Трудный выбор (1/1)

Вероника была сверху. Она чувствовала жар и дрожь по всему своему телу. Вонка под ней казался ненастоящий, словно его пот и он сам состояли из сиропа. Хотелось попробовать его на вкус. Девушка наклонилась к Вилли, на котором не было его цилиндра, и укусила за челюсть. Сначала Ника ощутила твёрдость, но затем раздался хруст, словно это был батончик вафли под слоем шоколада. Вкусно… Правда, когда Ника упала, то всё поменялось. Испуганный Вилли стоял над лежащим человеком, а перчатки мужчины были испачканы чем-то тёмным. Вероника стояла в ступоре ровно до тех пор, пока он не посмотрел в её сторону. А затем…Она проснулась, лёжа животом на смятых простынях. Девушка встала с кровати и сразу же ощутила себя неважно. Ника чувствовала себя так, словно была скисшим блюдом, и сразу поняла, что проснулась позднее обычного.Вероника медленно подошла к окну и отодвинула штору. Немного прищурившись стала осматривать привычную до боли картину. Ника смотрела на город и думала о том, что сейчас было больше девяти утра, и она, вероятно, опоздала на завтрак. Но после сегодняшнего сна Вероника и не хотела иметь лишний шанс увидеться с кондитером. Странный сексуальный подтекст, вперемешку с явным ужасом навевали разные мысли. Девушка боялась, что это могло быть воспоминание. Шла третья неделя лета и всё это время, каждый день Вероника ела по одной конфете. Девушка даже смогла кое-что вспомнить: ничего важного, лишь первые дни пребывания на фабрике. Что примечательно, она сильно удивилась тому, как холодно к ней относился Вонка в её первых воспоминаниях.Она отлипла от окна и пошла в ванную, чтобы смыть с себя неприятное чувство помятости. За окном всё равно не было ничего интересного. Хоть шла третья неделя лета, из окна Вероники не было видно ни игр детей, ни весёлых вечеринок молодёжи, ни купающихся в речке или загорающих на пляже людей.Всё же Вероника задумалась о причине своего постыдного сна. Она явно не хотела кондитера, и ей было трудно почувствовать что-то на подобие. Исходя из таких размышлений, она задумалась, а не воспоминание ли это? Прислушавшись к своим чувствам, девушка решила, что нет. Воспоминания от конфет были логичны и последовательны, как успела понять Вероника, а в её сне Вонка был вафлей. И воспоминания приходили скорее после сна, а не в его виде. И каждый раз это чувствовалось, как будто Ника припомнила что-то из детства, или куда положила расчёску. Хотя лёгкость воспоминаний девушка списывала на их незначительность. Но всё же она могла отличить воспоминания, от сновидений, и сейчас она думала, что всё было лишь сном.Теперь Ника напряглась сильнее. От чего ей могло такое присниться? Да, этот сон был странный. К примеру, она была в одежде, да и Вонка тоже, но там явно была…эротика. Вероника объясняла всё тем, что последнее время Вилли стал уделять больше времени Веронике, а также чаще стал проявлять физическую нежность. Что вызывало в девушке противоречивые чувства. В первый раз она сильно накричала на Вонку, когда устала терпеть его объятия или поглаживания по рукам. Но затем, после одного сеанса с Рори Биггсом, девушка взрастила в себе некую лояльность к Вонке. А сам кондитер учёл свои ошибки и сократил количество объятий и всяких нежных касаний к волосам или предплечьям.Идя на бранч, который Ника не проспала, она продолжала думать о природе сна. Ей не нравились прикасания Вонки, так почему во сне было… И что ещё важнее, почему вторая часть так тревожила. Чего тогда испугался Вилли? Чья это была кровь? Может не вся часть увиденного была сном?Она сухо поздоровалась с мужчиной, когда встретила его в столовой и увернулась от попытки прижать к себе поближе.Бранч был Веронике вместо завтрака, и потому она ела его жадно, полностью поглощённая мыслями о сне.Неужели в её прошлом имело место быть изнасилование. Ника положила ложку на тарелку и удивилась тому, насколько она не поверила в эту гадкую и страшную мысль. Она не видела в кондитере насильника. По крайней мере детей… Быть может сон был её беспокойством перед будущим?—?Если ты попробуешь меня изнасиловать, я убью тебя,?— Ника сказала серьёзно, когда мужчина поинтересовался поникшим настроением девушки.—?Прости, что? —?Вилли не понял, что имела в виду Вероника. Он даже замер, так и не поднеся чашку с чаем ко рту.—?Я же могу быть уверена в тебе? —?смутившись своей напористости, угрюмо спросила Вероника.—?Конечно! —?Вилли встал из-за стола, подошёл к девушке и присел перед ней на корточки,?— я понимаю, что наши взаимоотношения оставляют желать лучшего, но моя любовь к тебе самая искренняя, а потому я не посмел бы. Никогда.Вероника задумалась, а потом кивнула и вернулась к бранчу.—?Вероника,?— позвал Вилли девушку, всё ещё сидя перед ней на корточках,?— ты ничего не хочешь мне сказать?—?Однажды я всерьёз хотела тебя убить,?— резко сказала Ника, повернувшись к кондитеру и смотря ему прямо в глаза сверху вниз, и тут же добавила,?— когда мы катались на лыжах.Вероника не отводила взгляда от кондитера. Она захотела разоткровенничаться с мужчиной по двум причинам: в первую очередь девушка желала быть услышанной. Хотела, чтобы её слова восприняли всерьёз. А во вторых, эта мысль об убийстве порой мучила её, психотерапевт Рори добавлял масла в огонь своими речами о том, как важно им с Вонкой открыться друг другу. Вероника подметила, что если бы не доктор, то их взаимоотношения с Вилли сейчас могли находиться в более негативном состоянии.Между тем Вилли уже целую минуту смотрел на Веронику пустым взглядом. Девушка начала беспокоиться, но губы шоколадного инженера дрогнули перед тем, как сформироваться в нормальную улыбку. Что тоже пугало.—?Ладно,?— это было единственным ответом перед тем, как он вновь сел за стол,?— а сейчас у тебя нет таких порывов?—?Нет,?— на ответ девушки мужчина улыбнулся и вернулся к бранчу,?— мне тогда было очень плохо.—?Просто знай, я всегда помогу тебе и не осужу.Вероника промолчала.—?Твои желания не делают тебя плохим человеком, понимаешь? —?они уже и не ели. Вилли был серьёзен, но он не решился добавить фразу ?только твои действия?—?Наверное, да,?— неоднозначно сказала Вероника, а затем добавила:?— спасибо.С плеч девушки свалился ещё один груз. В последнее время, Вилли вёл себя более романтично и менее пугающе. И такое поведение началось как раз после её истерики в кабинете мистера Биггса, когда Ника разрыдалась. Если бы девушка не верила в своего человеческого доктора, то подумала, что тот докладывает о ней Вонке, но Ника верила. И очень сильно. Вечером того же дня Вилли пригласил девушку прогуляться до одного цеха, в котором девушка узнала телевизионный, и устроил для неё показ всех успевших выйти частей ?Гарри Поттера?. Из-за этого жеста девушка и решила задуматься над словами психиатра. Дальше обед прошёл без инцидентов. Вилли рассказывал Нике о предложениях от разных журналистов об интервью на фабрике, а Вероника внимательно слушала, и не верила, что кондитер согласится. Тем не менее девушка тихо, не навязывая своей точки зрения, сказала, что многим людям была бы интересна фабрика Вонки. После этого Мужчина замолчал, явно задумавшись.С причудливого разговора в столовой прошло два дня, прежде чем Вероника решилась отлипнуть от книг, что являлись её спасительными кругами и прогуляться по фабрике. Целью было исследование новых мест. Сначала было страшно и в голове мелькали мысли о том, было ли ей это позволено, но Вероника гнала их прочь, попутно осуждая себя за слабую волю и трусость. Вначале она неуверенно шла по белому полу светлого коридора с бирюзовыми стенами. Ника не думала над оправданиями на случай, если встретит кондитера. Она справедливо считала, что имеет право гулять по этой чёртовой фабрике. По крайней мере, она убеждала себя в этом. К тому же стены комнаты начинали сводить с ума. Ника шла, не разбирая дороги. Чересчур светлый коридор давил своей пустотой. Обычно девушка могла встретить хотя бы одного умпа-лумпа, но не сегодня. Она спустилась по лестнице на другой этаж, на котором так же никого не встретила. Ника чувствовала себя потеряно и знакомое чувство клаустрофобии, возникшее именно на фабрике Вонки, вновь стало давить на неё. На прогулку Веронику подтолкнули размышления о принятии своей судьбы. Подобные мысли девушка гнала прочь, но это не мешало ей думать об их взаимоотношениях с кондитером. Вчера между ней и Вилли произошёл легкий, но откровенный диалог о её семье, в ходе которого она рассказала Вилли о своих проблемах и переживаниях. Мужчина не только выслушал её, но даже извинился перед девушкой за то, что появился в её жизни. Искренность Вилли растрогала Никольскую. Это заставило Веронику немного проникнуться Вилли. В тот момент, когда кондитер внимательно слушал Веронику, он казался хорошим человеком. Добрым, простодушным, искренним и чудаковатым.Вероника хотела увидеть ту самую часть фабрики, которая поражала своим великолепием, но прямо сейчас она плутала по самым непримечательным и скучным коридорам здания. Девушка позволяла себе плутать только по этажам, не открывая дверей, что попадались ей на пути. Ника гуляла, пока возле одного поворота не встретила очень сложный и заковыристый план здания или даже просто этажа, девушка так и не поняла. План висел на уровне чуть ниже пояса обычного человека, и она поняла, что этот план пожарной эвакуации висел для умпа-лумпов. Ника решила, что неплохо было бы изучить данную карту, так как на фабрике она ориентировалась просто ужасно. К тому же девушка не исключала возможность побега. И знание планировки огромнейшей фабрики, что являлось архитектурным адом, не помешало бы.Больше десяти минут Вероника рассматривала хитросплетения большого количества линий, что отличались друг от друга не только цветами, но и формами: некоторые были пунктирными, некоторые толстыми, а другие волнистыми. Кое-что смущало Веронику: ей казалось, что определённые пути были прямо в стенах. Вероника с трудом смогла найти то место, где она находилась прямо сейчас, исходя из чертежа. Она принялась искать один из загадочных проходов, находящихся прямо в стене. Она не далеко ушла и увидела, что в стене находится маленькая дверца под цвет стен, которая открывалась в бок на подобии японских. Дверь была недостаточно большой для обычного человека, но идеальной для умпа-лумпа. Проход настолько сливался со стеной, что девушка смогла увидеть его только благодаря незаметным прорезям, на месте стыка двери со стеной. В голове Никольской стрельнуло воспоминание, где она на сладкой поляне застала маленьких пожарных, которые выбегали из отверстия на сладком холме шоколадного цеха, дабы потушить последствия глупого квеста от Вонки. Тогда ещё Вилли ей рассказал о специальных проходах для пожарных, а так же добавил, что девушке всё равно ими пользоваться не стоит. Вероника помнит, как её напугало то, что кондитер словно прочёл её мысли. Сейчас же Вонка уже не так пугал Веронику. Если вначале пребывания на фабрике она видела в нём психопата, то сейчас он казался Веронике довольно податливым человеком. Именно потому она без опасений залезла в этот тоннель. Да, он был предназначен для умпа-лумпов, но и обычный человек мог передвигаться в нём на четвереньках. Внутри горел приглушённый голубой свет и сбоку была проложена труба, по которой текла вода. Вероника двинулась навстречу приключениям.Девушка ползла не долго, и даже проползла пару выходов перед тем, как услышала голос кондитера. Мужчина разговаривал с кем-то. Как Вероника поняла, это была обычная человеческая женщина. Слегка приоткрыв дверь, девушка увидела три пары ног. Мужские туфли на толстом четырёхсантиметровом каблуке она узнала сразу, а вот кроссовки синего цвета и бежевые туфли-лодочки были Нике незнакомы. Прислушавшись к диалогам, она узнала, что на фабрике сейчас находились настоящая журналистка и оператор. Вероника удивилась, так как не думала, что кондитер примет предложение СМИ. Неужели в этом была заслуга самой Ники?Девушка решила прислушаться, к тому, о чём говорили Вилли и журналистка или репортёрша. Вероника не была уверена.—?Мистер Вонка, сколько всего цехов на вашей фабрике? —?голос женщины был приятным, а говорила она чётко.Вероника же задумалась о том, что сейчас они находились в более тёмном помещении с лампочками, которые горели красными и синими приглушёнными огнями. Это место отличалось от светлых коридоров.—?Около тридцати основных цехов, не считая временных,?— на секунду задумавшись, ответил мужчина. Вероника не могла видеть выражения лиц стоящих людей, да и вообще видеть что-то выше колен, но она была уверена, что кондитер улыбался во все тридцать два. И представляла Ника эту улыбку, как одну из тех, что немного ненатуральны, но принадлежат успешным людям.—?Что вы подразумеваете под ?временными цехами?? —?не меняясь в голосе, спросила женщина. Вероника отметила, что помимо голоса, у неё были красивые туфли и красивые ноги. Вероятно, она была и сама неплоха.Ника понимала, что должна была прямо сейчас вылезти и закричать о том, что на фабрике её держат насильно, но сердце стало стучать ощутимо быстрее. Пульсация в груди напоминала Веронике о том, какой трусишкой она была. Девушка даже корила себя за то, что не побоялась в своё время спрыгнуть с моста, а вылезти из маленького прохода побоялась.Сквозь маленькую щель Ника ещё раз посмотрела на ноги стоящих так близко людей и заприметила позади них дверь. Это был один из цехов. Она не знала какой из, но понимала, что прямо сейчас Вилли намеревался показать репортёрам данный цех. Эта мысль заставила девушку сильнее занервничать. Ника растерялась. Руки и ноги напряглись, словно она готовилась к прыжку или удерживалась за что-то, дабы не упасть.Вилли что-то рассказывал о цехах и их важности, а Ника собиралась выйти из укрытия и рассказать о себе. Она собиралась покинуть фабрику. Но она не была готова. Ей не хватало решимости.В голове всплыл недавний диалог с Вилли. Девушка сидела в его кабинете и смотрела на текст очередной книги и думала о том, создаст ли себе кондитер аккаунт в инстаграм, и как тот мог бы выглядеть. Вероника часто думала о том, как странно, что находясь в две тысячи пятом году, ей, девушке, что родилась в девяносто седьмом году прошлого столетия, было двадцать. Так же часто она шутила у себя в голове, что смогла в какой-то мере почти вернуть себе две тысячи седьмой. Это было забавно, но она хотела поскорее к себе в будущее. В своё будущее: то что с семьёй, актуальными сериалами, соцсетями, модными течениями и подругами.—?Вероника,?— раздался голос кондитера, и она поняла, что к ней на диван подсел Вонка,?— всё в порядке?—?Ну, да. Почему спрашиваешь?—?Ты уже двадцать минут читаешь,?— на этом слове Вилли сделал едва заметный акцент,?— одну страницу.В ответ Вероника пожала плечами и кинула сконфуженный взгляд на книгу. Мужчина своим оптимистичным тоном стал говорить очередную чепуху, которую девушка и не запомнила. Однако эта чепуха стала подводкой к основной мысли кондитера.—?Я рассказал тебе о своей семье, открылся с очень личной стороны, но так ничего и не узнал о твоей семье.Вероника не нашлась, что сказать и только хотела протянуть многообещающее ?Э?, как Вилли уточнил:—?Я ни в коем случае не хочу лезть тебе в душу, но я беспокоюсь о тебе и просто хочу поддержать.Вероника аккуратно закрыла книгу и отложила её. Она помолчала, не зная с чего начать.—?Ну-у, у меня полная семья, есть младший брат. С обеих сторон есть бабушки и дедушки… —?Вероника начала перечислять самые скучные факты из своей биографии, не совсем понимая, чего от неё хотел кондитер.Так бы и продолжалось, но Вилли очень деликатно задавал наводящие вопросы, из-за чего Вероника, не заметив того, стала рассказывать личное. Что-то она успела рассказать и психотерапевту, а что-то не хотела.—?Перед тем, как я попала на твою фабрику и в этот мир вообще, мама с папой хотели развестись,?— неприятное знакомое чувство вновь закололо в глазах.Вероника судорожно вздохнула, прежде чем продолжить, Вилли даже сказал, что если ей не хочется говорить, то он не посмеет настаивать, но девушка махнула рукой и опустила низко голову, чтобы не встречаться взглядом с кондитером. Так ей было легче.—?Я плохо помню то время. Помню, что было плохо в эмоциональном плане. Мама с папой собирались разводиться,?— на этом слове Ника замялась,?— и папа определённое время жил отдельно. И мама часто была на взводе. Ну и плюс, брат совсем маленьким был и из-за этого мама тоже часто бесилась. Её раздражало абсолютно всё. Сейчас я понимаю, что ей было трудно… Но не ей же одной.Ника издала нервный смешок.—?Она меня не била,?— Вероника выставила перед собой руки, словно отгораживалась от чего-то,?— ну могла замахнуться пару раз или дать подзатыльник,?— девушка замолчала, стараясь сформулировать мысли,?— хотя всё равно было неприятно…—?А что насчёт папы? —?Вилли сказал это невзначай, как поняла Ника по его вздоху после заданного вопроса. Мужчина не хотел давить на старые раны и вопрос слетел с его губ случайно.—?А папе было всё равно видимо. Неужели он совсем не понимал, что бросать жену с двумя детьми не окей?! —?Вероника ощутимо подняла голос, но ещё не кричала,?— Просто, если тебе плевать на детей и ты к ним не готов, то зачем их заводить?! —?Вероника вскрикнула и замолчала.Девушка понуро опустила плечи и нехотя добавила:—?Конечно, всё стало хорошо, после того, как я пропала на шесть месяцев. Родители, приложив все совместные усилия для поиска меня, вновь помирились. Стали уделять мне больше внимания. Мама не поднимала больше руку. Но,?— Ника посмотрел на невидимую точку с недоумением,?— я всё равно порой чувствовала обиду. Понимаю, это мелочно, но порой гадкое чувства обиды и озлобленности на весь мир полностью меня захватывали. В такие моменты я устраивала истерики родителям на ровном месте. Ссорилась с младшим братом,?— Ника замолчала, вспоминая приятнейшее чувство собственной правоты, которое появлялось в такие моменты,?— а потом мне становилось плохо от самой себя.Вспомнившееся чувство правоты заменилось на чувство собственной жалости и самоненависть.—Мне обидно, что я такая язва.—?Вероника,?— мягко позвал её Вилли,?— ты не виновата в том, что тебе было плохо,?— Вилли замолчал, возможно, для того, чтобы правильно подобрать слова,?— У каждого человека бывают взлёты и падения. И к тому же, перед тобой так и не извинились, так что твоя обида вполне логична.Вилли замолчал, молчала и сама девушка. Его слова звучали логично. И он не обвинял её.—?Но я вела себя как истеричка,?— попыталась Ника объясниться, чтобы не выглядеть в чужих глазах святой.—?Разумеется! А как иначе? —?спросил мужчина,?— Мы все неидеальны. А ты к тому же так и не разрешила свой внутренний конфликт. У тебя были причины злиться.Ника улыбнулась, чего Вилли видеть был не должен, так как её голова всё ещё была опущена и отросшие волосы закрывали лицо.—?Вероника,?— позвал девушку кондитер, и когда она решила на него посмотреть, то увидела, что он держал руки расставленными:?— хочешь, я тебя обниму?Вероника посмотрела на Вилли и думала о том, что это было бы неправильно и являлось бы банальным неуважением самой себя. Но, вместе с тем, Ника чувствовала одиночество и то, как её сердце сжалось.Она вздохнула и обняла Вонку, послав к чёрту всё. Вилли обнял её, поглаживая по волосам. На тот момент девушка не вспоминала о дурацком сне и мыслях об изнасиловании. А даже если бы и вспомнила, не посчитала бы их на тот момент серьёзными, потому что это же Вилли. Он не смог бы так поступить.—?Вероника, прости, что я держу тебя на фабрике против воли,?— сказал мужчина, и девушка дёрнулась, но он не выпустил её, а она и не стала сильно сопротивляться. Сил на что-то не было. Хотелось просто забыть обо всём плохом.—?Я знаю, что поступаю плохо,?— Вилли уже не гладил Нику по голове, а крепко, но не слишком, прижимал девушку к себе,?— но именно из-за этого и не хочу тебя отпускать. Давай мы просто будем оберегать друг друга от всего плохого. Давай, я просто буду давать так нужную тебе поддержку.В ответ Вероника промолчала, но не пыталась вылезти из объятий Вонки. От мужчины пахло арахисом, чему она не была удивлена. Её голову не занимали мысли о том, что она плохая дочь, плохая подруга, плохая сестра и плохой человек. Ей просто было тепло и спокойно. Так они и сидели на том малиновом диванчике в огромном кабинете Вонки с тропическими огромными цветами. Вероника опомнилась, когда Вилли разбудил её лёгкими покачивающими движениями. Она лежала на диване, укрытая верхней одеждой мужчины. За окном она могла увидеть залитые закатным светом дома, которые кидали друг на друга насыщенные синие тени. Оказывается, Вероника уснула в руках Вонки, и тот не стал её будить, но настало время ужина. После того дня Вероника решила исследовать фабрику.Именно эти события совсем не вовремя вспомнились Нике, от чего решиться стало ещё сложнее. Но так же Ника вспомнила тот сон, в котором было жарко и пульсировали мышцы таза, а так же стоял Вонка с кровью на руках. Это точно была кровь!Вероника коснулась руками раздвижной двери и собиралась показаться своим спасителям. Девушка не могла позволить стокгольмскому синдрому взять её во власть. Внезапно Вероника почувствовала зуд в носу и резко чихнула, не успев зажать нос.