Глава 12. Моя и мои игрушки (1/1)

Как я могла быть настолько глупой, что позволила Денверу?— Денверу! —?из всех людей, напасть на меня? Боже, если бы Мартин и Марсель могли видеть меня сейчас.Это было полное фиаско, позор.Токио смотрела на меня так, как кошка смотрит на особенно надоедливую мышь.—?Токио,?— начала я хладнокровно, поднимая бровь в ее сторону, не позволяя страху овладеть мной.—?Люкс,?— она насмехалась, ухмылка на ее милом личике предназначалась мне. Токио не могла сдержать радость, увидев, как меня связанной, и я сдержала вздох, который хотел сорваться с моих губ.Все это действительно стоило тех денег?—?В чем дело? —?спросила я, придав голосу скучный тон, хотя мое сердце колотилось в груди. Почему они так со мной поступили? Чего они хотели?—?Я думаю, ты знаешь, в чем дело,?— сказала она, давая понять, что мне все и так известно.—?Почему она должна что-то знать, Токио? —?Рио прервал ее, глядя на дверь, как будто ожидал, что Берлин может войти в любую минуту. Он жутко нервничал и продолжал переводить взгляд от меня на вход.—?Потому что я наблюдала за ней, когда Берлин упомянул о плане ?Чернобыль?. Она маленькая шлюха Берлина, не так ли? —?Токио прошлась по моей челюсти своим пистолетом, и я откинула голову назад, не отвечая ей. —?Я наблюдала за ней с того момента, как мы закрыли двери в это место. Она знает больше, чем говорит нам.Рио собрался было прервать ее опять, но Токио махнула рукой:—?Тебе не любопытно? Почему она так нравится Берлину? —?Рио на это не отвечает, но по его глазам видно, что он частично согласен с тем, что она говорит.Токио поворачивается ко мне, сузив глаза. Я ожидала чего угодно, но только не вопроса, сорвавшегося с ее губ.—?Он смотрит на тебя не так, как смотрел бы отец, так что ты не его дочь. Возможно, бывшая жена? —?она насмехается, медленно, задирая голову.—?Какая тебе разница, Токио? Ревнуешь? В этом нет необходимости, могу поделиться,?— дерзила я, придав голосу сладкий оттенок. Я ни за что не расскажу ей ничего, особенно о плане ?Чернобыль?.Она с отвращением фыркнула:—?Я пас, старики не в моем вкусе.—?Конечно нет, тебе нравятся те, кто на двадцать лет моложе, не так ли? Больные отношения, так ведь? —?я надменно фыркнула, направляя взгляд на Рио, тем самым смущая его.—?По крайней мере, я могу трахнуть Рио, Берлин скорее поиграет с Ариадной, чем прикоснется к тебе.Упс. Ну, это слишком, она понятие не имеет о всей сложности моей маленькой влюбленности. Денвер смотрел на нас так, как смотрел бы любой зритель. Я почти представляла, как он ест свой попкорн, наблюдая за этой сценой.—?Ты неправильно поняла, Токио: Берлин может трахаться с кем захочет. Поверь, раз я говорю, что мне плевать, с кем или чем он занимается, значит так и есть,?— когда-нибудь я перестану врать, но не сегодня.—?Хм. Что-то я сомневаюсь в этом, но думаю, мы скоро узнаем, что Берлин думает по этому поводу. Рио, Денвер, пошли,?— с наклоном ее головы, две верные собачки последовали за своей хозяйкой, оставив меня в темном кабинете, закрыв за собой дверь.Я кричала. Хоть кто-то же должен был уже заметить мое исчезновение, верно? Твою мать.***Меня нашел Москва. Он выглядел шокированным, когда я поведала ему о том, что это Денвер связал меня и ударил. Он заикался извинениями, развязывая веревки. Я проигнорировал его, втайне думая о том, какую ужасную работу он проделал, воспитывая своего сына.—?Нам нужно найти Найроби. Токио пошла за Берлином, она сделает какую-нибудь глупость, если мы ее не остановим.***—?Куда ты собралась? —?спросила Найроби, заряжая свое оружие.—?Я иду с тобой,?— проворчала я. Синяк на моем лице пульсировал, и я теряла последние остатки терпения, которые у меня остались. И речи не могло быть о том, чтобы я осталась в стороне во время этой миссии.—?Нет, ты не можешь, тебе нужно вернуться к заложникам. Немедленно.—?Выглядя вот так? —?саркастично спросила я, указывая на свое лицо.Она закатила глаза, вздохнув:—?Хорошо. Жди здесь, мы разберемся с этим.Я, сопротивляясь желанию закричать, повернулась назад и решила пойти и найти аптечку.Лучше бы им вернуть Берлина целым и невредимым.***—?Ты выглядишь как подарок на день рождения. Не хватает только бантика,?— он хихикал.—?Что ты собираешься со мной сделать? —?спросила Токио, ее грудь сжималась. Я смотрела сверху с бесстрастным выражением лица, не чувствуя ни капли жалости к этой глупой девушке. Она заслуживала гораздо худшего, особенно после ее необычного ?допроса?. Хельсинки рассказал мне, в какую игру Токио играла с Берлином в уборной.—?То, что следовало сделать давным-давно, Токио. Видишь ли, мне не нравится, когда люди угрожают мне, и мне определенно не нравится, когда другие играют с моими игрушками,?— при этом он посмотрел туда, где стояла я. Мое лицо было спрятано в тени. Он все еще не видел меня, разукрашенную синяками, и я планировала держать его в неведении так долго, как могла. Тем не менее, я не смогла устоять, когда он послал за мной. Хельсинки сказал, что Берлин упомянул о каком-то сюрпризе.Токио дергалась, пытаясь освободить себя, на что Берлин негромко засмеялся:—?Лучше побереги свои силы, Токио.—?Ты собираешься убить меня? —?спросила она, звучало это по-настоящему страшно.—?Нет. Я не собираюсь тебя убивать, и даже не собираюсь тебя пытать.—?Сукин ты сын! Ненавижу тебя! —?м-да, Токио, встань в очередь.—?Ты должна быть благодарна мне, Токио. Поверь, это лучше, чем то, что Люкс приготовила для тебя,?— он был прав, несмотря на то, что это Денвер разукрасил мое лицо, я знала, что он только выполнял приказы. Токио избежала моего гнева только в этот раз, но ее время придет, в конце концов.Мартин всегда говорил, что я королева обид.Я видела, как он вытолкнул девушку, привязанную к столу, как она пыталась освободиться от уз, удерживающих ее.Двери закрылись после нее, и я вздохнула с облегчением.—?Тебе придется что-то сделать с Рио,?— сказала я ему, когда он поднимался по лестнице туда, где я стояла.—?Я знаю,?— я не собиралась поворачиваться и дать ему увидеть себя, я знала, как отвратительно выглядела в данный момент. Моя губа опухла и кровоточила, а синяк на челюсти уже темнел до гневного пурпурного цвета. Боже, мне нужно хотя бы немного скрыть это макияжем, иначе я полностью напугаю заложников. Что мне вообще им сказать? Что я случайно упала с лестницы?Берлин обошел меня, пройдя рядом, но я была готова: размахивала волосами, смотрела в другую сторону.—?Посмотри на меня, Люкс,?— тон мужчины был холодным, и я выпустила мягкое шипение, когда его большая ладонь схватила мою челюсть, повернув меня лицом к нему. Это стало уже привычкой, я сжимала зубы, глядя ему в лицо. Его глаза заметно потемнели.—?Кто это с тобой сделал? —?несмотря на то, что его голос был мягким и ровным, я почувствовала скрытый поток гнева, который прошел сквозь него. Я не смогла остановить хныканье, которое скользнуло с моих губ, когда его пальцы надавили на мою челюсть, но хватка тут же ослабла.—?Берлин, неважно, это пустяки. Его челюсть сжата, пальцы слегка гладили мое лицо:—?Это не похоже на пустяк. Теперь, я предлагаю тебе сказать мне, кто это сделал, прежде чем я пойду и узнаю, сам,?— я ни за что не собиралась сдавать Денвера. Последнее, что нам сейчас было нужно?— это очередная ссора. Мы уже потеряли двух членов команды, и у нас было бы больше жертв, если бы Токио смогла убрать и Берлина.Я прикусила губу, упрямо глядя на него.—?Ничего не случилось, Берлин. Это был несчастный случай, ясно? —?рычание, которое вырвалось из его горла, заставило меня вздрогнуть. Карие глаза прошлись по моему лицу в поисках ответов, но я позаботилась о том, чтобы скрыть их.До меня дошло, что Берлин догадался, кто это сделал, только тогда, когда он горько засмеялся.—?Конечно. Это был Денвер, не так ли? У Рио не хватит смелости сделать что-то подобное, но этот идиот?— он на это способен.Мужчина уже собрался отвернуться, как я схватила его за рукав и оттянула назад.—?Отпусти меня.Я усмехнулась над его тоном.—?Нет.—?Отпусти меня, Люкс.—?Берлин, прекрати. Сейчас не время для этого. Кроме того, почему тебя вообще волнует, что сделал Денвер? —?я имею ввиду, это был вполне закономерный вопрос, не так ли? Ему не нужно было так себя вести, он ясно дал понять, что я ему безразлична, в отличие от моего отношения к нему.Его лицо потемнело от моего вопроса, прежде чем слегка недоверчивый взгляд образовался на нем:—?Почему меня это вообще волнует? Ты себя слышишь? Мне не все равно, потому что я не люблю, когда люди трогают то, что принадлежит мне. Вот почему меня это волнует,?— никогда не видела, чтобы Андрес выглядел таким расстроенным. Последний раз взглянув на мои синяки, он ушел.