Дорогой гость (1/1)

—?Ты их предупреждал. Но они не отнеслись к этому серьёзно. Так бывает, это не твоя вина.—?И кто это сказал? Саид? Да пошёл он нахуй! Это?— на мне. Аммар?— на мне. И вот он?— сраный теракт!Тогда его звали просто?— Дэн. Инструкции, правила?— настоящее имя лучше забыть, пока ты здесь. Пока имя может стать оружием против тебя. Потому что ты?— палач. И не особо важно, как твою должность называет ?самое лучшее в мире? государство. Важно то, что ты творишь каждый чёртов день в этой сраной пустыне, в этих бараках и клетках, где от вони порой попросту режет глаза. Ты палач. И тем, кто попадает здесь в твои руки, не приходится ждать пощады.Стенц сидел за столом, титаническим усилием сдерживая бурю эмоций. Из-за него! Из-за того, что он не смог, не добил, не дожал этого ублюдка, там, в Хобаре, террористы расстреляли двадцать пять человек. Он смотрел на экран телевизора и даже толком не осознавал, что кричит в ответ коллегам. Всё его внимание занимали только эти залитые кровью комнаты и ступени. Стенц сжал и разжал кулаки, стал тереть средним пальцем столешницу, поглядывая на сидящую на столе Майю. Хотелось прямо сейчас пойти и придушить Аммара к чертям. А она, эта, казалось бы, хрупкая девушка, отворачивавшаяся там, в бараке от того, что он, Эмил, творил, рассуждала трезво и без особого гнева. Видимо, тоже уже сломалась. Быть может, сильнее, чем он сам. Все они через это прошли, обретя то главное, что помогало им в их грязной работе: циничность. Потеряв то главное, что так берегут простые люди: какую-то важную часть души.Эмил дёрнулся. Сознание ещё плыло, в нём ещё мелькали те картины ?дружелюбного обеда? с Аммаром, когда они с Майей, дезориентировав пленника резкой переменой отношения в положительную сторону, выведали у него важную информацию. Прошло несколько минут, чтобы Стенц осознал, что цепь звенит не на ноге у Аммара. Это были цепи у него на ногах.Странное вышло дело: дорога была проверенной. Да, опасной, да, всякое здесь случалось. Но её ведь проверили перед тем, как выдвигаться машинам, ему несколько разных людей подтвердили!.. Впрочем, что теперь сокрушаться. Со стороны Эмила было всё сделано как надо. Но их машину остановили, заблокировав мотоциклами. Его выволокли наружу. Кажется, парочку этих гадов он всё же успел завалить перед тем, как ему прилетело прикладом в живот. А потом по спине. По голове. И снова. И снова. Их было много, налетели, как воронье?— никакой Джеймс Бонд бы не справился. Что-то кричали: он уже не мог разобрать. А потом сознание Стенца покинуло. Очнулся уже неизвестно где. Впрочем, ему быстро всё разъяснили.Эмила приволокли в центр деревни. Разумеется, пока он был без сознания, его уже успели ограбить. Утащили всё, до последнего клочка ткани. А взамен одарили ржавой цепью на ноги и так скрутили за спину руки, что впору было завыть. Но Стенц не позволил себе завыть. Он шёл туда, куда его вели. Спотыкался, не поспевал, просто не мог делать достаточно широкие шаги. Но волокли его упорно. Затем бросили на колени и, наконец, стянули с головы вонючий мешок.—?Здравствуй, дорогой.Стенц поморгал, глядя в сторону главаря. Попутно быстро оглядывался. Это была какая-то занюханная деревня, застроенная песчаного цвета домами. Маленькая?— можно было разглядеть как один её конец, упиравшийся в гору, так и второй, спускавшийся в какую-то долину, впрочем, тоже окружённую горами. Стенц прикрыл глаза. Значит, Вазиристан. Далеко уволокли, сволочи. В самое разбойничье гнездо, которое уже много лет как никто не может прижечь. Плохо дело.Люди, находившиеся вокруг, как раз удивления не вызвали. Шакалы, талибы, уползшие сюда после смерти своего лидера месяц назад. Некоторые из них прохаживались вокруг, поодаль, бросая на пленника злобные взгляды. Другие сидели на пыльных коврах прямо посреди маленькой деревенской площади. У всех в руках оружие. Какой-то пацан подбежал к Стенцу и без затей пнул его в бок, что-то прокричав. Стенц зашипел, оскалив зубы. Мужчины заржали, кто-то даже начал подначивать пацана продолжать. Но это явно сейчас не входило в планы главаря. Он резко окрикнул кого-то, и пацана увели. Впрочем, тот ухмылялся так довольно, что не оставалось сомнений: он ещё не раз дорвётся.—?Что скалишься, сука? Не нравится, а? А когда сам так делал, думаешь, им нравилось?Один из талибов цапнул его за волосы и от души врезал по лицу.—?Это тебе за Аммара!Пнув по рёбрам, он отошёл. Стенц закашлялся, сплёвывая кровь. Между тем на другом краю площади оживились. Он выпрямил спину, преодолев дикую боль в плечах. Вели ещё одного пленного. Когда с него сорвали мешок, Стенц вздрогнул. Это был тот парень, которого в этот раз назначили его водителем.—?Узнаёшь, собака? Узнаёшь, заметно. А знаешь, что мы с такими делаем, а?Водитель, вероятно, даже не успел как следует испугаться. Один из солдат достал нож и в два счёта вспорол ему глотку, бросив дёргаться в грязи и пыли. Остальные талибы заулюлюкали, закричали, начали стрелять в воздух. Тот солдат подошёл к Стенцу и вытер окровавленную ладонь о его лицо. Эмил на секунду зажмурился.—?А, противно тебе, блядь американская? А как братьев наших мучил, не было противно?—?Да что с ним разговаривать? —?сплюнул кто-то. —?К стенке его или вон, как того барана.—?Э, нет,?— главарь ухмыльнулся. —?Он наших к стенке не ставил. И мы ему такой милости не окажем. Давай!С одной из собак, что лежали и сидели тут же, с людьми, сняли ошейник и затянули его на горле у Стенца. Пристегнули крепкую цепь.—?Всё, сука, добегался. И не жди, что мы тебя обменяем. Выть, как шакал, будешь, соплями и кровью изойдёшь, за каждого нашего брата ответишь! Увести!Солдат дёрнул за цепь, и Эмил упал, вызвав новый взрыв злобного хохота. Кто-то поддал ему сапогом. Он снова прикрыл глаза. Не было сил, чтобы до конца осознать, как сильно он вляпался.Жильём ему определили яму?— зиндан. Выкопана она почти как колодец, разве что не так глубоко. Спускаться туда пришлось по трухлявой лестнице. Эмил чуть не упал?— сильно мешала цепь на ногах. Но всё же справился. С ним спустился один из солдат. Пристегнул цепь от ошейника к вкопанному в стену камню, сплюнул, оскалился и свалил, прихватив с собой лестницу. Эмил медленно сел у стены, разминая затёкшие руки. Кровь на лице запеклась и стянулась противной коркой. Но воды ему не дали. Нет, конечно, однажды дадут, раз собрались живым тут держать. Но пока нет. Зачерпнув горсть песка, Стенц принялся им обтираться. Кожу неприятно царапало, но всё-таки кровь он с себя соскоблил. Потрогал замок на ошейнике. И ударил кулаком по песчаной стене. Нет. Не может быть. Да, конечно, он нарушил первое правило: не попадаться. Но он не верил, что его отсюда не вытащат. С этой мыслью он наконец поддался жалобам своего тела и лёг, свернувшись клубком. Здесь, на глубине, даже горячий сверху песок был холодным и влажным. Тень от захлопнувшейся сверху решётки легла на его обнажённое тело.