Выбор в пользу (1/1)

Вероника сидела с закрытыми ртом и носом, с поджатыми под себя ногами. Девушка боялась пошевелиться, пока не услышала голос журналистки.— Вы это слышали? Мистер Вонка? — Что? Нет, ничего не слышал, — быстро заговорил Вилли, — возможно это вентиляция – она требует ремонта.Вероника слушала голос кондитера и понимала, что ей нужно быстро вылезти к журналистке. Показать себя и крикнуть, что её похитили.— Мистер Вонка, вам плохо? Выглядите совсем нерадостно, - услышала Ника мужской голос. Девушке стало интересно, как выглядел сейчас Вонка.— Я создаю радость, мне не до веселья, - наиграно серьезно сказал мужчина, - конфеты – это вам не шутки.Ника слушала смех гостей фабрики, а думала лишь о том, что нужно выйти. Срочно.Журналистка что-то сказала в ответ, а Вилли быстро и непринуждённо перевёл разговор в нужное ему русло. Ника же всё не решалась выйти. Она мысленно убеждала себя вылезти из этого тоннеля, но её ноги только напрягались и не поднимали её.—Думаю пора вас ознакомить с цехом по созданию бисквитного печенья.Ей нужно выйти и рассказать правду! Внутренний голос кричал до звона в ушах, и Ника пребывала между решительным состоянием и совершенно неуверенным, каждую секунду колеблясь из одной стороны в другую.— Я слышала, на вашей фабрике есть куда более интересные и невообразимые цеха.Ника должна выйти. Голоса людей стали отдаляться вместе со звуком их неторопливых шагов.— Да, но и этот цех вас не огорчит, уж поверьте мне, - в голосе кондитера слышалась улыбка.Голос кричал в голове, а Ника чувствовала себя опустошенно. Она не вышла. Сейчас, когда было уже поздно, девушка отодвинула дверцу, и вылезла из своего укрытия в какой-то цех, что напоминал ей цех изобретений, только без пробирок, колбочек и бассейнов с непонятными жидкостями. Тут висели плакаты с рисунками упаковок сладостей Вонки. Рамки с плакатами не меньше А3 формата подсвечивались разноцветными лампами, начиная от красных и заканчивая синими. Иного источника освещения в этом помещении не было. Видимо это был зал славы или памяти с плакатами продукции Вонки. Ника не знала.Девушка захотела просто где-нибудь спрятаться от всего мира. В качестве уютного местечка она выбрала пожарные ходы умпа-лумпов, а потому залезла туда, откуда недавно выбралась, обняла колени и уткнулась в них лицом. Вероника не плакала, она пыталась понять, почему не решилась вылезти. Ника рассматривала вариант со стокгольмским синдромом, но быстро отмела его, не желая даже думать о том, что она сломалась на этой фабрике. Так же Ника думала, что нашла на этой фабрике свою зону комфорта, но это было совсем не так. Остановилась Вероника на правоте слов Рорри Бигса: ей нужно было сначала разобраться со своим психологическим состоянием, а потом уже физически сепарироваться от Вонки. Раздался стук в дверцу. Он вырвал девушку из своих мыслей. Она не знала, сколько просидела в этом месте, занимаясь самоедством. Всё время Ника вспоминала нехотя все самые приятные моменты с кондитером. И их милые посиделки в его кабинете, и отвлечённые диалоги ни о чем, и его последние объятия. — Вероника, ты же там? – раздался обеспокоенный голос кондитера.Ника тяжело и громко вздохнула. Она была зла на кондитера из-за своего провала и не хотела с ним говорить.— Вероника, выйди оттуда, пожалуйста, - мягко попросил Вилли. Вероника не видела, но мужчина сидел возле двери на коленях.— Не хочу.— Почему?— Просто уйди.Между ними повисла тишина, пока Вилли не решился её нарушить.— Знаешь, я очень ценю, что ты не попыталась показаться журналистам. Вероника не ответила кондитеру, она думала об утраченной возможности и боязни прикипеть к кондитеру.— Когда я понял, что ты в проходе, моё сердце едва ли не остановилось, - Вилли улыбнулся, вспомнив, сколько ужасных мыслей по поводу устранения журналистов ему пришло в голову. Мужчина жалел о них, так как журналистка и её оператор-ассистент оказались чудесными людьми.— А о моём сердце ты не подумал? – всё так же упираясь головой в колени, спросила Ника.Девушка не дала и шанса кондитеру сказать что-нибудь, продолжив говорить:— Ты не подумал о моём сердце и моих чувствах? – это был вопрос, что звучал, как утверждение.И вновь неловкая пауза, однако, Вилли постарался поменять тему:— Как ты оказалась в этих проходах? Я же говорил тебе, что они только для умпа-лумпов.— Я просто хотела прогуляться, - угрюмо ответила Ника, а затем на её глаза навернулись слёзы, - и я хотела покинуть твою фабрику.— Вероника…— Так что не надо ничего ценить! – не выдержав, девушка крикнула и заплакала.— Ничего страшного, я не злюсь. Ты же меня не боишься? – спрашивал Вилли, прижавшись к стене, за которой была Ника.— Иди нахер! – крикнула Ника, - я должна быть не здесь. Не взаперти! Ты меня ломаешь или это я такая слабая, но я всё равно устала, что не могу банально прогуляться в парке. Ты как будто не понимаешь, что творишь! Девушка кричала что-то ещё не членораздельное, но Вилли понимал что конкретно её расстраивало. Невозможность понять всю гамму своих чувств.Когда закончила Ника, начал Вилли:— Вероника, я понимаю, что тебе плохо, - он сжал кулак, напрягаясь от того, как трудно подобрать правильные слова, - и я уверен, что ты не воспользовалась возможностью покинуть фабрику, потому что глубоко в душе понимаешь, что мы похожи и понимаем друг друга на сто процентов.— Что?— Я уверен, что где-то в параллельной вселенной есть другая Вероника, которая точно таким же образом оберегает своего любимого Вилли от окружающего мира, хоть и взаперти, - и лёгкий смешок в придачу к словам.— Ты идиот, - буркнула девушка.Вилли сжал кулаки, сдерживая порыв достать Веронику из укрытия. Нет, он не должен вторгаться в личное пространство своей возлюбленной. Хоть внутри у него перемешались эмоции обиды и даже злости, голос мужчины был мягок и спокоен.— Вероника, возможно, ты решила не пользоваться возможностью уйти с фабрики, чтобы дать себе шанс понять собственные чувства? – ответа на вопрос Вонки не последовало, - Или, чтобы дать себе возможность разобраться в забытом прошлом?Вероника молчала не в силах назвать кондитера неправым лжецом, ведь при таком раскладе уже она бы таковой была. — И знаю, что тебе было тяжело задолго до попадания ко мне. Именно поэтому я хочу уберечь тебя от всех тяжестей и невзгод. Мир опасен, и потому я хочу быть уверенным в том, что смогу тебя поддерживать в этот не простой этап жизни.Вероника всё ещё молчала, но мужчина не слышал её всхлипов.— Да, я не могу осмелиться позволить тебе покинуть фабрику, но я готов прислушиваться к тебе во всем основном. Мы можем решить этот и другие конфликты вместе. Прошу, выйди ко мне, дабы я смог помочь тебе.Вероника молчала, молчал и Вилли в напряжённом ожидании. Наконец, дверь отъехала в сторону и к Вилли вылезла Ника. Девушка приняла помощь кондитера и встала на ноги.— Как ты себя чувствуешь? Проголодалась, может голова болит? Ты ведь провела немалое время в замкнутом пространстве, – поглаживая плечи девушки, спросил мужчина.— Как будто фабрика не замкнутое пространство? – со смешком сказала девушка.— Хорошо, тогда какие пространства тебе нравятся? - На этих словах Вилли повёл Веронику из цеха в коридор, по которому пара шла, разговаривая о предпочтениях девушки. Те заключались в уютных домиках, словно пряничных, и огромных садах.***— О переживаешь ты о чём? – говорила Вероника ломано с акцентом.— О многом, - неоднозначно протянул кондитер и Вероника не сразу поняла его. Язык такой чужой. Они вдвоём сидят на сладкой поляне, вернее Вероника сидит, а кондитер лежит на съедобной траве и смотрит в высокий потолок так, словно там есть облака.— Ну о чем? Расскажи! – стала канючить девушка.— Ох, ну что за неугомонный ребёнок… Я думаю о том, какая ты приставучая и что в прошлой жизни совершил огромный грех, и в кару в этой ты свалилась мне на голову, - спокойно сказал мужчина.Вероника слегка толкнула его, когда полностью поняла, что он сказал, благо Вилли Вонка всегда говорил слегка медленнее, чтобы подросток могла его понять. Девушка легла рядом с Вилли и стала всматриваться в потолок. Затем что-то ещё, Ника бьёт кондитера и говорит:— Говори, что хочешь, но мы с тобой друзья.Вероника открыла глаза и не сразу поняла, чем является тёмное помещение с большим экраном, на котором была нечёткая картинка. Шея болела, и никого рядом не было. Поправив разноцветные очки, которые съехали, девушка поняла, что уснула в телевизионном цехе. Ранее Вероника сказала Вилли, что хочет посмотреть старый сериал из детства – ?Друзья?, и Вилли принёс ей диск с этим сериалом. Однако Ника видимо слишком долго смотрела сериал, от чего уснула, а потом у неё случилось воспоминание. Такое странное… Хорошенько проанализировав все воспоминания из прошлого, которые у неё были сейчас, Вероника поняла, что в целом именно она навязывалась кондитеру. Вернее, почти во всех. В некоторых мужчина слишком опекал её, но в большинстве случаев он, немного в шуточной манере, вёл себя так, словно появление Вероники на фабрике было для него в тягость. И даже более того, собственные чувства из прошлого сильно удивляли Нику: она была рада Вонке! Рада быть на фабрике. Но вот почему…Девушке вспомнилось кое-что ещё: Сегодня утром ей в дрёме припомнился диалог из прошлого с Вилли Вонкой, который она вначале не запомнила однако сейчас Ника всё поняла, словно рассеялся туман – это было продолжение воспоминания, что она видела только что. Два кусочка истории были даны не в верном порядке.Когда Ника всё же уговорила кондитера рассказать, что его гложет, мужчина рассказал о старом друге. О таинственном чудесном старом друге из школы, что причинил ему много боли и о том, что после него и остальных "друзей", а так же шпионов на фабрике, Вилли дискомфортно находится с людьми. Для Вероники, что тогда страдала юношеским максимализмом, всё было понятно – выбросить тех людей из своей жизни, а Вилли с такой позицией не согласился и дальше о чём то задумался.— Ну ведь со мной ты общаешься! И я не шпион!— Верно, ты не шпион, - лениво протянул Вилли, закрывая глаза.— И я с тобой дружу!— Нет, тебе просто хочется больше конфет.В итоге Вероника вскочила с травы и пихнула Вилли в бок, надеясь вывести того на эмоции. — Говори, что хочешь, но мы с тобой друзья Мужчина бросил на девчонку взгляд, что тихо кричал "убеди меня красным словом". Веронику этот взгляд разозлил и воодушевил. — Судьба тебе послала меня - лучшего намного друга. Я вообще не понимаю, как можно так много ныть, находясь на такой замечательной фабрике...Вилли гордо и дружелюбно улыбнулся, глядя на Веронику.— И то верно.На этом воспоминание заканчивалось. А Вероника, вообще не понимая, чем думала в прошлом, выключила телевизор и пошла спать в свою комнату, не желая думать ни о чем. Однако один факт оставался фактом – с каждым таким ненавязчивым воспоминанием, в котором Вероника чувствовала себя комфортно с кондитером, её жизнь, словно превращалась из заточения с неизвестным страшным маньяком в неоднозначное сожительство с человеком, с которым у неё есть своя собственная история. Вилли превращался из пугающего незнакомца в своего человека. Всё это наполнялось смыслом, и дискомфорт пропадал, что заставляло Нику чувствовать себя необычно: спокойствие становилась либо синонимом, либо заменой тревоги. И всё же Вероника спокойно шла в свою комнату, помня, что завтра ей предстоит встреча с Рорри Бигсом и удивительная, со слов Вонки, экскурсия по любой части фабрики, которую выберет сама Ника. И Ника знала, какую часть выберет - спальню кондитера, ей нужно проверить свою теорию.