Глава 3. Текила (1/1)

—?Сеньор Берлин,?— мурлычет Мартин, подходя к Андресу. То, как он перекрывает слоги на языке, превращает его слова в нечто наводящее на размышления, в нечто непристойное. Нечто скандальное. ?Иди сюда,?— словно говорит он. —?И поглоти меня целиком?.Обычно Мартин более осторожен. С самого начала он взял себе за правило не флиртовать с Андресом, по крайней мере, не так многословно. В конце концов, именно так Икар обжегся, и поэтому Мартин держится на расстоянии, боясь выдать свои желания, переступить черту и доставить Андресу дискомфорт.Он боится потерять его.Но прямо сейчас их обжигает солнце, его кровь гудит от текилы, а щеки болят от чрезмерной улыбки. Играет хорошая музыка, и все чертовски потрясающе. У него нет ни единой заботы, и у Андреса тоже. Именно поэтому, кстати, Мартин отказался от своих попыток научить Денвера танго (у парня отсутствует зрительно-моторная координация, какая досада), чтобы поднять настроение своему другу.Губы Андреса изгибаются в улыбке. Она томная, ленивая, от нее сердце Мартина никогда не перестает колотиться в груди. Это нервный стук, и в этот момент его вполне можно назвать рефлексом Павлова.—?Садись,?— говорит Андрес и кивает в сторону шезлонга, на котором он растянулся, купаясь в лучах летнего солнца, как избалованный кот. Шезлонг предназначен для одного человека, но Мартин втискивается на него, пока их плечи не прижимаются друг к другу. —?Развлекаешься?Мартин пожимает плечами.—?Ты был прав. Они не так плохи, как я думал,?— признает он. Его глаза блуждают по их маленькой банде неудачников, болтающих, смеющихся и танцующих. Мартин не уверен, что именно они празднуют. Хорошую погоду, их последние дни свободы или приближающееся ограбление Национального банка Испании. Кажется, никто не знает, и, в конце концов, это не имеет значения. —?Они растут в моих глазах. И,?— добавляет он после паузы,?— алкоголь, конечно, помогает.Он дерзко ухмыляется Андресу и поднимает бутылку текилы, которую носил с собой весь вечер,?— его любимый аксессуар. Андрес смеется.—?Ты планируешь делиться?—?С тобой? Всегда.Он протягивает ему бутылку, осторожно подавляя волну возбуждения, которая настигает его, когда их пальцы соприкасаются. Независимо от того, как часто он прикасается к Андресу, независимо от того, насколько целомудренно и невинно, его тело всегда реагирует так, будто это впервые: нервы трепещут, а сердце колотится.Андреса, конечно, это не застрагивает. Он просто смотрит на бутылку, вертит ее в руке. Поднимает бровь.—?Ты варвар, Мартин? Где соль и лимон?—?Соли нет,?— говорит Мартин, качая головой. —?Но у меня есть лимон!С гордой улыбкой он достает лимон из нагрудного кармана рубашки, как будто это удобный небольшой трюк для вечеринки. Андрес усмехается, явно забавляясь его рвением. Страстный бойскаут, вот кто он. Всегда готовый.Затем он хлопает по штанам и… о, да. Вот оно. Он вытаскивает перочинный нож и разрезает лимон, пока не получает аккуратно нарезанные дольки. Он чувствует на себе взгляд Андреса, темный и пристальный, и задается вопросом, впечатлен ли он его ловкостью. Тем, что он может разрезать лимон, даже когда напился.Выдающийся подвиг, несомненно.Краем глаза он видит, как Андрес открывает бутылку и делает глоток, а Мартин, как всегда предвосхищая все, что нужно Андресу, спешит закончить с лимоном. Он на мгновение зажимает его между зубами, чтобы убрать нож; шершавая кожурка прижимается к кончику языка, и…Мартин замирает, когда Андрес наклоняется и вонзается зубами в кусочек лимона, зажатый между его губами.Его сердце останавливается. Набирает скорость. Мчится.Он не может думать; его разум отключается, доведенный до самого необходимого. Его выбор?— сражаться или бежать, и его тело предпочло притвориться мертвым. Он не может дышать, только не тогда, когда Андрес так близко. Они практически целуются, и этого слишком много, но все же недостаточно.Этого никогда не бывает достаточно.Его пальцы подрагивают на бедрах, желая потянуться и обхватить лицо Андреса. Удержать его на месте, почувствовать его загорелую кожу кончиками пальцев. Тянуть его ближе, пока лимон не выпадет из его?— из их?— ртов и не останутся только их губы, испачканные лимонным соком.Это самая сладкая вещь, и Мартин чувствует, как что-то загорается у него в груди. Его сердце?— груда древесины, жаждущая спичек в руках Андреса. Это безрассудно и безответственно, но все же Мартин отчаянно этого хочет.Андрес отстраняется, оставляя Мартина с полным ртом лимона, кислого и жгучего.—?Неплохо,?— говорит Андрес, и Мартин обнаруживает, что кивает, прежде чем осознает, что Андрес говорит о текиле, поворачивая бутылку, чтобы посмотреть этикетку, будто ничего не произошло. Будто он только что не остановил мир Мартина, лишив его дыхания, разума и сердца.Он тяжело сглатывает.—?Да,?— глухо повторяет он. —?Неплохо.Все его тело дрожит. Андрес превратил его в трепещущее, зудящее существо.Это действительно жалко. Они даже не соприкоснулись?— их губы не были так грациозны,?— и все же это был самый интимный опыт в несчастной жизни Мартина. Момент, которым он будет дорожить вечно. Он запрет его в своем сознании, как редчайшую птицу, подрежет ей крылья, чтобы слушать ее мелодичную трель всякий раз, когда почувствует себя одиноким. Бесконечная симфония.?Что ж,?— думает Мартин, откидываясь на спинку и грызя лимон, как куриную косточку. —?Слишком много для того, чтобы не обжечься?.