Глава 9. Час пик (1/1)

—?Выбраться оттуда нереально. Может, и удалось бы что-нибудь разузнать у других заключённых, но мешает языковой барьер.Макс сидел на земле, прислонившись к металлическим прутьям решётки, и рассказывал Виктору о жизни на невольничьем рынке.?— Но, если всё хорошо продумать, можно будет воспользоваться моментом, когда вечером всех уводят в здание. Правда, охраны там везде полно…?— Я их освобожу при первой же возможности. Иначе и быть не может,?— решительно заявил Громов.?— Товарищ капитан,?— Григорьев на секунду проникся ностальгией по корабельной жизни, назвав Виктора ?капитаном?,?— это всё неспроста. То, что мы с Петей видели в том городе, и теперь вся эта история с демонами… Знаете, как в некоторых военных фильмах?— психотронное оружие. Может, в этой пустыне как раз работает такое? Галлюцинации, гипноз… Хотя, мне кажется, я был тогда в трезвом уме…Солнце уже клонилось к горизонту, обливая массивное здание возвышающегося над городом храма ярко-оранжевым светом. В воздухе запахло охладевшим песком и железом, а на востоке бледно-сиреневое небо от чего-то ещё не озарил лик луны. Непривычно быстро теперь текло время. Но ещё непривычней для бывших моряков было смотреть на циферблаты местных часов, размеченных десятью делениями, а не двенадцатью. Как бы то ни было, обитателей Шелама ничего не смущало, люди здесь жили со своими понятиями и нравами, казалось, уже не одно поколение.?— Даже если и так, то… У меня всё равно в голове не укладывается! —?продолжил разговор Виктор. —?Был снимок целого полушария?— не было там земли! Тем более таких размеров! Это во-первых. Во-вторых, что это был за шторм, который, с ваших слов, чуть ли не чёрная дыра? А корабль, бороздивший безграничное море, после этой бури оказался торчащим посреди огромной пустыни! В-третьих, у этих ?колдунов-демонов? отстроен целый город, они говорят на каком-то 'кэрате', дают названия другим народам и странам, о которых никогда ничего я не слышал! Слишком крупная секта получается, чтобы о ней раньше не было известно!?— Да… Я не знаю,?— спокойно ответил Макс и глубоко вдохнул пыльный воздух. —?Может… Может, на корабле опять объявились наркотики, и мы всем экипажем того,?— он прикоснулся пальцем к виску и невесело улыбнулся. —?Когда Вы следующий раз отправляетесь в город??— Городское дежурство здесь ждать приходится долго, я уже спрашивал. Это не страшно. Я найду предлог. Только нам всем надо действовать сообща.В стороне послышался зычный говор. Герман и Андрей, видимо, направлялись к Максу и Виктору, когда на полпути их настиг Грайф и начал что-то взахлёб рассказывать. Не смущаясь безучастности собеседников, солдат почти проводил парочку до самой решётки, однако Ворожцов вовремя спохватился и деликатно послал назойливого говоруна.Дойдя до товарищей, курсант уселся на землю около Виктора. Герман встал чуть поодаль.?— Ну что? Придумали что-нибудь стоящее? —?вполголоса спросил Андрей.?— Что тут придумаешь? —?вздохнул капитан напряжённо. —?Если устраивать побег, то нужно хотя бы знать, куда бежать. Нужно лучше освоиться в городе… А тебя ведь на дежурство могут завтра отправить? Если что, постарайся разыскать информацию о каком-нибудь укромном, малоприметном месте… Затем уже надо будет думать, как остальных освобождать. И в этом пока что надежда только на нас с Германом.?— Если удастся найти подходящее укрытие, вы должны будете устроить мне побег… Да я, впрочем, и сам постараюсь,?— добавил Макс. —?Я сложа руки сидеть не намерен.?— Никто не будет сидеть сложа руки,?— Громов встал и выпрямился. —?Я в ответе за свой экипаж. И пусть мы не на корабле, мы всё ещё одна команда,?— он встретился взглядом с Максом и Германом и добавил:?— И чтоб без всяких петушиных разборок!?— Чего ты так раскомандовался? Вся часть вон уже в курсе, что мы с пленником тут что-то замышляем,?— откликнулся Ворожцов.?— Я не командую, я просто проявляю необходимую инициативу,?— Виктор чуть понизил голос и посмотрел по сторонам. —?Пора уже на построение… Макс, обязательно навестим тебя завтра… Спокойной ночи! —?капитан и курсант удалились.?— И ты даже не обвиняешь во всём этом меня? —?после напряжённой паузы, криво ухмыльнувшись, обратился к Григорьеву Герман.?— Разумно с твоей стороны было не убивать меня сегодня,?— с полуулыбкой ответил Макс. —?Только не надейся, что тебе всё теперь спишется со счетов.Ворожцов слегка засмеялся:?— Два-ноль,?— промолвил он, имея в виду свои победы в их поединках, и оставил пленённого Григорьева наедине с охранником.***Каждое утреннее и вечернее построение проходило под звуки гимна, которые исходили из рупоров, установленных по всему городу и даже за его пределами. Однако в этот вечер привычная и столь прекрасная мелодия дополнялась ещё и не менее душевными словами?— Жрицам в Храме не было равных в пении.Очарованные гимном солдаты и после окончания трансляции остались стоять под развевающимся чёрно-золотым полотном?— офицер обязан был назначить двух человек на ночное городское дежурство. В ожидании объявления имён все в строю слишком нервничали в этот раз, что было необычно. Когда первым назвали верзилу Долэма, никто никак не среагировал, однако в следующую секунду прозвучало второе имя:?— Андрей Изото?в.?— Курсант ?Бегущей по волнам? спокойно вышел из строя, в то время как в шеренге послышались слова удивления и даже сочувствия.Позже, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, Грайф, лёжа на кровати, пояснил Виктору и Герману причину беспокойства сослуживцев:?— Сегодня же Энхильмэ! Патрулировать полукровке ночной город и так опасно, а в эту ночь тем более! Зачем они это сделали?! Он же новобранец!.. Этот ваш Андрей ужасный неудачник!?— Я сколько ни слышал разговоров, так и не понял, что такое это Энхильмэ!?— с раздражением проговорил Громов.?— Ха! Я пытался вам объяснить, да вы какие-то… трудные!?— Грайф со смехом прищурился. —?Это только видеть надо, тогда, может, поймёте. Вот не ложись сегодня спать, а погуляй где-нибудь по территории?— может, и заметишь чего, и поймёшь!?— Я говорил с Андреем,?— спустя несколько минут вполголоса уведомил капитан Германа. —?Он попытается получше осмотреться в городе, но ничего не обещает?— ночь на дворе, сам понимаешь.?— Осматриваться ночью вообще не вариант,?— ответил Ворожцов. —?Ты же был в этом городе?— там и днём сам чёрт дорогу не разберёт.?— Ладно… Нам нужен, нужен план! —?Виктор обернулся к соседней кровати. —?Эй, Грайф! А за что досрочно на дежурство могут отправить? Если провинишься в чём-нибудь, например??— Ну, нет!?— охотно откликнулся рядовой. —?Если провинишься, то тебе что-нибудь похуже дадут, смотря чего натворил. Ну… если попытаешься сбежать, например, отдадут местным учёным. На опыты,?— Грайф широко заулыбался. —?У них тут лаборатории недалеко. Был случай просто. А что так на дежурство хочешь? Понравилось гулять на воле? А, может, Мирэлу встретил??— Кого??— вдруг оживился Герман.?— Ха-ха! Неважно! Это секретная информация! А вообще, это имя из известной песни,?— солдат закончил разговор с моряками и начал донимать остальных, выпрашивая музыкальный инструмент, напоминающий гитару.Спустя полчаса в казарме уже потушили основной свет. Ещё через несколько десятков минут все военные заснули. Виктора, как и многих других солдат, всё преследовали если и не кошмары, то крайне неприятные и муторные сны. А в эту ночь капитана во сне ещё и оглушал какой-то шум. То ли песня, то ли просто скрип?— разобрать было трудно, но Громову казалось, что этот звук буквально разрывает ему голову. Так что спустя примерно три часа после отбоя Виктор проснулся.Уставившись в каркас верхней койки, Громов силился вспомнить прошедший день, так как понял, что многие моменты, может быть, очень важные, успели вылететь из памяти после мучительного сна. Однако уже через десять минут капитан оставил эту затею. К удивлению, он хорошо помнил последний разговор с Грайфом и его совет о прогулке по ночной территории. Так что, удостоверившись, что все спят, Виктор привстал с кровати и уже потянулся за одеждой, как его взгляд привлекла одна странная деталь.В нескольких метрах от себя, на потолке, при свете четырёх лампад, развешанных по углам комнаты, Громов увидел чёрное пятно. Сперва он, естественно, подумал, что это просто тень, но такое предположение быстро отпало. Пятно, извиваясь подобно дыму, вдруг начало перемещаться. Виктор замер, но обратно в постель не лёг.Тем временем живая тень проползла вдоль стены, касаясь спящих на верхних койках солдат и периодически вытягивая вперёд два полупрозрачных щупальца. У капитана сердце сжалось так, что он перестал ощущать его биение. А пятно всё приближалось, петляя меж кроватей и постепенно снижаясь. Когда нечто достигло соседней койки, Виктор резко лёг в постель и замер, с ужасом вглядываясь в тень. Ему вдруг показалось, что из тёмного дыма вырисовываются голова и два горящих глаза.?Какой глупый сон?,?— промелькнуло в голове у Громова, и он зажмурился, силясь поскорее попасть в явь. Тут же Виктор почувствовал холодный лёгкий ветерок… В следующий миг сознание покинуло капитана.?— Я же говорил! Вот именно этого я и боялся!?— лепетал за завтраком Грайф. —?И не надо ничего тут придумывать и надеяться! Говорю вам?— лежит сейчас обескровленный труп вашего Андрея в какой-нибудь тёмной подворотне!С самой первой минуты, как все солдаты проснулись, стало известно, что один дежурный не вернулся с патруля. И теперь озабоченные этой новостью Виктор и Герман вынуждены были выслушивать рассказы сослуживцев про вампиров, демониц и бесов, рышущих в огромных количествах по Шеламу в ночь праздника.?— Нет, вы слышали?! Он не верит!?— воскликнул Грайф, услышав от Громова обвинение в несении бреда. —?Ты смотри, при офицере такое не скажи!.. Надо было тебе сегодня в полночь пойти в холл на молитву. Не верит он!.. А друга вашего, точно говорю, нету в живых! Вон, уже час ищут, и не нашли! Так что давайте поздравим нашего Андрея, друзья! Если, конечно, он в Ад попал.Герман и Виктор не смогли выдержать ещё и демагогию про Ад и Дьявола и поэтому поспешили уйти с завтрака.В перерыв, сразу после завтрака, пришёл офицер, поведал про ужасную трагедию какого-то батальона под каким-то Шер-Самрэ и раздал каждому рядовому по три небольших глиняных пластинки.?— Это что??— Ворожцов устало посмотрел на новые непонятные вещицы.?— Эй, друг,?— Грайф окинул его внимательным и сочувствующим взглядом,?— ты всё-таки не с нашей планеты, да?.. Ну это же деньги! Еженедельное жалованье! Как?! Как можно не знать про деньги?! Или на вашем этом острове были другие?!?— Другие. И не надо так реагировать!.. И на что их тратить?..?— У нас на территории части есть клуб! Конечно, вы с Виктором не знали! Там есть шлюхи и выпивка!?— Какая-то у вас странная армия…Информация про клуб оказалась небесполезной. Этим же вечером Виктор и Герман отправились туда выпить за помин души Андрея Изотова, обескровленное тело которого таки нашли ещё днём в бедном квартале города. Они не отказались бы и от услуг проституток, но в клубе их оказалось на удивление мало, так что морякам уже никто не достался.На обратном пути Громов и Ворожцов завернули к Максу. Тот был почти в ярости:?— Товарищ капитан, Вы ещё только вчера, уверяли, что при первой же возможности освободите наших!?— Так где эта возможность?! Была надежда, огромная надежда на дежурство Андрея! Кто знал, что всё так произойдёт?!?— И теперь что, будем опускать руки?! Пусть погибают! Алёна, Лера, мой отец, все пусть погибают! Так?!?— Я не могу! Мы пока что бессильны! По периметру?— охрана, по городу?— охрана! Мы можем рассчитывать только на легальные вылазки в город!?— Я Вас не узнаю, капитан! —?Григорьев чуть не потерял дар речи от негодования. —?С каких пор Вы стали таким… осторожным? Нет, даже трусливым!.. Вы всегда отличались здравомыслием, мужественностью! А сейчас Вы готовы сидеть, поджав хвост, даже когда Вашим дочерям угрожает смерть?! Посмотрите на себя оба! Вам самим уже мозги промыли!При последних словах Виктор побелел. Помотал головой, будто спросонья, потёр глаза:?— Давайте не сегодня… Боже мой… —?прошептал он, встретившись взглядом с Максом, затем задумчиво уставился в землю и, наконец, быстро зашагал прочь.***Зря Григорьев так возмущался в прошлый раз. Ведь теперь прошло две недели, двенадцать дней по местному календарю, а прогресса в решении вопроса об освобождении членов экипажа ?Бегущей по волнам? до сих пор не было.Однако мало что зависело теперь от инициативы Виктора и Германа. Спустя три дня после гибели на дежурстве рядового Изотова произошёл ещё один инцидент. Двое солдат дезертировали из части. Одному удалось скрыться, второго поймали и на глазах у всей роты пристрелили. А теперь распорядились ввести в части особый режим. Отменялись все городские дежурства, увеличивались часы физической подготовки, офицеры-'полукровки' заменялись чистокровными 'Демонами'.В связи с изменившимися условиями моряки ещё больше растерялись, хотя времени зря тратить не думали. У них уже был составлен подробный план территории части. Правда о положении дел за периметром информации почти не было. Ну, а в обыденной жизни новшества были незначительными. За эти две недели Виктор успел упасть два раза с лошади на занятиях по езде. Герман же пару раз в поединке одолел местного авторитета Долэма, а также обзавёлся нежелательной пассией. Главная медсестра из санчасти, девушка с несуразной фигурой и причёской пуделя, норовила всюду преследовать Ворожцова просто для того, чтобы в упор пялиться, довольно ухмыляясь, или орать на него совершенно беспричинно, так что он не знал, куда от неё деваться.Кроме этого, Громов всё-таки решился на второй Энхильмэ пойти в холл к полуночи. Тогда там вокруг зеркала и шестисвечного канделябра собралось человек пятнадцать, в центре которых?— обличённый в свою обычную чёрную одежду местный учитель письменности. Виктор не стал присоединяться к остальным, а встал поодаль. Ровно в полночь по радио началась трансляция молитвы из храма, которую тут же подхватил учитель, одновременно зажигая шестую свечу в подсвечнике. Когда молитва закончилась, все ещё молча стояли, склонив головы. А через пару минут Громов, вглядевшись в зеркало, увидел то самое нечто, что напугало его однажды ночью. Тень вылетела из зазеркалья и упорхнула в окно, за ней вторая и третья… Капитан тогда решил не задерживаться в холле, и, ни жив ни мёртв, поплёлся в казарму.Что касается Макса, то он всё продолжал ругать бездейственность Громова и Ворожцова. Временами, особенно, когда его выпускали из клетки для тренировки солдат, Григорьев пытался тайком прихватить оружие, однако всякий раз появлялся Виктор и настоятельно отговоривал его от рискованной затеи. Макс понимал, что план побега из части готов, что как только контроль над солдатами ослабнет, так сразу начнут действовать, но не мог он забыть условий, в которых содержались пленные на рынке, не мог освободиться от мысли, что дорога каждая минута, ведь всех могут просто-напросто распродать, и тогда положение станет ещё более плачевным.Макса задевала некая беспечность, с которой разгуливали Виктор с Германом. В некоторые моменты он с сочувствием думал, что эти двое постепенно становятся жертвами какого-то психологического эксперимента. А ещё он думал об Алёне. Каждое утро Григорьев мечтал проснуться в каюте, но как только над сонным городом раздавалась мелодия 'цимейского' гимна, всё внутри у него обрывалось.Думал ли об Алёне Герман? Большую часть времени он просто не помнил о ней. Но иногда по ночам разбуженный очередным нелепым сном Ворожцов вспоминал запах её волос, тепло её тела, когда дочь капитана лежала рядом с ним в каюте №5. Вспоминал он о ней и когда оставался наедине с Максом. Это было всего три раза, в один из которых Германа поставили на дежурство у клетки сторожить пленного. В эти моменты они мало о чём говорили, однако старались не ругаться и не язвить. Более того, Ворожцов, наравне с Громовым, приносил кое-что Григорьеву из еды. И всё равно у обоих парней при встрече появлялось желание придушить друг друга, и связано это было в основном с их мыслями об одной девушке.А сегодня на построении вдруг объявили, что ужесточённый режим отныне отменяется. И тут же назначили городских дежурных на первую половину дня?— рядовые Хараф и Ворожцов. Ликованию моряков не было предела.?— Германа на дежурство отправляют,?— поспешил поделиться новостью с Максом капитан. —?Наконец-то! Пора действовать… Жалко, конечно, что не нас вдвоём… Итак, сейчас он разузнает ситуацию на рынке, поговорит со всеми нашими, осмотрится в округе. И тогда уже этой ночью будем действовать. -… Да, жалко, что не Вас отправили… —?пробормотал Григорьев и начал что-то искать в земле. —?Товарищ капитан, Герман ещё не ушёл? У меня будет к Вам просьба… Не могли бы Вы мне сейчас принести клочок бумажки и что-нибудь пишущее? Только пока дежурные не ушли…Виктор исполнил просьбу, быстро сбегал в учебный кабинет, оторвал край листа из своей тетради и прихватил ручку с чёрными чернилами. Когда принёс всё Максу, тот написал что-то на бумаге, затем отряхнул закопанную в землю запечатанную упаковку тонкого крекера, ранее принесённую Громовым, и малюсенький бледный цветочек.?— Вот… —?протянул Григорьев всё это Виктору,?— помните, Вы это приносили мне?.. А цветок здесь, в пучке травы нашёл… Товарищ капитан, привяжите как-нибудь эту записку и цветок к пачке, только так, чтобы Герман не видел. И отдайте ему, попросите передать Алёне… Но не говорите, что от меня. Пожалуйста.?— Хорошо,?— Громов понимающе закивал. —?Я понимаю. Попрошу передать, о тебе ни слова.***?— Двадцать пятый участок??— промямлил охранник на посту и вручил Герману талон. —?Не завидую. Там скука смертная, ни одной лавки даже нет.Ворожцов хорошо подготовился к дежурству. Причём главная подготовка состояла в правильном настрое, направлении мыслей на нужную цель. Так что, выйдя за ворота части, Герман сразу пошёл в сторону рынка, старательно прокладывая в памяти маршрут. И плевать, что на двадцать пятом участке не досчитаются патрульного. За всю эту авантюру в случае провала их всех уже заведомо ждёт смертный приговор от имени местных властей. Так что терять нечего.Но на полпути Ворожцову пришлось сбавить энтузиазм. По и без того неширокой улице шла какая-то траурная процессия. Толпа народу и грузовики с накрытыми флагами мёртвыми телами не оставляли шанса пройти в сторону рынка, так что пришлось встать у обочины и ждать, пока всё проедет мимо. За грузовиками шли женщины, много женщин, и у всех головы были покрыты тёмно-зелёными платками. И как сжалось сердце Германа, когда среди них он увидел Её прекрасное лицо, обрамлённое атласной изумрудной тканью. Но сейчас оно было не только гордо, но и грустно, и покорно, и от того ещё более очаровательно. ?Что за проклятье???— промелькнуло у Ворожцова в голове. Почему именно он снова встретил Её, эту Мирэлу?Процессия была уже позади, а Герман всё стоял на месте, пытаясь собраться с мыслями. И только он сделал шаг, как на него тут же налетел парнишка лет десяти. Из кармана у Ворожцова выпала данная ему Виктором для Алёны пачка печенья. С ударившейся о землю упаковки полетели какие-то бумажки и трава.?— Рэм! Дай печенья!?— начал приставать мальчишка, по внешнему виду которого было ясно, что с заработком его родителей совсем плохо. —?Ну рэм, пожалуйста! Ну угости!?— Иди, куда шёл! Отстань!?— Герман поторопился подобрать всё, что упало, отстранил рукой оборванца и направился вперёд.?— Ройце! Чтоб тебе пусто было!?— злобно прокричал ему вслед детский голос.Пройдя несколько метров, Ворожцов остановился, чтобы получше разглядеть непонятно откуда взявшуюся бумажку. ?Стукачка, держись. Я с тобой,??— было написано там. В записку оказался вложен крошечный беленький цветок. Стиснув зубы от злости, Герман скомкал бумажку и швырнул куда подальше, спрятав травинку и печенье обратно в карман.Спустя пятнадцать минут он нашёл и рыночную площадь, и нужную клетку. Приглядевшись ещё издалека, Ворожцов заметил, как похудели Алёна с Ирой, сколько отрешённости было в их лицах. Кроме этого, всего затворниц теперь было только пять, вместо семи.?— Когда вы что-либо предпримете?! По-моему, вам плевать на всех нас! —?подсев поближе, запричитала Зябликова, когда увидела Алёну, обнимавшую Германа через прутья решётки.?— А ну, молчать! —?Ворожцов с опаской заозирался по сторонам. —?Шуми поменьше, тогда, может, что-то и выйдет!.. —?он достал флягу с водой и отдал заключённым. —?Много по ночам тут охраны??— На улицах ночью бывает много не столько охраны, сколько обычных прохожих… Точнее, они не совсем обычные, какие-то… жуткие… Здесь всё жуткое! А в некоторые ночи здесь что-то необъяснимое творится,?— пролепетала Алёна, у которой в глазах теперь постоянно стояли слёзы.?— Этой ночью… или, по крайней мере, скоро?— всё закончится… У меня сейчас мало времени, мне нужно до полудня ещё успеть по возможности обследовать город… Алён, тут тебе отец передал,?— Герман достал из кармана пачку печенья,?— в последний момент. Просто не думали даже, что дежурство назначат, поэтому больше ничего не взял…?— Спасибо! Большего мы и спрятать тут не смогли бы… Папочка… Как я по нему скучаю… И по Лере… Зайди к Лере, и, если время останется, расскажи мне, как она, пожалуйста!.. А больше нету никаких новостей?..?— Нету,?— Ворожцов поставил себе табу на упоминания про Макса. —?Надеюсь, всё сегодня разрешится… —?он достал из кармана маленький цветок и протянул Громовой. —?Вот, кстати, нашёл… Где тут ещё цветы увидишь?..?— Настоящий?! —?не скрыла восхищения Алёна. —?Спасибо… Герман… —?в засиявших на миг глазах вдруг вновь затаилась грусть. —?Я и не думала, что здесь есть цветы… Может, это знак, что всё будет хорошо?..***Виктор так и воспрянул духом, когда офицер отдал ему приказ пойти в город и купить молитвенных свечей. Вместо того, чтобы внимательно слушать указания, где найти подходящие лавки, Громов вовсю представлял, как увидит Алёну, Леру, как найдёт идеальное место для временного прикрытия…Капитан не шёл, а почти бежал по улицам, метаясь из подворотни в подворотню и на каждом углу расспрашивая путь до невольничьего рынка. Попетляя так около двадцати минут, он вышел на улочку, на которой заметил большую клетку. Надеясь на лучшее, Громов устремился к ней.Удача сегодня явно улыбалась Виктору. Подойдя ближе, за решёткой он увидел Юру и Орлушу. Заметить их, однако, было трудно, так как оба полулежали в самом дальнем и тёмном углу. Да и смотреть на Ракиту было страшно. Капитан никогда не видел друга таким худым и заморенным.Осторожно обогнув клетку, Громов приблизился к ней с другой стороны и вполголоса позвал заключённых:?— Юра! Орлуша!.. Ракита!.. Старпом!!!Наконец Ракита услышал зов, повернул голову и, встретившись глазами с капитаном, растолкал Орлушу:?— Орлуша… слышишь? Посмотри!.. Мне… мне не мерещится??— К-капитан! —?воскликнул парень и поспешил поближе к Виктору, утирая на ходу выступившие слёзы. —?Н-нет, т-товарищ старпом! Вам не к-кажется, это правда наш к-капитан!?— Орлуша, тише! Не шуми,?— успокоил его Громов. —?Юра, как ты?! Юра, скоро всё закончится, слышишь?! Мы всё сделаем, вам ещё совсем немного тут продержаться нужно! Вот, воды возьми, попей! —?он протянул сквозь прутья флягу. —?Слышишь, старпом?! Вид у тебя, конечно… Как твоё состояние?!?— Вить, я ничего не понимаю, что это за хрень здесь происходит! —?Ракита говорил медленно, с трудом. —?Ты почему в этой форме?! Кто эти бандиты?.. Якорь им в зад… И где наш экипаж, наш корабль? Надя, Лера, Макс?— все они где?!.. —?старпом замолчал, чтобы перевести дыхание.?— Юра, мы с Германом в одной ситуации… Я расскажу всё тебе, выберемся и расскажу! Скоро мы вытащим тебя отсюда! Все где-то здесь, сидят так же, как и вы. А Макс с нами, с ним всё впорядке… Юр, что с тобой? Ты совсем обессилен!.. Ты должен держаться! Вспомни, в каких передрягах с тобой бывали!..?— Витя… —?прервал старпом бодрую речь Громова,?— ты прости, что раньше тебе не сказал… и Надьке не сказал… Вить, у меня рак.?— Вот, скотина! А ну, пошёл отсюда!?— раздался за спиной капитана скрипучий голос и чья-то рука схватила его за шиворот. —?Что, к ним захотел?! Я могу тебе это устроить, ройце!?— охранник повернул Виктора к себе лицом, крепко держа его за шею, и заорал на всю улицу,?— Дежурные! Патруль! Здесь нарушитель! Предатель!?— Где нарушитель?! Этот?!?— выдал себя за патрульного вовремя появившийся Герман. —?Спокойно, рэм! Патруль уже здесь! Сейчас со всем разберёмся!?— Он общался с заключённым и даже…?— начал было наговаривать работорговец, но Ворожцов тут же перебил его:?— Я говорю?— разберёмся! Не волнуйтесь, рэм, возвращайтесь-ка лучше на своё место и следите за товаром внимательнее!?— Герман для вида заломил капитану за спину руки и повёл дальше по улице. Пройдя так несколько метров, он отпустил Громова. —?Ты как здесь оказался?!?— Свечки купить отправили… —?Виктор выглядел убитым и до глубины души поражённым. А в следующий миг капитан вдруг встрепенулся, как ужаленный, и потянул руки к кобуре, так что Ворожцов едва успел уберечь его от глупости.?— Ты что делаешь?! Нашёл время!.. Спокойно! Что случилось-то? Эмоции переполняют? Держи их пока что под контролем!?— У Юры рак!.. Они здесь… А мы всё это время там… —?не унимался Громов.?— Спокойно! —?сквозь зубы процедил Герман. —?Вон, видишь ту клетку? Там Алёна и Ира,?— Виктор тут же дёрнулся в указанном направлении, но учитель выживания задержал его. —?Но мы пока что туда не пойдём, чтобы не привлекать внимания, я только что оттуда. А пойдём мы вдоль по улице к остальным, там же и Лера. Потом сюда вернёмся.Мужчины поспешили в конец улицы. Там, вокруг клеток с рабами, столпилось довольно много народу, так что невозможно было даже разглядеть заключённых.?— Здесь некоторые курсанты должны быть,?— пояснял Ворожцов, ориентируясь по памяти,?— там?— Надежда, Ксения, курсантки, а в дальней самой?— Лера твоя.?— Капитан! —?вдруг послышалось в толпе слово на русском языке.Громов завертел головой. Среди множества покупателей, охранников появилось знакомое лицо. Ксения, закованная в тонкий ошейник, с завязанными руками стояла около одной из решёток и хлопала испуганными глазами, впиваясь взглядом в Виктора.?— Товарищ капитан! Виктор!!! Виктор, это вы!!!.. Герман! Мы здесь!!! Мы все здесь!!! —?закричала она так громко, что прохожие поначалу оторопели, а затем начали оглядываться на двух солдат-полукровок, к которым обращалась кричавшая женщина.?— Ксения! —?не выдержав, заорал в ответ Громов. —?Ксения, не бойтесь!!! Мы вытащим вас! Ксения!Данилова продолжала причитать, а тем временем её уже уводили прочь с рынка купившие её люди.?— Что вы здесь устроили?! —?воскликнул Герман, но потом добавил. —?Спрячься пока куда-нибудь и иди к Лере, а я прослежу, куда Ксению уводят!Но было поздно. Все бывшие члены экипажа ?Бегущей по волнам? повскакивали с мест, начали звать капитана и размахивать руками. В этом хаосе Виктор услышал тонкий детский голосок, звавший папу.?— Лерочка! —?бросился он сквозь металлические прутья обнимать дочь.Ворожцов ещё норовил поскорее увести Громова, но когда он приблизился к одной из клеток, за рукав его крепко схватила больше всех истерившая Вика.В следующую секунду многоголосное стенание разорвала автоматная очередь. Рынок погрузился в безмолвие. Двое рядовых с жёлтыми нашивками на воротниках вышли на центр улицы и наставили оружие на Виктора и Германа.?— От клеток отошли оба!?— скомандовал один из Демонов. —?Что тут происходит?!?— Я здесь дежурный,?— с вызовом заявил Ворожцов.?— Ха! Да ладно? Покажи талон на этот участок!?— С какой стати ты приказываешь мне? Ты такой же рядовой.?— Такой же? У меня кровь почище будет,?— оскалился солдат. Увидев, что Герман схватил автомат, он немедленно среагировал и взял противника на мушку. Второй военный прицелился на Громова. —?Нет-нет. Не советую. Посмотри, на крышах много моих друзей!?— Герман,?— окинув взглядом напуганных заключённых, промолвил капитан,?— не надо.Ворожцов опустил автомат, и тут же двоих моряков подтолкнули вперёд и упёрли им в спины дула оружий, предварительно завязав каждому руки.?— Может, сразу их пристрелить??— посоветовался с товарищем один из Демонов.?— Нет, иначе нам тоже достанется. В отделение их… Вперёд, пошли!