Глава XIV (1/1)

Все репетиции позади, приглашения разосланы, и наконец сегодня состоится премьера спектакля. До открытия кулис остаются минуты; жизнь в гримёрке Мартины и её подруг, таких же Умпа-лумпов, кипит.Юную театралку попросили из своей гримёрной, и теперь бедняжка ютилась в тесной каморке, мало походившей на её прежнее пристанище. В гримёрке Тины поместили главных актёров?— Чарли Бакета и Клариссу Джексон, что очень выводило из себя Мальтез. В день премьеры Мартина была мрачнее самой грозовой тучи в Лондоне.—?Я не представляю, Тини, как на второстепенную роль отреагирует миссис Мальтез,?— гаденько ахнула одна из подруг девушки, картинно положив наманикюренную ручку на грудь.—?Ох, бедная госпожа Мальтез,?— поддакнула вторая подруга, с неприязнью рассматривая себя в зеркале в смешном образе Умпа-лумпа.—?А как же сама Тини? Быть в тени заучки Джексон?— это так прискорбно,?— ужаснулась третья, в каждом слове которой сквозили фальшь и неприязнь к диве.Мартина в это время уныло горбилась за гримировочным столиком спиной к приятельницам-змеям. Девушка, сидя в халате, наносила макияж, до скрежета сжимая нарумяненную кисть. Театралка вдруг резко встала, бросила на подруг взгляд, бурлящий ненавистью и гневом, а затем с силой и истеричным визгом сбросила с туалетного столика всё, что лежало на нём. Палетки со звоном разбились о деревянный паркет, рассыпав косметику.—?Ненавижу!?— выкрикивала Мартина, согнувшись от собственной желчи пополам. — Сдохни, сдохни, Джексон!!!Казалось, в этот момент актриса снова тлела, сгорала и полыхала изнутри. Одна из подруг пыталась успокоить Тину, но тут же отдёрнула руку, будто задела и опрокинула на себя тонну горячего шоколада.Кто знает, чем бы закончился очередной припадок Мартины, если бы в гримёрку не зашла её мать. Она сделала девушкам знак, и те послушно покинули комнату.—?Сядь,?— скомандовала женщина, в голосе которой сквозил холодный расчёт.Мартина долго металась, будто необъезженный жеребец, но потом покорилась и шумно опустилась на стул.—?Что ты делаешь, идиотка?! Думаешь, если разгромишь здесь всё, то получишь главную роль? —?процедила сквозь зубы дама, наклонившись прямо над лицом дочери.—?Я всех вас ненавижу!!! Ни за что не выйду на сцену в костюме второсортья!!! —?рыкнула Тина, сжав ногтями латексный комбинезон в руках, а после отшвырнув его.—?Успокойся! —?Регина дала дочери звонкую пощёчину. —?Если ты меня послушаешь и утрёшь сопли, то выйдешь на сцену в этом.Женщина достала из сумки вещь, почти в точности копирующую костюм главной героини, в котором сегодня должна будет выступить Клэр.—?Переодевайся,?— женщина бросила в лицо дочери платье.—?Что?—?Не будь дурой и слушай: запрёшь Джексон в гримёрке, выбросишь ключ, выйдешь вместо неё,?— мать дала дочери сам ключ от комнаты.Женщина вышла из гримёрной, а спустя несколько минут вышла и Мартина, всё ещё в халате, но каком-то подозрительно распухшем, и уже в приподнятом настроении. Подруги ждали её, и девушки вместе пошли к кулисам.—?Джексон в своём репертуаре — как всегда заучивает, бездарность,?— процедила Тина, едва заметно морщась.Мальтез бросила подругам жест, означавший остановиться и ждать её здесь, а сама подобралась к Клэр.Тина подошла к отличнице и, набросив на себя улыбку невинной доброжелательности, начала свою льстивую песнь:—?Кларисса, как же ты блистательно выглядишь, чего не скажешь обо мне — какой ужас! Костюм Умпа-лумпа невозможно застегнуть в одиночку, и было бы чудно, если б ты, милая Клэри, мне в этом помогла.Каждые слово и жест Мартины были пропитаны наигранным жеманством, но, несмотря на это, Кларисса всё же неспешно отвлеклась от текста и так же неспешно подняла глаза на Мальтез.Клэр и правда блистала. Она на себя-то была сегодня не похожа. В роскошном платье шоколадного цвета на лямках и с видимым, но не цепляющим внимание разрезом на спине, она чувствовала себя другим человеком. Женщиной из высшей знати, даже намного более представительной, чем её собственная тётушка. Если б её увидел кто-то из такого общества, то очень бы удивился, что? такая леди в наряде до пола и с пушистым малиновым боа делает среди суетящихся школьников.Она вовсе не выглядела как студентка. Особенно та, какой она являлась ещё несколько недель назад. Это отражалось уже не только во внешнем виде. С того самого момента, как в руки девушки попал сценарий, она перестала быть Клэри. Либо мисс Кларисса, либо госпожа Джексон. Не без удивления шатенка стала замечать, что её правда начало раздражать, когда к ней обращались иначе. Её разговоры стали намного более уверенны, дерзки. Появилось подобие богатейской возвышенной походки, когда спину держишь ровно, слегка покачиваешь телом, а голову носишь только высоко поднятой и никак иначе. Дома Большая Сью с насмешкой заметила однажды, что малышка Клэр, похоже, тянется к звёздам, на что та вежливо, но многозначно попросила не мешать её своим космическим телом достигать "мисс Клариссе" этой цели.Пожалуй, за это можно было поблагодарить лишь одного человека — рыжую бестию, которая откуда-то отлично знала, как должны выглядеть и вести себя сливки общества, словно вертелась в их кругах каждый Божий день. Но ведь это чушь, не так ли?..Именно сейчас наступил апофеоз всего того экстаза, в который была погружена Кларисса. Она впервые была выше всех. Лучше всех. Красивей всех. Сегодня она смотрела на всех с театральной сцены, а не они на неё с помоста судьбы. Она играла свою роль, которая, как выяснилось, оказалась для неё идеальной. Но пройдут эти заветные пару часов, и всё ведь вернётся на круги своя. Никто не сделает её такой же влиятельной и авторитетной, хотя, быть может, эта постановка что-то да и изменит в разумах врагов и друзей сероглазой.Потому она, картинно и легко проведя рукой по волосам, вздохнула, отведя взгляд. О, а что же не поговорить и про причёску? Она определённо стоила своей доли внимания у каждого, кто одаривал им сполна госпожу Джексон. Анхелика пригласила двух очень опытных мастеров в колледж прямо с утра, чтобы делать локоны уже одетой в свой костюм Клэри и не заставлять её ходить в нём по городу. Даже эти женщины с заметной завистью косились на богатый, со вкусом подобранный наряд, иногда "ненароком" особенно больно дёргая тонкие волосинки плойкой и заставляя девчонку болезненно шипеть и ойкать. К счастью, Ферроу заметила это и пригрозила остановить процесс, найдя других, более расторопных мастеров. Завистницы поджимали губы и дёргали носами, фыркая, но в итоге свою работу сделали хорошо, даже превосходно.У девушки были не такие уж и жидкие волосы, как могло показаться из-за её вечных хвостов и косичек, которые уменьшали объём копны. Локоны, зачёсанные на одну сторону, и кудряшки, игриво свисающие с другой, отлично показывали, насколько Клэр могла быть прекрасна и какой неудачный выбор она совершала всё это время в плане причёсок.Макияж девице нанесли видный, гармонирующий с ее тёмным платьем. Чёрные тени, бордовая, цвета спелой чёрной вишни, помада, и розовые румяна для её бледной кожи. Сразу же подчеркнулись скулы и выразительный взгляд серых глаз, которые раньше из‐за своего оттенка казались будто затянуты пеленой, делающей движения зрачков неясными, а теперь это была нежная поволока, придававшая взору таинственности. Ну и последним штрихом были духи самого завуча, которые отдавали лёгкими нотками корицы и других специй. Тяжёлый вид аромата, непозволительный юным девушкам, но Клэр сегодня было можно.Дива была только одна. И все прекрасно знали, кто. Удивительно, что на этот раз её место заняла именно шатенка. Ведь дивой была Мартина. Но почему-то теперь Джексон казалось, что Тину сместили далеко и надолго.Она не без благодарности поглядывала на мисс Ферроу, хотя та и не замечала этого, хлопоча со шторами где-то в другом конце зала. Но, впрочем, она и без того знала, что изменила жизнь девочки самым серьёзным образом.Когда Мальтез, почти на цыпочках, подобралась к главной героине, Клэр впервые позволила себе подумать, что кто-то жалок. Этим "кем-то", конечно же, была Мартина. Девушка вообще чуть ли не вслух произнесла свою мысль, но всё же сдержалась.Нельзя было не понять, что Тина ничего не говорила от чистого сердца. Её просьба была логичной и понятной, костюмы работников Вонки правда являлись не самыми удобными как в плане ношения, так и облачения в них, так что каждый бы согласился отозваться на такую животрепещущую мольбу.По всему видимому Кларисса действительно решилась помочь театралке, потому как отложила сценарий и последовала за Мальтез в гримёрную. У дверей девочки остановились.—?Заходи, Клэри,?— слащаво протянула Тини, заманивая рукой в комнату.И тут Джексон решила раскрыть чужие карты: она потянула за пояс халата и увидела Мартину, как и предполагала, в точно таком же костюме главной героини, который был сейчас на ней. Шатенка ещё у кулис раскусила гнусный план Тины: запереть Клэр в гримёрке и выйти на сцену вместо неё.Она глядела на Мальтез так, словно вовсе и не Тини содеяла подлое дельце — с надменной усмешкой и абсолютной презрительностью. От такого взгляда хотелось только и всего, что съёжиться и закрыть голову руками, но так как Мартина сама обладала дюжим запасом наглости, она смотрела отличнице в глаза, не понимая, что же она там видит.Хоть платья и выглядели, на первый взгляд, одинаково, Клэр, уже привыкшая и знающая назубок вид и покрой оригинального, сразу же подумала — фальшивка. Старательно пошитая, копирующая почти каждый шовчик и пуговку, но всё-таки фальшивка. Можно было даже сказать, дешёвая. Для такого платья, какое было у Клариссы — так точно. И сидело оно на Мартине мешком, и ткань была вообще не та — не струящаяся и мягкая, скорее всего, шёлковая или атласная, а какая-то грубая, даже на вид, словно некачественный креп. Про боа и говорить нечего было. Видимо, перья самых хилых, подыхающих кур были опущены в краску для забора, а потом хорошенько потрёпаны всем, чем только можно. Так и подумала мисс Джексон.Прозвенел первый звонок, Кларисса надменно швырнула в Мальтез ключи от комнаты, где горе-актриса хотела её запереть, и напоследок проговорила:—?Если хочешь подняться на эту сцену, советую поторопиться и натянуть на себя костюм Умпа-лумпа.Девица резко развернулась и гордо зашагала к кулисам, оставив обескураженную Мальтез наедине со своими мыслями. Неужели эта простушка Джексон, серая мышь с куцой косой, не та, за кого себя выдавала? Мартину обуял страх, который произрастал из этой злобы и чувства непонимания. Если Клэри способна на такое поведение, то на что она способна действиями? Она так сильно сковывала себя, чтобы в последний момент утереть нос Тине? Театралка была слишком эгоистична, потому даже в такой ситуации думала только про себя. Но она всё равно пребывала в жутком шоке. Её... унизили? Клэр? Клэр... А Клэр ли она?Эту карамель не так-то просто раскусить.***Третий звонок отзвучал в воцарившейся тишине, занавес был ещё опущен, послышался закадровый голос:—?Это история простой девушки, которая во взрослом возрасте верила в сказки и имела мечту — посетить величайшую из всех шоколадных фабрик мира.Анхелика начала спектакль, занавес поднялся, и на сцену стали выходить дети, исполняя первый танец Умпа-лумпов, в ходе которого появились и главные герои. Кларисса в образе той самой девушки была бесподобна. Мартину, отплясывающую вместе с другими, всю перекосило от бессилия, негодования и чувства тянущего ужаса — что с ней теперь будет? Одарят ли её хоть быстрым взглядом после такого дебюта шатенки?Если уж речь зашла об избраннице шоколадника, то самого героя невозможно обойти вниманием. Чарли также выглядел истинным джентльменом и вовсе не походил на пятнадцатилетнего мальчишку. В пурпурном вельветовом фраке и чёрном цилиндре он важно вышагивал по сцене, стараясь как можно точнее изобразить своего наставника. Как бы то ни было, из образа прежнего Чарли он уже полностью вышел — статный, гордый, с прикрытыми веками и приподнятыми бровями он казался идеальной парой для леди Клариссы.Никто и не заметил, как один мужчина, сняв белые круглые солнечные очки, смотрел с вытянувшимся от удивления лицом в полном оцепенении на прекрасную в своём амплуа Джексон. Точнее, он смотрел не на неё. На её костюм. В одном глазу внезапно блеснула слеза. Он знал эту конфету.Они танцевали и пели, показывая жизнь женщины, о которой понятия не имели и сталкивались при этом каждый день. Маргарет Ферроу с гордостью и немного — грустью, глядела на происходящее на сцене. Клэр слегка переигрывала, особенно в сценах детства. Она никогда не была такой слащавой. Предпочитала говорить сразу в лоб. Ну, если брать с определённого момента.Но всё же частичка леди Фокс была с Клариссой. Ведь это было её платье. Анхелика собрала немалую сумму с родителей юных актёров для пошива костюмов Вонки и Умпа-лумпов, но как бы выглядел наряд главной героини — не знал никто. Да и денег на покупку совершенно нового костюма уже просто не хватало. Обнаружилось это слишком поздно, и Ферроу оставалось только одно — поискать среди собственных вещей. И она правда нашла подходящий вариант. То самое шоколадное платье до пола, которое самой Рите не особо нравилось, но для постановки подошло бы как нельзя лучше. Потому она, не сказав ничего об этом Клариссе, сняла с неё мерки, отнесла платье в ателье, перешив его по девушкиным параметрам, и принесла, будто бы купленное на средства всё тех же родителей.Бакет, кстати говоря, сейчас тоже, как бы ни старался, не смог передать натуру Вонки полностью, хоть и смеялся невпопад и нёс всякий таинственный бред как только мог. И это всё притом, что в некоторых местах из сценария он предпочёл сымпровизировать, посчитав оригинальные задумки совсем далёкими от реальности.Действия подходили к концу, и спектакль был завершён словами Анхелики: "Жизнь ещё никогда не была слаще". Занавес опустился, и зал разразился огромной волной бурных оваций. Анхелика пропускала их мимо ушей, толпа и аплодирующие двоились в её глазах — она упорно продолжала искать ту самую пару рук в фиолетовых обтягивающих перчатках.И наконец педагог увидела того, кого искала, это был сам Вонка. Он единственный в этом месте не встал и не хлопал с лицом ребёнка, которому купили один "Восхитительный сливочный восторг". Он не сидел напряжённо, скорее, бесцеремонно раскинулся в кресле, его взгляд был устремлён куда-то мимо сцены. Казалось, мужчина был в замешательстве.Толпа уже перестала аплодировать. Людей очень сложно нынче чем-то зацепить, и несмотря на радость на лицах, внутри почти каждый спрашивал себя, на что он потратил драгоценные полтора-два часа. Уже через несколько минут они все забудут, о чём были задорные весёлые песенки и что же пытался донести сюжет. У каждого были свои проблемы, и этот крохотный спектакль будет оттеснён другими важными партиями и ролями в жизни этих людей. Они стали расходиться слишком быстро, словно показывая, какое одолжение сделали, побывав на представлении, которое им было абсолютно не интересно, и если б не их дети, то такого количества народу никогда бы не набралось. Анхелика бросилась вперёд, была толкотня, масса зрителей вынесла педагога за пределы зала. Её то и дело зачем-то останавливали зрители, отнимая приличное количество времени. Анжи встретила и директрису и охотно приняла её благодарность, параллельно рыща в толпе магната.Отделавшись от благородных созерцателей, рыжая выбежала на улицу, где дул настолько сильный ветер, что её густые фальшивые волосы мотало из стороны в сторону, как бы и вовсе не сдуло парик. Женщина судорожно бегала глазами по территории школы, но не видела стеклянного лифта, который мог бы "припарковать" один лишь Вонка. Потом женщина увидела, как Чарли и Кларисса покидают школу на авто, скорее всего, вместе с разыскиваемым шоколадником. Это огорчило мисс Ферроу, и та раздосадованно засеменила в колледж, где ей нужно было разобрать декорации и оставленные в полном хаосе костюмы Умпа-лумпов, от которых их обладатели избавлялись с явным удовольствием и облегчением.Когда драматург открыла дверь зала, то очень удивилась, ведь увидела на заднем ряду всё ещё застывшего брюнета.—?Сэр Вонка, вы ещё здесь?Вилли резко обернулся.—?Что? Ах, да, я сейчас же уйду,?— проговорил кондитер, медленно поднимаясь.—?Что вы, я вас не прогоняю,?— затараторила Анжи, подбегая к мужчине. —?Можем просидеть здесь хоть до утра,?— хохотнула она, плюхнувшись на сиденье рядом с магнатом.Кондитер сегодня был не такой, как всегда: в нём не было той бешеной искры, того эксцентричного сумасшествия, которое обычно плескалось в его аметистовых глазах. Сегодня шоколадник был меланхолично спокоен и задумчив.Вонка откинулся в кресле, запрокинув голову и уставившись в потолок. Анхелика сделала то же самое, вдобавок ко всему глупо и наивно улыбнувшись.—?В вас есть что-то такое. Что-то, что обычные люди теряют ещё лет в шесть,?— неожиданно проговорил кондитер, повернувшись к завучу.—?Молочный зуб? —?доброжелательно рассмеялась драматург, отодвинув пальцем щеку и показав Вонке свою особенность. —?Вам понравился спектакль? —?шустро перескочив на другую тему поинтересовалась рыжая.—?Да, я люблю представления,?— спокойно изрёк Вонка.?— Ваше было таким детским, наивным и сказочным, но заставило меня о многом задуматься.Сюжет спектакля был действительно отчасти сказочным, по-детски невинным и добрым — обычная девушка, уже будучи далеко не ребёнком, попала на шоколадную фабрику и влюбила в себя её владельца. Анхелика подалась корпусом ближе, поставила руку на подлокотник, подпёрла подбородок кулаком и стала заинтересованно кивать.—?Я задумался о том, что абсолютно одинок, не могу слышать о семье, считая это самым худшим, что случается с людьми, я даже не могу выговорить слово "р-р-родители". Увидев у себя седой волос, я подумал о старости и решил подыскать наследника. Я воображал, что Чарли променяет всё на фабрику, но он отказался, чтобы не разлучаться с семьёй. Раньше я не понимал, как можно ставить семью выше успеха. Но с каждым прожитым днём я убеждаюсь, что нет ничего важнее неё. И ваш спектакль помог мне убедиться в этой мысли...—?И вы не хотите больше быть одиноким?—?Сейчас я уже не так одинок: у меня есть Чарли, его семья?— Бакеты, славные люди, и мой отец...Вонка вновь погрузился в свои воспоминания. Хоть Вилли и наладил контакт с Уилбуром Вонкой, нельзя было сказать, что у папы и сына тёплые отношения.—?Уильям, Уильям,?— звала Анжи, по-детски непосредственно пододвинувшись прямо к лицу Вонки. —?Часто так с вами? —?участливо поинтересовалась мисс Ферроу, когда мужчина пришёл в себя.—?Всё чаще... сегодня. Хе-хе-хе-хе.—?Знаете, я всегда завидовала таким людям, как вы, — выдержав паузу, с нотами тоски в голосе проговорила драматург. — Мультимиллионер и владелец крупной и самой лучшей в мире кондитерской фабрики?— Вилли Вонка, объявляет грандиозный конкурс, пять победителей которого могут провести один день на его производстве, а один из них станет обладателем таинственного приза. Я и сама хотела в этом поучаствовать, на всю зарплату скупала ваши шоколадки и очень расстраивалась, когда не находила билет,?— усмехнулась Ферроу.Вилли снова прикрыл глаза.—?Поверьте, мисс, здесь не о чем сожалеть, ведь вы и так побывали на моей фабрике.— Да, и я безумно счастлива! — с восторгом проговорила Анжи.Она резко замолчала, а потом несмело спросила:— А вы счастливы? — почти прошептала женщина, заглянув в глаза кондитеру.— Многие годы я был занят тем, что делал других людей счастливыми.На этих словах кондитер поднялся и ушёл. Анхелика долго пребывала в раздумьях. Определённо, этот разговор был слишком тяжёлым для двух пряничных человечков. Маргарет, пожалуй, осознала, как много сладкой ваты в её голове вместо нормальной начинки.