12 (2/2)
– Иногда мне начинает казаться, что я выспался на жизнь вперёд, – сообщил Изая с притворно-беспечной полуулыбкой на лице.Шизуо не знал, где его сожитель провёл последующий день, заявился тот уже ближе к ночи. Из ванной комнаты было слышно, как хлопнула входная дверь и щёлкнул замок. А спустя несколько минут открылась и дверь в ванную. Сквозь запотевшее матовое стекло душевой кабинки Шизуо различил размытый чёрно-белый силуэт.– Какого чёрта тебе надо?– Хочу принять душ, только и всего, – будничным тоном сообщил Изая, проворно стаскивая с себя футболку, пропитанную потом по случаю невыносимой жары, плавящей Токио вот уже третью неделю подряд.– Ну так подожди своей очереди! – повысил голос хозяин квартиры, с беспокойством ловя себя на том, что не так уж и хочет, чтобы Изая вышел. И даже продолжает неотрывно следить за тем, как с тела по ту сторону мутной стеклянной преграды продолжает исчезать одежда, бесформенными тряпками падающая на кафельный пол: сперва носки, затем брюки… а после и бельё. И за тем, как под парой его мягких стелющихся шагов стремительно стирается расстояние до условной границы между ними.
– Зачем? – приторно-сладко, с незнакомыми воркующими нотками в голосе, произнёс Изая, сдвигая в сторону створку кабины.По ногам потянуло прохладным – на контрасте с влажной духотой внутри – воздухом.
– Здесь достаточно просторно для двоих.
И Шизуо понял, что всё, ловушка захлопнулась вместе с новым движением стеклянной створки за спиной Изаи.– Не находишь, Шизу-чан?.. – тихо, томно протянул искуситель ему на ухо. Щекоча дыханием влажную кожу.Он пах пряно, одуряюще. Как восточные специи под палящим солнцем. Шизуо, инстинктивно наклонился ближе к нему, против воли втянул этот запах, по-звериному раздувая ноздри. И едва не распрощался с крышей. Так пахла его добыча, тот, кем он должен был обладать безраздельно.
В тесноте из акрила и стекла он, обхватив рукой за поясницу, порывисто прижал по-кошачьи грациозное тело к себе. Кожей ощутил обжигающее тепло. Удовлетворённо изогнул уголок губ, когда Изая в его руках непроизвольно вздрогнул и замер добровольно угодившим в капкан хищником, напряжённо вглядываясь из-под густой тени ресниц в его глаза. Шизуо ощутил, как учащает ритм сердце Изаи. Который, внутренне натянутый тугой струной, а внешне – само воплощение томной расслабленности, ждал, казалось, невербального сигнала. Призыва к действию. Только Шизуо с полуосознаваемой жестокостью, как будто задавшись целью вымотать из него душу в отместку за всё, что было между ними прежде, не предпринимал больше ровным счётом ничего. Только точно так же прожигал взглядом.Изая расценил бы как условный знак что угодно: едва ощутимое подрагивание пальцев на своей пояснице, мимолётное поглаживание, чуть сильнее изогнувшийся уголок губ, опустившиеся веки. Он ждал, чувствуя, что теряется в собственных сбивчивых мыслях, что неумолимо слабеют цепи самоконтроля.
Всего минута или даже меньше – а его уже измотало бездействие Шизуо, до противной слабости в коленях, до головокружения. Сколько раз за годы, прошедшие с того дня, когда ему не посчастливилось впервые увидеть Легенду Икебукуро в схватке с какой-то шпаной из местной банды – дикого, необузданного, в разорванной рубашке, с тяжело вздымающейся грудью и яростным огнём в глазах, новоявленного Такэмикадзучи** во плоти – сколько раз с тех самых пор он рисовал в своих фантазиях этот момент? Десятки? Сотни? Не счесть. Но реальность не шла ни в какое сравнение... Сейчас он всё ощущал острее, болезненнее, словно нервы оголились, словно душа вывернулась наизнанку.Не в силах сдержаться дольше, Изая порывисто подался вперёд, губами к губам... нет, не в поцелуе. Что-то держало его подобно ошейнику. Быть может, холодные отблески в глубине тёплых глаз или неверие в то, что всё наяву. Он остановился, не завершив движения, обжигая дыханием губы Шизуо, всего в каких-то миллиметрах, не больше: слишком близко, чтобы устоять. И, будто сорвавшись с цепи, вплёл пальцы в мокрые волосы, отпустил свой собственный поводок. Губы исступленно коснулись кожи возле самого уголка губ, жаля. И двинулись вниз – пробуя на вкус подбородок, чуть шершавый от ещё только готовящейся пробиться щетины... И дальше вдоль шеи, прокладывая непрерывную дорожку из влажных и мягких самозабвенных поцелуев. Обещая, умоляя, давая разрешение на всё и признаваясь во всём, о чём так долго молчал.Шизуо не двигался, сперва позволив Изае исследовать губами шею, захлёстнутый и оглушённый противоречивыми, несовместимыми, казалось бы, чувствами: от недоверия до горячего желания, несуразно переплетающегося с робкой нежностью.
Шизуо потянулся ладонью к бледному, не тронутому загаром лицу, намереваясь коснуться щеки Изаи, но тот, чуть повернув голову, мягко прильнул губами к его запястью. И этотнеожиданно кроткий поцелуй окончательно лишил Шизуо тормозов. Забыв обо всём на свете, он зарылся пальцами в чёрные прядки на затылке, накрыл податливые губы своими, с ходу пробираясь языком во влажную, с привкусом ментола, теплоту рта.Изая шумно вдохнул, с готовностью отвечая на поцелуй, упиваясь настойчивостью жёстких губ. Нежно, почти невесомо он поглаживал мокрую спину, скользил прохладными пальцами вдоль позвоночника, не решаясь пока ещё на что-то большее…Шизуо, нехотя прервав жадный поцелуй, чуть отстранился, ещё ощущая на губах чужое дыхание: ему важно было поймать сейчас взгляд Изаи, рассмотреть в нём только огонь соблазна без малейшей тени притворства. Притворства и не было: Изая, плавно скользнув вниз, опустился перед ним на колени. Сердце ёкнуло, и тело окатило жаркой волной. Этот взгляд снизу вверх, пьяный, с поволокой... Шизуо вдохнул с трудом.Изая огладил ладонями рельефный пресс и сжал его бёдра.
– Ты же хочешь, – негромко, с лёгкой усмешкой, с придыханием.
Он смотрел так, что перехватывало дыхание от желания сию же секунду, не думая ни о чём, на чистых инстинктах нырнуть пальцами в манящую теплотой глубину его рта... Подтверждая свою власть, принимая его покорность, ощутить на фалангах нежность его языка.
В этот миг Шизуо был абсолютно уверен: ни с кем другим Изая не будет таким. Это всё только для него. Как ритуальный клинок в живот, как долгие месяцы за гранью бытия, как годы преследования – всё, плохое и хорошее, только ему одному. Изая болен им, болен давно и безнадёжно...
Должно быть, мимика послужила весьма красноречивым ответом – густые чёрные ресницы дрогнули, веки закрылись, и губы аккуратно обхватили нежную головку. Шизуо судорожно втянул воздух в лёгкие и бессильно прислонился лопатками к холодной стенке душевой кабины. Никто никогда прежде не делал для него подобного. И ощущения захлестнули его с головой. Не открывая глаз, Изая провёл кончиком языка по отверстию уретры, слизнул выступившую прозрачную каплю, сорвав ещё один глубокий шумный вдох, более всего похожий на призыв к немедленному действию. Его губы не заставили ждать: сомкнулись немного плотнее, и он успел сделать несколько размеренных поступательных движений... и ощутил, как рука Шизуо грубовато сгребла волосы на виске, потянула, заставляя отстраниться. Он послушно отклонился в сторону, в то время как Шизуо качнул бёдрами в противоположном направлении. Густая сперма запачкала скользкий акриловый поддон душевой.– Мог бы не отстраняться... – прошептал Изая, обхватывая рукой собственный напряжённый член. Достаточно будет всего нескольких быстрых движений: и он тоже кончит, прямо здесь, у ног Шизуо. Прижавшись лбом к его бедру. Пожалуй, словив такой кайф, как никогда в жизни.Ему не позволяют. Его властно тянут вверх, разворачивают, спиной вжимают в собственное тело, обхватив левой рукой поперёк живота. Изая ощущает поцелуи на шее – пока обжигающе горячая ладонь быстро скользит по напряжённой плоти, доводя до оргазма. Ему не нужно много времени: достаточно и осознания того, чья рука ласкает его сейчас. Это гораздо больше, чем он мог себе представить, это острее, это почти нестерпимо хорошо, и удовольствие жарко пульсирует в нём, растекается слабостью по венам. Изая, содрогнувшись, закусывает губу, чтобы не застонать в голос. Вместо высокого протяжного стона его горло выталкивает на выдохе полузадушенный звук, как короткий удар внутри. Изая уверен, что если исчезнет поддерживающая хватка Шизуо, он тотчас же тяжело рухнет ему под ноги. Но Шизуо прижимает его сильнее к прохладе влажной кожи, в то время как вторая его ладонь ещё поглаживает, неторопливо и томно, обмякший член. Отголоски наслаждения угасают плавно, Изая откидывает голову назад, прислоняется затылком к плечу Шизуо, силясь выровнять дыхание. И почти справляется с этим.И помимо воли шепчет прошивающее Шизуо как электрическим током ?Спасибо?...* Цитата из аниме не является дословной.** Бог грома и меча в Японской мифологии