Перемены солнечного дня (1/1)

Вероника завтракала в столовой вместе с Вонкой. Двое молчали. Вилли что-то читал в газете, а Ника анализировала свежую порцию утренних воспоминаний из далёкого прошлого. Как Вероника уже знала, вначале их с Вонкой знакомства, Вилли не был рад своей гостье и всячески ту избегал. Он даже подарил ей кучу карандашей и альбом, в котором Ника часто рисовала. К делу этому она подходила ответственно и потому в рисунки вкладывала всю гамму неприятных чувств. Даже сейчас, сидя за столом, Ника помнила те обиду и злость. Что самое странное - они были направлены не на Вилли Вонку. Сейчас у девушки складывалось впечатление, словно ей нравилось попадание на фабрику Вонки. Перемещение в этот мир казалось...наградой. А ещё Нике казалось, что она уже где-то видела одну из картинок, что она рисовала в воспоминаниях. Насекомое со множеством ножек петляло по её мозгам и потому Ника пыталась вспомнить где же ещё она видела сороконожку с кровавыми конечностями.Посмотрев на занятого газетой кондитера, Ника вновь задумалась. Не об утреннем солнечном свете, падающем на сонное лицо кондитера. И не о пудре, которой мужчина скрыл синяки. И даже не о тонких бледных пальцах, которые сегодня кондитер решил не скрывать перчатками, и которыми он держал чашечку чая с эмблемой Вонки. Все эти детали девушка подметила подсознательно, но задумалась она о ещё одном фрагменте из прошлого. ***Вероника просто шла в комнату к Вилли, дабы в очередной раз измотать нервы кондитеру, но девушку ожидал шокирующий сюрприз – плач. Это не были истерика и водопад слёз, но сгорбленная фигура сидящая в тёмном углу собственной спальни. Рядом с Вилли лежал раскрытый фотоальбом. Грусть, что наполнила подростка в тот момент, быстро начала перерастать в дискомфорт. Однако Вероника подошла к другу, тихо присела рядом с ним и, подождав немного, спросила о его самочувствии. При этом Ника не забыла обнять Вонку. Прежде чем ответить, Вилли, помедлив, вытер лицо ладонями. — Ничего.Это слово не расстроило Веронику - оно её разозлило. Ника сжала Вилли за плечи и стала говорить, что он может ей рассказать, ведь они друзья. Вонка легко улыбнулся, встал с пола, сказал Веронике не переживать по пустякам и зашёл в ванную комнату дабы смыть слёзы и успокоить красные глаза. Вероника обратила внимание на альбом с фотографиями. Он лежал открытым на полу и потому взгляд невольно сосредоточился на фото маленького мальчика в ужасных скобах для зубов, что фиксировались не только на зубах, но и на голове. Ника уже сидела на кровати и рассматривала другие фотографии на том развороте. Внимание привлекла черно-белая фотография, на которой молодой мужчина в белом халате держал на руках маленького мальчика. Ребёнок с широкой улыбкой обнимал своего близкого. Неужели это были Вилли и его отец? Девочка припоминала, что Вилли упоминал о работе своего отца. Вероника хотела пролистать страницу, но её прервал Вонка, что вышел из ванной.— Кто разрешал тебе это брать? - с возмущением, но не повышая голоса, спросил мужчина.— Так ты плакал из-за своих страшных брекетов?Вилли забрал у девочки альбом и сказал, что ей пора идти к себе. Ника и не думала вставать с чужой кровати и просто продолжала распрашивать Вонку. Мужчине не оставалось ничего, кроме как сдаться.— Я соскучился, - Вилли сел рядом с Вероникой и закрыл голову руками, - но он был так неправ... Как и я.Сейчас Вилли говорил спешно и Вероника с трудом его поняла.— О ком ты?— О папе, - ответил кондитер таким тоном, словно это было очевидно.— Это ты так считаешь, - сказала Ника после небольшого раздумия, а затем сделала паузу, не зная, как выйти из этой ситуации, - лучше поговорить с папой, чтобы не было недомолвок.Вилли молчал целую минуту, и за это время на его лице девочка успела прочитать несколько эмоций - глубокую задумчивость, недоверие, неуверенность, лёгкую надежду и, наконец, в улыбке отразилась решимость. — Действительно!Тогда мужчина вскочил на ноги, поправил свой цилиндр, и стал ходить по комнате, перечисляя плюсы и минусы встречи с отцом. Казалось, что говорил он сам с собой, а не Вероникой, но девочка не решалась покинуть комнату, надеясь, что Вилли наберётся решимости. Она была лицемерной, ведь только такие люди раздавали советы, которыми сами пренебрегали. Эти мысли Ника запихнула вглубь своего сознания, чтобы не думать о плохом.На вечер следующего дня Вероника узнала от расстроенного Вонки, что он так и не смог поговорить с отцом. Не решился. Как не решился и в следующий раз, а затем и вовсе отложил эту идею на потом. Именно сейчас Веронике было радостно на душе от того, что всё же кондитер не просто увиделся со своим отцом, но и помирился с ним. Правда, девушку одолевали сомнения – её ли это были чувства, или той Ники из прошлого, что считала их с Вилли друзьями.***Вилли был зол и кричал на Рори Биггса. Разумеется, кондитер позволил себе такую эмоциональную несдержанность только из-за отсутствия Вероники в помещении. Причиной стало своеволие, домогательства и злоупотребление властью Рори. Вонка не только слышал весь диалог психотерапевта с Вероникой, но ещё и видел. Девушке мужчина не рассказывал о камере во временном кабинете психотерапии, что были установлены ради её безопасности и спокойствия самого Вилли. Вонка не был доволен тем, что увидел под конец сеанса: Вероника в порыве чувств обняла психотерапевта и он, совершил ошибку - обнял в ответ.В итоге Вилли попросил Рори остаться после окончания сеанса дабы ?прояснить один вопрос?. Обвиняя психотерапевта, мужчина скрывал опасения того, что Вероника может с кем-то сблизиться и отдалиться от него самого. Несмотря на враждебность кондитера, мистер Биггс сумел того успокоить и даже вывести на диалог.***— Мистер Вонка, почему ваше проявление любви к мисс Веронике выражается столь необычным способом? – Спокойно спросил Рори, не делая акцента ни на одном слове.— Вы имеете в виду удерживание на фабрике? – угрюмо и без явного желания спросил Вонка. Вилли сидел в кресле перед Рори, с ровной спиной и скрещенными ногами.— Судя по рассказам Вероники не только это, но если глобально рассматривать вопрос, то да.— Я не знаю, что и сказать, - Вилли нервно улыбнулся, но улыбка быстро сошла с его лица, - я проявляю свою любовь, как могу, - казалось, Вилли искренне не понимал проблематики вопроса.— Не могли бы вы немного подробнее рассказать о выражении любви?— Я забочусь о ней...защищаю от тягот окружающего мира, я спасаю её от одиночества в конце концов, - новый нервный жест – мужчина дёрнул рукой, это подмечает про себя Рори, мимолётно пробегая взглядом по пальцам кондитера.— Отчего то мне кажется, что всё это больше не о Веронике, - не меняя спокойной интонации сказал психотерапевт.Вилли растерялся и потому опустил взгляд в пол. Сейчас кондитер чувствовал себя так, словно его поймали с поличным, словно ему некуда бежать и потому стоило сдаться.— Раньше я был один. В детстве не было друзей. Никто не хотел дружить, - Вонка усмехнулся, - с тем странным мальчиком. Вилли помолчал, прежде чем продолжить. Он говорил словно находясь в трансе - спокойно. Лишь изредка Вилли словно выныривал из раздумий, точно не хотя давать знать о своем прошлом постороннему.— В школе и даже академии друзей не прибавилось, кроме разве что одного… но сейчас не об этом. И когда я стал успешным кондитером, мне уже самому не захотелось ни с кем контактировать. Сама мысль о новых людях в моей жизни была такой мерзкой... как волоски, пыль и прочая грязь на леденце. А потом появилась Вероника и я вновь поверил в чудо. Представляете, я, человек что придумывал чудеса, сам в них поверил!На этом рассказ Вилли завершился. На лице кондитера была нежная улыбка.— Что же, скорее всего, вы водрузили на мисс Николас непосильную ношу – она стала рефлексией ваших ранних и юношеских лет, а потому должна в ваших глазах отыгрывать роль и друга и возлюбленной и даже семьи, с которой у вас, вероятно, не самые лучшие отношения. Для улучшения взаимоотношений с Вероникой вам, мистер Вонка, стоит снять с Вероники все несоответствующие ярлыки. Начать стоит с анализа собственных чувств по отношению к девушке и если вы готовы к этому, то я с радостью помогу вам.После того, как Рори закончил, Вилли посмотрел на него холодным неприятным взглядом исподлобья. Всего на мгновение. — Вы, мистер Биггс, находясь на моей фабрике, говорите мне оскорбления, и ставите под сомнения мои чувства? Что же насчёт вас? Вы тоже видите в своей жене кого то из прошлого, - Вилли указал на кольцо психотерапевта, - быть может свою мать? Не скрывается ли за маской любви Эдипов комплекс? — Я оскорбил вас и приношу свои извинения, Вилли. Однако мои слова тронули вас и вызвали противоречивые эмоции, я ведь прав?Вилли непроизвольно сжал губы, но не выказал ни сопротивления, ни согласия с Рори.— Если вы готовы поговорить со мной по душам, то может, начнём с вашего детства?***Вилли спешил к Веронике. После сегодняшнего сеанса психотерапии, мужчина был растерянным. В какой-то степени ему было даже боязно смотреть Веронике в глаза. А чего боялся, он и сам не знал. Переосмысления своих чувств к Николас?Вилли не знал почему, но местом ?экскурсии? Ника выбрала его комнату, а потому сейчас он сидел в своём кресле и наблюдал за девушкой. Она рассматривала многочисленные фотографии на стенах, корешки книг, статуэтки и прочие вещички которые собирались в его жизни словно сами по себе, чтобы в конечном итоге пылиться на полках, да изредка лёгкой ностальгией с болью отзываться в душе. Вилли спросил бы, что конкретно заинтересовало Веронику, только он находился в глубоких раздумьях. За что он её любил? Неужели это просто психическое расстройство? Он когда-нибудь даст ей просто уйти? Нет, так нельзя! Ему нужно было срочно перестать думать эти дурные мысли. Вилли посмотрел на то, как Ника листала блокнот в зелёной обложке. Вилли знал что в этом тонком блокноте. Заметки о Лумполандии: география, климат, население и прочее. Его считали, да и сейчас считают, безумцем, а страну выдумкой. А что если он всё и вправду выдумал? Лумполандию, фабрику, Веронику… Нет! Точно пора вырываться из мыслей.— Вероника, - он хватается за неё, как за спасательный круг, - о чём ты думаешь?— О том что это всё мой предсмертный бред и я нахожусь в коме, - не думая долго, сразу ответила девушка.Кажется, она шутила, но Вилли не был уверен.— Так значит я – мужчина твоей мечты? Вероника выдержала длительную паузу сидя с угрюмым и одновременно растерянным выражением лица:— Ничего это не значит.Между ними снова возникло молчание. А Вилли не хотелось молчания. Хотелось долгих увлекательных разговоров за чашкой чая, какао или горячего шоколада. Хотелось больше тактильного и зрительного контактов, чтобы точно быть уверенным в реальности мира вокруг. Но если чего-то хочется, нужно начинать с себя.— Раньше ты любила эту комнату больше всех остальных помещений на фабрике, - вспомнилось Вилли, и он решил этим поделиться с девушкой.— В ней есть жизнь. Приятное место…в отличии от моей – последнее она добавила чуть тише, но так чтобы Вилли услышал.— Что-то не так с твоей комнатой? – Вилли напрягся. Неужели снова было что-то не так?— Не знаю, она просто безжизненная, пустая. Эти скучные белые стены...давят.— Но, Вероника, это было сделано с расчетом на то что ты сама поменяешь всё что захочешь.Ника задумалась, а затем улыбнулась и посмотрела с горящими хитрыми глазами на кондитера.— Всё что захочу? Я правда могу? – девушка была даже слишком оживлённой.— Ну разумеется, это ведь твоя комната, - Вилли не понимал, почему Вероника не может ощутить себя на фабрике как дома.— Даже если захочу мишень для дартса с твоим лицом?Мужчина закатил глаза и тяжко вздохнул.— Да, - он не был злым или рассерженным, скорее ироничным.— Тогда мне понадобится акриловая краска… много краски.— Хорошо, а если нужна будет моя помощь или что-нибудь ещё, ты только скажи, я всё сделаю.Вероника задумалась о чём-то, а затем с улыбкой, в которой таилось коварство, просто согласилась. Когда девушка уходила, Вилли думал о двух вещах: во-первых, Ника могла его и обнять перед уходом. Во-вторых, он её никогда не отпустит, особенно сейчас, когда всё так хорошо. Ещё год назад Вилли не мог представить длительную беседу с незнакомцами. От одних только мыслей в горле появлялся ком и дыхание затруднялось. а теперь он сумел даже пригласить на фабрику журналистов. С Вероникой Вилли становится лучше.***—Так сколько тебе ложек сахара положить? А то я вечно забываю, – спросил Вилли.Вероника показала два пальца и проговорила цифру.— Пора уже запомнить.— Знаешь, ты настоящая сластёна-обжора. Эта дурная привычка. Зубы портятся, - невзначай подметил Вилли.— Сказал кондитер, - было всё, что ответила Вероника и принялась за десерт.— Ты не понимаешь, для меня кондитерское ремесло – искусство, - важно сказал кондитер.— Ты ешь своё искусство, - непосредственно ответила Ника.— Ну разумеется, я же должен понимать качество своей продукции.— А художники не едят свои работы, - с нажимом ответила девочка.— Это другое…давай закончим на этом, - угрюмо сказал кондитер и так же угрюмо начал есть свой торт.Утром Вероника утвердилась в своей теории: вероятность вспомнить что-то из прошлого была выше, если она проводила время с кондитером или просто была в его комнате. Нике стоило обдумать это, но девушка больше думала о том, как измажет кондитера в акриловой краске сегодня. Приятно, когда есть человек, который выдержит твоих бесов.