Chapter two (1/1)

Тip of the icebergWill somebody…Let me see the light within the dark trees shadowingWhat's happening?Looking through the glass find the wrong within the past knowing,We are the youth,Cut until it bleeds, inside a world without the peace, face it,A bit of the truth, the truth…—?Imagine Dragons ?Natural?.Утро выдалось на редкость холодным, морозы ударили такие, что Чарли, проснувшийся с головой укрытый одеялами, не сразу смог выбраться наружу?— до такой степени обледенел верхний слой. Наконец пробившись к свету и стряхнув снежную шапку с одеял, он сощурился от бившего в лицо солнца, но тут же распахнул расширившиеся от ужаса глаза?— оно уже встало?! Мысль пронеслась в голове как молния, прошив всё его тело электрическим разрядом и побуждая к немедленным действиям. Бакет вскочил, и, проверив наличие билета, по-прежнему лежащего у него во внутреннем кармане тонкого пальто, оглянулся на оживлённый дом, на ?первом этаже? которого суетилось всё семейство, пока что не заметившее его пробуждения. Теперь нужно аккуратно смыться, иначе будет несладко. Благо, они ещё ничего не знают… Чарли ловко выскочил сквозь дыру в крыше, проигнорировав грозный оклик отца, прозвеневший привычным: ?А ну вернись, щенок!?. Мальчик, быстро спрыгнув вниз в большой сугроб, моментально выбрался из него и, подстрекаемый липким страхом, с невероятной скоростью растекающимся по телу, рванул через город, прямо наискосок, стремясь сократить время на пути к фабрике, трубы которой виднелись вдалеке. Стараясь дышать глубже, чтобы не выдохнуться быстрее обычного, младший Бакет, концентрируясь на том, чтобы не растянуться на мостовой, лихорадочно искал глазами часы. И, наконец выцепив взглядом заветный циферблат, ужаснулся: половина десятого. Дыхание сбилось, он затормозил, перейдя на быстрый шаг, но мозг пронзило осознание?— такими темпами он не успеет. Чарли из последних сил старался не поддаваться панике, упрямо шагая по улице, вот-вот готовый перейти на бег. Ну же, Бакет. Осталось немного. Рука потянулась к карману?— билет был на месте. Чарли вспомнил вчерашний день и то, как он его получил, вспомнил, каких невероятных усилий это ему стоило… И рванул, с новыми силами перескакивая через лужи, покрытые гладким, зеркальным льдом. Перед глазами плыли разноцветные круги, а в груди, казалось, разгорается самый настоящий пожар, но мальчик упорно продолжал бежать, преодолевая метр за метром… После всего этого он не мог так просто опустить руки… Вот и ворота. Огромная орава журналистов и четверо детей?— каждый со своим сопровождающим. Чарли врезался в толпу, коленями и локтями расталкивая людей, из-за чего обзавёлся парой ссадин на лице от особо недовольных зевак.—?А кто я такой, детишки?.. —?прозвенел голос из динамиков, после чего ворота дрогнули, начав медленно открываться.Вот восемь человек медленно заходят внутрь, а навстречу им выходит чей-то силуэт… Неужели сам Вилли Вонка? Они его не замечают, завороженно глядя на феерическое кукольное представление, разворачивающееся чуть левее… По ту сторону раздаются щелчки камер видеосъёмки?— журналисты подступили почти вплотную к границе, где должны смыкаться створки и были готовы вот-вот ворваться во двор…—?Доброе утро, звёздный свет!.. —?наконец разносится по двору весёлый голос, но произнося это с такой интонацией, словно и вправду обращаясь к свету, а не к гостям.Толпа судорожно вздыхает, наблюдая за тем, как ворота, тихо гудя, начинают закрываться, а во дворе перед гостями будто из-под земли вырастает хозяин фабрики, активно жестикулируя, произнося приветственную речь, пока те, ещё не отошедшие от шоу, глупо хлопают глазами.Чарли делает отчаянный рывок, опрокидывая назад толстяка с камерой в руках и в последний момент проскальзывает между створками, по которым проходило сильное напряжение?— помимо него было полно желающих нелегально проникнуть на фабрику, но Чарли единственный из всех обладал идеально подходящим сложением тела, и, кроме того, до неприличия обострившейся удачей. За эти несколько дней он понял одну важную вещь?— в жизни главное ухватить судьбу за рога, а дальше дело плёвое?— ты только держись. В следующее мгновение двери с неприятным треском закрылись, пощёлкивая оголённым электричеством. Увы, на этом запас везения иссяк, и Чарли, только что еле увернувшийся от удара мощнейшим электрическим разрядом, угодил ногой прямо на ровную ледовую поверхность, и, нелепо взмахнув руками и вскрикнув, проехал несколько метров вперёд, по-прежнему стоя на двух ногах.—?…но где же… —?продолжил было шоколадный магнат, стоящий перед счастливчиками, начатый ранее вопрос, как вдруг они расступились, обернувшись, и взгляду Вилли Вонки предстал неестественно худой мальчик с раскрасневшимися от быстрого бега щеками и блестящими карими глазами, с трудом удерживающий вертикальное положение, стоя на скользком дворе.Несколько секунд Бакет не моргая смотрел на силуэт кондитера, не веря своим глазам. Успел… Чарли разглядывал высокую фигуру Вилли Вонки, облачённую в чёрное строгое пальто с высоким воротником. Окинул взглядом полупрозрачную трость, доверху наполненную конфетами, на которую тот опирался, цилиндр, чуть съехавший набок… В жизни тот выглядел ещё волшебнее, чем Бакет себе представлял, и хоть на первый взгляд в образе не прослеживалось ничего особенного… Мальчик не видел, а чувствовал. От Вонки веяло самым настоящим волшебством. Попытавшись посмотреть в глаза кондитеру, пребывающему, очевидно, в лёгком ступоре от произошедшего, мальчик с удивлением наткнулся на огромные круглые очки с затонированными стёклами. Они шли его образу, но… Зачем одевать солнцезащитные очки… Зимой? В одной газете Бакет как-то читал, что такие следует носить на пляже в особенно жаркие июльские дни.—?А это ещё кто? —?наконец спросила девочка с белыми волосами, остриженными под каре, громко чавкая, указав на Чарли пальцем.—?Мистер Вонка, позвольте… —?отец другой девочки, одетой гораздо богаче всех присутствующих конкурсантов, с немым вопросом посмотрел на хозяина фабрики, стоящего с абсолютно непроницаемым лицом.Прошло несколько мучительно-долгих секунд, во время которых мальчик чуть ли не физически чувствовал, как его сверлят задумчивым взглядом из-под толстых непроницаемых стёкол, пока, наконец, тишина не была нарушена:—?Что же… Очевидно, это и есть наш пятый счастливчик,?— наконец произнёс мужчина, крутанув трость и не выдавая ни единой эмоции. Его чёрные очки сверкнули на солнце. —?Это ведь так, мальчик?Чарли сделал несколько шагов, поравнявшись с основной массой людей и, постаравшись придать своему лицу как можно более спокойное выражение, ловко вытащил из-за пазухи золотой билет, чуть подняв его и держа тот на вытянутой руке.—?Да, сэр.Он уловил, как дрогнули мышцы на лице кондитера, и попытался представить, какая эмоция могла бы вызвать подобную реакцию… Неужели отвращение? Никто из незнакомцев не испытывал к Чарли другого… Чарли опустил глаза, уставившись на свои ботинки, а Вонка же в свою очередь вздрогнул, и, отойдя от замешательства подошёл к Чарли, взяв у него билет?— в руке кондитера уже покоились четыре остальных. Убрав ?пропуски? в карман, тот хлопнул в ладоши:—?Итак! —?в голосе зазвенела прежняя игривость, и он, развернувшись на каблуках, направился к высоким железным дверям. —?Раз все в сборе, предлагаю начать нашу экскурсию! Идёмте скорее, у нас масса дел, ха-ха!Все дружно потянулись следом, а Чарли, наконец подняв глаза, осторожно сойдя со льда и поднимаясь по ступенькам, обгоняя других, поклялся себе, что впредь никогда не будет опаздывать. Вонка открыл массивную дверь, чуть пританцовывая, и, держа её в таком состоянии, пригласил гостей внутрь. Зайдя на фабрику, дети сразу же почувствовали запах шоколада, витающий в воздухе и лёгкий ветерок, гуляющий по коридорам.—?Можете бросить вещи прямо у входа,?— продекламировал кондитер, сбрасывая с себя пальто за которым, чуть погодя, последовали и громоздкие очки.Под верхней одеждой у него оказался малиновый пиджак и чёрные брюки, придающие его образу непередаваемый шарм с лёгким флёром безумия.?—?Однако, перед тем, как мы начнём, я вынужден буду предложить вашим р… —?он вдруг запнулся, но быстро выправился,?— Р-родственникам… Вашим родственникам ознакомиться с одной небольшой документацией.И, поманив родителей присутствующих пальцем, подвёл тех к небольшому выступу из стены, сделанному на манер стола, на котором покоились какие-то бумаги.—?Видите ли,?— продолжил магнат,?— Для осуществления экскурсии нужны ваши подписи.—?Какие ещё подписи? —?вскинулась мать оглушительно чавкающей девочки.—?Что именно мы должны подписать? —?настороженно спросил отец, старательно пытающийся не обращать внимание на свою дочь, топающую ногами и теребящую его за рукав.—?Папа! Я хочу, чтобы ты подписался тут и я пошла на экскурсию! Подпиши! Подпиши! Подпиши-подпиши-подпиши-подпиши!Вилли Вонка выгнул бровь, наблюдая за этой сценой и, стараясь удержать ровный тон голоса, пояснил:—?Простая формальность, без которой, однако, вы не сможете пройти дальше.—?…о снятии фсей отфетственности… —?мать невероятно толстого мальчика, на протяжении всего времени беспрестанно грызущего шоколад, вчиталась в строки,?— Но к щему это?—?Очевидно, дамочка,?— низкий мужчина, держащий за руку хмурого сына, вмешался в разговор. —?На тот случай, если ваше чадо вдруг решит поплавать в чане с кипящей карамелью, не став спрашивать разрешения у мистера Вонки.—?Именно! —?пропел кондитер,?— Но так как ваши детки несравненно умные,?— он многозначительно махнул рукой,?— И не станут этого делать, то, как я и говорил, это всего лишь досадная формальность.Хозяин фабрики протянул собравшимся родителям шариковую ручку, взявшуюся буквально из ниоткуда, и, солнечно улыбнувшись, поторопил их:—?Ну же, живее! У нас так много дел и так мало времени!Взрослые, хмурясь, принялись поочерёдно подписывать документ, медленно вчитываясь в его содержимое, а Чарли тем временем пытался унять свою дрожь, чувствуя, что подойти к кондитеру, внимательно следившему за процессом и, очевидно, пока что не заметившему, что он пришёл без сопровождающего?— выше всех его сил… Ведь можно просто подождать, пока он это поймёт, или, ещё лучше, и вовсе не станет акцентировать внимание на количестве подписей… Нет, он должен сам сказать об этом, иначе… А вдруг его выгонят?.. Ну уж нет, сейчас не лучшее время для того, чтобы стушеваться. После всего, через что он прошёл. И, спустя несколько мучительно-долгих секунд терзаний, мальчик, оглядевшись, сделал несколько робких шагов к хозяину фабрики. Шаг… И ещё… Вблизи мужчина казался ещё выше, чем смотрелся со стороны. Вилли Вонка, стоящий чуть в отдалении от стола и внимательно следивший за тем, как люди один за другим подписывали договор вздрогнул, почувствовав, как его потянули за рукав. Опустив глаза вниз он увидел всё того же странноватого и слегка напуганного мальчика, которого ранее чуть не поджарили своевременно закрывшиеся ворота.—?М-мистер Вонка, я… Я пришёл один… Некому подписать… —?лихорадочно заговорил он, смотря себе под ноги.Кондитер на миг замер, а потом, чуть склонив голову, ответил:—?Я не думаю, что это может быть такой сильной проблемой,?— уголки его губ чуть приподнялись. —?Да и, впрочем, ты мог бы оставить там свою подпись вместо сопровождающего. В любом случае, это был не обязательный пункт,?— он подмигнул мальчику. —?Билет гласил, что вы можете привести с собой одного взрослого, однако он вас ни к чему не обязывал.Чарли неверующе посмотрел на него, и, отпустив всё ещё непроизвольно сжимаемый рукав, тут же подскочил к столу. Подхватив с его края уже бесхозную ручку и стащив контракт за угол, свисающий оттуда же, Бакет, шустро прислонив бумагу к стене (так как не доставал до столешницы), оставил внизу, рядом с остальными, витиеватую подпись, на миг задумавшись над тем, как она будет выглядеть. Вонка, задумчиво наблюдавший за мальчиком, мотнул головой, будто отгоняя навязчивые мысли.—?Что же, предлагаю начать нашу экскурсию! Идёмте в первый цех, откуда производство берёт своё начало. Он там, за поворотом… —?кондитер крутанулся на каблуках, и, приглашая следовать за ним, шустро направился вглубь коридора, время от времени опираясь на трость.Чарли же, водрузив бумагу на место, поспешил за процессией вглубь пустых исполинских коридоров, срастающихся в сети лабиринтов без окон и дверей, берущих своё начало на входе и теряющихся в бесконечных масштабах фабрики. Высокие своды, уходящие в никуда и красная ковровая дорожка, покрывающая пол и создающая ещё большее впечатление простора, вкупе с шагающим по ней кондитером и группы экскурсантов, вызывали у Чарли безграничное чувство восторга и какой-то детской радости, которую он не испытывал уже очень давно, но… Стоило ему представить Вонку, медленно идущего по этому же самому коридору в полном одиночестве, звук шагов, гулко отдающийся от высоких потолков, как в груди сворачивался холодный комок грусти и какого-то чувства… Не похожего ни на жалость, ни вообще на что-то отрицательное. Скорее… Какое-то тоскливое понимание. Но мальчик быстро отогнал эти мысли. Разве мог он понимать, каково это?— жить в таких огромных пространствах абсолютно одному? Бакет нахмурился, ещё раз оглядев коридор и всю процессию, при этом спешно обгоняя некоторых отдельных её участников. Тянуться в самом хвосте, наверное, было бы безопаснее, да и он не привлекал бы к себе лишнего внимания и мог бы спокойно рассматривать фабрику, да вот только Чарли не собирался упускать шанс понаблюдать за её хозяином. Вдруг его опередила девочка, отбросив со лба белые короткие волосы, и, поравнявшись с Вонкой, сделала попытку обнять его. Тот в ту же секунду дёрнулся так, будто уворачивался от пули, чуть не растянувшись на полу, и, подняв брови, ошарашенно посмотрел на чавкающую особу, с усилием устояв на ногах.—?Я?— Виолетта Боригард! —?начала было девочка, но тут её заслонила другая, с длинными темно-русыми волосами:—?А я?— Верука Соль! И я займу первое место в вашем конкурсе! —?Верука обворожительно, как она считала, улыбнулась, показав ряд кривых зубов и сделав реверанс.—?Ч-что ж, ты уверена в себе, а это важно,?— медленно протянул мужчина, ещё не отошедший от лёгкого ступора.—?Авгушт Глуп,?— очень толстый мальчик, в свою очередь выйдя вперёд, откусил приличный кусок шоколадки, которую держал обеими руками. —?Я ошень люблю чоколат! —?с ужасным акцентом продекламировал он.—?Это видно… —?хмыкнул Вилли Вонка, задумчиво глядя перед собой и резко оборачиваясь.—?Ну, а вы? —?он окинул оставшихся двух мальчиков беглым взглядом.—?Майк Тиви,?— отчеканил сосед Чарли, скрещивая руки на груди и вызывающе глядя по сторонам. —?Я сломал вашу палёную систему.—?Ха. Как будет угодно,?— улыбнулся кондитер и повернулся к Бакету. —?Что насчёт тебя?—?Чарли Бакет,?— задумчиво протянул он, вглядываясь в глубину голубых глаз, витая мыслями где-то далеко… Вспоминая что-то, что вертелось на языке, но ускользало каждый раз, когда Чарли приближался к искомому.Кондитер, ещё несколько секунд вглядываясь в карие глаза мальчика, наконец медленно обернулся:—?Что ж, идёмте, дети, мы почти у цели…Группа потянулась за бодро шагающим магнатом, а Чарли, отбросив надоевшее чувство неопределённости, твёрдо решил для себя разобраться в личности кондитера получше… И вовсе не потому, что тот вызывал подозрения или какие-то логические диссонансы, вовсе нет, но от всего его образа веяло чем-то до боли знакомым Бакету, чем-то родным, что прослеживалось в пронзительном взгляде голубых глаз… Но что? Наконец они подошли к огромной железной двери во всю стену, в которую упирался коридор.—?Итак, детишки! —?начал шоколадный магнат, вставляя по-настоящему микроскопический ключик в не менее маленькую замочную скважину,?— Перед тем, как мы зайдём в первый цех, вынужден уведомить?— всё, что вы там увидите, абсолютно съедобно. Вы сможете попробовать буквально что угодно!Он открыл маленький проём, в который с трудом протиснулась бы даже кошка, и, вслед за недоумевающими взглядами взрослых и их чад, толкнул основную металлическую дверь, вслед за чем та нехотя поддалась, с тяжелым гудением начав распахиваться внутрь. Чарли сощурил глаза от ударившего в них света, успев заметить, что кондитер сделал то же самое. Процессия вошла в помещение, и позади людей скрипнуло массивное железо, отрезая их от внешнего мира. С секунду все пребывали в шоковом состоянии, параллельно привыкая к яркому свету, бьющему с потолка, казалось, теряющегося где-то далеко вверху, а затем в унисон раздались поражённые вздохи и возгласы восхищения. Перед экскурсантами расстилался воистину великолепный вид. Изумрудно-зелёная равнина площадью в пять-шесть фундаментов солидных домов, плавно переходящая в изящные холмы, усыпанные цветами, пестреющими на импровизированном солнце. По обе стороны от входа людей окружал редкий лес с невысокими, от силы четыре-пять метров в высоту, деревьями, с веток которых свисали разноцветные благоухающие плоды. Чарли, жмурясь и в то же время стараясь как можно шире открыть глаза, пытался осмыслить всё и вдруг, присмотревшись повнимательнее понял, что всё его окружение… Было из сладостей. Он протёр глаза и, мотнув головой, попытался найти взглядом кондитера, чтобы убедиться, что ему действительно не снится. За всю свою жизнь Бакет никогда не видел столько сладкого, сколько росло, да-да, именно росло, в этом цехе. Ещё чуть-чуть, и мальчик поверил бы в то, что всё происходящее ему лишь кажется, однако Вилли Вонка, как-то болезненно моргая, всё ещё стоял чуть поодаль собственной персоной, опершись о трость, что, впрочем, не мешало ему усмехаться, с удовлетворением отмечая произведённый эффект. Мальчик перевёл взгляд на других: взрослые озирались, едва ли не с опаской осматривая близлежащие кусты с мармеладом вместо цветов, а дети, включая даже заносчивого Майка, ошалело хлопали глазами, разойдясь кто куда и пытаясь прикоснуться хоть к чему-нибудь из окружения.—?И ч-што, сдесь съетобно абшолютно вшё? —?Август то ли икнул, то ли хрюкнул, ошарашенно выронив из рук шоколадку. —?Даже кора на дерефьях?—?О, мальчик мой, можешь не сомневаться?— всё, от веток до последнего цветка тут?— полностью пригодно для употребления в пищу! —?весело ответил кондитер, подходя ближе к уже начинающим разбредаться по округе подопечным и подмигнув,?— И при всём при этом, скажу больше?— даже очень недурно на вкус.Он на секунду задумался и протянул уже вполголоса:—?Даже я съедобен. Однако это называется каннибализм, дети, и не приветствуется в современном обществе.Мама Виолетты вздрогнула, услышав его последнюю реплику, и уже открыла рот, чтобы что-то сказать, как Август, неведомым образом очутившись рядом с шоколадным магнатом, каким-то странным голосом спросил:—?Миштер Вонка, мошно ли нам попробофать хоть што-нибуть ис этого?Хозяин фабрики посмотрел куда-то вдаль, вглядываясь в противоположную стену цеха, затянутую лианами, и пропел, стараясь сохранить ровный игривый тон:—?О, разумеется… Вы можете пробовать что угодно, однако прошу не забывать, что у нас уйма дел! Уверяю, у меня на фабрике есть вещи куда удивительнее, чем встречающиеся в этом цехе,?— ответил кондитер, чуть отодвинувшись и взмахнув тростью:—?Даю вам всем восемь минут. Ешьте!И экскурсанты ринулись дегустировать. Кто быстро, порываясь схватить как можно больше сладостей за раз, кто медленно, пытаясь сохранить остатки былого достоинства. Чарли, автоматически увернувшись от локтя, прицельно летящего на личную встречу с его лбом, и приложив нехилое усилие для того, чтобы не растянуться на сахарной траве, наконец вынырнул из своих мыслей. На протяжении всей предыдущей сцены он стоял чуть в отдалении, одним ухом слушая, о чём идёт речь, параллельно разглядывая травинку, зажатую между большим и указательным пальцами, размышлял о том, как подобное вообще могло существовать. Слегка повертев стебелёк в руке он пришёл к выводу, что тот не просто был воткнут в грунт, заранее будучи сделанным на станке, ибо имел корешок, тянущийся за ним из не менее сладкой на вкус земли. Когда же прозвучало громогласное ?ешьте!?, Чарли осознал, что стоит на самом выходе с опушки, тем самым заслоняя толпе, а особенно бегущему впереди всех Августу, проход к центру цеха, и заблаговременно освободил его, по привычке, чуть ли не интуитивно вертясь между людьми так, чтобы ни с кем не столкнуться. Выронив предмет своих размышлений, мальчик оглядел расстилающиеся перед ним виды и экскурсантов. Август, катающийся по земле и засовывающий в рот клоки травы, выдираемые им чуть ли не с корнями, игнорировал действительность, бегающую рядом с ним мать, то и дело предлагающую сыну попробовать тот или иной предмет чудесного цеха, и Верука, требующая у своего отца, чтобы тот достал ей изящный карамельный плод с самой верхушки высокого дерева, вызвали внутри у Чарли какой-то странный отклик, однако, не придав этому значения?— мальчик старался не концентрироваться на эмоциях, так как ему обычно запрещали плакать или злиться?— перевёл взгляд дальше. Он увидел Марка Тиви, ругающегося со своим отцом, который грыз какой-то непонятный корень, наблюдая, как сын в исступлении пинает куст с криками о том, как он ненавидит шоколад, Виолетту, которая вместе с мисс Боригард собирали странного вида цветы, и, откусывая от каждого по очереди, делились своими впечатлениями о вкусе каждой жвачки, являющейся сердцевиной растений. Бакет задумался. Как такое вообще могло существовать? Шоколадная река ведь не может служить заменой воде. Или только для живых растений? Ведь не может же мармелад быть живым, как, скажем, фикус…—?Ждём второго пришествия? —?раздался вдруг под ухом заговорщический шёпот.Чарли вскрикнул и, подпрыгнув на месте, обернулся. Прямо за его спиной стоял кондитер, незаметно подошедший, пока мальчик пребывал в размышлениях, и, сверкая весёлыми искорками в глазах, с интересом наблюдал за его реакцией. Затем, чуть склонив голову, добавил:—?Не нужно сверлить мою траву таким взглядом, будто она готова в любой момент съесть тебя?— попробовал бы лучше.—?Я… —?Чарли наконец отошёл от ступора, но мысли, которых было до неприличия много, и не думали складываться в слова,?— Я… Да. Но разве так может быть, мистер Вонка? То есть, разве сладости способны на собственный рост? Откуда они берут пищу… Или… —?мальчик запнулся, начав перебирать варианты того, как такое можно было бы осуществить.—?Запомни, Чарли, на этом свете может быть абсолютно всё. Поэтому да, определённо или. —?многозначительно кивнул хозяин фабрики, подтверждая его порыв к продолжению мыслиМожет, кондитер брал за основу обычные растения? Однажды в газете Чарли читал, что если розы поставить в подслащённую воду, то они не только дольше сохранятся, но и, как побочный эффект, станут, соответственно, сладкими… Мальчик упёрся в ментальную стену, болезненно ощутив, что ему катастрофически не хватает знаний, и в который раз пожалел, что не имел в жизни возможности ходить в школу. Всё же стоило подольше пробовать слушать уроки сквозь открытые окна. Жаль, что такое возможно было только поздней весной, и всё же… Вынырнув из мысленных рассуждений, мальчик вздохнул:—?Да-а, может то всё, но… Ведь недостаточно просто хотеть. —?в голосе Чарли мелькнула отрешённость, сменившаяся подозрением, что Вонка станет опровергать его утверждение. Ведь ему всего тринадцать, и выдавать такого рода мысли?— безосновательный бред, как говорила мать.К удивлению мальчика, Вонка лишь беззвучно рассмеялся.—?О, мальчик мой, конечно же недостаточно просто хотеть! —?кондитер обвёл глазами кроны деревьев и вздохнул,?— Если бы всё зависело от желания…Казалось, он хотел продолжить, но неожиданно прервал себя и, в попытке отвлечься, взглянул на наручные часы, повёл глазами в сторону, будто прикидывая что-то, а затем, подмигнув Бакету, направился к выходу с опушки, туда, где в поле маячили силуэты людей, крича:—?Хэй! Ваше время вышло, но если быть точным?— пришло! Пора двигаться дальше!Чарли проводил его взглядом, взяв в рот сорванную травинку. Язык приятно обдало сладостью, тонкий мятный вкус казался что ни на есть натуральным, однако… Нет, как говорила бабушка: не зная броду, не суйся в воду. Вот и Бакету не стоит судить… Да ни о чём ему не стоит судить, пока он не сможет хотя бы поверхностно разбираться в вопросе. Мальчик прислушался к голосам в отдалении, и только через минуту, спохватившись, ринулся вдогонку. В любом случае… Этот день обещал быть просто волшебным.И Чарли и близко ещё не догадывался, насколько.