Глава седьмая. Сказка — ложь... (1/1)
- Жаль, что он так редко появляется... Мне было бы веселее, нежели прозябать в вашем штабе без дела, - прямой взгляд полон искренней иронии, губы изогнуты в саркастичной усмешке.- Может хватит уже, а? Занимайся своим делом, а мы - своим.- Мое дело следить за Синсенгуми.- Вот и следи, тебе кажется никто не мешает кроме самого себя. Непонятно только зачем сёгуну это понадобилось?- А где Ямадзаки-кун?- Тебе же следить велено, ты и ищи где он сейчас! - насмешливые глаза ярко-зеленым всполохом издевки, брошенной в лицо собеседнику. - Твоя помощь неоценима - весьма ловко передразнил Содзи Хидзикату, - что бы мы без него делали?- продолжал издеваться Окита над стоящим рядом юношей, который весьма остро реагировал на колкие шутки командира первого подразделения. Резкая краска, бросившаяся в лицо, все отчетливее проступала на высоких скулах, руки сжатые в кулаки до бледнеющих кончиков пальцев. "И когда он все это узнал?! Хидзиката-сан сказал мне это в его отсутствие. Черт!". Совладав со своим порывом немедленно схватить катану и укоротить Оките слишком длинный язык, парень ответил уколом на издевку: "Содзи-кун, а как там твоя девушка?". Прекрасно зная что Содзи в последнее время избегал женщин вообще. В отряде ходили слухи что тот всерьез влюблен, но в кого, так и осталось загадкой. Дернувшееся лицо Окиты подсказало что он больно задет.- Тебе то что?! Щенок недобитый! - старательно, зло, как-то особенно выговаривая слова. Мальчишка стоял наслаждаясь произведенным эффектом, кривя губы в торжествующей усмешке, впитываяласкающую слух отборную ругань удаляющегося Содзи.- Искал? - равнодушный голос обрывками с крыши, разносимый порывами ветра по теплеющему воздуху.- Ямадзаки-кун? Нельзя же так людей пугать! - опешивший от неожиданного обращения паренек вскинул голову к крыше. Ямадзаки стоял, овеваемый ветром, треплющем концы его длинного шарфа, щуря глаза от слишком яркого солнца. - Искал... Ты где пропадаешь? Пока тебя не было тут...- Я знаю. Это все? - не изменивший за весь разговор интонации голос, казалось, принадлежал не живому человеку, а скульптуре Будды в Тодай-дзи. "Ууу. Ледышка!". Эти двое испытывали друг к другу некоторую неприязнь, Ямадзаки не нравилась излишняя эмоциональность новичка, а тому - бесстрастная холодность Ямадзаки. Но объединенные общей целью, и выполняющие одинаковые функции в отряде смирились с взаимными недостатками, ибо Хидзикату их разногласия волновали в последнюю очередь, а злить они-фукутё они не хотели. Так как только Окита умел в последнюю секунду ловко увернуться от настигающего Тосидзо. В отряде еще долго ходил смешок при упоминании о стихах замкомандира, изрядно напрягающий самого поэта. - Хидзиката-сан хочет нас видеть, - оставив попытки разговорить Ямадзаки, парнишка зашагал в сторону комнаты Тосидзо. - Я слышал замкомандира доволен твоим мастерством? - сохраняя равновесие, быстрым шагом скользя по краю.- У него и спросишь, - буркнул парнишка, раздосадованный слишком быстро распространяющейся информацией.- Знаешь, я сначала подумал, что ты - девушка. Уж больно похож - худой, волосы длинные.- Это многое объясняет. А то мне сначала показалось, что ты не интересуешься женщинами. Слишком уж на меня заглядывался...- Кондо-сан! Новенький... он не совсем нам подходит.- Почему Тоси? Мальчишка блестяще справляется с заданием, нашел общий язык с членами отряда...- Он еще слишком юн. Здесь ему не место.- Тоси, это приказ сёгуна. Я не могу ослушаться, правительству угодно чтобы мальчишка следил за нами и докладывал о всех наших действиях, являясь их непосредственным участником. К тому же он весьма неплох и вчера это доказал.- Что ж Кондо-сан вам виднее. У меня есть новое задание для Ямадзаки, и для мальчишки что-нибудь подыщем. - Ямадзаки-кун, ты должен будешь следить за лавкой Масуи, а ты... - задумчивый взгляд они-фукутё обратился в сторону светловолосого юноши, - ты будешь следить за очая Ямасита, близ Симабары.- За очая Омицу-сан? Разве вы ее тоже подозреваете? - чрезмерное любопытство, плещущее через край здравого рассудка, подвело его еще раз.- Ты и это знаешь?! Не задавай глупых вопросов, выполняй приказ, - пугающе пониженным тоном, страшнее обычных выговоров, почти шипящим звуком произнес замком.- Есть, Хидзиката-сан, - потупленный резким голосом взор невидяще устремленный в отливающее солнцем дерево.- Начнете с завтрашнего дня, докладывать Кондо-сану или мне лично, все понятно?- Да, Хидзиката-сан. - Ну что малышка, неужели задание дали? - с широкой улыбкой произнес Нагакура, - Тоси-сан детей не очень любит!На довольно обидные реплики командиров подразделений мальчишка научился реагировать без привычного его возрасту шума. Просто проходить мимо... Единственным человеком, относившимся к нему с некоторым уважением и не высказывавшим колких шуточек, оказался Тодо Хейске. Их жизни несмотря ни на что были скроены одинаково, оба этого никогда не говорили, но каждый из них подсознательно чувствовал странное сходство, не приносившее никому из них облегчения.***********************************************************Грязные трущобы нищих окраин Старой Столицы. Множество бедняков, прозябающих в вечном холоде и голоде, некоторые, особенно ослабевшие из-за отсутствия хоть какой-либо пищи по нескольку дней, находят силы лишь молча прислониться к стенам полуразрушенных хибар. Из деревянных развалин выползает мальчонка лет 6-7. Исхудалые руки и ноги не слушаются его, он пытается идти, держась за стену костлявыми руками, но неизменно падает. Слабые лучи ласкового осеннего солнца пробиваются сквозь загроможденную улицу, высвечивая светлую макушку мальчика, даря ему надежду. Он в бессилье роняет голову на руки, лежа в дорожной пыли немощеных улиц. Сердобольный старик, в приступе доброты гладит его голову и делится тем немногим, что у него есть на сегодня - горсточкой риса, отдавая половину мальчику. Накинувшийся голодным тигром на пустой рис, он вызывает легкую дрожь и слезы жалости. Поблагодарив нищего за доброту слегка одичалым взглядом, мальчик пытается продолжить свой путь дальше.Медленно сворачивая за проулком в проулок он теряет невеликий запас своих сил, сначала привалившись к стене, а затем и роняя бесчувственную голову на грудь. Лихорадка сжигала его.Долгим мучениям несчастного пришел бы конец, если бы участливый молодой человек не наклонился над потерявшим сознание. Осторожно прислушавшись к его хриплому, с трудом вырываемому выдоху, незнакомец легко подхватил его на руки и понес... Метавшийся в горячем бреду, не произносил ни слова, лишь тяжко стенал, и подавлял тяжелые вздохи. Аоно, тот самый добрый незнакомец, выхаживал найденыша, поил его с ложки бульоном, отирая со лба холодный пот, тепло укрывая.Ослабленный длительным голоданием организм с трудом шел на поправку, мальчик изредка приходил в себя и лежал, уставя тяжелый, невидящий взгляд в потолок, пока огненные демоны не приходили терзать его тело изнутри. Аоно в такие моменты лишь горестно вздыхал, понимая, что помочь он здесь не в силах. Но его уход и лекарства, принесенные приглашенным доктором, сделали свое дело, мальчик выздоравливал, с течением времени исчезли пугающие черные круги под глазами, и лицо перестало походить на мертвую маску. Мальчик по-прежнему молчал, но его взгляд немного смягчился благодаря заботе доброго Аоно. Из раннего остались только болезненная худоба и затаенная тоска во взоре. Мальчик начал передвигаться, осторожно, с некоторой опаской, каждый удар босой ноги по полу вызывал его легкую дрожь, слишком резкие движения - дикий страх в глазах. Часто он просто сидел на энгава ветхого домишка Аоно и грелся в лучах сияющего солнца, рукой касаясь прогретого дерева. Долгие вечера они коротали вдвоем, эти двое неплохо подружились, научившись понимать друг друга без слов. Аоно иногда читал хайку для мальчика и даже показывал кандзи, но тот лишь непонимающе мотал головой, глазами прося продолжать чтение. Обычно в полночь Аоно отправлял мальчика спать - ему приходилось исчезатьпо ночам. Почему такая скрытность - найденыш не знал... Странные отлучки Аоно стали все чаще, а одиночества ребенка - все больше. Занятый своими мыслями он иногда бродил по саду, боясь выйти навстречу миру...**********************************************************Холодный поток воздуха ледяными пальцами пробежал по телу - отголоски зимы. Тяжелый взгляд устремленный в небо, лежа на энгаве, пальцы сжатые в кулак с до боли вонзавшимися кончиками ногтей. Лицо бледно-сосредоточенно, раскиданные пряди светлых волос, сияющие падавшим солнцем, обрамляют тонкие черты. Тонкая голубая юката не защищает от настойчивых порывов ветра и по спине пробегают противные мурашки, заставляя слегка поежиться. - Послушай мальчик, я дам тебе новое имя. Ты не говоришь мне своего, а я должен к тебе как-то обращаться. Отныне я буду называть тебя Кадзэко, дитя ветра. Ты всегда будешь ценить свободу превыше всех благ жизни.- Кадзэко... Я не подведу вас, учитель...- Что ты там бормочешь, юнец? И охота тебе валяться с лихорадкой потом? Быстро заходи, - из распахнутых сёдзи донесся равнодушно-усталый голос Сайто."Тренируется, как всегда... Он слишком помешан на кендзюцу."- Сейчас, Сайто-сан, - в отношении Сайто к мальчишке иногда проскальзывала небрежная забота и... понимание. В глазах Сайто никогда не было огоньков, горевших очередной колкой шуткой, с губ не сорвалась ни одна грубоватая реплика, а простое, немного дружеское обхождение находило в душе мальчика горячий отклик. Просто приятно сознавать, что хоть кто-то к тебе относится с пониманием. Сайто тем временем вышел во дворик, окруженный уставшими деревьями, осыпавшими под порывами ветра засохшие листья, отправляя их вальсовыми шагами по воздуху вдаль. Кадзэко нравилось наблюдать за тренировками Сайто или Окиты, они, владевшие мечом лучше всех в отряде, часто давали зрелищные представления своих поединков, создавая эффект плавного танца гейши с веерами. И сейчас по-особенному отточенные движения командира третьего подразделения привлекли восхищенного свидетеля. Сквозь небольшую щелку в досках,восторженный янтарный взгляд, неотрывно следя за каждым его жестом. Легкое недоумение поднятой бровью, полуоборот головы в сторону чувствуемого взгляда, отраженное бледное солнце на лезвии меча солнечным зайчиком в глаза-омуты кленовых листьев. Быстрый, неуловимый шорох шелка, взметнувшиеся длинные пряди жгутами по узкой спине и стук деревянных гэта тонет в мягкости придорожной пыли. Необычная дрогнувшая улыбка в уголках губ, пойманная острым глазом наблюдавшего задумчиво сдвинутыми бровями и скептичной складкой ложится на юном лице. - Я закончил на сегодня, - бросил через плечо Сайто и вложив катану в ножны двинулся в сторону выхода из штаба. Туда, где он чувствовал ее присутствие.- Сайто-сан, будьте осторожны. - небрежное предупреждение, совсем взрослого ребенка.Мисаки, оглядываясь на здание штаба, бежала вперед. Неосторожно ступив ногой, она упала, тихо вскрикнув от боли. "Как больно! Почему я такая растяпа?!". Измазанные в пыли руки и ноги девушки слегка кровоточили от маленьких царапинок дорожных камней. Ладони казалось, горели огнем, и она еле могла на них опереться, местность была безлюдной и потому Мисаки не очень страшило, что ее кто-то заметил. "Сейчас, только руки перестанут болеть, и я пойду..." - ход ее размышлений прервал знакомый голос.- С тобой все хорошо? Мне кажется, тебе нужна помощь...- Нет спасибо. Я смогу подняться сама, - голос девушки слегка дрожал от волнения, - Я проходила мимо вашего штаба, - при этих словах она мучительно краснеет и опускает глаза, - там так тихо...- Что ты там делала? Это место пользуется дурной славой у местных жителей...Мисаки, морщась от неприятного ощущения острых камешков в гэта, резким движением поднялась с земли. Сделав маленький шажок, она остановилась, левая нога причиняла сильную боль. Она едва сдержалась чтобы не закричать, только глаза стали огромными на внезапно побелевшем лице.- Что с тобой? Что случилось? - удивление в его голосе сменилось тревогой. - Я... не могу идти дальше, - сдавленный голосок девушки прозвучал в лесной тишине.- Уже темнеет, я понесу тебя.- Нет! Я могу сама!- Перестань! Я понесу тебя, - ставшее уже привычным его упрямство в синих глазах. Он подхватил ее как пушинку, и бодро зашагал со своей ношей в сторону очая. Полузабытое ощущение ее хрупкости на своих руках шевельнулось в памяти, заставив уголки его губ поползти вверх. Только сейчас ее исцарапанные в кровь руки обвивали его шею, а тогда они висели словно плети, двигаясь в такт его шагам. Она была так близко, что он слышал учащенные удары ее сердца и снова вдыхал аромат ее волос. Неудивительно, что дорога до города оказалась такой короткой, оба, занятые своими впечатлениями, наслаждались ею. - Спасибо, дальше я пойду сама, люди могут неверно понять, если ты принесешь меня в очая на руках, - он нехотя отпустил ее на землю.- Ну что ж... Был рад помочь.Мисаки, немного растерявшись от его бесстрастного голоса, отступила назад. Но, поддавшись неожиданному порыву, схватив руками его лицо, приблизила к своему. Невесомо коснувшись губами его губ, она отстранилась, немного задержав пальцы на его щеках. Застывший от всего произошедшего юноша долго стоял на месте, провожая изумленными глазами смелую девушку.