули, пораженные красотой творения, а может, прошел первый в новом мире дождь, умывший небеса и подтопивший непрочный глинистый склон, так что большой пласт камней и земли сполз с грохотом вниз. Так вполне могло бы быть. Но не было.А о том, что произошло на самом деле знают лишь Великие Змеи и их потомки. Они помнят, как самый первый, Золотой Змей, разыгрался, наслаждаясь ощущением мягких теплых капель на чешуйчатом теле, и взмахнул длинным хвостом, обрушив непрочный склон. А потом, испугавшись, спрятался в дальней пещере, и в мире вновь на долгие годы воцарилась тишина. Впрочем, кто тогда считал время?Великие Змеи. Их извилистый след практически стерт из истории, и никто уже не вспомнит – слишком много тысячелетий прошло – кто они были и для чего их создал Махал. Никто из живущих, но не они сами. Ведь, чтобы там себе не думали вгрызающиеся в земные недра, Великие Змеи все еще существуют. Просто они привыкли прятаться от тех, кто уже давно считает их демонами.А ведь когда-то были и другие времена. Когда-то, в самом начале, гномы знали, что Махал создал Великих Змей, чтобы оберегать богатства гор и защищать тех, с кем случилась беда. Они передавали это знание от поколения к поколению. Они благодарили своих добровольных помощников, даже почти дружили с некоторыми. Почти, потому что слишком уж короток для Змеи век самого чистокровного гнома. Но их помощь те принимали с благодарностью и многие годы этого Змеям было вполне достаточно. До тех пор, пока алчность не перевесила благоразумие, пока Тьма, пришедшая в мир, не нарушила равновесие, не затуманила сознание большинства гномов, не заставила их бесконечно жаждать золота и драгоценных камней. До тех пор, пока, вгрызаясь в Гору, они не отыскали Аркенстон.Аркенстон не зря называют Сердцем Горы. Это было не только ее сердце, но и сердце каждой из Змей, напоминание о данном когда-то обещании помогать, о том, что этот мир изначально был создан Творцом чистым и прекрасным, как этот камень. Мог ли Махал предположить, что тысячи лет спустя его величайшее творение станет причиной раздора? Что сказал бы он, если бы решил вдруг обратиться к своим возлюбленным созданиям? Не узнать и даже не предположить. Но дружба между гномами и Великими Змеями в тот день разрушилась. Гномы, ослепленные красотой Аркенстона, отказались возвратить его законным хозяевам, а оскорбленные Змеи ушли, отказав грабителям в дальнейшей помощи и защите. Больше никто не помогал попавшим в завалы, не предупреждал о дурманящем газе, так часто заполнявшем нижние галереи, не отводил подземные воды. Гномы узнали, что такое случайная и страшная смерть, потому что Змеи просто исчезли и не отзывались на призывы, как, бывало, не молили их те, кто еще помнил о временах дружбы.Но годы шли и постепенно воспоминания о прошлом переродились под гнетом вины, стыда и злости, в россказни о злобности и вреде, которыми только и отличались Великие Змеи. Спустя много веков их стали не почитать, а бояться. Пошли слухи, что иногда эти злые демоны выползают из своих глубоких нор в Горе, оборачиваются и ходят между гномами, наводят на них порчу, насылают болезни, что, стоит лишь встретиться со Змеей, как полсотни (минимум) лет несчастий обеспечены.А разве может быть иначе, когда столкнулся со столь зловредным существом? Кто рискнет подружиться с демоном? Кто отважится пожертвовать хотя бы кусочком души, чтобы вернуть прежнее понимание, о котором никто из короткоживущих уже даже не помнит?Никто. Или?В конце концов, истории складывают только о тех, кто не побоялся.