Capitolo 4. Gli ultimi sulla terra / Глава 4. Последние на Земле (1/1)

Обязательно к прослушиванию: ? Антон Лаврентьев и Алина Астровская – Когда закроют города ?________________________________________________—?Нет, Тина, я не могу взять тебя с собой в Милан, чтобы познакомить с Блейном,?— Курт устало вздохнул, пытаясь одновременно держать зажатый между плечом и ухом телефон и искать необходимое в папке. —?Нет, я не собственник и мне не жалко… Тина, пожалуйста.Раздался стук в дверь?— сквозь стекло Курт узнал силуэт Изабель.—?Поговорим в следующий раз. Я на работе,?— впуская Изабель, продолжил Курт:?— Прошу тебя. Да, ладно. Всё-всё. Пока.Бросив телефон на стол, Курт простонал:—?Эта женщина сведёт меня с ума! Нет, Изабель, ты представляешь…—?Курт,?— мягко прервала его начальница.—?Мне нужно кое-что тебе сказать. Это не самая приятная новость…—?Что-то случилось?—?М-м,?— замялась она. —?Да. Дело в том, что ты не летишь в Милан. Только что дали знать, что Джорджо Армани решил проводить показ без зрителей. Он пройдёт в онлайн-режиме.—?Что? Почему?—?Ты уже слышал… Этот новый вирус. Он продолжает распространяться, и прогнозы неутешительные. Мы свели все поездки к минимуму, да и непонятно, что будет с ними дальше?— границы постепенно закрывают из-за рисков…—?Но что за бред? Показ без зрителей не имеет смысла. Это…—?Я понимаю, Курт. Это огромные потери для нас всех. Но ничего не поделаешь.Курт резко приземлился на стул, отворачиваясь от Изабель к окну. Опустошение?— вот что он чувствовал.Какой-то китайский вирус продолжал захватывать весь мир, вирус, который даже не воспринимался им всерьёз. Ведь сколько разных инфекций и гриппов уже перенесли люди, а тут китайский вирус!.. И из-за него мероприятия теперь проходят без зрителей, организаторы теряют деньги… Что дальше?—?Я… Мы уже спланировали с Блейном кое-что,?— Курт болезненно поморщился, будто что-то в горле застряло. Ему не нравилось то, что происходило в мире. Совсем не нравилось. Вот за его стёклами гудел Нью-Йорк, он не мог сейчас его слышать, но гул каким-то образом проникал в голову и делал её ватной. Он уже готов был собирать чемодан, он даже купил Блейну ту коллекцию винтажных галстуков, которая ему пришлась по вкусу в последнюю поездку…—?Мне жаль,?— Изабель подошла ближе и погладила его по плечу, стараясь утешить. —?Надеюсь, вы найдёте другой способ увидеться. Мне тоже безумно не нравится это всё.Когда Курт позвонил Блейну и сообщил новость, тот впопыхах ответил: ?Чёрт, Курт, мне жаль, правда жаль, но я сейчас очень занят. Наберу тебе позже, ладно?? и, не дождавшись, ответа, бросил трубку.Тогда Курт ударил мусорное ведро ногой и с силой сжал карандаш, который тут же сломался в его руке.—?Твою ж мать,?— беспомощно прорычал Курт, пропуская пальцы через уложенные волосы.Вопреки словам Изабель, они так и не нашли способ увидеться.Постепенно Нью-Йорк и правда чуть поутих, в то время как в груди тупая боль никак не хотела смолкать и лишь грозилась пробить грудную клетку, как стекло.Ах, если бы это была единственная преграда на пути к освобождению…???? ???? ????Вскоре Италия оказалась в красной зоне и границы предсказуемо закрыли?— нельзя было перемещаться между провинциями, не то что странами. Затем в неё же попали США, и противостояние продолжало происходить только между количеством заражённых. Мир как никогда был сплочён общей катастрофой, которая порождала всё новые и новые потери. Родственные души теряли друг друга, осознавая и не осознавая этого. Границы закрывались, и, казалось, все оставались наедине со своим страхом перед будущим, с желанием жить как прежде. Выживали в одиночку как могли, стараясь не терять веру в лучшее. Не имело значения, кто где жил?— все были закрыты друг от друга тонкой материей и могли быть настоящими только в четырёх стенах в надежде не сойти с ума. Как повезло людям, которые обрели друг друга до всемирной пандемии. А может, это и была проверка для них?В любом случае Курт кое-как приспособился к нынешним реалиям. Несколько раз в неделю он ездил в офис Vogue, как правило, либо для курирования фотосъёмок, либо для отбора образов на эти самые фотосъёмки, либо для конференций. Писать для колонки Хаммел мог дома, что и занимало большую часть его времени. В свободное время он случайно принялся за изучение итальянского?— просто его глаз зацепился за самоучитель, купленный им в Италии в величайший порыв вдохновения не то в шутку, не то всерьёз, и Курт заглянул в книжку в момент отчаяния (и снова эти беспочвенные страдания американцев, подумаешь, все заведения были закрыты и Курт уже не мог коротать вечера с друзьями в театрах или барах, то ли дело итальянцы?— устраивали целые концерты для своих соседей прямо на балконах и ни на секунду не падали духом!).Это изучение показалось ему чем-то правильным?— его память нуждалась в тренировке, особенно если она и без того была в удовольствие, потому что язык на удивление учился довольно легко. До произношения Блейна ему было далеко, хотя тут, скорее, дело было далеко не в нём, а в жестикуляции, которая передавала больше смысла, чем слова.Итальянский никогда не выучишь по-настоящему, если не научишься показывать эмоции вспышками пальцев, рук, языком тела. И Курту чертовски этого не хватало. В то же время хотелось сделать Блейну сюрприз, удивить, мол, смотри, ещё один балл в пользу Италии (а какой у нас счёт?)Пусть фразы, которые выдаёт его язык, несуразны, но он достаточно свободен и открыт к изучению нового, в то время как английский Блейна временами оставлял желать лучшего. Быть может, он теперь и понимать Блейна будет лучше? Видя и слыша, как мелодии слов запутываются в его кудрях? Похоже, они оттого такие буйные и живущие своей жизнью.Изабель не переставала спрашивать о Блейне. Чем они занимались во время встреч, отпусков, чем занимались до того, как их иллюзию о бесконечных путешествиях нещадно разрушил чей-то жестокий эксперимент, чья-то фатальная ошибка. Как будто обстоятельства не расставили всё по своим местам. Как будто не показали, что важно на самом деле. Жаль было лишь тех, кто оказался на полпути к своему дому, но так и не смог вернуться.Курт не был уверен в том, где его дом.Пандемия словно давала понять: ?Хватит метаться. У тебя было время. Сейчас ты там, где всегда хотел быть?.И он был, вне зависимости от того, куда так рвалось сердце. Он должен был это принять, потому что, судя по всему, это было надолго. Да и почему, чёрт возьми, должно было что-то поменяться? Раньше его всё устраивало.Месяц Курт провёл здесь, в Нью-Йорке, рядом с ним?— три дня, два, если везло?— неделю. Ещё один месяц до этого тоже здесь, но с вылазками в Рим, Милан, Флоренцию и?— прости господи?— Неаполь (который, несмотря ни на что, он всё же полюбил всей душой!), а часто и без этого, с горящими дедлайнами, остывшим кофе и стеклянными глазами (Блейн снова оказывался прав, и он ненавидел это!).Переступая порог и устало подпирая стенку, ночами в своей комнате Курт вспоминал имя Блейна. Тот в это время уже спал и видел десятый сон. Видел ли он в нём Курта? В такие мгновения хотелось получить хоть краткое сообщение в WhatsApp, но он знал, что Блейн точно также уставал на работе, вопреки его рассказам о том, что итальянцы не умеют перерабатывать. У таких творческих людей, как Блейн, не было понятия о рабочих часах.Поэтому Курт переодевался в мягкую пижаму, проводил все необходимые очищающие процедуры в ванной и падал в кровать, обнимая икры босыми ступнями, зарываясь лицом в подушку, запахи которой напоминали о собственном одиночестве. Не критично.На утро, пребывая в сонной неге, расслабляющей до безобразия всё его тело, он ласкал себя, вырывая из памяти самое потаённое?— его прикосновения с фантомной точностью до каждого дюйма, его голос с особенной интонацией только для него, его затуманенные глаза, забывшиеся в ощущении прижавшейся друг к другу разгоряченной плоти и пытавшиеся найти объяснение в живой картине перед собой. Он вновь слышал шёпот, дарящий поцелуи его шее, невидимыми буквами складывающийся на слегка влажной, покрасневшей и такой чувствительной коже. Его раскат смеха: ?Вы, американцы, всегда стремитесь к сексу, всегда жаждете его, как оголодавшие без любви, мы же просто готовы к нему, потому что он никогда не покидает нас, он есть везде?— в еде, архитектуре, искусстве, моде. Он и есть само искусство?.Они продолжали заниматься искусством. Вот что ещё нужно знать Изабель?Чем они будут заниматься дальше?Как и у всякого искусства, которое не может длиться вечно, у них был перерыв. А потом все вернётся на круги своя.Если только после эпохи барокко не настанет эпоха классицизма и вся философия их противостояния не выльется в философию рационализма, нравственных идеалов и разумной закономерности мира.После резко изменившегося мира в абсолютно неожиданное амплуа, классицизм как никогда был кстати.А может быть, их искусство было подобно стилю рококо, где увлечение друг другом?— не более, чем вымысел? Наслаждение, цель которого развлекать и возбуждать фантазии? Тогда такая эпоха должна была бы идти перед разрушающим всё на своём пути классицизмом. Впрочем, и жизнь до Блейна можно было назвать классицизмом, от которого тоже начинаешь уставать. Всё же Блейн и есть та самая эпоха рококо, если только эти все историки не ошибаются.Эпоха Блейна была американскими горками, с которых он не хотел слезать, как бы страшно ему ни было и с какой бы высоты он ни нёсся.Эпоха Курта была Везувием, извержение которого могло произойти в любой момент, когда ему надоело бы слушать бесконечное ?А вы, американцы…?Но ему отчего-то не надоедало. Ему отчего-то нравилось.???? ???? ????Он помнил, как это случилось впервые. Его рейс отменили, предлагая сменить дату вылета на более позднюю. Он менял. Раз. Два. Три. Пока не понял, что это бесполезно?— в ближайшее время полёты не возобновятся, и никто не брал на себя ответственность прогнозировать, когда ситуация изменится. Оставалось только ждать.Однако Курт уже ждал той встречи. Они не виделись два с половиной месяца из-за того, что их графики попросту не совпадали и не оставляли свободными больше двух дней. Лететь из Нью-Йорка в Милан 8 часов, и порой это казалось сумасшествием?— тратить столько времени, чтобы побыть с кем-то 48 часов.Могут ли 48 часов в корне изменить нашу жизнь? 48 дней?Могут и 8 часов.И 8 минут.И 8 секунд, когда видишь его лицо среди встречающих.У него больше не было и 8 секунд.Только 78 дней без Блейна.???? ???? ????Как соль на рану, сыпались вопросы со всех сторон.—?Что тебе говорит Блейн? —?спросил отец Курта по телефону, который знал всё о жизни сына, потому что Курт не привык о чём-либо умалчивать в их разговорах.—?А что он мне может говорить, папа? Мы увидимся после карантина, когда это безумие закончится.—?Но он скучает по тебе?—?Папа, мы не в отношениях, он не должен скучать по мне…—?Вы всегда видитесь, когда есть возможность, и ты редко звонишь мне, когда вы вместе?— я подозреваю, вы отключаетесь от всего мира в такие моменты. Я не в чём не виню тебя, сынок, кроме того, что ты позволяешь этому парню пудрить тебе мозги.—?В таком случае мы пудрим мозги друг другу, потому что ни о чём не договаривались.—?Тогда почему бы тебе не найти того, с кем все будет кристально ясно и не нужно будет преодолевать расстояние??Потому что проще сказать, чем сделать?.—?Потому что это сложно.—?Потому что ты хочешь его в своей жизни. И никого кроме. Я прав?Все кругом правы. Но только не сам Курт.???? ???? ????Они созванивались по видеосвязи, как только Курт выходил из офиса Vogue. Потому что в Нью-Йорке шесть вечера, а в Милане уже полночь.—?Это полный отстой. Мы в оранжевой зоне, но съёмки до сих пор запрещены. Я не виню власти, просто чувствую себя беспомощным.—?Я тоже чувствую себя так, будто ещё немного и начнётся зомби-апокалипсис.—?Наше противостояние окончено, мы две сильнейшие нации, и мы обе в полной заднице,?— буквально выл Блейн.—?И ты сдашься так просто?—?Возможно, нам следует смешать вино и кока-колу, и мы получим самую быстродействующую вакцину в мире?Благодаря этим шуткам Курт был готов ждать встречи. Три месяца, два?— сколько бы ни потребовалось.???? ???? ????По прошествии трёх с половиной месяцев ночные кошмары стали частью его самого. Когда все пришли к понимаю, что вирус не был обычной эпидемией гриппа, когда медики не справлялись, подвергая собственную жизнь риску, когда начали закрываться театры, бары, ночные клубы, спортзалы и торговые центры, без работы которых Нью-Йорк, казалось, переставал существовать.На расстоянии двух метров друг от друга люди становились всё более озлобленными, беспомощными и замкнутыми. Тогда Курт закрывал глаза, впадал в дрёму и видел, как постепенно у всех стирались черты лица?— каждый незнакомец становился безликим пятном и не узнавал своих близких. Затем пропадали голоса, слух и краски окружающего мира.И всё это происходило, пока Курт в своих снах просыпался рядом с Блейном?— не тем Блейном, которого он знал раньше. Настоящий Блейн не согревал одним взглядом, отсутствовал, будучи рядом, и выражал полнейшее равнодушие к каким-либо чувствам, он не мог произнести ни слова, Курт не мог его даже увидеть. А потом Блейн из снов уплывал куда-то далеко-далеко, без оглядки, в пустоту…Раскрывая глаза, Курт боялся остаться заикой. Боялся звонить Блейну, чтобы узнать нечто ужасное. Боялся пить воду, потому что кувшин в его трясущихся руках мог разбиться на осколки, впивающиеся в руки и ноги.Он боялся, что так и не успел донести чувства словами.Он боялся, что впервые Блейн скажет: ?Я рад, что мы можем быть друг с другом откровенны. Но я не чувствую взаимности. Прости?Поэтому у Курта после работы вошло в привычку гулять допоздна в любую погоду. Натянув на голову капюшон, он часами вглядывался в пустые витрины, в мокрый асфальт, исполосованный шрамами, в жёлтые точки в темноте?— светящиеся окна, в таком же окне мог бы быть и он с Блейном, но его окна были погружены в темноту.Как там писал Каннингем, которого он прочёл совсем недавно? ?Стоит зайти в любви слишком далеко и потеряешь гражданство в той стране, которую ты сам для себя создал. Так и будешь плавать из порта в порт?.Верно. Чертовски верно. Он зашёл слишком далеко.Сотни и сотни вопросов в голове стекали как капли дождя на лобовом стекле, оставляли грязные разводы. В этот раз, как при обычных обстоятельствах при расставании, не было даже иллюзии, что всё остается как прежде?— не было слышно ни машин, ни звуков.Курт слышал только своё громкое сердцебиение по ночам. И как его унять, он не знал.????????????—?Блейн бывает с кем-нибудь другим?—?спросила однажды Рейчел (в один из самых сложных вечеров Курт всё-таки рассказал ей про Блейна), в то время как Курт выпекал печенье для домашних посиделок с друзьями. Она сидела на диване с блошиного рынка и листала новый выпуск Vogue. На кухне Рейчел Курт чувствовал себя дома, наверное, потому, что сама Рейчел там никогда не готовила, боясь лишний раз к чему-то прикоснуться.—?Я не знаю,?— пожал плечами Курт. —?Мы ни разу не обсуждали этот вопрос.—?А ты?—?Что я?—?Ты бываешь с кем-то ещё? Уже как три месяца закрыты границы.—?Это значит, я должен наброситься на первого встречного? —?хмыкнул он, заливая тесто в формочки.—?Ты знаешь, о чём я. Если он себе не отказывает в удовольствии, то почему ты должен? Я имею в виду, вы должны были обсудить свои рамки и границы. То, что происходит между вами… Свободные отношения?— это нормально.—?Рейчел, то, что между нами, никогда не будет отношениями. Он?— подающий надежды режиссёр в Италии, который обожает свою страну и ни на что её не променяет. Он готов вечность перечислять недостатки Америки, которую я в свою очередь тоже никогда не оставлю, я не побегу за курортным романом, бросая больного отца на другом конце Земли. Было бы нечестно ставить выбор друг перед другом, когда не знаешь, что случится завтра.—?Именно это ?завтра? и случилось с вами, Курт. Границы закрыты и только одному богу известно, когда вы увидитесь ещё. Если бы Финн и я…—?Это не смертельно, Рейчел,?— взорвался Курт, с грохотом задвигая противень в печь.—?Не нужно проецировать свои отношения на нас.—?Значит, ты его не любишь и тебе стоит найти кого-то реального, а не на другом конце света,?— чересчур спокойно произнесла Рейчел, оставляя журнал на столике и выходя из кухни.Он действительно не любил?— просто обжигал пальцы всякий раз, когда готовил и думал о Блейне. Это вполне можно было вынести.???? ???? ????Чувства к Блейну раскрывались для Курта совсем незаметно?— они словно подкрадывались со спины, подливались в бокалы вина в умеренных дозах, передавались с запахом его кожи, оседали на губах и проникали в лёгкие. Всё это время он носил их с собой на работу, просыпался с ними, но не помнил, как не помнил многие сны, открывая глаза. Пребывая рядом с Блейном, отдавал всего себя; а прощаясь?раз за разом?— доставал чувства, как соринку, попавшую в глаз. Немного жгло, ну и ладно. Это было сродни состоянию, когда снимаешь линзы и мир вокруг расплывается: физически ты ощущаешь лёгкость, на деле?— не видишь ни черта. Живёшь на автопилоте, зная, где лежит зубная щётка, а где гель для душа.Капля за каплей?— одна в океане не видна, пока миллионы таких каплей не заполнят его без остатка. Он был им очарован, он поддерживал их противостояние, редкие, но постоянные встречи, пока не привязался.И вдруг Курт понял, что присутствие Блейна в его жизни стало таким же естественным, как белые пары в Нью-Йорке, шёпотом звавшие его по имени, как плотное движение на Таймс Север, в бетонных джунглях которого он пытался отыскать знакомое лицо, как жёлтые такси, подвергшиеся критике режиссёра.Родители не замечали, как растут их дети, как проходит время, проходят годы, и вот они уже близки к старости. Курт не замечал своей одержимости Блейном, зарываясь в кипы бумаг на работе, отрицая все возможные варианты отношений с тем, кто находился на расстоянии вытянутой руки. Он упивался своими чувствами рядом с Блейном до тех пор, пока не опьянел, а когда понял, что потекло по его венам?— раскалённый метал, судя по ощущениям?— было уже поздно думать о последствиях.Он был так слеп. Потому что несмотря на отсутствие каких-либо обещаний и формальностей, для Блейна всегда было место в его жизни. Он мог отложить дела, найти, сделать для Курта всё что угодно. Блейн занял первое место. Он был тем, с которым всё прекращало своё существование. И иногда казалось, что Блейн им пользовался?— заявлялся, когда ему вздумалось, строил планы и ставил перед фактом. Но если так подумать, то и он был рад видеть Курта и, если встретиться не получалось, шёл на уступки и придумывал десятки альтернатив.И захоти Курт хоть на Марс слетать?— тот бы организовал даже не спрашивая.Летают ли на Марс со своими друзьями? А с любовниками?Или только с коллегами? Партнёрами? Мужьями? Жёнами?Курт не знал ответ на этот вопрос. Впервые в жизни ему так отчаянно хотелось навестить ярлык на их не-отношения.????????????Сложно сказать, что Курт чувствовал, сидя в зале ожидания впервые после открытия границ. Это он должен был лететь в Италию в прошлый раз, но Блейн настоял, что сейчас лучше прилететь ему?— в Милане у него особо работы не было, так что терять в данный момент было нечего, в отличие от Курта. Был конец января?— крупными хлопьями падал мокрый снег с моросящим дождём. Курт паниковал. Вдруг что-то случится в такую непогоду? Рейс задерживался, и не верилось, что всё сработает по старому механизму. Однако спустя час он увидел на табло информацию о том, что самолет прибыл.А спустя ещё полчаса он увидел его. В красной шапке, плюющегося от мокрого шарфа, который неприятно тыкался ему в бороду. И эту бороду едва прикрывала маска.—?Вы, американцы… Вы как тут вообще живёте?Смех Курта был самым искренним, он отдавался вибрацией в шею Блейна, который находился в желанных объятиях.—?Мы вакцинируемся кока-колой.—?Это хорошо. Я привёз вино, и теперь вакцина будет ещё более действенной.А затем Блейн коснулся его губ, выпустив ручку чемодана из рук.—?Ты приехал. Я не верю,?— пробормотал Курт.—?Я не без ума от Америки. Но я люблю твои окна в пол на Манхэттене. А ещё больше я люблю тебя.Все маски?— во всех смыслах этого слова?— наконец-то были сорваны. И всем чувствам было дано право просто быть. Не завтра, не во время следующего путешествия, а здесь и сейчас.Ближе к ночи, когда на небо разлились чернила и десятки тысяч огней осветили темноту в их душах?— мире, который был поставлен на паузу всё это время, Курт привёл Блейна на крышу дома, где проводил слишком много времени в ожидании открытых границ. Он сказал:—?Знаешь, каждый раз я приходил на крышу и мне казалось, что город превратился в фантом. Я вглядывался в светящиеся точки и задавался вопросом, пропускают ли люди через себя такой же свет, как эти окна? Чувствуют ли они тепло? И мне почему-то казалось, что я?— последний человек на Земле,?— Курт чуть вздрогнул то ли от воспоминаний, то ли от холода. Блейн обнял его со спины. —?Что даже если я зажгу свет, он будет невидим, он не будет светом. Он будет у кого угодно, но не у меня. Как будто я не создан для этого, как будто мои окна будут вечно погружены в темноту. А теперь я чувствую твою руку, и мне хочется, чтобы свет не угас никогда.Блейн задержал дыхание.—?Я с тобой не согласен.Курт в панике обернулся, его глаза блестели. Но Блейн улыбнулся и спокойно продолжил:—?Потому что это мы последние на Земле. Останемся вместе здесь?—?Последние наяву? —?глупо уточнил Курт.—?Последние наяву,?— также глупо ответил Блейн.Их кино только начиналось.