Глава XX (1/1)

Анхелика вертела в руках приглашение на благотворительный вечер, куда её позвал мистер Вонка. Драматурга, как творческого человека, привлекло оформление открытки: причудливые инициалы приглашающего, окаймлённые позолоченными вензелями, переливались в лунном свете. Чуткий нюх леди Ферроу отметил, что пригласительное имело свой аромат, который смешался с парфюмом Уильяма: амбровые и древесные ноты с лёгким, едва различимым оттенком мускуса. Анхелика находилась в том упоённом состоянии, когда стоишь на ногах, но постепенно теряешь ощущение пространства и времени.Ферроу наконец обеспокоилась о подходящем наряде на торжество. Засуетившись, рыжеволосая направилась в свою спальню, широко распахнув двери шифоньера. Анхелика принялась перебирать одежду, примеряя то одну вещь, то другую. Хоть со стороны и казалось, будто дама сосредоточена исключительно на поиске, на самом деле в её голове волчком вилась мысль о том, что сама по себе Анжи — не лучшая спутница для кондитера, тут нужен кто-то более... яркий, заметный. Как украшение. Прийти на приём к знати с дешёвым стеклянным бисером или золотыми, но маленькими и незаметными серьгами — оскорбительно и жалко. Нужно что-то поамбициознее. Что-то вроде жгучей брюнетки с каре-золотыми глазами. Но раз уж Вонка выбрал именно рыжее недоразумение, то он наверняка не боится последствий и смешков за спиной. Остановив свой выбор на паре простеньких одеяний, Анжи, оставшись в одном тонком пеньюаре, находилась в приятной задумчивости.Из этого благоговейного состояния девушку вырвал настойчивый звонок в дверь, режущий слух — такой обычно бывает в старых постройках. Леди Ферроу аккуратно положила приглашение на шкаф и, одновременно напевая себе что-то под нос и смешно пританцовывая руками, направилась к двери.—?Уильям, не говори, что ты забыл цилиндр,?— отодвигая неподатливую задвижку, как всегда в приподнятом настроении щебетала хозяйка. —?Я точно помню, как ты…Как только щеколда поддалась, сильный рывок двери заставил Анхелику отскочить от неё. Девица, оправившись от удивления и подняв глаза, увидела на пороге молодого человека. Парень, обладавший вьющейся рыжей шевелюрой, был явно чем-то взбешён. Изумрудные глаза окинули полуобнажённую особу прожигающим взглядом, а затем яростно сверкнули в слабом освещении и, не церемонясь, незнакомец резкими шагами начал проникать в глубь квартиры.Маргарет, несомненно, было знакомо имя "Роберт Смит", однако Анхелику подобный визит заставил занервничать.—?Молодой человек, вы, видимо, ошиблись дверью,?— пытаясь остановить нежданного гостя и закрывая ему проход добродушно тараторила Анжи.Леди играла спектакль, будто Смит был ей вовсе не знаком и она впервые в жизни видит этого рыжеволосого наглеца.Роберт не думал оправдываться перед хозяйкой: он будто что-то искал. Обследовав небольшое количество комнат и убедившись в том, что они пусты, а в одной на полу разбросана женская одежда, рыжий гневно чертыхнулся. —?Послушайте, мистер! Что вы пытаетесь найти в моей квартире? — доброжелательная невозмутимость Анхелики вдруг переросла в лёгкое недовольство.Драматург, волочась за бесчинствующим "незнакомцем", который, наконец, остановился в прихожей, продолжала ломать комедию, негодующе всплескивая руками, а потом деловито складывая их на поясе.—?Голубчик, надо же, вы даже не соизволили разуться, а я, между прочим… —?возмутилась хозяйка снова, подняв указательный палец вверх, как обычно это делал мистер Вонка.Но не успела литератор договорить, как Роберт, терпение которого, по всей видимости, иссякло, со звериным рыком резко развернулся, схватил её за плечи и с силой прижал к холодной стене тёмного коридора.Молодая женщина широко распахнула карие глаза, в которых помимо неудовольствия начало плескаться едва уловимое волнение. Негодующе вскинув брови, Ферроу дёрнулась, пытаясь высвободиться. Робби был решителен, и в ответ на сопротивление жертвы, хищно улыбаясь, бармен лишь сильнее вжал её в стенку и одним резким движением сорвал с хозяйки жилища парик огненно-рыжих волос.И вот перед ним была уже не сумасбродная и немного странная рыжая учительницами мисс Ферроу, а его Маргарет. На Роберта смотрели все те же карие глаза, но уже по-другому?— хищно, опасно, с вызовом. Так, что сам Робби, крепко сжимавший плечи наёмницы, почувствовал себя её жертвой.В этот момент они были похожи на двух диких пантер, борющихся за доминирование над противником, но перед этим изучающих друг друга, дабы правильно рассчитать удар. Две стихии, столкнувшись, готовы были разорвать друг друга в клочья. Изумрудные глаза, от злости ставшие болотными, буквально испепеляли девушку, метая в неё молнии. Карие глаза Маргарет, казавшиеся в этот момент бездонными, пожирающе-чёрными, смотрели на оппонента беспристрастно и хладнокровно, как никогда напоминая два обуглившихся головья. Вокруг них мощными волнами расходилась самая сильная в мире энергия — гнев. Воздух накалился до такой степени, что, казалось, от него можно было прикуривать.Наконец Смит заёрзал и, не выдержав ледяного, но обжигающего взгляда госпожи, отпустил её, резко отшатнувшись. Рита рассмеялась. Гость же, схватившись за голову, будто бы оглушённый её дьявольским смехом, попятился назад, ближе к гостиной. Мужчина плюхнулся на софу, устало закрыв голову жилистыми руками.Маргарет, словно гибкая змея, ловко проскользнула мимо бармена к шкафу с алкоголем. Роберт, придя к ней, был уже слегка пьян, но Марго как никто другой знала, что только новая, вторая или третья доза спиртного, поможет наивному и чересчур эмоциональному Робу развязать язык.Фокс поставила перед своим барменом ранее откупоренный с Вонкой коньяк. Наёмница услужливо налила в стопку желтоватую жидкость и придвинула её рыжему. Роберт подхватил бокал и поднёс к лицу. Его чуткий нюх уловил запах парфюма, принадлежавшего явно не Рите. Он знал, кому. Затем Роберт перевёл взгляд на бутыль, остатки содержимого которой плескались в его стакане. Пазл в голове парня окончательно сложился, ему стало настолько досадно, что он брезгливо отодвинул стопку, но через несколько минут всё же выпил залпом предоставленный напиток. А затем презрительно заявил:—?Даёшь мне то, что распивала со своим Уильямом? —?скривился ревнивец, в крови которого играл уже ранее поглощённый алкоголь.Маргарет выгнула левую бровь. До этого девушка отрешённо стояла, подпирая шкаф и скрестив руки на груди. Теперь же преступница выпрямилась, подошла к Роберту, нагло раскинувшемуся на её мебели, забрала у него пустой сосуд и заглянула ему в глаза, будто что-то пытаясь в них найти.Но, увы, в очах гостя бушевали только негативные эмоции: злоба, ревность и тупая боль. Смит приподнялся на локтях и в самое лицо проговорил ей:—?Здесь был Вилли Вонка?Наёмница отпрянула, резко учуяв ненавистный запах табака, тянувшийся от любовника. Фокс закатила глаза, раздражённо фыркая. В то время как Робби, будто непослушный ребёнок, повторял одну и ту же фразу.— Что здесь делал пряничный человечек? Роб, беспокойно раскачиваясь на её софе, был похож на клиента психиатрической больницы, в безумстве одержимо повторяющего одну и ту же фразу.Рита не выдержала этих припадков, отправившись на кухоньку. Отыскав нужные таблетки, она внесла в гостиную лекарство и кувшин с водой. Фокс аккуратно наполнила отодвинутый мужчиной стакан и, наполнив его холодной водой, придвинула халдею.Но Роберт вновь отпихнул от себя всё, что предлагала ему брюнетка, а затем, резво вскочив с дивана, взял кувшин с водой и с силой разбил его об пол. Звон стекла перемешался с журчанием воды, и на фоне этого Смит в который раз выкрикнул:—?Какого чёрта он здесь делал?!В его голосе тлела ненависть. Разъярённый парень начал надвигаться на Маргарет, загоняя её в угол. Фокс, несомненно, боялась опьяневшего зеленоглазого и даже корила себя за то, что дала ему ещё одну порцию спиртного, хотя он, очевидно, уже принял на грудь перед визитом к ней, но он, к счастью, уже заметно шатался, так что слишком большой опасности не представлял, и Рита тихо, больше для себя, произнесла:—?Ты так прекрасно обо всём осведомлён… И не надоедает всё время думать обо мне? —?насмешливо вопросила Маргарет, грациозная отступая, но одновременно ведя парня за собой, задавая траекторию.Рита самодовольно подметила, что Роберт стиснул зубы. Ей казалось, что это очередная её победа. Только это была настоящая мелочь. Ведь она не замечала или не хотела замечать, как он холодными зимними вечерами ночевал в машине возле старого подъезда Маргарет-Анхелики. Как сладостно улыбался, едва видел свою любовь, всегда радостную и сияющую. Как кривился всякий раз, когда видел Вонку; единственное, что радовало в нём Роберта?— это вечно грустная физиономия шоколадника. Но как разрывалось его замёрзшее израненное сердце, когда он видел их вдвоём. Когда он видел Анжи, бравшую под руку этого кондитеришку, такую счастливую. Роберт никогда не видел, чтобы она была так счастлива с ним.В груди у бармена защемило. Мужчина быстро тряхнул головой, будто желая избавиться от этих воспоминаний и, подняв голову, глупо выпалил:—?Нет!Осознав несуразность своего ответа и услышав издевательский смех Марго в качестве реакции, Робби стушевался. —?Чёрт, Маргарет, к чему этот вопрос? Мне нужна моя Марго. Если для этого нужно просидеть в холодной машине хоть сто лет?— я просижу,?— уверенно констатировал Роб, хотя язык начинал уже немного подводить его.Маргарет не могла сдержать усмешки. Мужчина был настолько бесхитростным и славным малым, что сам ответил на свой вопрос, который так утаивал. Фокс уж точно не питала нежных чувств к несчастному Робби, а теперь испытывала к нему только жалость. Бедный наивный мальчик. Но почему-то Рите было не жаль своего бармена, ей нравилось с ним играть.Марго улыбнулась, теперь уже другой, более романтичной обворожительной улыбкой, и приблизилась к рыжему, проведя рукой по его снова не гладкой щеке. Роб безропотно прильнул, будто собака, дождавшаяся хозяина после долгого дня. Маргарет в этот момент ощутила неимоверную разницу между ним и Вонкой.Роберт всегда рад Рите, по отношению к ней непомерно легковерен и доступен. С Уильямом всё иначе. Он тоже изображает на лице беспечную радость, но до его души докопаться не так легко. Даже будучи пьян, он оставался таинственен и закрыт.—?Скажи, что тебя и этого шоколадника ничего не связывает,?— с надрывом проговорил халдей, удерживая руку Марго на своём исхудалом лице.Мысль о том, что Марго была с Вонкой, до жути пугала Роба. Однако сам Роберт, хоть и слёзно клялся в своих чувствах к одной лишь Маргарет, вовсе не думал отказываться от любви других женщин. Вернее, как считал сам бармен, он не упускал возможности учиться у этих женщин. Его влекли как молодые девушки, у которых ещё не было мужчин и которые ничего не умели в тонком искусстве любви — в них он мог страстно влюбляться, представляя в самые сладкие моменты Риту, — так и к опытным жрицам. Каждая дама что-нибудь оставляла ему: жест, способ поцелуя, особую игру, очередную манеру отдаваться или сопротивляться. Роберт соглашался на всё, он был ненасытным и уступчивым. Как итог, он был открыт любому соблазну и только поэтому сам был так соблазнителен.Но вместе с тем Роберт, как он сам себя убеждал, был сердцем предан лишь одной Марго. А эти многочисленные связи — лишь способ скрасить время ожидания. Теперь он мысленно клялся себе, что прекратит всякие отношения с другими полюбовницами. Единственное, чего он сейчас хотел, это подтверждение Ритой своих надежд. Глаза наёмницы азартно блестели. Их с Вилли пока действительно не связывали те отношения, которых так боялся Роб. Однако Анхелику с магнатом точно связывает приятельство их родственных душ. В крайнем случае — работа и заказ Марго. Женщина могла бы сказать об этом, но из-за любви смеяться над страданиями рыжего лишь загадочно прошептала в ответ:—?Это было бы неправдой, милый Робби,?— Марго взмахнула ресницами, обнажив проницательный хитрый взгляд, и убрала свою руку с лица парня.Роберт в ужасе попятился назад, спиной врезаясь в холодные стены. Глаза бармена были уже порядочно красны. На лице заиграли желваки, мужчина сжал кулак, будто готовясь нанести удар. Рука, сжатая до синевы, была занесена над головой убийцы.Фокс не дрожала ни единой мышцей своего тела. Она знала всю мягкость характера своего верного пажа. Вот и сейчас она была права: он, дрожа от подступающих эмоций, обессиленно опустил дрожащую ладонь и вылетел прочь из квартиры леди Ферроу.Маргарет не долго думала о визите бармена. Она, да этого будто не замечающая состояния жилища, теперь брезгливо проводила рукой по старой мебели. Эта скромная планировка не могла вызвать у мисс Фокс ничего, кроме вздоха бессилия и неудовлетворения: этот деревянный пол, скрипы которого заставляют сердце болезненно сжиматься; старый магнитофон, место которого на городской свалке; тонкие стены, покрытые дешёвыми тёмными обоями; невысокий потолок с одинокой люстрой, хрусталь в которой заменяет пластмасса.Но стоило женщине поднять с пола парик и надеть его на голову, как домашняя обстановка переставала казаться ей столь печальной. Старый проигрыватель превращался в винтажную утварь; мебель, доставшаяся от прежних владельцев, казалась хранительницей истории.Холщовые простыни, ночник и бумага с карандашом прочно вошли в жизнь рыжей учительницы. Антикварная атмосфера дома способствовала написанию новых сценариев. Чувства довольства и блаженства часто посещали драматурга. Она может вносить в мир что-то, что сама же создала. Непередаваемые ощущения.Маргарет была участницей этой красивой истории, Анхелика же её творила.