Разговор. 5 часть - Свободный выбор (1/1)

Локи не мог понять этого смертного, очень тихого и как бы податливого. Хорошо, конечно, что человечишко не утомляет дурным характером, даже манеры есть. Но всё это подозрительно, а подозрительность рождает нервозность.—?Что у тебя за одежда? —?Локи презрительно скривил губы, разглядывая льняную рубаху простого покроя и штаны из грубой ткани. Сапоги были из прочного, но эластичного материала?— древесина с вяленой шерстью или что-то подобное. —?Наверняка подарки от парнокопытных почитателей, грызунов и насекомых? Как мило с их стороны. Странно, что ты не одичал здесь, одежда у местных, как я понял, не в чести.Человек не рассердился, не обиделся, не смутился?— улыбнулся уголком губ.—?Они и тебе сделали подарок, но побоялись передать лично,?— и протянул пастуший рожок, который бережно держал в пальцах.Издевательский хохот заметался между крестовыми сводами библиотеки. Осмеявшись, Локи попытался принять серьезный вид:—?Воистину, богатые дары.—?Это так. Их помыслы шли от чистого сердца… Посмотри, какая красота,?— Алекс рискнул подойти совсем близко, нарушая чётко отмеренное и ревниво оберегаемое личное пространство трикстера. В свете факелов и свечей деревянные гибкие узоры будто обрели форму и даже задвигались?— когда тени заплясали. Локи поджал губы: он любил красивые вещи, в детстве не чурался воровать; и теперь хотелось взять рожок в руки?— но ведь он только что сказал, что считает себя выше подобных даров, и принятие вещи означало самоунижение или признание Локи своей ошибки?— он терпеть не мог и то, и другое. Да ещё этот смертный чего-то ждёт, наверняка хочет заполучить чужой отвергнутый подарок…Алекс положил рожок на столик с книгами.—?Ты не против шахмат?—?Стало скучно на плотине? Надоело общество бобров? —?Локи, незаметно придвинув деревянное изделие поближе, громко перелистнул страницу. Он не спешил соглашаться, хотя ждал смертного целый день.—?Не надоело, просто… Ты тут совсем один…—?Пожалел, значит? Не нужно. Я чувствую себя прекрасно, в тишине и покое.Враньё, конечно. Он не мог долго находится в одиночестве, даже в компании свечей и рукописей. Чьё-либо присутствие было просто необходимо, Локи повезло, что он попал в Эдрилион после Алекса. Душевная пустота теперь тревожила особенно сильно, раньше как-то Локи умел отвлечься, привык к ней. Верно, после гибели матери страшная тень одиночества сгустилась и стала почти осязаемой. Не так много оставалось до безумия и… Очень часто вспоминалась ночь, проведённая в асгардском подземелье, где мальчика заперли Тор и его дружки. Оттуда всё началось. Страх одиночества.Алекс мог заглушить эту кислотную тоску. И Локи в какой-то миг с ужасом осознал, что стал зависим от этого человека. Смертный был похож на Фриггу?— своей добротой и тактичностью; он был хорошим слушателем, Локи тогда вполне оценил это качество, когда Люсиль тараторила без умолку, а Алекс не столько терпел, сколько вслушивался. А потом… Потом появилась Мэри. Какая насмешка: из всех людей Мидгарда Адонай выбрал, казалось, самых лучших. Даже Люсиль?— и та была настоящим подарком, такой же сумасшедшей, как Локи. Два рассудительных терпеливых человека?— и два взбалмошных ?ребёнка?, впрочем, можно и без кавычек. Алекс нянчился с тысячелетним злобным божком, как с дитятей, Мэри смеялась сама над собой: " Чувствую себя самой счастливой мамой на свете!?… Такая у них была игра, по-людски: ?дочки-матери?. А потом игра превратилась в реальность, но не страшную, а более полную, яркую, насыщенную…***—?Адонай дал нам время на размышления. Но прежде поговорил с каждым в отдельности, один на один. Рассказал каждому о других, самое главное. Это был не рассказ даже?— кинолента событий, отобранных лично Львом. 3D-просмотр?— воспоминаний, важных моментов, личностный рост в ускоренном режиме. Простите, если объясняю сумбурно, к подобным явлениям трудно подобрать слова.—?Всё нормально,?— несколько нетерпеливо сказал Стив. —?Пожалуйста, говорите.—?Именно от Адоная я узнал… В общем, я узнал про Нью-Йорк. Кстати, Лев сначала ни слова не сказал о том, что Локи не несёт полную ответственность за содеянное. Я видел только то, что… Что позволил Он. Быстро промелькнувший плен у читаури, нападение на Землю, суд в Асгарде, где Локи не стал даже пытаться себя оправдать.—?Не понимаю… Адонай хотел, чтобы ты ненавидел Локи? —?нахмурилась Наташа.Бусина выскользнула из чуть подрагивающих пальцев. Руки начали дрожать, контроль неумолимо истончался.Не может быть. Этого не может быть. Почему он? Почему из всех существ именно он должен стать его братом? Что за глупая шутка? Ещё полчаса назад Алекс без раздумий согласился бы на родство?— но что теперь?Из тяжёлой задумчивости вывел шорох ткани. С каменной балюстрады спустился Локи и неуверенно замер. Неуверенно? С каких пор он стал таким боязливым? Что Локи боится, Алекс понял сразу?— бледное лицо стало каким-то серым, пальцы нервно скребли ноготь, узкие плечи под рубашкой закаменели, а глаза потемнели и шныряли по лицу Алекса, словно искали подвоха.Зачем Локи здесь? Это ведь не случайная встреча. Караулил, вычислив, каким путём Алекс пойдёт из замка.Локи не хотел опускать глаза?— а может, просто не мог; мужчина тоже смотрел, пристально, со странным нечитаемым выражением. Молчание стало пустым, безветренным, пепельным.—?Ты ненавидишь меня? —?голос Локи был спокоен. И дышал он довольно спокойно. Смелый; такая выдержка с рождения не даётся, её вырабатывают годами.—?Нет.Локи вскинулся, шагнул вперёд, вцепившись взглядом в каждую черточку, в каждый излом мягкого красивого лица. Алекс всё-таки красив, стоит это признать. Светел. Нет свирепости, грубой смешливости и слезливой скорби, как у Тора. Прозрачная печаль и тихая радость, любование каждой минутой быстротечной, короткой жизни.—?Почему? Я убил твою семью. Я даже их не помню, ни слабых защитников, ни невиновных мирных жителей,?— Локи разозлился, словно ему непременно хотелось найти и навлечь на себя ненависть. Так будет проще и привычнее. —?Я убил… Твою маму. Возможно, даже лично.—?Я не умею.Решение пришло не сказать чтобы внезапно?— оно давно было в подкорках сознания -, просто в этот миг обрело твёрдость и правоту в глазах Алекса.—?Что?—?Я не умею ненавидеть.Эта фраза сбила Локи с толку. Нет, всё-таки с Тором было намного проще. Как такое возможно: ?не умею ненавидеть?? Да вся человеческая история пропитана ненавистью людей друг к другу, человеческий род даже в мирное время, в эпоху всеобщего благоденствия ищет раздора, со скуки. На аренах льется кровь?— на потеху толпы; в стенах уютных домов супруги изводят друг друга, растят из детей психов и таких же тиранов…—?Быть может, ты их не любил?.. Свою семью? Такое бывает…—?Любил. Больше всего на свете. И теперь люблю.—?Тогда почему?.. Почему ты так спокоен?!—?Ты хочешь, чтобы я тебя ненавидел?—?Да, хочу!!! Это будет честно, не находишь? Справедливо!—?Моя… мама. Она всегда учила нас быть сначала милосердными, и уж потом справедливыми. Она бы не хотела, чтобы я мстил за неё. Месть?— это тупик, начало конца.—?Но её кровь вопиет к отомщению…—?Её кровь течёт в моём теле. Её голос звучит в моей голове. Я поступаю по Закону, который провозгласил Адонай. По Закону человеческой любви.Неожиданно для самого себя Локи судорожно, истерично вздохнул, со всхлипом. Нервы были на пределе. Это невозможно. Просто НЕВОЗМОЖНО. Локи помнил, что чувствовал, когда ему доложили о смерти Фригги. Он катался по полу и выл, выл, не переставая, а когда голос кончился?— хрипел, будто смертельно раненный зверь. Магия испепеляла мебель и книги, вырываясь импульсами из-под ослабшего панциря самоконтроля. И с каким же наслаждением глядел Локи на мучительную гибель Алгрима… Убийцы матери. Ма-те-ри.—?Я не понимаю тебя, смертный,?— Локи закрыл глаза. Да, он тайно лелеял крошечную надежду, что Алекс останется, не проклянет, быть может, даже простит, пересилив себя… Но к ТАКОМУ Лофт был не готов. Конечно, человек всегда был к нему добр, слишком добр, но не до такой же степени?.. Или это какая-то особенная изощренная месть?Теплые ладони накрыли голову, большие пальцы легли на виски, остальные четыре мягко, но крепко обхватили чернильного цвета пряди. Алекс тихо поцеловал бледный холодный лоб, стирая пухом бороды бисеринки пота.—?Истинно, истинно говорю тебе: виновен ты или нет, мир душе твоей, прощаю тебя.—?Адонай хотел от меня большего. Абсолютного прощения при очевидной вине. Отречения от любой, даже самой крошечной мести. Только потом, много позже Лев рассказал о Скипетре и прочих фактах, по которым Локи можно законно оправдать.—?А что Локи? —?с какой-то перченой весёлой злобой спросил Старк. —?Когда ты простил его?— что он сделал?—?Он успокоился,?— просто ответил Алекс. —?И я был рад этому.—?Ага. Успокоился,?— Старк вскочил так резко, что стул чуть не упал. Мстители с удивлением смотрели за тем, как Тони нервно расхаживает туда-сюда. Остановившись напротив Роджерса, Тони с искривленным лицом повторил, глядя кэпу к глаза:?— Успокоился, понимаешь?! А? Нет, это даже… Это даже…чёрт!—?Тони, ты чего? —?удивился Роуди. Никто не ожидал такой бурной реакции.—?Успокоился! —?взвыл Старк и ткнул очками в Алекса. —?Ты сам себя хоть слышишь?! То есть… Да, допустим, теперь мы знаем, что Локи действовал не совсем по своей воле, но… Он. Убил. Твою. Маму. А ты его просто простил?— и всё? Смирился с этим фактом?—?А что бы вы сделали на моём месте? —?спросил Алекс, глядя в чёрные глаза Железного человека. Тони пришёл в себя, сел на своё место и прикусил внутреннюю сторону щеки.—?Не знаю. Может, не стал бы мстить?— это глупо, учитывая эту полупричастность. Но я бы не простил.Алекс вздохнул?— слишком глубоко, сердце сразу неприятно кольнула невидимая иголка. Все силу ушли на сохранение бесстрастной маски. Надо закончить. Договориться до конца. Он не имеет права быть слабым.—?Простите, мистер Старк… Боюсь, это вопрос, на который я не могу ответить, увы.—?А, чего там… —?отмахнулся Старк. —?Кто ж на такие вопросы может ответить?..—?Так что в итоге? —?подал голос Тор. —?Локи согласился… быть братом? Ради короны?—?Нельзя сказать, что корона не играла никакой роли. Локи хотел править… Но Страна-Второго-Неба?— это не Асгард. Быть властителем наивного миролюбивого народа для хитрого и опытного политика?— довольно сомнительное удовольствие.—?Это понятно: ни интриг, ни заговоров; никого не казнишь, не накажешь,?— усмехнулась Романофф.—?Вы правы, Наташа. Для Локи это было больше насмешка, нежели подарок судьбы. Но Адонай и здесь нашёл мудрый ход: в Северных лесах жил народ Ледяных дев. Они охраняли границы, стерегли Эдрилион. И они очень преданы тому, кто ими правит. Но Локи не спешил, вы не подумайте. У него были основания бояться связывать себя обязательствами брата. Во-первых, он не хотел снова кого-то любить. После смерти Фригги его сердце избегало любых тёплых чувств…Волны пузырились пеной, шуршали песком и перламутровыми ракушками. Локи обнял локти, будто ему было холодно, и смотрел, не моргая, на алое око солнца. Красиво было необыкновенно, золото играло на неспокойной глади и сверкало бриллиантами морских брызг?— но лицо трикстера было бледным и мрачным, губы превратились в бледную нить.—?Что будет, если я откажусь? Мне придётся покинуть Эдрилион?Львиная грива коснулась плеча.—?Нет. Ты, если захочешь, можешь здесь остаться. В мой мир невозможно попасть без моего позволения, он есть, но его и нет. Танос не найдёт тебя.—?Что будет с Алексом? Он… будет приходить?—?Конечно. Он тебя любит.Локи сглотнул вязкую горькую слюну.—?После всего… Любит. Я боюсь.—?Чего боишься?—?Любить. Посмотри на Алекса?— что дала ему любовь? Одни лишь страдания. Я не хочу такой боли. И эти сантименты, лишающие рассудка, слабительный яд… Лучше уж равнодушие.—?Будь аккуратен в желаниях, сын Фригги. Равнодушие есть преждевременная смерть.Локи закрыл глаза?— не потому, что солнце слепило, а потому что хотелось повернуться лицом к своим мыслям, шныряющим в темноте подобно разбойникам. Хотелось жить. Хотелось быть любимым, получать тепло, столь неосторожно и щедро даримое людьми. А можно пойти на риск, чтобы получить ещё больше тепла, ещё больше света?— надо лишь впустить в своё сердце трёх людишек.-… И потом, Локи очень любил Мэри… Ну, не как сестру, а как женщину. О, он хорошо понимал, что, когда они породнятся, их отношения обретут иной характер. Так и случились. Мэри стала любимой старшей сестрой, эхом Фригги, как бы матерью; Локи?— младшим братом, который всегда мог найти защиту, прийти за советом, пожаловаться на старшего брата,?— Алекс улыбнулся своим словам, многие слушатели тоже не сдержали улыбок. —?Когда Адонай собрал нас вместе на балконе замка, когда мы все озвучили своё решение?— Лев произнёс: ?Отныне будьте родные друг другу; вы?— братья и сестры, одна кровь течёт в ваших жилах?. Через три дня должна была состоятся коронация. Нас…—?Эй, погоди,?— спохватился Роудс. —?Адонай просто сказал… И всё? А как же ритуал, ну, смешение крови там, не знаю, магический обряд?..—?Великий Лев?— это существо, которое не потеряло власть слова. Иначе говоря, слово и дело у Него нерасхожи, они тождественны, неразлучны, всегда вместе. Не скажу, что это была магия?— но перемены произошли, мы стали родными, только лишь прозвучало Слово. Это… Это как вдруг открыть глаза и увидеть мир в несколько другом освещении или более подробно. Я не особо ощутил разницу, зато Люсиль рассказала мне, что она вдруг стала увереннее и как будто узнала в нас старых знакомых.Адонай оставил нас, мы разошлись, чувствуя неловкость.Алекс сел на ступени?— ноги чуть дрожали от волнения. Слишком значимый был момент, он чётко обозначил окончание прошлого и начало будущего. Теперь всё будет иначе.Локи подошёл неслышно, как кошка, сел рядом, так близко, что их плечи соприкасались.—?Как ты?.. —?неловко начал Лофт, досадуя на своё волнение.—?Странно себя чувствую.—?Да… Знаешь, у меня никогда не было сестёр. С ними, наверное, будет нелегко… Как думаешь?Эти вопросы были навязчивыми, неестественными, улыбка?— натянутой, смех в голосе?— нервозным— но Алекс понимал, что Локи просто не оправился, не пришёл в себя от шока. Уж с ним Слово Адоная точно проделало что-то невообразимое, перевернуло с ног на голову.—?Мы справимся. Всё будет хорошо, Локи,?— он раздумывал долю секунды, потом всё-таки взял ладонь трикстера и осторожно сжал. —?У меня никогда не было брата.—?Какие у тебя… руки тёплые,?— Локи повернул ладонь, но не выдернул.—?А у тебя холодные. Всегда холодные.—?Я ведь полу-йотун, забыл? Брат?— полу-йотун, подарок, конечно, что надо…—?Ну и что, что йотун. Подумаешь. В конце концов, не гоблин.Локи фыркнул. Утешение было нелепым, но до безобразия эффективным.