Часть 11. Предумышленно (1/1)

Осло не отличишь от мертвеца.Мы потеряли большую часть заложников.И я знала, что начиная с этого момента, будет только хуже.***—?Ну? Разве ты не собираешься предложить мне ту же сделку, что и другим? —?спросила я, откинувшись на стуле и поставив ноги на стол. Берлин, укусив палец, смотрел на меня с едва заметной улыбкой. Несмотря на его расслабленную позу, я заметила, каким напряженным был его взгляд. Я не завидовала ему ни в малейшей степени, мне было известно, какой груз он носил на плечах, будучи лидером группы. Особенно сейчас.—?Я не думал, что мне это понадобится,?— он подыграл мне, выпустив мягкий вздох, разминая шею. —?Но скажи, что бы ты выбрала? Миллион евро или свою свободу?Я покачала головой, притворяясь, что задумалась об этом.—?Честно говоря, сейчас мысли о свободе начинают звучать довольно заманчиво.Губы Берлина соединились в тонкую линию, он сжал челюсть.—?Я не удивлен. Ты всегда была той, кто убегает, когда становится тяжело или когда все идет не по твоему плану.Я застыла, опуская ноги со стола, чтобы как следует сесть к нему лицом к лицу.—?Что это значит? —?спросила я, сохраняя свой тон, хотя внутри начинала закипать.—?Я думаю, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, Люкс, не притворяйся дурочкой,?— он уставился на меня, ожидая моей реакции.Я глубоко вздохнула, успокаивая себя. Если бы он захотел ссоры, ему пришлось бы искать другое место, а мне не нужно бы было оправдывать свои действия перед ним, особенно сейчас. Вместо этого, я ухмыльнулась, перекинула волосы через плечо и, положив руку под челюсть, наклонилась над столом, приблизившись к нему. Он сжал губы, выпрямился на сиденье и двинулся вперед.—?Что же тогда выбрала твоя маленькая подружка? —?я насмехалась, прекрасно зная, что она ему сказала.У него заиграли желваки, но я, как ни в чем не бывало, невинно мигая, смотрела на него.—?Она, конечно, решила остаться со мной.Я улыбнулась. Он все еще ужасно лжет.—?Конечно,?— я кивнула, когда отодвинулась от стола и встала, слегка растягиваясь, перед тем, как снова повернуться к нему. —?Тебе нужно что-то сделать с Артуро, потому что если ты этого не сделаешь, сделаю я,?— с этими прощальными словами я вышла из офиса, оставив его наедине с мыслями.***Я смотрела, как Найроби проводила линию мелом. Тишина была напряженной, все нервно смотрели друг на друга. Без сомнения, они думали об одном и том же: ?неужели это будет сделать так легко??. Деньги или свобода? Что же они выбрали?Заложники начали пересекать линию, один за другим, они шли неуверенно, но Мерседес, учительница, которая отвечает за всех своих учеников, мимолетно взглянула на Ариадну, стоящую рядом с Берлином.Ариадна незаметно покачала головой в знак предупреждения, ее широкие глаза передавали беспокойство и страх. Я прищурилась, кусая губу, чтобы остановить шипение, готовое вырваться из моих рта. Тогда Берлин сказал ей что-то. Это уже превращается в проблему.Как бы мне не было больно от связи Ариадны с Берлином, я не собиралась позволить этому встать на пути плана.Кажется, что все ведет к тому, что скоро мы с Ариадной немного поболтаем, только между нами, девочками.***—?Что происходит? —?спросила я, сев на стол, и, взглянув на Берлина, нахмурилась.—?Прошло восемнадцать часов с тех пор, как мы слышали о профессоре,?— объяснил мне Москва, пока остальные отмалчивались.Я дала им выговориться, стуча пальцами об ногу, наблюдая за безмятежным выражением Берлина. Восемнадцать часов и они были готовы уже сдаться.Их едва существующая вера в профессора оскорбительна, но я не могла ничего поделать с этим. В конце концов, они не знали, на что способен Серхио на самом деле.Берлин вяло встал со своего места, видимо, устав слушать, как они спорят. Он взял бутылку вина из верхнего шкафчика и два бокала.—?А теперь, если позволите, мне нужно отдохнуть, а вам всем нужно вернуться к работе и наблюдать за заложниками,?— мужчина бросил на меня осмысленный взгляд, как будто не он был тем, кто вызвал меня на эту импровизированную встречу.Мне хотелось смеяться от обвинений Токио и Найроби по поводу его отношений с Ариадной. Берлин выглядел раздраженным, и хоть он и считал, что Токио?— последний человек, который может возникать по поводу личных отношений, которые находились за пределами дозволенного, однако, по крайней мере, Рио не предаст нас при первых же признаках неприятностей. В отличие от Ариадны. Она предала бы. Я была готова поставить на это свою долю, но, увы, Берлин оказался совершенно слепым к тому, что она явно не заботилась о нем так, как он думал.—?И я знаю, тебе насрать, потому что ты умираешь. Но мне не наплевать.У меня в ушах начало звенеть. Берлин замер, пока холодная улыбка не образовалась на его красивом лице. Я сглотнула, оглядываясь вокруг в поисках объяснения. О чем, черт возьми, говорила Токио? Берлин умирает?—?Ее… хрупкость, ее нежность, она пробудила во мне что-то.Умирает.Он умирал.И все, о чем он мог говорить?— это то, какой привлекательной ему видится жалость к Ариадне.Неужели это то, что ему нравилось во мне? Поэтому он взял меня под свое крыло, поэтому он защищал меня, заботился, только для того, чтобы потом отбросить в сторону, когда новое увлечение пересечет его путь?В комнате вдруг стало не хватать воздуха.Мне нужно было выбраться отсюда.И как раз тогда, когда я подумала, что хуже уже быть не может, Денвер признался, что он состоит в отношениях с Моникой. Я хотела дико смеяться, истерика начала накапливаться у меня в груди. Все вокруг нас разваливалось на части, а эти идиоты, только и заботились о том, чтобы ублажить свои члены. Мужчины были так отвратительно предсказуемы.—?Стокгольмский синдром?— это когда у заложников начинают развиваться чувства к их похитителям.Ах, да. Очевидно, это было слишком мне знакомо.—?В таком случае нам придется реализовать план Чернобыль.Я застонала. Он не должен был им об этом говорить. Черт, я даже не думала, что он знал об этом плане, но в этом был смысл, так как он брат Серхио, а также главный здесь.Токио мотнула головой, вопросы сыпались из ее губ, но Берлин даже не собирался отвечать на них, направляясь к выходу.Будто ему не было известно, что Токио напоминает собаку с костью, когда хочет что-то узнать. Я знала, что она не оставит это просто так.***—?Люкс? —?я взглянула в тревожные карие глаза Найроби, бегая языком по зубам, прежде чем ответить.—?Я согласна с Найроби. И я думаю, что у тебя явно паранойя, Токио. Профессор даже не в наручниках! Зачем им так допрашивать его на открытом воздухе? Нужно дождаться его звонка.Токио прикусила губу, находясь явно не в восторге от того, что я с ней не согласна, но, правда, где тут логика? Я видела, как уходя, Найроби расслабилась, а Берлин, проходя мимо, кивнул мне, казалось бы, довольный тем, что я не разрушила ожидания по поводу него и Найроби? Разве ему не известно, что в данный момент я доверяю Серхио больше, чем ему?***—?Люкс. Куда ты идешь? —?я повернулась к Денверу, который почти нервно смотрел на пустой коридор. Я натянуто улыбнулась ему, находясь не совсем в настроении для разговора.—?Ммм? Мне нужно поговорить с Берлином, ты случайно не знаешь, где он? —?спросила я, сохраняя вежливый тон.—?Да, я тоже хотел поговорить с ним, я пройдусь с тобой,?— я еле сдержалась, чтобы не вздохнуть. Я не просила о компании. На самом деле, я надеялась поймать Берлина одного, чтобы он сам рассказал мне, что имела в виду Токио, когда говорила, что он умирает. Она ведь ничего не имела в виду, верно? Почему Берлин должен был умереть? И почему все не казались удивленными ее комментарием? Меня вырвало из мыслей то, что мужская рука плотно обернулась вокруг локтя, и я моргнула, уставившись в замешательстве на Денвера, дезориентированная его поступком.Он толкнул меня в темный кабинет, я сразу же попыталась вытащить пистолет, но было уже поздно. Денвер ударил меня по лицу своим же пистолетом, грубо бросив на землю.Этого было достаточно, чтобы обезоружить меня, я ощутила внезапную тошноту, которая настигла меня, когда я столкнулась с бесстрастным выражением лица Денвера. Он резко поднял меня с пола и привязал к соседнему стулу с помощью веревки, спрятанной сбоку, чтобы обернуть руки за спину.Значит, это было умышленно. Я впилась ногтями в ладони, прежде чем пнуть его, целясь между его бедер. Он пошевелился в последний момент, так что удар пришелся на его ноги. Я ухмыльнулась, когда он вздрогнул, всасывая воздух между зубами, направив пистолет на мою голову, рыча, чтобы я вела себя хорошо.—?Денвер. Отпусти меня прямо сейчас, или я закричу и тогда нас услышит Берлин. И я обещаю тебе, что он не воспримет это так легко, как воспринял новости о вас с Моникой,?— я чувствовала, что губа кровоточит, а челюсть сильно болит. Денвер не был так деликатен, как мог бы быть, когда ударил меня. Моя кровь стучала в ушах, и все, чего я хотела?— это освободиться, чтобы задушить идиота, стоящего передо мной.Со своей стороны, он выглядел почти виноватым, смотрел на мою расколотую губу, и при угрозе Берлина я заметила, как он побледнел. Он открыл рот, чтобы сказать кое-что, но его прервал другой голос:—?Ты так уверена в том, что Берлин придет к тебе на помощь. Почему, Люкс? —?Токио зашла внутрь, пуленепробиваемый бронежилет украшал ее грудь, и я застыла как вкопанная.Это определенно нехорошо.