Любовь и тайны в гостиничном номере (1/1)

Кто там ловко и упорно Лазит острым клювом вниз? Это поползень проворныйПеред стайкою синиц.(из детской презентации про птиц)Утро выдалось насыщенным, я постаралась встретиться со всеми нужными и интересными людьми, чтобы вторую половину дня быть свободнее. Со встречами я развязалась часам к одиннадцати и порадовалась тому, что не пошла на показательные спасателей - в рабочих комнатах было по-деловому несуетно, потому что остались там те, кто приехал на конференцию работать, а не торговать физиономией. Потом я сделала небольшой доклад, выслушала еще два, всласть поспорила с двумя докторами наук, сделала кое-какие быстрые выкладки по поводу четырех строительных проектов - словом, не скучала. И все это время я думала о Хидео, изо всех сил притворяясь перед самой собой, что думаю на самом деле о тоннеле, про который он рассказывал. Словом, думала я и о Хидео, и его тоннеле.В номер я вернулась заряженная на поиск информации, некоторую толику которой я уже успела собрать в разговорах с коллегами. Елозить пальцем по тачпаду, держать в уме множество параметров, включая геологический пласты, точки смещения плит, точки наибольшего напряжения, названия строительных компаний, имена тех, кто может дать информацию о строительстве объекта - клянусь, никто не может сделать это лучше меня! К тому же я умею заводить нужные знакомства и поэтому скажу, не хвастаясь, - от меня в такой ситуации толку намного больше, чем от ФБР, М6 и Моссада, вместе взятых. Я так погрузилась в сладостные, волшебные, чарующие глубины геологии, геодезии и строительной документации, что долго не слышала ни стука в дверь, ни мелодичного пиликания мобильного, пока над ухом не раздалось мерзкое пищание отельного телефона. Марисоль в панике разыскивала меня и была уже вполне уверена, что меня похитили якудза. Что она и изложила всем встретившимся - таковыми оказались двое портье, мистер Дэннингс, профессор и специалист по геоморфологии, и супреинтендант пожарного департамента Йокогамы. Последние два защитили служащих отеля от подозрений в принадлежности к якудза и убедили Марисоль не вызывать пока полицию, а попробовать дозвониться в мой номер по телефону. - Я искала тебя на выступлениях. Они там все как машины - раз, два, три, поставили, завязали, полезли. Даже мне было интересно, - затараторила Марисоль. - Ты что читаешь, опять впуталась во что-то опасное? Это что нарисовано - вагина? А, это вход в тоннель. Твой японец там был, но в показательны не участвовал. Знаешь, ну и тебя и вкус!.. Вкус? Синьорита, собравшаяся выйти замуж за людоеда, будет говорить мне о вкусе? Да ее маори, как сказала бы бабушка Лупе, más feo que Picio* И не надо мне говорить про "зато у него душа хорошая". Банковский счет у него хорош - пожалуй, это единственное, что в нем есть хорошего. Я пробормотала несколько ничего не значащих слов, мол, готовлюсь к докладу про тоннели. Марисоль в тоннелях понимает как заяц в электротехнике.- И ты пойдешь на ужин с пожарными! - Марисоль было плевать на тоннели, но от мысли, как низко я собираюсь пасть, она скорчила такую физиономию, что я едва не запустила в нее подушкой. Но вместо этого только кивнула и надела наушники, всем видом показывая, что разговор окончен. Марисоль - она как медуза, ее не убить и не расплющить. Разве что на солнце растопить. И на меня она не обижается, как, в общем, и я на нее. Мы дружим со школы, и если кто-то спросит меня, как мы ухитрились не стать врагами, я не буду знать, что ответить.Часа в четыре я надумала пойти проветриться и выпить воды со льдом и лаймом. До ужина оставалось еще часа два, достаточно времени подготовиться, решила я. Не успела я, однако, получить из рук бармена большой запотевший стакан, как мой мобильный запиликал. - Марисоль, мы же все выяснили! - начала я, даже не взглянув на экран. Но номер не определялся, а на том конце мне ответил мужчина. Голос у него был мягким и приятным, очень приятным - если бы не то, что он говорил. Очень мягко и вежливо он осведомился, я ли доктор Майте Вега. Получив утвердительный ответ, он посоветовал мне поменьше интересоваться тоннелями, а также поменьше ездить в окрестностях Йокогамы. В противном случае, с сожалением сказал он, за мою безопасность он не поручится. Все они одинаковы, сказала я себе. Говорят по-разному, но все одинаковы. Все собираются закрыть мне рот и заставить молчать. Однако упрямства, хитрости и азарта у меня не меньше, чем у них. Пожалуй, даже больше. Первое, что я сделала, когда вернулась в номер - приняла душ. Затем перегнала все накопанные материалы по тоннелям на флешку. Флешку сунула в лифчик, заколола волосы и надела платье. Ничего вычурного - обычное платье. Черное, умеренное декольте. На платье я приколола большой алый мак, такой же мак украсил прическу. Бедненько, но для пожарных сойдет. Тем более, что единственный, кто меня среди них интересовал, успел увидеть меня безо всякого платья.*** Никогда не угадаешь, как именно поведет себя женщина, подумал Дайчи Китаджима, наблюдая за доктором Вега, вальсирующей с тайчо. Он бы и не подумал, что Токунага-сан умеет танцевать. Ревновать Дайчи не умел совершенно - он обладал несокрушимой доброжелательностью сенбернара и его же верой в то, что все закончится хорошо. Поэтому он просто следил за изящными движениями Майте-сан и за тем, как уверенно вел ее в танце капитан, как они непринужденно общались, и уважаемая доктор белозубо хохотала над какими-то словами Токунаги-тайчо. А потом взгляд Дайчи упал на лицо Хидео Кацураги, и младшему спасателю стало до боли жаль сэмпая. Тот изо всех сил старался не показать своего огорчения явным предпочтением, отдаваемым капитану; лицо Кацураги словно застыло, только едва заметно ходившие под кожей желваки выдавали его состояние. Капитан и молодая иностранка, заканчивая танец, закружились волчком, и Майте-сан как-то очень откровенно коснулась своей груди, а Кацураги с нарочито безразличным видом уставился в свой бокал с пивом. Когда танец закончился и капитан провел свою партнершу за столик, настроение Кацураги если и улучшилось, то лишь немного. Доктор Вега говорила о своей работе, Токунага рассказывал об их спасательны миссиях и трудностях, с которыми они порой сталкивались. Дайчи тоже решался иногда вставить слово-другое - хотя странное опасное и чужеродное обаяние доктора Вега действовало на него как парализующий газ, и вышибало даже те скудные знания английского, какими он обладал.А Кацураги молчал. Он так погрузился в свои мрачные мысли, что не сразу услышал, как к нему обращается их уважаемая гостья. - Скажите, Кацураги-сан, вам не приходили сообщения? Или звонки от незнакомых людей?- Нет. Как будто нет, - удивленный неожиданным вопросом, ответил Кацураги. И доктор Майте будто встрепенулась после этого ответа и, как показалось, Дайчи, принялась особо старательно ткать их общий разговор. Получалось у нее это превосходно, и даже Кацураги перестал дуться. Они вчетвером скоро болтали, как старые хорошие знакомые, доктор Вега рассказывала о своей стране Мексике, о том, как там делают водку из больших кактусов, о том, что там бывает так сухо, что земля трескается. С веселым смехом она рассказывала, как на нее охотилась мексиканская мафия, а потом китайская триада, а потом еще кто-то. Она говорила, а в голове Дайчи зрел замечательный план. Как было заранее уговорено между ним и тайчо, они сослались на усталость после долгого дня и оставили Майте-сан на Кацураги. "Я уверен, что самый гиперответственный спасатель пожарного департамента не даст вам заскучать, Майте-сэнсэй", - Дайчи осталось только удивляться тому как ловко капитан вел светские беседы с иностранцами. И где только успел научиться? После того, как они с Токунагой-саном пришли к своему корпусу, Дайчи, извинившись, отклонил предложение капитана зайти к нему и, сославшись на ту же самую усталость, решительно отправился к себе в номер, оставив Токунагу несколько озадаченным. В номере Дайчи быстро переоделся в спортивные штаны и футболку, сунул в сумку пару мотков веревки и карабины, мысленно поздравив себя с тем, что вчера после ночной тренировки он прихватил их с собой. Спуститься со своего балкона в темноту ночного отельского парка было для него парой пустяков, к тому же в первом этаже окна были темны - видимо, обитатели номера то ли уже легли, то ли еще не приходили. *** - Мне не хочется больше говорить о тоннелях, - это было первое, что сказала Майте после того, как капитан и Китаджима ушли. - Странно видеть джазистов в этом китайском ресторане, - указала она на разошедшихся музыкантов. Те извлекали из своих инструментов несомненно веселые и заводные, хоть и фальшивые порой звуки. Посетители, которых стало к этому времени как-то уж очень много, успели поесть и развеселиться - теперь их душа жаждала танцев. - Разрешите? - какой-то хлыщеватый малый с вихлястой походочкой, загребая носками, подлетел к их столику и наклонился к Майте, обратившись к ней по-английски.- Я не танцую, - с непроницаемой полуулыбкой покачала та головой. Парень, удивленный отказом, осмотрел ее с ног до головы, а потом по-японски спросил у Хидео:- Действительно не танцует?- Нет, - ответил Хидео. Все в нем сейчас закипело. Если этот недоумок немедленно не отстанет... Но парень, очевидно, еще не напился до такой степени, чтобы совсем ничего не соображать и не видеть опасности в мрачном взгляде Хидео - он, пробурчав что-то, отошел.- Чугокуджин, - извиняющимся тоном сказал Хидео. И повторил по-английски: - Китаец, что поделать. Майте улыбнулась в ответ.- Это не самое страшное, - ответила она. - И не самое опасное.Хидео, решив, что она имеет в виду угрозы в свой адрес, понимающе кивнул.- В Йокогаме есть один хороший ресторанчик, мы с ребятами часто ходим туда после работы, - начал он. - Тоже китайский, но там весело. И хозяин смешной такой.- Да, тут веселье какое-то не очень веселое. А давайте сбежим! - вдруг сказала Майте. Хидео, знавший, что капитан из их складчины оплатил ужин наперед и оставил хозяину, своему знакомому, хорошие чаевые, весело кивнул и поднялся - в ресторане и правда становилось душно, дымно и пьяно.- Идемте!- Вот так, не заплатив? - Майте подняла брови и посмотрела на Хидео с видом оскорбленной невинности. - По-вашему, я на это способна?- По-моему, тайчо сказал вам, что вы приглашены, - удивляясь собственной храбрости, ответил Хидео. - Так что это не ваша забота.- О, даже так... Ну что ж, тогда пойдемте.До территории отеля они дошли молча. Майте думала о чем-то своем, а на Хидео напал такой странный ступор, что он, как ни старался, не мог придумать ни единой темы для разговора. А между тем ее корпус был уже совсем близко, скоро нужно будет прощаться.- Вы все еще сердитесь на меня за вчерашнее? - спросила Майте.- Я? Сержусь? - вопрос застал Хидео врасплох.- За это дурацкое соревнование, - она взяла его руку в свои и принялась рассматривать ладонь. - Еще болит?- Нет, - севшим от волнения голосом ответил Хидео. - Уже не... Он замолчал, заметив в темноте у самого корпуса какое-то движение. И все, рассказанное Майте о том, как ее пытались заставить замолчать, о телефонном звонке, всплыло в памяти - сейчас он был уверен, что некто, спрыгнувший с балкона и скрывающийся в густых кустах, вовсе не был неудачливым поклонником, а был личностью гораздо более опасной. Входная дверь и сам номер открывались с помощью карточки, поэтому единственный путь, который оставался у злоумышленника - балкон. - Стойте! - Хидео замер, предостерегающе вытянув руку. В тот момент скрывающийся, видимо, тоже услышав его голос, вдруг выскочил из кустов и припустил со всех ног. Хидео только успел заметить, что на нем была куртка с капюшоном и и какой-то желтой эмблемой. - Это ваш номер, Майте-сан? - показал он на балкон, с которого свешивались две прочные веревки. - Да... похоже на то. - Спрячьтесь тут, я залезу и посмотрю, - веревки и то, как они были завязаны, явно не очень понравились японцу.- Хидео, только не вызывайте полицию, обычно они ничего путного не могут сделать, - сказала Майте. - И пожалуйста... будьте осторожны. В номере Майте царил хаос - все ее вещи были разбросаны, ящики стола выдернуты и перевернуты, постель откинута. Казало, тут что-то лихорадочно искали. Но никаких подозрительных предметов в номере не нашлось.- И что они могли тут искать? - Майте, которая поднялась в номер обычным путем, по лестнице, зябко поежилась. Хидео разглядывал узлы, которыми были привязаны веревки к перилам балкона, и лицо его все больше мрачнело.- Кто-то очень не хочет, чтобы вы поехали к тоннелю, - сказал он, наконец.- Именно поэтому нам совершенно необходимо туда поехать! - заявила Майте. Ее было не узнать - светская красавица превратилась в рассерженную фурию. - Но это опасно. Они приходили в ваш номер, - Хидео старался не думать о веревочных узлах и о том, страшном подозрении, на которое они наводили. - Они могут придти снова. - Но ведь вы здесь, - вся фуриевская злоба исчезла из взгляда Майте, она лукаво улыбнулась. - Разве вы не сможете защитить меня?И неожиданно все стало легко. Отвязывая веревки на балконе, сматывая и и отцепляя карабин, Хидео уже знал, что никуда отсюда не уйдет, пока не убедится, что она в безопасности. Пусть не полиция, пусть спецслужбы или кто угодно еще - но ее должны защитить. Он колебался, звонить ли в полицию, несмотря на предостережение Майте, потом глубоко вздохнул и набрал номер капитана Токунаги. Тайчо он доверял безоговорочно, и сама мысль о том, что капитан может оказаться не на правой стороне, казалась Хидео кощунственной.Тайчо ответил не сразу. Внимательно выслушал все, несколько раз уточнял детали, а потом пообещал перезвонить. В ожидании его звонка Хидео заглянул в комнату через балконное окно - Майте уже успела переодеться в домашний костюм и смыть косметику. Она лежала на краю кровати, сдвинув в сторону разбросанные вещи. Сжалась в комок, подтянув коленки к себе, темные глаза уставились в одну точку. Никакой светской львицы и знаменитого ученого - просто очень одинокая молодая женщина, не привыкшая доверять и доверяться, привыкшая рассчитывать только себя. Остальное, как он хорошо понимал теперь, были только искусно пригнанные маски.Позвонил Токунага. В голосе его не было беспокойства, он категорически утверждал, что сейчас доктору Вега опасность не грозит. Но велел Хидео не оставлять Майте-сан одну ни на минуту.- Если прогонит - ляжешь на коврике в прихожей! - закончил Токунага."Лягу на коврике", - подумал Хидео, входя с балкона в номер. Но вопрос с ковриком не возник - Хидео увидел, что Майте уже спит, все так же свернувшись поверх покрывала клубком, по-кошачьи, скрестив босые узкие ступни. От вида этих маленьких розовых стоп, открытых и беззащитных, у Хидео защемило сердце. Он осторожно вытянул покрывало и укрыл ее. Потом снял мундир и галстук, выключил свет и, не раздеваясь, прилег на дальний от нее край кровати. Нужно будет завтра забежать в номер, оставить мундир и переодеться. Не лазить же в мундире по тоннелям! *** Утро было хмурым. Куда только делось вчерашнее солнце - день за окном намечался серый и не слишком радостный. Так подумала Майте, разлепив веки. Разбросанные вокруг вещи намекали на нечто нетривиальное, но она вовремя вспомнила, что, кроме обыска руками неизвестного засранца, ничего особо нетривиального вчера не было. Ну раскопала данные по тоннелям, ну сделала доклад, ну потанцевала с капитаном спасателей... И потом так бездарно заснула - дура! Правда, она позволила себе вчера испугаться - как-то скверно подействовал на нее тот звонок и раскардаш в номере. Майте потянулась, широко раскинув руки - и наткнулась кончиками пальцев на чужое плечо. Сон как рукой сняло, она как можно тише и медленнее повернулась, напрягая все мускулы, готовая ко всему - ударить, отскочить, заорать, и все то же самое в обратном порядке. Но ничего особо страшного не обнаружилось - она увидела Хидео. Возмутительно крепко спящего, возмутительно одетого и возмутительно притягательного. Марисоль дура, когда говорит о вкусе!Защитник хренов, сердито подумала Майте и потянулась рукой к виднеющейся в расстегнутом вороте рубашки ключице. Такой будет дрыхнуть, если даже меня тут станут насиловать, подумала она еще более сердито, и, едва касаясь, провела пальцами по скуле японца. И у него красивые губы, окончательно заводясь, заключила про себя Майте. Последнее преступление определенно заслуживало наказания. Ресницы Хидео вздрогнули, он начал просыпаться. Если продолжать тактику медленного подкрадывания, он проснется окончательно, решила Майте - и бросилась вперед с быстротой атакующей кобры. Она успела увидеть, как удивленно раскрылись его глаза, когда губы Майте достигли своей цели. Цель не сопротивлялась, и даже заготовленное Майте загодя "Только не говори, что тебе этого не хочется" произносить не пришлось. Ему хотелось, да еще и как! Майте готова была поклясться, что их объятия были продолжением его сна. Как только их языки встретились, Майте почувствовала, что ее просто сносит, будто она попала под лавину или оползень. И тут же понятия "провалы", "недра", "возвышенности" и "вершины" обрели для обоих совсем не геологический смысл. Майте переполняла нежность, она необычайно легко отдавала свое тепло и так же легко наслаждалась теплом мужчины, который сейчас любил ее - впервые для равенства не приходилось сражаться. Движения Хидео, все его прикосновения были полны с трудом сдерживаемой страстью и какой-то сверхчеловеческой острожностью - Майте казалась себе то девой веселья, с которой возможно все, то хрупкой китайской вазой. Ей хотелось слиться с ним, стать ближе, ближе, убрать все преграды и оградительные ленты, всю систему "не влезай - убьет", которую она себе выстроила. Отчего-то она сейчас была уверена, что с японцем происходит сейчас почти то же самое. ...- Уже девять?- Ку-джи... Ксоо! Переспали!- Надо говорить "проспали", - хихикнула Майте, потягиваясь. - Не нервничай, тоннель нас подождет.