Глава 10. Предсказуемый (1/1)

***Ну…По крайней мере я получила ответ на вопрос о местонахождении Татьяны.Ему было известно, что я слушаю, что мы все слушаем. Без сомнений, ему было наплевать на это, он всегда был таким. Я хотела высказать ему по поводу лицемерия, но в чем смысл? Это только создало бы впечатление, что мне не все равно, а мне определенно не все равно.Почему Ариадна согласилась на это? Он не мог заставить ее… Он не стал бы ее заставлять. Почему тогда она пошла на это?Прошу прощения за мою скептичность, но мне с трудом верится в то, что она внезапно влюбилась в Берлина.Так почему же?У меня остановилось дыхание, и слезы, которые последовали, были почти неожиданными. Куда уж выглядеть более жалко? В итоге я сидела на полу грязной ванной комнаты и плакала из-за человека, который никогда не чувствовал ничего близкого к тому, что я чувствовала к нему.Конечно, он выбрал ее. Без сомнений, она была симпатичной, с милым вздернутым носом и большими голубыми глазами. Понимаете, он гордился этим, это делало его таким уникальным и особенным, Андрес был действительно вполне предсказуем. У него всегда был один типаж. Ему нравились сногсшибательные красавицы, те, у кого были классические черты и светлые глаза. Черт, даже Мартин вписывается в эту категорию.Боже. Неужели только этим утром я проснулась у него на коленях? Такое ощущение, что с тех пор прошла целая вечность.Я встала, вытирая лицо и делая глубокие успокаивающие вдохи. Хватит.Я просто хотела, чтобы все это уже закончилось. Мне нужна моя доля денег, чтобы сбежать и начать все заново, где-нибудь в новом месте. Я больше никогда не хочу видеть Андреса де Фоноллозу. Я подошла к раковине в ванной и начала мыть руки, механически действуя.?Может быть, сделать пластическую операцию на нос?,?— пришло мне в голову, глядя на собственное отражение в зеркале. ?Полная смена имиджа?,?— твердо решила я. Я бы постригла волосы, которые, по его словам, он так любил, и сделала бы что-нибудь, наверное, на подобии как у Токио? Я фыркнула над своими идеями. Обычно эксперименты со внешностью делали после разрыва или для того, чтобы получить разрыв, но мне нужно хотя бы для начала состоять в этих самых отношениях.Тем не менее, перемены могут пойти мне только на пользу. Я хмурилась, с легким презрением смотрела вниз на свои темные кудри, ненавидя ту маленькую часть меня, которая все еще хотела быть блондинкой.—?Куда ты собираешься с этим?Я посмотрела вниз на коробку с краской для волос в смятении:—?В туалет? Я хочу покрасить волосы.—?Нет. Ты не будешь,?— Андрес сильно хмурился.—?Почему бы и нет? Это мои волосы.—?Потому что они мне нравятся такими, какие они есть.А потом я бы нашла ему подходящую замену. Черт, с такой суммой денег, которая бы лежала у меня в карманах, это не должно быть большой проблемой. ?Я бы нашла кого-нибудь получше?,?— подумала я. ?Может быть, привлекательного грека с какого-нибудь экзотического острова, или, например, кого-нибудь, кто причинил бы Андресу боль, какую причиняет он мне?. Я усмехнулась: ?Будто ему не плевать на то, с кем бы я решила встречаться?.—?Ты выглядишь забавно,?— он прислонился к дверному проему ванной, и мне стало интересно, как долго он стоял там, смотря, как я корчу рожицы собственному отражению в зеркале.—?А мне не стоит? —?задала вопрос я, выравнивая волосы, не оборачиваясь.Он не ответил, вместо этого подошел ближе, чтобы встать позади меня. Я поправила прическу, прежде чем, наконец, повернуться к нему лицом. —?Как долго ты там стоишь? —?я надеялась, что он не слышал моего маленького нервного срыва.Он пожал плечами:—?Недолго.—?Тебе что-то нужно? —?наконец-то спросила я, когда тишина в комнате стала невыносимой.—?Разве ты не спала? —?вместо этого спросил он, его пальцы поднялись к моему лицу, но в последний момент я отступила, непонятно что-то бубня себе под нос. Я не собиралась говорить ему правду. Что я спала беспокойно, чувствуя себя слишком незащищенной, слишком нервной, что что-то случится с заложниками, и я не буду готова. Что лучше всего я спала тем утром, лежа у него на коленях. Кроме того, я смогу выспаться сколько угодно, как только это закончится.—?Правда? —?дерзко спросила я, обращая внимание на его бледные черты лица и темные круги под глазами.—?Да,?— я ждала, пока мужчина продолжит, успокаивая желание стучать ногой по полу. Я хотела уйти, но знала, что он найдет это невежливым. Берлин знал, что я была недовольна, и я отказалась позволить ему насладиться тем, что он и так знал. Какую сильную боль он мне причинил. Опять.—?Сделаешь кое-что для меня? —?спросил он, слегка улыбнувшись.Я вздернула бровь:—?Смотря что.—?Я хочу, чтобы ты присмотрела за Ариадной.Я усмехнулась. Он что серьезно?—?Какая-то конкретная причина? Я едва ли думаю, что ей нужна нянька, Берлин,?— кроме того, он всегда мог приказать кому-нибудь из них понянчиться с ней, Осло или Хельсинки, если не доверял остальным.—?Считай это просьбой, в честь нашей старой доброй дружбы. Я не хочу, чтобы кто-нибудь усложнял ей жизнь, теперь, когда она моя… —?он пытался найти подходящее слово, и я не могла не сжать губы от отвращения.Он забавно вздохнул, подкрадываясь ближе:—?Не нужно ревновать, Люкс, ты все еще моя любимая заложница,?— я закатила глаза, отвернувшись от него, но вдруг Берлин схватил мою челюсть своей большой ладонью, заставив меня посмотреть на него.—?Должен признаться, я надеялся, что ты уже переросла эту детскую влюбленность в меня,?— мое лицо пылало, и я сузила глаза, наблюдая, как он развлекается, следяза моей реакцией.Я не собиралась удостаивать это ответом. Я заставила себя успокоиться, не желая, чтобы он увидел, как глубоко его насмешливые слова ранили меня. Сделав шаг назад, я вышла из комнаты.***Я бродила по пустым залам, беспорядочно размышляя о случившемся, пытаясь понять и раскрыть его замысел. Это длилось ровно до тех пор, пока длинные пальцы не схватили меня за руку, грубо оттягивая назад. Я повернулась, готовая дать пощечину тому, кто посмел так со мной обращаться, вот только столкнулась со смеющимся Берлином.—?Привет,?— только сказал он и обернул руку вокруг моей талии, нежно закрутив нас.В каком бы странном настроении он не был до этого, очевидно, все образовалось, так как мужчина кружил меня вокруг комнаты, бубня себе что-то под нос. Я отодвинулась от него, вздернув бровь на его внезапное поведение.Он прочитал вопрос в моих глазах:—?Москва достиг почвы.Я резко вдохнула. Почти. Это почти закончилось. Он опять втянул меня в свои объятия, и я снова позволила увлечь меня в танец. Нельзя отрицать то, какое облегчение я почувствовала, когда оказалась рядом с ним. Я поняла, что улыбаюсь вместе с Берлином, наша предыдущая встреча отодвинулась на второй план.Я тогда и не подозревала, что это короткое празднование, устроенное нами, было единственным счастьем, которое мы увидели в течение долгого времени.