Глава десятая (1/1)

- Когда будем обставлять новое жилье? - улыбнулась Солейра, придерживая горшок. Они с Акантой пошли к ручью, чтобы набрать там глины - ведь у Аканты совсем ничего не осталось. Ни одежды, ни посуды, ни припасов. - Никтей уже поставил опоры... - Это я видела. Ака, слушай... Девушка с бронзовыми волосами устало подняла глаза на подругу: - Скоро он уйдет, не волнуйся. Я знаю, он тебе не очень нравится. - В общем-то из-за того, что он научил Архона кое-каким приемам, и тот накостылял соседскому мальчишке. - Солейра сощурилась, смеясь, и почему-то это показалось очень смешным и Аканте. - Видишь, от Никтея есть толк, -выдавила она. Солейра погасила улыбку. - Я даже была бы не против, если бы он остался. Аканта продолжала слегка улыбаться, но в ее голове теперь все смешалось. - Почему? Солейра почти наполнила глиной свой горшок. Горшок Аканты был заполнен лишь наполовину. - С ним спокойно. Он помог нам поставить сети, да и тебе строит шатер. Впервые за долгое время после смерти Эллина ты улыбаешься, и для меня все это тоже важно. Ведь я так люблю тебя. Аканта сморгнула подкатившие к глазам слезы и порывисто обняла подругу, испачкав ее оголенную спину руками, измазанными в глине. Солейра тоже ответила крепкими объятиями. Две одинокие женщины мерно раскачивались, не говоря друг другу ни слова. Все и так было понятно.***Мемнон немного расстегнул свой кафтан, позволяя ветерку овевать тело. Он подошёл к большому чану с водой, стоявшему в тени одного из шатров: там Мемнон пригубил прохладную воду, приложившись к глубокому железному половнику.Он долго не мог утолить жажду, и, напившись, облил шею и лицо. Под раскалённым солнцем работать было трудно. Мемнон задержался здесь на неделю, даже больше - он хмурился, когда думал об этом. В его голове все чаще зрели мысли о мести: чаще, чем он хотел бы. Но его раны уже начали проходить, и даже хромота была почти незаметна. Он лишь слегка припадал на одну ногу, двигаясь почти так же плавно и ловко, как в прошлые времена. - Ты хочешь остаться здесь навсегда? - спросили у него. Он повернулся. Спрашивала, щуря темные глаза, немолодая, но все еще привлекательная соседка Аканты. Мемнон ее видел, но никогда не говорил с ней до этих пор. - Нет. Он быстро скользнул по ней взглядом и, отвернувшись, взялся выкапывать неглубокую яму в центре шатра, чтобы устроить там в будущем очаг. - Зачем тогда стараешься так? - и женщина обвела глазами столбы. Мемнон пожал плечами. Он не был настроен разговаривать. - У нее был возлюбленный, - продолжила она. - Хочешь узнать о нем больше? Мемнон вздохнул, разгибая спину и близко подходя к женщине. Теперь она вынуждена была лишь слегка приподнять подбородок, чтобы смело смотреть в лицо воина. - Есть ли мне дело до этого? - спросил он. - И главное, для чего это нужно тебе? - Ты здесь хлопочешь. Благоустраиваешь ее дом. Надеешься, может быть... - Я ни на что не надеюсь, потому что женщина, которую я люблю, считает, что я мертв, - внезапно признался он больше самому себе, чем этой болтливой нищенке. - Так что меня очень слабо интересует личная жизнь Аканты. Я ее должник. Она меня спасла. Это все. За своей спиной он услышал движение и медленно повернул голову. Аканта, как ни в чем не бывало, прошла мимо него, обняв большой чан, наполненный глиной. - Не помешала вам? - мягко спросила она. Мемнон нахмурился. Его вообще слабо волновало, что могла услышать Аканта. Он сощурился и молча принялся за работу. ***Ночью Мемнон не мог сомкнуть глаз. Он все вспоминал, где просчитался - в чем была его ошибка. Он анализировал, думал, размышлял. Он был недостаточно жёстким со своими врагами. Недостаточно строгим со своими подчиненными. Он распустил свою армию, расслабился из-за постоянных побед. Теперь он резонно сомневался, была ли в этих победах заслуга Кассандры - или все же это просто удачное стечение обстоятельств? Непобедимый царь все же потерпел поражение и теперь грелся у огня снаружи шатра, грея возле него руки и сидя по-турецки, распрямляя спину. Она по-прежнему сильно болела. Сказывалось то падение сквозь огонь. Мемнону очень повезло, что он упал не на камни, а в повозку с сеном, приготовленную для корма лошадей. Ничтожный и поверженный, он лежал там всю ночь, покрытый ожоговыми язвами, со стрелой в груди. Едва дыша, он чувствовал, как кто-то поднатужился и снес его к реке, раскачал на руках и швырнул в волны. Мемнон захлебнулся, не успев набрать воздуха, и пошел ко дну, но после лениво дернул изможденным телом, потому что он привык бороться с обстоятельствами - а не потому, что он хотел жить. - Все в порядке? - тихо спросила Аканта, запахиваясь в длинную накидку и ища в ней широкие рукава. - Ты чего не спишь? - Думаю. - М-м-м. Полезное занятие. О чем думаешь? Девушка присела напротив него. Языки пламени осветили ее лицо, придав ему яркости и красок. - О прошлом. Аканта вздохнула. - Расскажи о себе. Тебе полегчает. Она доверительно улыбнулась, вглядываясь в смуглое лицо Мемнона с опаленными от жара бровями. Ожог еще не затянулся на скуле, не сошел с шеи. Он сморщил навсегда прежде гладкую кожу. Изуродованный и искалеченный, Мемнон усмехнулся. - Если я расскажу тебе, кем был, ты предпочтешь забыть меня. - Для этого ты должен быть кем-то ужасным. - Аканта вдруг подсела поближе. - Давай я расскажу о тебе. Мемнон вскинул брови. - Интересное предложение. Ты случайно не колдунья? Аканта отмахнулась от него. Она устроилась поудобнее рядом с чужаком, пристально вглядываясь в черты его лица так, будто впервые увидела его. - Можно, я посмотрю на твои руки? Мемнон с ухмылкой протянул ей обе ладони, но Аканта перевернула их, сама закатав рукава его кафтана. - Готов услышать о себе правду? - спросила она. Мемнон кивнул. - Ты убийца. Он остался спокоен. Это слово не значило для него ничего: каждый в этом мире был убийцей, кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. - Ты с детства был тренирован убивать. Наверняка. Племя твое пришло с востока, Никтей. Я это знаю, потому что видела людей с такими же лицами, как и у тебя, когда жила восточнее еще ребенком. Это были жестокие и суровые люди с такими же суровыми обычаями и повадками. Мемнон уже перестал улыбаться. Он слушал со все возрастающим интересом. - Я вижу, что ты когда-то был богат. Это я узнала не по твоим рукам, это видно по твоему поведению и походке, по твоей речи и взгляду. Ты считаешь меня и всех, кто живет здесь, сбродом и отребьем, но ты терпишь это, потому что ты нуждаешься в нас. Он не стал возражать. - Скажи мне тогда, по-твоему, кем я был в прошлой жизни? - спросил он требовательно. Аканта пожала плечами. - Ты злишься, потому что я во всем права, сказала о тебе только правду. Не думаю, что ты назвал мне свое настоящее имя, кстати. Мемнон усмехнулся. - Поразительно, насколько ты догадлива. Хочешь услышать правду? И Аканта кивнула в ответ. Мемнон чувствовал. Если он расскажет всё, то он должен будет уйти, немедленно. Покинуть этот мирный край, этих людей, и, конечно, ее он тоже покинет. Но искушение сознаться было слишком велико, хотя он и знал ее всего ничего. - Тот, кем я был, так или иначе уже мертв, - он опустил взгляд. - Если хочешь знать, я - никто. И не имеет никакого значения, кем я был прежде. Как бы мне ни хотелось вернуться в ту жизнь, этого не случится. - Может, оно и к лучшему? - спросила Аканта больше себя, чем его. Она осторожно потянулась вперед, целуя кочевника. Тихонько потрескивал костер, выжигая в воздух огненные искорки. Мемнон не отстранился. Он ответил на поцелуй, и на некоторое время две тени в ночной полумгле словно слились в одну. ***Ранним, еще мглистым утром, когда не встало солнце, Аканта проснулась. Это было необъяснимое чувство тревоги. Она зябко поежилась, привставая на локтях, и вгляделась в спящего рядом мужчину. Его лицо было спокойно. Только сейчас Аканта заметила едва уловимый шрам, пересекающий тонкое веко и ломающий изгиб опаленной брови. Она легко коснулась его щеки, поднимаясь с покрывал, и осторожно выглянула наружу. К ее удивлению, в центре вокруг шатров уже собрались некоторые сельчане. Остальные тоже просыпались: зажигались огни, люди выходили из своих укрытий. Группа из нескольких всадников, которые выглядели призрачными в рассветной дымке, заставила Аканту похолодеть. Она вздрогнула и хотела нырнуть обратно, но один из всадников заметил ее и жестом приказал выйти к остальным. Восемь всадников в красных одеждах были вооружены. - Все здесь? - спросили они у старейшего из жителей. - Многие еще спят, и здесь лишь женщины, дети и старики, - промолвил он, настороженно вглядываясь в благородные черты одного из воинов. - А мы слышали, что вы укрываете здесь предателя и преступника, царского врага, - сказал воин, спешиваясь. - Выдайте нам его, и никто не пострадает. Аканта одеревенела. В полном ужасе она смотрела на всадников, не зная, что ей делать. Но она решилась. Она тихонько попятилась к шатру, чувствуя, как гулко колотится сердце. - Эй, - вдруг ее заметили. - Ты! Стой на месте! Она в панике взглянула на одного из всадников. И вдруг женщина с ребенком на руках, которую Аканта знала хорошей матерью и доброй соседкой, вскрикнула: - Он там! В ее шатре!... Аканта вздрогнула. Время шло на секунды. Она бросилась бегом назад, но стрелы были быстрее. Две стрелы вонзились в ее спину, и она закричала, падая на землю. Люди не ожидали этого. Многие, кто знал девушку, подались вперед, чтобы помочь ей, но они не решились сделать этого: воины обнажили мечи, перехватили копья. Они ждали. Девушка со стоном подняла голову. Она вгляделась в полумрак шатра с погасшим очагом, с ужасом шепча что-то. Мемнон отогнул край полога, и едва он показался, несколько воинов дернулись в седлах, точно увидели живого мертвеца. Мемнон медленно опустился рядом с Акантой, пристально наблюдая за своими бывшими солдатами. - Значит, она не солгала, - услышал он тихий шепот между ними. - Нам приказано было схватить тебя живым, - сказал предводитель. - А не было сказано насчет вас? - спросил Мемнон. - Вы должны вернуться к своему царю живыми или мертвыми? Один из воинов натянул тетиву лука. Мемнон заметил, что его предводитель делает знак остановиться. - Я хочу помочь ей сесть, - сказал он, осторожно приподнимая Аканту. Она слабо ухватилась дрожащей рукой за предплечье Мемнона, пытаясь подтянуться к нему поближе. - Беги, - шепнула она. - Я тебя закрою. Они не успеют выстрелить. Мемнон был спокоен. Он внимательно всмотрелся в бледнеющее лицо доброй девушки. - Я не забуду тебя, - пообещал он, прислоняя ее к деревянному столбу шатра и поднимаясь на ноги. Он не слушал ее протестующий шепот, полностью сосредоточившись на своих ощущениях. Он пытался вспомнить себя. Такого, каким он был восемь лет назад - еще до того, как стал царем. - Я готов пойти с вами. - Сказал он спокойно. - Подойдите ко мне, если осмелитесь. Аканта сжала губы, стараясь не закричать. Она дернулась вперед, но спину и грудь пронзило острой болью, и она обмякла, глядя на то, как двое солдат верхом окружают мужчину. - Руки, - громко сказал один из них. Его голос был грубым, но он слегка срывался. Аканте показалось, что он боится. Мемнон протянул ладони, скрестив их в запястьях. Солдат переглянулся со своим начальником. Он накинул тугую прочную веревку на руки Мемнона, чтобы связать его. Но то, что случилось дальше, произошло очень быстро. Мемнон резко схватил веревку, изо всех сил дергая ее на себя. Солдат с воплем вылетел из седла, и Мемнон быстро согнулся, прячась за лошадью от стрелка. Стрела пролетела мимо него, царапая оперением его щеку. Он услышал громкий крик, в котором узнал голос Аканты. Следующую стрелу Мемнон отбил при помощи клинка, который он выхватил у воина. Тот не успел подняться с земли, приконченный своим же мечом. С криками люди разбегались прочь, прячась в своих шатрах. Оставшиеся семь всадников ринулись на своего прежнего царя. Мемнон успешно отбил один из ударов всадника. Сталь лязгнула о сталь: Мемнон скрестил свой клинок со следующим воином, ринувшись на него. Он убил под ним лошадь, всадив в ее живот меч и пропоров им нежную шкуру. Конь, прерывисто заржав, споткнулся, падая и увлекая всадника следом за собой. Стрела прилетела сзади, вонзаясь в бедро. Мемнон упал на колено, и два воина, спешившись, подлетели к нему, жестокими ударами заставляя на мгновение потерять сознание. - Ты убил моих солдат, но я все же пощажу тебе жизнь. - Процедил их предводитель, представая перед Мемноном. Он вгляделся в залитое кровью лицо. Серо-голубые глаза горели на нем, глядя в лицо солдата с мстительной ненавистью. - Сжечь здесь все. - Вовсе ни к чему делать это, - громко выкрикнул Мемнон, снова получая удар в живот. Он закашлялся, но все же выдавил. - Они не знают, кто я. Воин, уже повернувшийся к Мемнону спиной, рассмеялся. - Что, никто из них?... Он сощурился, разворачиваясь. - Или наш царь просто расчувствовался, живя среди простого народа, и решил пощадить их? Аканта почувствовала, как ее сердце пропустило несколько ударов. Она не могла понять, что они говорят. - Царь? - прошептала она. Она ничего не понимала. Ее уже не должно было это волновать, но почему-то волновало. Она умирала, но не это занимало ее мысли. Она слабо поднялась, придерживаясь за столб руками, и с жалостью глядела на плененного. Мемнон встретился с ней взглядом. Один из воинов заметил это, с силой ударяя его по лицу. - Стойте! - закричала девушка. - Подождите! Стойте... Она оторвала руки от столба, с усилием делая несколько шагов вперед. - Отойди назад! - рявкнул солдат на ее пути. - Умоляю! Она смотрела в глаза главному, ища жалость в его обветренном мужественном лице. - Я хочу лишь спросить... лишь узнать... - она не замечала, как в уголке ее губ появилась кровавая струйка, потекшая по подбородку. Солдат, преграждавший ей путь, поморщился. - Аканта, - процедил Мемнон, - не смей этого делать. Уходи отсюда.В его голосе появились стальные нотки. Она встала перед ним, пошатываясь и качаясь, чувствуя, что еще немного - и она упадет и уже не сможет встать. - Как его зовут? - спросила она тихо у предводителя, и тот дал ей ответ незамедлительно. - Мемнон. Вся тяжесть, что была в этом мире для Аканты, обрушилась на нее. Она свалилась на ее плечи, придавив этим неподъемным грузом, и девушка не выдержала. Обессиленная, она упала на землю, вглядываясь в неясные глаза человека, который был не просто жестоким царем для нее. Он был убийцей ее возлюбленного. Человеком, который уничтожил ее будущее. И тем, кого она полюбила. - Ты не можешь быть им, - прошептала Аканта. Мемнона подняли на ноги. Ему старательно связывали руки, и теперь он вынужден был свысока смотреть на девушку - только сейчас она смогла представить его тем, кем он являлся в прошлом. Высокомерный. Сильный. Жестокий. - Ты не можешь, - твердила она, глядя, как он дернулся, за что и получил новый удар в живот, когда увидел, что к Аканте подходит один из солдат. Она была в таком ужасе, что Мемнон мог поклясться: даже смерть не так пугала ее сейчас. Он увидел в руке у солдата обнаженный меч и рванулся вперед. - Нет! Вы получили все, что хотели! - выкрикнул он, но было уже поздно. Клинок пронзил ее грудь, и она, коротко выдохнув, упала ничком. Мемнон резко развернулся к тому, кто его пленил. Удары выбивали из него дух, пока он не потерял сознание. Он не видел, как разожгли огонь, как подожгли шатры, оставляя позади полыхающее селение и мертвую девушку.