Глава 10 (1/1)

Дни сменяли друг друга, и дожди окончательно уступили место снегу в аномально холодном для Сеула ноябре. Чанбин поднял ворот свитера и встал с кресла. Он подошёл к пульту кондиционера, который висел рядом со входом в офисную студию, чтобы сделать температуру повыше. Им с парнями очень не хватало такого же устройства дома, зато в каждой комнате появилось больше пледов. В один из них постоянно заворачивался Феликс?— ему нравилось после очередного урока вот так приходить к Чанбину в их домашнюю студию для записи и сразу же засыпать. Нажимая кнопки на панели и слушая, как переключается режим кондиционера под потолком, старший улыбнулся случайному воспоминанию. Феликс особо не интересовался, над чем работает Чанбин. Он просто спускался с верхнего этажа, приносил две чашки чая и оставался рядом. Ни больше, ни меньше.Чанбину нравилось видеть поутру в кухонной раковине грязную чашку, тарелку и столовые приборы. Сынмин сильно ругался, когда кто-нибудь забывал помыть за собой посуду, но каждый из этих случаев означал, что Феликс и правда завтракал. Чанбин был готов убирать посуду вместо него, только бы Феликс продолжал заботиться о себе.Они стали вместе ездить в офис на занятия по вокалу. Кроме общегрупповых, у них были индивидуальные уроки, и Феликс начал составлять Чанбину компанию, чтобы смотреть, как он занимается, и перенимать опыт. В ответ старший стал посещать занятия Феликса и поддерживать его, игнорируя колкие замечания Хёнджина, что ?на самом деле, это для того, чтобы у тебя была официальная причина слушать его глубокий и проникновенный голос?.Иной раз Чанбин ловил себя на мысли, что напевает песню, которую они вместе с Феликсом переделали под свои голоса. На одном из последних занятий преподаватель сильно задерживался, о чём сообщил только в последний момент, и Феликс предложил распеться вместе, чтобы скоротать время. Вместо стандартных упражнений они раскидали партии в песне на два голоса. Парни сидели на полу друг напротив друга в окружении нотных листов и увлеченно исполняли одну из частей, когда преподаватель незаметно появился и уже несколько минут стоял в дверном проёме, тихо наблюдая за происходящим. Потом он попросил у них один экземпляр своеобразного ?ремикса?, отметив, что новый вариант звучит очень необычно и, возможно, им стоит в принципе скорректировать текущие партии голосов. Чанбину безумно хотелось отметить, что идея двухголосия, которая так понравилась преподавателю, принадлежит именно Феликсу, что он и сделал, испытывая большую гордость и наблюдая за смущенной улыбкой: Феликс редко выражал свое мнение или вносил коррективы в уже сделанную работу, хотя все его идеи, а не только эта, по мнению Чанбина, заслуживали отдельного внимания.Они ещё несколько раз ходили в то самое кафе. Феликс продолжал брать с собой учебник, а Чанбин?— заказывать лимонный тарт, несмотря на то, что группу всё же посадили на специальную диету перед зимним сезоном. Они хранили этот маленький, но калорийный секрет в тайне ото всех. Единственное, что изменилось?— это чувство неловкости, которого больше не было, когда они садились вместе на диван.Чанбин не успел отойти от пульта кондиционера, как дверь открылась, и в студию зашла Рюджин, сразу оказавшись слишком близко. Девушка будто пришла из сказки?— со стразами в чуть влажных волосах, большими светлыми глазами с накладными ресницами, сияющими разномастными украшениями в ушах, на шее и на пальцах она выглядела как фея. В их редкие встречи в офисе парень привык видеть её домашней, в повседневной тренировочной одежде и без макияжа, и не сразу нашёлся, что сказать:—?…интересная прическа.Рюджин хотелось рассматривать как картинку. Она улыбнулась, немного морща аккуратный носик:—?Я думала, что вся вполне ничего,?— девушка рассмеялась, наблюдая, как Чанбин теряется от неловкости своего комплимента. —?У нас только что закончилась рождественская фотосессия. Я сразу рванула сюда.—?Наша будет только послезавтра,?— парень почесал затылок и отошёл от двери, пропуская Рюджин внутрь.—?Уже видел образы?—?Ага, будет круто.Чанбин пропустил всё мимо ушей, когда на общем сборе Чан рассказывал, куда они поедут на съемки, какая будет концепция и какой у каждого будет образ. Он сидел позади и не спускал глаз с Феликса, который увлечённо слушал рассказ, вытягиваясь вперёд из-за плеча Чонина, чтобы лучше рассмотреть развёрнутый к ним экран ноутбука в руках лидера. Это походило на наблюдение за котом.—?Далеко продвинулся?—?Накидал несколько вариантов бриджа,?— парень снова вернулся в реальность, отошёл к столу и взял мышь, открывая последние созданные файлы.Даже когда Феликса не было рядом, Чанбин мысленно возвращался к коллекции их совместных воспоминаний, заново прокручивая в голове особенно полюбившиеся моменты. Или рассказывал о них?— в основном, Хенджину, когда тот приходил в комнату Чанбина, чтобы разбудить и узнать, чем тот снова занимался до поздней ночи.?Мало того, что ты почти про меня забыл, так ещё имеешь наглость рассказывать, как круто проводишь время с другими. Я почти ревную!??— Хёнджин смеялся над Чанбином каждый раз, не забывая запустить в него чем-нибудь мягким, но тяжёлым. Друг давно перестал напоминать про ?адекватность? и ?черту?, привыкнув к тому, что оба парня проводят вместе время без каких-либо последствий. Он успокоился, но ради приличия продолжал саркастично шутить над Чанбином на тему его особого отношения к Феликсу.Через час плодотворной работы Чанбин вместе с Рюджин спустились в офисный кафетерий, чтобы передохнуть и выпить по чашке кофе перед возвращением в свои общежития. Пару недель назад девушка впервые предложила составить ей компанию, и с того момента это стало их своеобразной традицией. Парню нравилось проводить с ней время: Рюджин вежливо относилась к их группе, была обаятельной и, как показала их общая работа над песней, очень изобретательной и талантливой.Девушка накрыла крышкой свой бумажный стаканчик и села за столик рядом с Чанбином. Вечно боевая Рюджин сейчас выглядела немного смущенно. Она неуверенно дёрнула плечом, после чего выпрямилась и спросила будто между делом:—?Кстати, помнишь, ты присылал мне строки для песни?—?Да,?— Чанбин закусил изнутри щеку, пытаясь скрыть улыбку, навеянную воспоминаниями о том вечере. —?А что?—?Почему ты их написал?Девушка смотрела пристально, испытующе. Чанбин прочистил горло и поёрзал, прежде чем ответить:—?Я увидел, как идет снег, и строчки сами пришли в голову. Подумал, что это подходит твоей концепции про особенных в нашей жизни людей, и отправил тебе.—?Ты придумал их и сразу написал мне?Рюджин произнесла это тихо, почти шёпотом. Парень отвел взгляд, чувствуя, как щёки покрываются румянцем: девушка продолжала задавать очевидные вопросы, на которые он уже давно ответил. Создавалось впечатление, что Чанбин не понимал каких-то простых вещей, отчего он снова и снова чувствовал себя неловко. Молчать было невежливо, поэтому парень попробовал еще раз, неуверенно проговаривая:—?Ну… да…—?Тогда, думаю, надо их использовать,?— широко улыбнулась Рюджин и осторожно отпила из своего стакана, пока Чанбин продолжал озадаченно на неё смотреть.***—?Они знают толк в хорошей фотографии. Другого объяснения тому, что они поставили в пару Ликса и Джинни, не существует,?— голос Джисона звучал взволнованно, но выражение лица выдавало предвкушение. ??Основная часть фотосессии была завершена, и теперь парни наблюдали за её окончанием из дальнего угла, чтобы никому не мешать. Помимо общих рождественских фотографий в уютных красных свитерах, у них были и парные снимки. Чанбин с Ханом отстрелялись первые, после них шли Чонин с Чаном, и теперь все четверо сидели за столом, обмахиваясь веерами и ожидая остальных. Чанбин несколько раз пожалел, что прослушал все слова Чана касательно их внешнего вида: стилисты определённо хотели разогреть фанатов в такое прохладное время года, и морально подготовиться к довольно откровенным образам стоило заранее. Парень скрестил под стулом ноги, отчего чёрные кожаные штаны протяжно заскрипели. ?Дверь гримерки открылась, и из неё, находу поправляя платок в нагрудном кармане, вышел Хёнджин. Он взглядом нашёл Чанбина, чуть заметно ухмыльнулся и направился в его сторону, двигаясь плавно и уверенно, как хищник. Красный, как вино, приталенный вельветовый костюм смотрелся на нем изумительно. Рубашки под пиджаком не было, и довольно глубокий ворот обнажал края острых ключиц и верхнюю часть груди. Не смущаясь направленных на него взглядов, Хёнджин подошёл к Чанбину и наклонился к его уху?— так, чтобы сказанное мог слышать только он:?—?Я знаю все твои слабые места, Со. Это будет тебе хорошим уроком, чтобы ты не забывал друзей. —?Голос друга стал ещё тише и ниже:?— Меня ты ревновать не будешь, но вот ко мне… Кто знает?Хёнджин выпрямился и пошёл обратно, пропуская мимо ушей расстроенные восклики остальных ребят, которые тоже хотели быть в курсе секрета. Чанбин молча проводил друга взглядом: предупреждение не сулило ничего, абсолютно ничего хорошего. Ладони мгновенно стали мокрыми, и парень машинально провел ими по бедрам; потом убрал волосы назад, заодно вытирая влажный лоб. Хан, изо всех сил желая узнать тайное послание Хёнджина, подошел ближе, опёрся рукой на спинку стула, наклонился и начал выбивать истину:—?Что? Что он тебе сказал???Чанбин бросил все силы на сохранение самообладания. Игнорируя полный ужаса взгляд Джисона, он откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. От нервного ожидания нога снова начала трястись. ?—?Так, ладно! Всем оставаться на месте! —?Хан выставил вперед руки, останавливая и так никуда не спешащих товарищей. —?Я изучил план эвакуации?— пожарный выход вон там,?— он трясущейся рукой указал куда-то в сторону, схватился за голову и развернулся к Чану. —?Если что, ты помнишь, где лежит моя флешка с последними минусами. Завещаю её тебе. И историю браузера не забудь стереть.??К парням подошёл Минхо?— уже накрашенный и с уложенной прической, но пока ещё в повседневной одежде,?— присел на край стола, молча поставил рядом с собой пару стеклянных бокалов и бутылку с водой. ?Потом произнёс:—?Просто глянул на костюмчики наших блондинок, поэтому пришёл вместе с вами посмотреть, как Чан выкладывает весь свой гонорар, только бы эти снимки не увидели свет.Джисон тихо застонал, взял Чана за лацканы пиджака и уткнулся тому в плечо.Дверь гримёрки вновь открылась, и Хёнджин, вальяжно положив руку на плечи Феликса, повёл его к декорациям. Чанбин неотрывно следил за младшим: тёмные брюки, полупрозрачная белая рубашка и такого же цвета, как костюм Хёнджина, жилетка поверх неё, закрывающая все интимные места, но оставляющая достаточно много места для фантазии. ?Парень сглотнул и поднял взгляд выше: уложенные назад, открывающие лоб светлые волосы, подчеркнутые подводкой глаза.Красные, чёрт бы их побрал, губы. Чанбин сглотнул и потянулся к бутылке с водой. Утром он даже помыслить не мог, насколько сложно будет пережить этот день.Парни вполголоса обсуждали происходящее, пока фотограф инструктировал Хёнджина и Феликса, а те внимательно слушали, периодически кивая в ответ. Даже Сынмин вышел полюбоваться товарищами: его уже полностью собрали для съёмки, и Минхо недовольно захныкал?— это означало, что стилисты освободились, и ему нужно было вернуться обратно в гримерку. Он оттолкнулся от края стола и, уходя, произнёс:—?Рассчитываю на то, что вы мне в красках опишете всё, что здесь произойдет.Чанбин понял, что Хёнджин начал свой урок, когда тот снова кинул на него взгляд, ухмыльнулся и под звук затвора фотоаппарата придвинулся к Феликсу. Сверкая большими перстнями, ладонь в красном вельветовом рукаве легла на грудь, скрывающуюся под полупрозрачной белой тканью. Это могло быть прекрасным контрастом, если бы не одно ?но?: рука медленно поползла вверх, пока не остановилась на шее. Хёнджин с легким усилием сжал пальцы, отчего Феликс чуть откинул голову назад и приоткрыл красные пухлые губы, пытаясь набрать в грудь воздуха.Чанбин тоже пытался дышать, но выходило с трудом. Он был уверен, что Хёнджин не сможет навредить, но вцепиться в его пальцы, чтобы убрать их с шеи Феликса, все равно хотелось. Чанбин, не спуская глаз с парочки и наблюдая за каждым их движением, поднёс ко рту стакан с водой, больно ударив его о зубы.Хёнджин вернулся к обычным позам, хотя руку с Феликса не убрал. Преподаватель жестоких уроков вытерпел целую минуту, прежде чем снова приблизился к чужому плечу головой, будто хотел на него лечь, но в последний момент поднял подбородок выше, проходя самым кончиком носа по шее вверх, до мочки уха. Феликс пытался держать марку и быть профессионалом до конца, полностью доверяя напарнику, но это действие смутило его, и он против воли повернул голову, упираясь взглядом в ухмыляющиеся губы Хёнджина. ?Невинное выражение лица против всякой логики заставило Феликса выглядеть ещё горячее, и Чанбин очень ярко представил, что это его собственный нос проходит по всей длине тонкой шеи, вдыхая запах белой разгоряченной кожи. ?Чувствуя, как под ней бьётся вена. ?Слушая тяжелое дыхание Феликса.Случайная фантазия оказалась реальнее происходящего перед глазами, заставляя Чанбина посмотреть вниз и заёрзать на месте: в кожаных облегающих штанах стало гораздо теснее. Парень еле слышно чертыхнулся?— это в его планы не входило.—?Пожалуй, я даже от прав на свои треки откажусь, только бы получить карту памяти с этого фотоаппарата,?— Чан стоял у стены и в бессилии просто наблюдал за происходящим.—?Я дам больше, если ты всё же позволишь нам увидеть снимки, иначе это будет преступлением против человечества,?— Джисон дёргал старшего за рукав в попытке обратить на себя внимание, бегая взглядом между ним, Феликсом и Хёнджином и пытаясь не упустить ничего важного.??Сынмин подошёл ближе, наклонился к Хану и произнёс:?—?Ты можешь просто сфотографировать их на свой телефон. Наш лидер ещё и тебе заплатит, чтобы ты никуда эту порнографию не слил.Джисон замер, в блаженстве закрыл глаза и потянулся к телефону в заднем кармане:—?Сынмин, ты, чёрт возьми, просто гений. Этому городу нужен был новый герой, и ты явился вовремя.Чанбин отвлёкся от своих штанов, устроился на месте поудобнее, поднёс ко рту бокал и замер: Хёнджин, продолжая смотреть прямо в камеру, переместил руку на подбородок Феликса и осторожно погладил его сначала указательным, а затем большим пальцем. Феликс покраснел, но не отпрянул, ведь фотограф не давал команды ?стоп? и не просил ничего изменить, лишь продолжал делать снимки, а значит, всё было в порядке. Хёнджин посмотрел на застывшего в его руках парня, повернул его за подборок и подвинул большой палец вниз, оттягивая нижнюю губу, приближаясь к ней чуть ближе. Ничего не понимающий Феликс сдвинул брови, его рука на автомате поднялась вверх, на грудь Хёнджина, ставя блок между ними.Чанбин опустил стакан на стол с такой силой, что стекло не выдержало и разлетелось на части, оставляя в руке один-единственный осколок. Его угол впился в ладонь, разрезав тонкую кожу. Парни мгновенно замолчали, наблюдая, как на стол падают алые капли. После секундного ступора все резко зашевелились, крича о помощи и убегая в поисках аптечки. ?Чанбин в немом изумлении глядел на впившийся осколок. Он понял, что съемку остановили, когда на его ноги легли чьи-то пальцы. Парень медленно повернул голову и встретился с испуганными глазами Феликса?— тот подбежал и сел перед ним на колени, лихорадочно осматривая лицо и без остановки спрашивая у остальных, что здесь произошло. ?Шипит на всех как змея. Такой красивый. С губами цвета крови. ?Феликс волновался о нем, и это излечивало все раны.—?Тише. Всё хорошо. Правда,?— Чанбин потянулся к нему рукой и, коснувшись щеки, попытался его успокоить.??Феликс замер от прикосновения, потом выдохнул, прикрыл глаза и одним еле заметным движением прижался к тёплой ладони, оставив на большом пальце Чанбина небольшое красное пятнышко от помады.Громко переговариваясь, к ним подошли Чан с ассистентами, неся в руках маленькие баночки и бинты.—?Сейчас мы обработаем твою руку и повезём в больницу, чтобы медики всё осмотрели и зашили, если потребуется,?— лидер, убедившись, что ассистенты справляются, оглянулся по сторонам?— надо было разобраться ещё с одним вопросом. —?Раз уж прервали съемку… Хван Хёнджин! А ну иди сюда, на пару слов.Чан уверенным шагом подошёл к блондину, который, как ни в чем не бывало, поправлял волосы, взял его за предплечье и повел в сторону гримерки. Хёнджин повернулся, чтобы найти взгляд Чанбина, широко улыбнулся и помахал рукой: он явно ни о чём не жалел.***Последние полтора часа пролетели для Чанбина как один миг: съёмка продолжилась без него и Чана?— их менеджер посадил в машину и повёз в больницу. Они быстро прошли регистрацию и попали на приём к хирургу. Доктор, мужчина средних лет, осмотрел руку, постоянно отвлекая Чанбина разговорами, чтобы тот не концентрировался на боли. Мелких осколков не нашлось, поэтому хирург просто перевязал руку, показал ему и Чану, как делать это самостоятельно, и назначил время повторного осмотра.Менеджер довез их до дома, и парни, поблагодарив его и забрав из багажника вещи, пошли в сторону подъезда. Остальные нетерпеливо ждали новостей и разрывали общий диалог, ежеминутно спрашивая о состоянии Чанбина. Только Феликс написал ему лично, и это было странно: обычно он избегал общения по переписке, и даже в чате группы отписывался редко. Чанбин прошёл через турникет вслед за Чаном, находу доставая телефон, чтобы ещё раз посмотреть на сообщения.?Ты как??Такой простой вопрос, который ему задавали несколько раз в день. Но именно этот вызывал волну мурашек от пальцев, державших телефон, до самого затылка, по дороге поднимая маленькие волоски на коже. Пролистав свой короткий ответ, он вновь уставился на следующее сообщение от Феликса:?Все в порядке. Я буду рядом?И фото, на котором парень делает пальцами сердечко. Уже без косметики, в собственной одежде, но с чайного цвета глазами, веснушками и улыбкой. Фотография, которая существовала только в этом диалоге и только для него, Чанбина. ?Джекпот. Куш. Крупнейший выигрыш.В верхней части экрана всплыло новое уведомление: в общий чат пришло сообщение от Сынмина, где парень расстроено сообщил, что они только собираются и будут в общежитии в лучшем случае через час. Чанбин и Чан остановились в холле, переглянулись и одновременно произнесли:—?Я занимаю душ.—?Я занимаю ванную.Парни рассмеялись, отбили друг другу кулаки и поспешили наверх.Чанбин снял верхнюю одежду, закинул вещи в комнату и пошёл в сторону душевой, по дороге предвкушая, как будет спокойно плескаться в горячей воде без аккомпанемента нетерпеливых стуков и требований побыстрее освободить место. ?Он закрыл за собой дверь, разделся и осторожно снял с руки бинт. Мыться с открытым порезом не хотелось, но снимать потом мокрый кусок ткани не хотелось вдвойне. Чанбин шагнул в душ, закрыл стеклянную дверцу и включил воду, отводя в сторону раненную ладонь, чтобы на неё попало как можно меньше воды.Наконец, можно было выдохнуть: день был богатым на события. Чанбин прикрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться только на тёплых струях, которые бежали по телу и уносили с собой все переживания, но перед глазами то и дело мелькали отвратительные сцены: ухмылка Хёнджина, его импровизированная ?месть?, смущение Феликса. Непрошеный во время фотосессии стояк.Член дёрнулся, будто соглашаясь, что такой эпизод действительно был, и Чанбин распахнул глаза, натыкаясь взглядом на почти стёртое маленькое пятно красной помады на большом пальце. Будто освободившись от пут, воспоминания расправили плечи?— вот Феликс запрокидывает голову, вот он раскрывает рот, пытаясь поймать воздух, вот смущённо смотрит из-под ресниц, вот он сидит перед Чанбином на коленях. Если бы не шок от пореза, Чанбин не знал бы, что в такой ситуации делать с возникшим в штанах неудобством, особенно когда Феликс смотрел на него снизу вверх своими миндалевидными глазами или говорил с кем-то, двигая своими кроваво-красными пухлыми губами. Тогда Чанбин об этом не думал, но сейчас, наедине с собой, он представлял, как берет Феликса за подбородок?— чуть крепче, чем это делал Хёнджин?— и гладит большим пальцем по щеке. Как тот прикрывает глаза и льнёт к руке, выдыхая сквозь приоткрытые губы.Внутренний голос не шептал?— он закричал:?Адекватность! Черта!?И сразу за ним раздался другой голос?— низкий, вибрирующий, как у Феликса:?Никто не узнает…?Парень обхватил рукой уже полностью вставший член, замерев от резкой боли: порез на ладони жгло от горячей воды и физического контакта.?Чанбин, сколько ещё нужно знаков, чтобы понять, что этого делать нельзя??А сколько нужно времени, чтобы стереть из памяти смотрящее на него с обожанием, красивое, совершенное лицо, которое, кажется, уже выжжено на сетчатке?Картинки вновь замелькали перед глазами, и Чанбин, простонав, шипел от пульсирующей боли в руке, которая резала ладонь с каждым новым движением. Рана горела огнем, но парень не мог остановиться, снова и снова вспоминая сидящего перед ним на коленях Феликса. Чанбин опустил взгляд, наблюдая, как из пореза сочится тёмная кровь, размазывается по всей длине, назад и вперед, стекает вниз вместе с водой?— представляя, что это красная помада на губах Феликса. ?Воображаемая картинка оказалась такой яркой, что парень с усилием двинул рукой ещё пару раз и замер. Он закусил край большого пальца с еле заметным красным пятнышком, чтобы заглушить собственный стон, с презрением к себе отмечая, что он был бы счастлив коснуться этих губ хотя бы так. Через стертое пятно помады.Чанбин умылся, вышел из душа и сел на коврик. Он прислонился спиной к стеклянной двери и накинул на голову полотенце, закрываясь от всего мира?— не капюшон, конечно, но было плевать. Феликс был достоен куда большего, чем сомнительная дрочка хёна на его светлый образ. Но большего Чанбин не мог ему предложить.Парень стянул полотенце на лицо, слушая, как в тишине душевой ударяются о кафель случайные капли из крана.***Придя в ужас от собственных действий, он наспех обернул вокруг бёдер полотенце, зажал в порезанной ладони чистый бинт и быстрым шагом направился в свою комнату. Парень закрыл дверь, прошёл мимо выключателя, лёг на кровать и уставился в тёмный потолок. Голова кипела от происходящих событий и размышлений на тему ?что делать??. Хотелось закрыть глаза, заснуть и оказаться в другой жизни, в другом дне или хотя бы в другом времени, где чувства уже не такие яркие и оголённые, а проблем не существует?— например, тех, в которых Чанбин в душевой дрочит на коллегу по группе.Хёнджин был прав: это же просто помешательство. Чанбин не мог по-настоящему увлечься Феликсом, они ведь оба парни. ?Кровь стучала в ушах от панического желания убедить себя в том, что всё нормально. Его всегда привлекали девушки, и произошедшее?— исключение из правил, следствие тяжелой работы и ограниченного круга общения.Срочно нужно было переиграть ситуацию, стереть из памяти глупое недоразумение, и Чанбин начал вспоминать всех девушек, с которыми общался в последнее время, попутно стягивая с себя полотенце и опуская вниз здоровую руку, другой продолжая сжимать бинт. Парень вслух выругался, потому что в голове всплывали взрослые коллеги из офиса, и он начал методично доставать из памяти всех более-менее симпатичных девушек из других групп, пока не остановился на одном, хорошо знакомом ему лице. Груди. Бёдрах. ?Рюджин.Чанбин закрыл от стыда глаза, будто наблюдал за собственными действиями со стороны: этот раунд был ещё более позорным, чем предыдущий, ведь Рюджин была милой, смешной и талантливой девушкой. А ещё у нее были шикарные ноги, притягательная улыбка, манящее тело. Чанбин был уверен, что половина из этих ?воспоминаний??— не более, чем его собственная выдумка, потому что до этого момента он никогда не думал о ней, как об объекте сексуального желания. Парень дёрнул головой, чтобы отбросить непрошеную мысль и вернуться в собственные фантазии, в которых Рюджин на их рабочем месте в офисе вытворяла крайне нескромные вещи, выстанывая ему на ухо что-то жаркое и сладостное. Только почему-то голос её был ниже, чем обычно, а губы?— кроваво-красного цвета. Чанбин замедлился от резкого тянущего чувства внизу живота и снова попытался вернуться к образу нежного женского тела. ?С каждым новым движением руки воспоминания прерывались всё чаще, показывая Чанбину тёмные пятнышки веснушек, перекатывающийся от сбитого дыхания кадык и прилипшие ко влажному лбу светлые волосы.—?Да блять!??Чанбин в досаде тряхнул рукой, резко перевернулся, несколько раз ударил подушку, пытаясь выместить на ней всё отчаяние, и замер в попытке перевести дух.***Он не знал, когда вернулись остальные. ?Парень слышал, что вечером кто-то хотел к нему зайти: несколько раз стучали, дёргали ручку двери. Наверняка Чан или Хёнджин, но Чанбин сделал вид, что спит. ?Он пролежал весь вечер в кровати, слушая, как парни в гостиной обсуждают прошедшую фотосессию, ужинают, расходятся по собственным комнатам и мирно засыпают.А к Чанбину сон всё не приходил.?Он ведь не мог настолько увлечься парнем. Даже думать об этом было глупо и бессмысленно. Не мог. Не мог.Или всё-таки мог?