Сука (1/1)

Это произошло в тот же вечер. Пленника выволокли из зиндана и на цепи притащили в один из домов. Дом был большой, наверное, один из самых больших в той деревне. Эмила тут же протащили в дальний угол комнаты и там приковали короткой цепью к стене. Там он и остался сидеть, отвернувшись от гадов, снова усевшихся жрать. Его в этот день не кормили, и желудок предательски урчал, когда до пленника долетали аппетитные запахи. Как ни странно, никто на это не обращал внимания, не использовал в качестве повода, чтобы над ним поглумиться. Стенцу это не понравилось. Если не издеваются так, значит, ждёт что похуже. Пытки.Пытки. О пытках он знал всё. Знал, как причинять боль, не оставляя следов. Знал, как довести до отчаяния. Знал, как выяснять страхи и потом ими пользоваться. Знал, как пытка пахнет, какая на вкус. Знал то чувство, когда у тебя в руках чужое, еле живое, скулящее тело. Они сделают это с ним. Они будут мстить. И нет надежды на то, что он сможет что-то им наплести, избегая побоев. Им не нужна информация. Им нужен он, парень по кличке Дэн. Им нужна месть.Стенц в своём углу почти задремал. Сознанию трудно было выносить напряжение ожидания, и оно отключалось, словно пытаясь позволить ему скопить хоть какие-то силы. Наконец о нём вспомнили. Главарь вывалился из общего круга, легко встал и, подойдя, ткнул Стенца ногой в бок.—?Ну, что ж, готовься, урод. Это твой звёздный час.Главарь щёлкнул пальцами, и рядом с пленником оказалось ещё двое. Они схватили его с двух сторон, повалили лицом вниз и вытянули. Тут же один из них взвыл: Стенц, хоть ещё и не до конца понял, что они хотят сделать, вцепился ему зубами в руку. Его тут же схватили за волосы:—?Сопротивляешься, мразь?!Стенц плюнул в лицо обидчика и рванулся изо всех сил, сбрасывая тех, кто его держал. Они отскочили, но тут же бросились на него снова, как дикие звери. Но пленник не собирался сдаваться. Он даже взбрыкнул и крепко заехал пяткой в живот главарю. Тот зарычал:—?Плётку мне, быстро!Стенц и опомниться не успел, как его спину ожёг плетёный ремень. Он вскрикнул и дёрнулся, но держали его уже крепче прежнего. Два талиба буквально сидели у него на руках, прижимая их к полу, а кто-то прижал ногой к полу шею, не мешая при этом замаху. Плеть ожгла кожу снова и снова. Стенц сцепил зубы и глухо стонал в пол, надеясь, что не откусит от боли язык. Не попадаться. Не попадаться?— вот главное правило, которому учили их в ЦРУ. Потому что если попался?— всё. Это конец. Несмотря на надежды, вытаскивали редко кого. И всё же никто из них не хотел верить, что однажды это случится с одним из них. По-настоящему, хотя обучение этой теме тоже было суровым. Здесь не отъедет однажды стенка, чтобы показать твоим однокашникам кусок плоти, сжавшийся, сломленный, с вонючей тряпкой в руках, не выдержавший первого в своей жизни допроса, который применили к нему. Здесь и сейчас ничто не спасёт.Последний удар пришёлся на ступни, и Стенц закричал. Вырвав всё-таки одну руку, он укусил себя за кулак и весь сжался, пропуская через себя яркую боль.—?Ну, сразу спокойнее, псина. Ничего, пёс, мы тебя вышколим. И дружки твои, если приедут, совсем тебя не узнают.Эти слова сопроводил громовой хохот. Стенца снова вытянули, заставив глухо стонать от потревоженных ран. Но уже через пару мгновений Стенц понял, что эта боль?— ерунда. Главный улёгся на нём и, приладившись, вогнал член ему в неразработанный зад.—?А-А-А!—?Вот так, сука, кричи. Кричи, блядь. Кричи, как кричали они. Моли, как молили они. А мы будем так же глухи, как был глух к их мольбам ты.Стенц задыхался. В его зад будто впихнули раскалённый шампур. А главарь всё прорывался дальше, заталкивал огненный шар боли глубже и глубже, пока не вставил по яйца. И гаденько усмехнулся.—?Всё, псина. Не мужик ты больше. Ты им и не был, но теперь перестал им быть окончательно. Ты теперь кто? Наша подстилка. Ты теперь будешь делать что? Правильно, подставлять жопу. Пастью тоже будешь работать. А покорность в тебя мы вобьём. Как ты вбивал её в наших братьев.Стенц снова вцепился зубами в кулак. Он жался от боли и тихо выл, глуша этот вой своими же пальцами. Главарь же быстро спустил и крепко пнул его в зад.—?Налетай.И пленника снова взяли. Мир закружился калейдоскопом. Кто-то крепко сжимал ему яйца, заставляя его кричать. Кто-то снова порол плетью, покрывая рубцами спину и плечи. В рот ему вставить никто не решился, но челюсти всё равно размыкали ножом, пихали туда пальцы, растягивая губы и раскрывая как можно шире, держа так крепко, чтобы не мог укусить. И драли, драли, как суку. Под конец, кажется, сунули в зад то ли глушитель, то ли ствол автомата. Стенц уже не мог различать. Он лежал на утоптанном земляном полу. Разбитый, растянутый, раскинув беспомощно руки и ноги. От поясницы до шеи его тело исполосовано плёткой, по бёдрам стекает кровь. Рядом с кровью?— следы чужой спермы. Стоит пошевелиться?— цепь от ошейника звенит и стучит по стене. А сознание всё ещё здесь. Несмотря на робкую надежду, сознание пленника не покинуло. Но сейчас он мечтал уже не об этом. Эмил мечтал о смерти. О том, что его пристрелят теперь. О том, что от побоев испустит дух. Увы! Многие на его месте мечтали о том же. И никто избавления не получил.—?Сучку в зиндан,?— услышал Стенц далёкий, будто бы гулкий голос их главаря. —?Если не сдохнет, кормить, поить. А там посмотрим.Эмила волокли по деревне прямо в таком виде. Один из ублюдков придерживал цепь, двое других тащили его, будто куль с мукой. Стенц лишь шумно вздыхал от боли, когда ногами задевал очередной камень на дороге. Но скоро он был снова в яме. Там ему бросили большой и вонючий кусок мешковины. Мешок был с дерьмом, не иначе. Но Стенцу было плевать. Заставив себя шевелиться, он сжался под этим мешком, резко вздрагивая и корчась от боли. В голове было пусто. Совсем. Сознание защитилось. Сумело. Пока. Что будет дальше, сказать Стенц не мог.