Глава 38. (1/1)
На вершине песчаной дюны, близ Акры, бил копытом песок караковый арабский конь, иногда вздрагивая от холода ночной пустыни. Хлопал на ветру багряный плащ всадника, сидящего на караковом арабском коне. Лунный свет отражался в карих глазах, видных сквозь прорези на забрале шлема. Некогда чистое белое сюрко стало темнее. На кольчуге порой виднелись пятна запекшейся крови. Истерлись края кожаных ножен. А вообще?— всадник и его конь изменились после многих пограничных стычек. Прежним оставался только алый рубин на рукоятке меча. Тот самый рубин, который видели перед ужасной болью сирийские рыцари. Тот рубин, который сиял ещё ярче, когда по нему стекала кровь…Караковый арабский конь тряхнул гривой, переступая с передней ноги на другую переднюю. Всадник, понимая, что его скакуну не терпится, вздохнул и опустил поводья.Тучи пыли скрыли от глаз посторонних рыцаря и его арабского коня. Но они вскоре опустились на землю, вновь открыв глазам уносящегося вдаль рыцаря и его каракового коня.Караковый конь бежал все быстрее, набирая невероятную скорость, стремясь умчаться как можно дальше от стен Акры, где порой бывали стычки…Казалось бы, ничего не грозило всаднику и его коню в эту ночь. Да, холодный ветер заставлял ёжиться рыцаря, но это были пустяки. Они одни?— в пустыне все хорошо видно, и если что, они успеют вернуться под защиту стен Акры.Но что-то грозило им обоим…—?Рыцарь! Рыцарь на караковом коне! —?шёпот пробежался по отряду в пятнадцать всадников.Всадники одеты в чёрное, их лица скрывала чёрная куфия, повязанная способом бедуинов. Изогнутые кинжалы заткнуты за пояс слева. Их кони были либо гнедыми, либо рыжими?— во мраке, спустившемся на пески, их было трудно заметить.А пока что они ждали приближения всадника на караковом коне, рассыпавшись полукругом у песчаной дюны, по склону которой уже взлетал сын ветра и пустыни, караковый арабский конь. На несколько мгновений конь замер на вершине, но потом продолжил свою скачку, хлестнув хвостом по бокам. Уже у подножия песчаной дюны он резко остановился, прядая ушами и раздувая свои ноздри. Темные глаза сына песков вращались так, что были видны белки.Конь был чем-то напуган. Его всадник, поняв своего скакуна, вгляделся в мрак, ища то, что напугало его преданного и смелого коня. И разглядел силуэты всадников на конях. Тишину ночи прервал громкий крик:—?Скачи, Хэарт!Коня не нужно было подстрекать к новой скачке, он и так ждал этого приказа. Скакнул в сторону от силуэтов, полукругом окружавших дюну, и вновь помчался по пескам.—?Е’льхак! —?последовало за криком рыцаря.Силуэты, которые видел рыцарь, бросились в погоню. Ржание коней, свист ветра, лязганье стали, хлопки развевающегося на ветру плаща?— эти звуки сопровождали бешеную скачку по пустыне. Скачку не на жизнь, а на смерть.И пока неизвестно, кто выйдет победителем в скачке?— рыцарь на караковом коне или воины, исполняющие приказ своего правителя.***Звезды сияли на ясном небе. Тонкий коготь полумесяца лил свой свет на балкон, где часто любил стоять хозяин покоев, раздумывая о своём прошлом и предаваясь мечтам.Король Иерусалима никак не мог забыть свою жизнь, подобную быстрому полету орла… Только недавно он сел на трон?— и тогда светлого цвета орёл расправил крылья. Яркая жизнь, полная неожиданных переворотов?— путь орла в небе, полный приключений. После наказания керакского барона Рено де Шатильона он был при смерти?— началось и падение светлого орла с серо-голубыми глазами. Его, оплакивая, возносили до небес?— так же в львином рёве ветра гремела песня о погибшем царе птиц…—?Если бы я мог прожить дольше!.. —?ветер вновь доносил до других крик боли.Балдуин зажмурился. Он уже привык, что небеса к нему равнодушны?— давно так считал. Он молился за долгую жизнь рядом с любимыми, но ему уготовили другую участь.—?За что?!Ответом была тишина, изредка прерываемая шумом на кухне. Бесстрастные звезды все же так молчаливо смотрели на чуть ли не плачущего Балдуина Иерусалимского.?Я приложил огромные усилия к процветанию Иерусалима. А что я получил? Ничего…?Пока ничего.***Караковый конь, подгоняемый всадником, все ещё мчался. За ним продолжали гнаться всадники в чёрном, одни из воинов Салах-ад-Дина?— бедуины. Караковый конь рыцаря стал прерывисто дышать от долгой скачки. Он и так выглядел изможденным после бесконечных схваток с сарацинами, а эта гонка могла погубить его. Но силу воли сына песков не так-то просто сломить! С пронзительным ржанием караковый конь рванул изо всех сил?— и оставил бедуинов позади: последний из них был чёрной точкой на горизонте, а они держались вместе. Конь начал замедлять свой бег. Теперь уже не прерывистое, а судорожное дыхание насторожило его хозяина. Всадник натянул поводья, но великолепное животное не остановилось, а пошло шагом.—?Хэарт!Хриплое ржание коня не дало ему договорить. Хэарт продолжал идти, все же не сломленный.—?Ну-ну, непокорный! —?проворчал всадник, с тревогой оглядываясь назад.Бедуины были уже все ближе и ближе.—?Остановись, не убивай себя… —?попытался уговорить непокорного всадник, вновь натянув поводья.Против его ожидания конь тряхнул гривой и потрусил легкой рысцой. Он бы сорвался в галоп, если бы не натянутые поводья. Караковый конь, непокорный всем, кроме хозяина и ещё одного человека, не желал так просто сдаваться врагам. Бедуины уже нагоняли их. Всадник, вздохнув, ударил шенкелями по бокам коня. Хэарт помчался галопом. Один из всадников в чёрном поравнялся с ним и выхватил кинжал. Бросил его под ноги коню, рассчитывая на то, что кинжал заденет ноги коня и заставит того упасть на пески. Но промахнулся. Караковый конь резко остановился, да так, что его круп коснулся песков: кинжал не задел его, воткнувшись перед ним. Всадник начал падать вместе с конем, поморщившись от ликующего возгласа бедуинов.—?Вам от нас не уйти,?— темные глаза одного из всадников сверкнули.Победителями в гонке не на жизнь, а на смерть вышли бедуины.…?Вам от нас не уйти?…