Глава первая (2/2)
- Не стоит, - запротестовал было Гил. – Для меня это удовольствие – разговаривать с тобой...- Пф-ф, а для меня, по-твоему, это что – работа? Мне тоже приятно с тобой болтать. Поэтому – звоним по очереди, и точка.
Гил только прикрыл глаза. В этом был весь Оз: язвительный, деспотичный на поверхности, и чуткий, справедливый – внутри. Именно в тот момент он понял, почему с такой охотой всегда шел у него на поводу.?Он любит поиздеваться, но никогда не сделает по-настоящему больно. Наоборот...?У Гила никогда не было жесткого предпочтения позиции в сексе. Он бывал и топом, и боттомом, находя и в той, и в другой роли свою прелесть. Однако именно с Озом ему хотелось быть только ?под ним?, и это одновременно смущало донельзя и так же невероятно возбуждало.Эти выводы только добавили масла в огонь, и целый месяц Гилберт мучился: днями -ожиданием времени звонка, во время разговора – желанием увидеть, прикоснуться, поцеловать... После звонка он пытался справиться с возбуждением и общей неудовлетворенностью с помощью дрочки в ванной. Но если физиологии это помогало, то душа приходила в еще большее смятение от тех картин, которые рисовало в процессе воображение: губы Оза на его губах – настойчивые, подчиняющие; пальцы, с силой сжимающие соски; ухоженные руки, уверенно раздвигающие ягодицы Гила; и, как апофеоз – член, врывающийся в его тело... На этой картинке Гилберт вводил в себя пальцы и бурно кончал, с громкими стонами насаживаясь на жалкую имитацию члена, а придя в себя, изводился мыслями о собственной испорченности – раз не может держать себя в руках...Гилберт закрыл глаза, несколько раз глубоко вздохнул, и, слегка успокоившись, спросил:
- Что ты выбрал? Из какого оружия хотел бы научиться стрелять?Молодой человек, который в это время стоял, перебирая оружие и потому не заметил его очевидной борьбы с собой, хмыкнул и взвесил на ладони тяжелый пистолет:- Из этого.Гилберт покачал головой.- Учиться стрелять из пистолета – дело не быстрое и не легкое. Винтовка в этом смысле более простой вариант: меньше времени, меньше усилий, и регулярность занятий может быть любой.
Оз оглянулся на него со странной улыбкой – такой, что у Гилберта сердце ухнуло вниз – и спросил задумчиво:
- А разве я говорил, что у меня сейчас есть проблема со временем? У меня сейчас другая проблема – найти, чем заполнить свои вечера. Поэтому – почему же нет? Если увижу, что все совсем сложно – можно будет подумать про другое, а так... Показывай, с чего начинать.Найтрей слушал его голос, чуть растягивающий гласные на южный манер, перекатывал желваки по скулам и думал, что главное – держать себя в руках. Главное – удержаться ине наброситься, срывая одежду; не стать на колени, вымаливая поцелуй; не начать предлагать себя на любых условиях, потому что после любого из перечисленных действий Оз просто развернется и уйдет, а он сам больше не сможет уважать себя. Он тряхнул головой и сказал – чуть резче, чем хотел:- Тогда бери пистолет и иди к пятой мишени.
Оз усмехнулся, подхватил пистолет и направился в указанном направлении. Найтрей последовал за ним.
- Сначала я покажу тебе базовую стойку, - начал Гилберт. Как только он занялся знакомым делом, успокоиться получилось очень быстро. Он взял у Оза пистолет, быстро вскинул руку и почти не целясь всадил в мишень три пули подряд. Оз присвистнул и уважительно поднял брови: все три легли по центру – две прямо в середину ?яблочка?, и одна чуть левее. Гилберт обернулся к нему и пояснил:- Это – базовая стойка для стрельбы из этого вида оружия: ступни расставлены примерно на ширину плеч и находятся под некоторым углом одна к другой, вес тела равномерно распределен на обе ноги; пятки должны быть на одной линии, параллельной линии плеч. Посмотри на меня, чтобы понять, как выглядит это со стороны.
Он снова вскинул руку с зажатым в ней пистолетом и замер, давая Озу возможность рассмотреть в подробностях внешний вид стойки.
Безариус обошел вокруг него, осматривая с головы до ног. Под его внимательным и почему-то напряженным взглядом Гилу стало жарко. В паху заныло и потяжелело.?Черт! Да что же это...?- Это выглядит красиво, - неожиданно сделал заключение Оз. – На тебя приятно смотреть, когда ты так стоишь.
Он подошел к Гилберту со спины, стал сзади вплотную и негромко спросил:- Ты не будешь против, если я попробую стать, как ты?
- Н-нет, - едва выговорил Гилберт, а Оз уже плотно прижался к нему всем телом, в точности копируя его позу: ноги на ширине плеч, прямая спина, свободно опущенная вниз левая рука и поднятая вперед и чуть вправо – правая. Гилберта затрясло.
- Оз, это не совсем правильно, - промямлил он, тщетно стараясь взять себя в руки. – Каждый стрелок подбирает под себя расстояние между ног и все прочее...Судя по фырканью, раздавшемуся сзади, последняя фраза показалась Озу смешной.
- Расстояние между ног и все прочее, говоришь... Я никогда и не сомневался – то, что между ног, нужно выбирать сугубо индивидуально, - сказал он весело, и в его ответе Гилберт услышал такой толстый намек, что не удержался и, опустив руку с зажатым в ней пистолетом, резко повернулся к своему мучителю.
- Оз...Но тот уже отодвинулся и улыбался, как ни в чем не бывало – словно и не он только что прижимался к Гилберту, сводя с ума теплом и близостью своего тела.
- Давай, я попробую сам, - предложил он, забирая из руки Гила оружие. Стал точно так же, как стоял перед этим Гилберт, немного потоптался на месте, регулируя расстояние между ступнями и ехидно глянув при этом на Найтрея, поднял прямую руку и замер, неожиданно легко удерживая на весу тяжелый пистолет.
- Я все понял правильно, сэр? – спросил он с легкой улыбкой, пристально глядя Гилу в глаза. Тот закусил изнутри щеку – сильно, до металлического привкуса крови во рту. Это помогло, но не на много и не на долго: он все равно хотел Оза так, что ломило все тело.Оз сел за руль и незаметно поморщился от легкой боли в правой руке. Пистолет и в самом деле оказался тяжелым, и часовое отрабатывание базовой стойки дало о себе знать.
?Хорошо, что я не пренебрегал корпоративным тренажерным залом, иначе это было бы гораздо сложнее...?Он завел машину, махнул рукой стоящему возле двери тира Гилберту и тронулся с места. Выезжая из переулка, он бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида и без удивления отметил, что тот все еще смотрит ему вслед.Ощущения от этого вечера были странными. Все было совершенно так же, как обычно бывало с друзьями и коллегами, с которыми Оз прежде часто заходил в разные увеселительные заведения после рабочего дня; и в то же время периодически испытываемые им эмоции и ощущения обычными назвать не получалось. Безариус нахмурился, пытаясь сформулировать для себя, в чем было отличие, и очень скоро пришел к совершенно однозначному выводу.
Гилберт слишком откровенно его хотел. То ли он совсем не умел скрывать свои чувства, то ли не считал нужным это делать, но сексуальное напряжение между ними, казалось, можно было пощупать руками. Наверное, в этом не было ничего удивительного, если принимать во внимание его семилетнюю влюбленность, которую Гил так и не смог забыть; однако даже для влюбленного человека он вел себя на редкость глупо.?Как можно игнорировать клиентов, едва открыв бизнес на новом месте? Зачем так подставляться, демонстрируя свои чувства? Не понимаю.?Для самого Оза некоторая скрытность и осторожность в выражении чувств стали теперь аксиомой. После романа с Алисой испытывать еще что-то подобное ему не хотелось совершенно. Кроме всего прочего, статус руководителя филиала юридической компании диктовал свои требования по поддержанию профессиональной репутации, и слухи о его нетрадиционной ориентации были бы Озу совершенно ни к чему. В принципе, всех причин, которые он мог бы назвать только с ходу, было более чем достаточно для того, чтобы прямо сейчас позвонить Гилберту и заявить, что он не готов общаться с ним в режиме постоянного вожделения, а потому обучение стрельбе отменяется, но... существовало и ?но?. Всего одно, но очень весомое: его самого волновало присутствие Найтрея. Глядя в его золотисто-карие глаза, полные любви и желания, Оз успокаивался и чувствовал себя... хорошо. Что включало в себя это ?хорошо?, анализировать пока не хотелось. А еще Оз осознал, что ему нравится дразнить Гилберта: прикасаться, провоцировать взглядом, словами с двойными смыслами... Его совершенно однозначная реакция вводила в раж, заставляя идти на все новые и новые провокации, как бы невзначай обнажая всю глубину желания, направленного на него, Оза.
Оз хмыкнул, включил фары и сосредоточился на дороге.
Когда они закончили сегодняшнее занятие, на Гилберта было страшно смотреть. Его буквально трясло, скулы алели, а выражение глаз Оз определил для себя, как ?ну трахни же меня, наконец?. Он и сам несколько возбудился от этой игры: не так сильно, чтобы было заметно со стороны, но и не так слабо, чтобы вообще проигнорировать этот факт. Едва Оз положил пистолет на стойку, как его инструктор развернулся и едва ли не сбежал в клозет. Впрочем, пробыл он там совсем недолго, а когда вышел, влажные волосы и растертое полотенцем лицо показывали, что с возбуждением он старался справиться вполне цивилизованными способами: холодной водой и силой воли.
?Хорошо, что я у него последний по времени клиент?, - подумалось Озу. Он даже немного сочувствовал Гилберту, однако это не помешало уже на выходе, словно невзначай, провести ладонью по его бедру в опасной близости от паха, и насладиться с трудом сдержанным, едва слышным стоном.
?Я и забыл уже, что во мне есть такие задатки садиста?, - с глубоким удовлетворением подумал Безариус. В самом деле, с Алисой у него установились прямо противоположные отношения, в которых он был на вторых ролях. Сначала он ее слишком любил и позволял все, что угодно, потом просто привык и не придавал значения – до поры, до времени. И только освободившись от нее, Оз вдруг понял, как напрягало его это подчиненное положение.
?Я словно не был тогда самим собой. Играл нужную ей роль, как дурак.?С Гилом же все было так, как нужно. Оз устанавливал правила игры. Оз мог менять их по своему усмотрению. Только он, и никто другой, был властен над его желанием: мог распалить до безумия и оставить одного, как сегодня, а мог...
?А хочу ли я этого?..? Он аккуратно припарковался, вышел, запер машину и не спеша пошел к выходу из подземного гаража того комплекса, в котором компания предоставила ему служебную квартиру. Оз снова мельком подумал об Алисе и криво ухмыльнулся.?Что бы она сказала, если бы знала все условия и должность моего перевода на момент нашего последнего разговора? Что-то мне подсказывает, что у нее сразу нашлось бы больше двух вариантов развития наших отношений...?Он вошел в свою новую квартиру, к которой пока еще до конца так и не привык: она была большой, красивой, и при этом – почти пустой. Естественно, перевозя свои скромные пожитки, он и не рассчитывал, что они займут много места. Но что большая часть площади останется свободной, Оз тоже не ожидал.- Все дело в том, что квартира рассчитана на семейных людей, - пояснил ему один из бывших коллег. – Как правило, такие посты доверяют тем, кто проработал в компании довольно долго, а соответственно, семьи сюда въезжают не менее трех человек. С тобой ситуация отдельная: видно, учредителям очень понравилось, как ты вел процессы в последний год; по всему можно понять – они хотят, чтобы ты здесь задержался.В словах коллеги был резон: Безариус и правда справлялся со своей работой лучше многих старожилов. Природная острота ума, выработанные осторожность и расчетливость, умение делать неожиданные выводы и неопровержимые в своей стройности логические выкладки вкупе с яркой улыбкой и крайне привлекательной внешностью делали его идеальным юристом и практически идеальным кандидатом на роль руководителя филиала – поскольку честолюбия Безариусу тоже было не занимать. Но – лишь ?практически? идеальным. Единственным, хотя пока и потенциальным, пятном на его светлом лике было то самое влечение к своему бывшему учителю по физкультуре и военной подготовке, а ныне – имеющему свой маленький бизнес инструктору по стрельбе Гилберту Найтрею.Гилберт едва смог себя убедить дойти до дома, а не заняться самоудовлетворением прямо у стойки тира. В паху ныло так, что хотелось взвыть. От немедленной дрочки удерживали только остатки здравого смысла, подсказывавшие, что острый запах спермы вряд ли полностью выветрится из подвального помещения с не самой лучшей системой вентиляции, а первый клиент к нему должен был прийти завтра с самого утра.
К счастью, квартира, которую купил Гилберт, находилась неподалеку – всего в семи минутах ходьбы. К несчастью, при таком уровне возбуждения эти проклятые семь минут растянулись в восприятии Гила на полчаса, не меньше.
Войдя в квартиру, он захлопнул дверь и почти бегом устремился в ванну. Дрожащими руками расстегнул джинсы и со стоном облегчения высвободил наконец перевозбужденный орган.
- А-ааа, блять... О-оз... что же ты делаешь со мной...Он сжал в ладони мокрую головку, несколько раз с силой провел по ней, максимально сдвигая вниз нежную кожицу крайней плоти, представляя, что это делают губы Оза.- Бо-же мой...Голос не слушался – звучал низко, призывно, с хрипотцой. Сердце было готово выскочить из груди. Воображаемая картинка тем временем изменилась: Оз опрокидывает его на спину, подхватывает локтями под колени, высоко поднимая согнутые ноги, и входит в неподготовленное отверстие – жестко, грубо, но так сладко, что...Гил изогнулся и хрипло вскрикнул. Из-под пальцев толчками полилась густая, терпко пахнущая сперма.- О... з... Да-ааа...Несколько минут он приходил в себя, упершись вытянутой рукой в стену и тяжело переводя дух. Потом включил воду, привел себя в порядок и сел на край ванны, тупо глядя на шумящую струю воды, падающую в сливное отверстие.Встреча с Озом оказалась таким испытанием его воли, что сейчас хотелось просто расслабиться и ни о чем не думать. Но думалось все равно – все о нем же, конечно. О его сильных ухоженных руках, о насмешливом взгляде зеленых глаз, в которых иногда проскальзывала странная неуверенность, словно молодой человек не понимал, что он делает и зачем; о его ловком, крепком теле, сплошь покрытом золотистым загаром – Гил помнил об этом... о сладкой пытке, которую он устроил ему сегодня – пытке провокацией, обманчивой досягаемостью...
?Он знает. Не может не знать – я все ему сказал еще в тот раз. Тогда почему он так ведет себя? Сам ведь сказал, что не собирается форсировать события, и – вот... Зачем? Ему приятно меня мучить? Или... или за этим стоит что-то еще??Гилберт нахмурился, пытаясь проанализировать подробности жизни Оза за прошедшие два месяца.
?Если подумать, он недавно окончательно расстался с той глупой сучкой, которая ему изменила. Может, в этом дело? Может, он просто не хочет никаких близких отношений сейчас – таких, которые к чему-то обязывали бы? Или боится предательства – снова? Или хочет отыграться за все? Господи, если бы точно знать, что он думает обо мне...?Он вцепился в свои растрепанные волосы и снова замер, пристально глядя на кафельный пол маленькой ванной, словно рассматривая грубоватый абстрактный узор, но на самом деле даже не видя его.Логическое мышление никогда не было сильной стороной Гилберта, но рассуждать он умел. И уж элементарные выводы из имеющихся фактов сделать вполне мог.?Успокойся, Найтрей. Он пришел. Он все-таки пришел. Это самое главное. Значит, ему не стало противно после вашего секса, и он допускает возможность иметь с тобой отношения... О боже... Пусть он хотя бы просто имел меня – где угодно, в любое время, так, как ему вздумается... А отношения... Если ему пока не нужны отношения... моей любви хватило бы на двоих.?Он зажмурился и хрипло рассмеялся – над собой.- Дрочи чаще, - посоветовал он сам себе. – Потому что пока все, что ты можешь – это показать, чего тебе хочется. А что он с этим сделает... кто знает? Возможно, сегодняшний день покажется тебе волшебным летним сном, и совсем скоро...
И он оказался прав.Оз словно задался целью свести его с ума. Весь следующий месяц он почти ежедневно приходил на свои занятия, и вел себя при этом внешне безупречно; но бросал такие взгляды, говорил такие слова, так прикасался – словно невзначай и без задней мысли, что Гилберт готов был на стену лезть от постоянного возбуждения и невозможности его реализовать с тем, с кем хотелось. Фантазии во время самоудовлетворения принимали уже откровенно порнографические формы с садомазохистическим оттенком. И понятно, каким было в них распределение ролей... Сначала это настораживало, а потом стало чем-то привычным и очень органичным. Таким, как нужно.Между тем, его бизнес как-то незаметно начал набирать обороты. Сначала мисс Алекси привела двух своих подруг. Они пришли как раз в выходной день, и в тире был Оз, развлекавшийся праздной болтовней с одним из постоянных клиентов, уже отработавшим с инструктором. Пока девушки ждали занятого с новым учеником Гилберта, он в красках расписал им прелесть индивидуальных занятий и попутно немного пофлиртовал, отпуская изысканные комплименты. Так что, когда подошел Найтрей, обе новоявленные поклонницы стрельбы изъявили желание брать у него уроки: для начала – три раза в неделю. Потом по рекомендации Оза пришли несколько его новых коллег; потом юридической компании потребовалось выездное стрельбище для корпоратива, и Гилу пришлось спешно поднимать старые связи, чтобы не подвести Безариуса и организовать все в лучшем виде; потом один за другим потянулись люди, присланные мисс Алекси и ее подругами... Гилберт начал серьезно задумываться о необходимости подыскать под свой тир помещение побольше и поудобнее, а также о том, что было бы неплохо нанять еще одного инструктора.Гил был безумно благодарен Озу за его участие в этом вопросе, прекрасно понимая, что собственные навыки общения с клиентами у него не так уж и хороши. Он был превосходным стрелком, отличным учителем, но вести рекламную кампанию или даже просто обходительно беседовать со своими клиентами для него было тяжелым делом. Оз же иной раз одним своим присутствием заставлял практически случайно зашедшего человека серьезно задуматься о том, что неплохо было бы научиться держать оружие в руках – пусть даже делая это не так непринужденно, как получается у вон того симпатичного блондина.
В самом деле, Оз достиг немалых успехов. С его привычкой держать идеальную осанку и стоять, равномерно опираясь на обе ноги (как он сказал – привычка, выработанная для усиления впечатления при выступлении в зале суда), базовая стойка далась ему без особого труда. Специально подкачивать мышцы рук, чтоб без напряжения удерживать на весу тяжелый пистолет, тоже не потребовалось; но относительно этого Гил не был удивлен: он прекрасно помнил, как именно выглядит обнаженный Оз, и мягкий рельеф его мускулатуры был одной из значимых деталей почти ежедневных фантазий. С меткостью попаданий, правда, все было далеко не так радужно. Безариус, конечно, не бил совсем уж в ?молоко?, но и в центр мишени попал пока только пару раз, и то, судя по его удивленному виду, скорее случайно, чем намеренно. Однако для всего месяца занятий это было весьма и весьма неплохо.
Их общение помимо тира тоже набирало обороты. Несколько раз Гилберт ходил с Озом посидеть в бар, каждый раз с ностальгией вспоминая их первую встречу. Иногда вечерами они без особой цели шлялись по улицам, просто рассматривая витрины и разговаривая, как раньше – обо всем на свете. В эти моменты Оз оставлял свои провокации, и Гилберт в полной мере наслаждался его остроумными, очень образными высказываниями и суждениями. А однажды Оз вытащил его на выставку современного искусства, и они долго бродили по огромным залам, заполненным странными скульптурами и не вызывающими даже каких-то конкретных ассоциаций полотнами. Впрочем, Оз купил себе одно: огромную картину, сплошь покрытую горизонтальными выпуклыми мазками масляной краски всех оттенков синего и зеленого цветов. На вопрос Гилберта, зачем ему эта странная картина, Оз немного грустно ответил:- Знаешь, Гил, я никогда не был на побережье. Всегда хотел увидеть океан, но... не сложилось, в общем. Мне почему-то показалось, что именно так выглядит морская вода, если смотреть на нее с высоты. Пусть у меня будет хоть эта иллюзия моей мечты...
У Гила кольнуло сердце. Оз редко позволял себе показывать какие-то эмоции, кроме жизнерадостности и доброжелательности; и каждый такой момент был чем-то драгоценным, тем, что нужно было во что бы то ни стало сохранить в своей памяти. А еще... еще Гилберту неожиданно пришла в голову одна мысль. И эта мысль ему так понравилась, что он принялся ее воплощать сразу по возвращении домой.