Глава 8. Пока мы едины (1/1)

Странный город. Народу много, машины кое-где проползают по узким мощёным улочкам, вода по трубам бежит в каждый дом и к фонтанам, а электричества нет. Чуть стемнеет?— приходится зажигать свечи и лампады. Сегодня с утра в холле перед зеркалом Герман, Виктор и курсант Андрей увидели уже пять зажжённых свечей. В первый же день, по прибытии в часть, горела лишь одна. Они помнили слова жрицы о 'ночи шести свечей', поэтому с настороженностью ожидали предстоящих сумерек.Вот уже четыре дня трое бывших членов экипажа ?Бегущей по волнам? вставали рано по общему подъёму, носили военную форму и ходили на учения. Для Виктора и Германа сделали исключение и разрешили первое время пропускать пробежки, конную езду и борьбу из-за недавно полученных травм и операции. По остальным же нормативам, а в особенности по стрельбе, лучшие результаты показывал Ворожцов.Во всей роте, насчитывавшей семьдесят два человека, пришельцев сторонились. Самой распространённой была версия, что они вовсе и не полукровки, а агенты тайной полиции, посланные с целью выслеживания и устранения инакомыслия. Но все подобные слухи были связаны только с отстранённым поведением самих моряков. Каждому уже пятую ночь снились совершенно непонятные и незапоминающиеся, но какие-то тяжёлые и неприятные сны, а днём, порою, стирались из памяти самые важные и эллементарные вещи. Однако новобранцы всё равно, конечно же, 'Полудемонами' себя не считали и терзались бессмысленностью своего нахождения в рядах военных неизвестного государства.Каждое утро все незнающие обязаны были посещать уроки письменности. Алфавит языка кэрата оказался слишком замысловатым, но обучение упрощал тот факт, что сам язык все солдаты откуда-то знали, оставалось только научиться читать и писать.Курсанту Андрею было занятно наблюдать, как изо дня в день Виктор и Герман всё больше общаются друг с другом, обращаются на ?ты?, советуются по тем или иным вопросам. Хотя, по правде говоря, во всей роте атмосфера была, что называется, своя, несмотря на нелюдимость трёх новобранцев. Кроме того, Анцет Грайф, или просто Грайф, как представился им один из рядовых, своей общительностью и позитивом частенько вносил разрядку в отношения между сослуживцами.?— Это хорошо, что дежурство у вас сегодня дневное!?— с улыбкой сообщил Грайф после того, как на построении объявили на первую половину дня дежурными по районам Виктора и Германа. —?Вот остаться на улицах Шелама в ночь на Энхильмэ… да лучше в атаку безоружным!Не очень хотелось идти в незнакомый город, но делать нечего. Громову и Ворожцову достались разные районы для патрулирования, дорогу, в случае чего, офицер посоветовал им узнавать у торговцев, которые уже привыкли к теряющимся новобранцам-полукровкам.Там, на улицах жаркого каменного города, жизнь кипела не на шутку. Военные разного уровня, покалеченные старики, надменные барышни, бесшабашная детвора всех возрастов?— все куда-то, не спеша, передвигались, бросая повсюду высокомерные жадные взгляды. Среди этой толпы трудно было уличить кого-либо в краже или побеге.Так или иначе, прогуливаясь у богатого на вид дома, Герман заметил Её. Не Демоница?— Ангел! Точёное лицо, чёрные очи, атласные локоны, а фигура?— какая фигура! И это Совершенство было одето не в какие-то бесформенные тряпки, наподобие остальных, но в аккуратное платьице с короткими рукавами из белой ткани с чёрным узором. Какой контраст! Мужчины оглядывались Ей вслед, женщины метали глазами молнии и кипели от зависти, а Она шла вперёд, гордо устремив взгляд и не обращая ни на кого внимания.Герман в миг забыл о каком-то там дежурстве, патрулировании и пошёл за Ней. Не зная, для чего он идёт следом, не помня вообще ничего вокруг, Ворожцов так прошёл всю улицу и оказался на рыночной площади. Только случайно потеряв в толпе Незнакомку из виду, он будто бы очнулся и осознал, что такой маршрут в его дежурстве запланирован не был.На рынке народу было слишком много и расспросить у торговцев нужную улицу возможным не представилось. Повертев головой, Герман заметил в отдалении не самый людный закоулок и направился туда. Подойдя ближе, он увидел массивные клетки, какие бывают в зоопарках. Только в этих клетках вместо зверей сидели люди. Железные ошейники сковывали исхудавшие шеи, а толстые цепи, присоединённые к стоящему по центру столбу, делали какие-либо попытки побега абсолютно нереальными. Ворожцову тут же вспомнился рассказ Грайфа про работорговцев, промышляющими захваченными в плен Людьми, и ради любопытства Герман решил рассмотреть пленённых ?врагов? получше.В первой клетке были дети. Несмотря на возраст заключённых, цепи здесь были очень тяжёлыми, так что ребята недвижимо сидели, облокотившись спиной о столб и опустив плечи. У большинства глаза были закрыты. Герман заметил на щеке каждого ребёнка какой-то чёрный значок. Офицеры говорили, что Людям делают для отличия специальную татуировку, но в живую Ворожцов её ещё не видел, поэтому осторожно приблизился к клетке.В следующую секунду златовласая пленница подняла ранее опущенную на грудь голову. Мужчина встретил взгляд зелёных глаз, и внутри у него всё будто перевернулось. Прикованная цепями, окольцованная ошейником, с испачканным лицом перед ним сидела Валерия. Несколько секунд девочка продолжала всматриваться, но потом она широко раскрыла глаза и сделала попытку шевельнуться, однако сил противостоять цепям не оказалось.—?Лера… —?негромко выговорил Герман, всё ещё пребывая в ступоре.До Ворожцова успела долететь едва слышная фраза: ?Это Вы?? Но тут же бесцеремонно вмешался охранник:?— Эй, roytse! Ты заблудился?!?— Герман не смог так быстро среагировать на появление работорговца и ничего не ответил. —?Проваливай отсюда! Рядовым полукровкам не продаём!?— прогнал его охранник. Ворожцову пришлось послушно отойти, а маленькая Валерия поспешила вновь опустить голову.Сердце колотилось, как бешеное. Герман даже не думал о возможности такой встречи. Да, по правде говоря, он иногда вообще забывал о существовании остальных членов экипажа корабля. Такое бывало редко, но, всё же, случалось. И даже сейчас в голову лезла навязчивая мысль о том, что же значит слово ?ройце?, но Ворожцов всеми силами пытался сконцентрировать внимание на произошедшем.Сосредоточившись, Герман вновь посмотрел по сторонам. В одной из клеток с табличками ?мужчины? он различил лица нескольких курсантов. Недалеко находились три решётки с надписями ?женщины?: за первой Ворожцов заметил Вику и ещё одну курсантку, за второй?— Ксению, за третьей?— Надежду. Мужчина хотел было подойти ближе, но покупателей налетело достаточно много, да и что бы он мог сделать сейчас? Но Герман лишь пытался разглядеть среди этих измученных лиц лицо Алёны, а ни в одной из ?женских? клеток его видно не было.Вскоре улица расширилась, и Ворожцов оказался на небольшой площади, с трёх сторон огороженной домами. Сбоку, за рядами лавок, стояла ещё одна клетка. Народу вокруг было больше, чем на узкой улице, и Герман быстро приблизился к решётке. Он посмотрел на табличку?— там было выведено длинное, ещё непонятное слово, но в клетке сидели семь женщин. Не выпуская из поля зрения охранника, мужчина стал разглядывать лица пленниц… И, наконец?— вот она! У Ворожцова всё сжалось в груди при виде Алёны.?— Алёна! Эй! Громова! —?позвал он вполголоса, присев на одно колено и прислонившись к железным прутьям.Девушка, сначала не обращая на зов внимания, через несколько секунд вздрогнула и посмотрела в дальний угол клетки, где впервые увидела знакомое лицо по ту сторону решётки. Алёна приоткрыла рот от волнения, вся напряглась, аккуратно, чтобы не загреметь цепью, толкнула в бок Иру, и обе медленно приблизились к бывшему учителю выживания.?— Герман! —?Громова, глотая слёзы, протянула руки сквозь прутья и по возможности обняла мужчину. —?Что происходит?!.. Где… Куда вас увели?!.. Где остальные?!?— А… почему на тебе эта форма? —?слегка дрожащим голосом спросила Ира.?— Думаю, у меня немного времени,?— Ворожцов сжал руки Алёны. —?Нас трое. Я, Виктор и Андрей, курсант. Нам выдали форму и теперь говорят, что мы?— солдаты их армии… Говорят о каких-то демонах, мирах… Это больше похоже на гипноз. Массовый… Я видел Валерию, Надежду, Ксению и некоторых курсантов, они в соседних клетках… Эти ?демоны? хотят, чтобы и мы видели в вас врагов и ничтожеств… Здесь полный сумасшедший дом… какая-то секта!?— Для меня главное знать, что папа и Лера живы… Это всё ужасно! —?Алёна снова тихо зарыдала.?— Алён… ты извини, что накануне там, на корабле, так с твоей сестрой… обошёлся… Мы вас вытащим отсюда, слышишь??— Да… Главное сейчас быть всем заодно…?— Подожди, а Ренат? Его же тоже с вами увели?! —?подала голос Зябликова.?— Когда мы только очнулись, его от нас забрали для кого-то обмена. Мы его больше не видели… А в одной из клеток на той улице я видел этого, клоуна твоего… Зацепу. -…Чего это он мой? —?буркнула Ира, но настроение у неё было такое, что хотелось просто зареветь.?— Вы тут на пекле весь день сидите? —?Ворожцов окинул взглядом всех заключённых.?— Утром, вечером и в середине дня уводят чуть умыться и в туалет,?— ответила Громова и показала крохотную глиняную рюмку. —?Воду и чёрный хлеб три раза в день дают понемногу.?— У меня есть вода,?— Герман отстегнул с пояса флягу и протянул девушкам.Пять пленниц, сидящих у столба, завидев полную воды фляжку, тоже оживились.?— Рэм, мы тоже!?— одна из женщин дотронулась рукой до Иры и обратилась к Герману на кэрате. —?Пожалуйста, рэм! Вода!?— Чёрт… —?выругался Ворожцов, оглядевшись по сторонам и бросив взгляд на охранника. —?Дайте и им, только быстро!.. Слышите там? Быстрее!?— Ты… ты знаешь их язык?! —?удивилась Громова, заслышав из уст Германа слова на неизвестном языке.?— Да, и твой отец тоже… Не знаю, как это объяснить. Кроме как гипнозом, не имею понятия, как это можно назвать,?— Ворожцов пристегнул обратно на пояс возвращённую флягу.?— Герман! —?Алёна снова пододвинулась к решётке. —?Приведи сюда папу! Приходите почаще! Нам нужен план, чтобы всем выбраться! Мне больно думать, как Лера переносит это! —?девушка вплотную приблизилась к лицу мужчины, прикрыла глаза, из которых в три ручья полились слёзы, и, обменявшись с ним дыханием, робко прильнула к его губам.?— Сегодня у нас дежурство, поэтому я здесь,?— через несколько секунд тихо ответил Герман, вытирая с щёк Громовой капли. —?Обычно нас не пускают в город… Но неужели ты думаешь, что мы ничего не придумаем? —?он улыбнулся.?— Конечно придумайте,?— она тоже ответила грустной улыбкой. —?А ещё… Герман… А… ты видел Макса??— Нет,?— после незначительной паузы откликнулся Ворожцов, едва заметно изменившись в лице. —?Не видел, честно. В клетке с мужчинами его не было… И старпома, кстати, тоже.?— Может, они сбежали?.. —?неуверенно предположила Зябликова, главным образом для того, чтобы поддержать испуганную Громову.?— Может, их просто купили? —?высказал свою версию Герман. —?Это же невольничий рынок. Да уж… Главное, чтобы всех не раскидали кого куда до того, как мы этот план побега составим…?— Эй! У решётки!?— послышался окрик со стороны.Пленницы вздрогнули и заторопились к столбу. Ворожцов быстро выпрямился и обернулся. Дежурный солдат, как и он сам, уверенно направлялся к клетке. По белым нашивкам стало ясно, что он тоже полукровка, так как у чистокровных Демонов нашивки на форме были жёлтыми.?— А ты не знаешь, что с рабами на рынке разговаривать нельзя??— дежурный сурово прищурился. —?Эй, охранник!Работорговец, до этого куривший длинную-предлинную трубку, лениво уставился на солдат.?— Не знал, я новобранец,?— поспешил оправдаться Герман.?— А что ты вообще здесь делаешь?! Если ты патрульный, то это явно не твой участок!?— Я заблудился. Просто забрёл сюда, а тут вот клетки с рабами. Я их не видел раньше, вот и любопытно стало. А мой участок под номером семнадцать.?— Ну-ка идите отсюда оба!?— подал голос охранник. —?Roytsef! Только клиентов распугиваете!?— Я вообще-то дежурный здесь!?— возразил рядовой. —?А ты, охранник, за товаром своим не смотришь! За порядком-то!?— и, подталкивая вперёд Ворожцова, пошёл прочь от клетки. —?Из какой ты роты? Моя обязанность?— доложить твоему начальству, ты устав нарушил!?— Слушай, друг, я не знал, правда. Это же мелочь! Тебя за такое не наградят, а меня не расстреляют! Давай миром разойдёмся? Ты мне только дорогу покажи,?— начал улаживать конфликт Герман, проходя мимо клетки, стоящей на противоположной стороне улицы, как вдруг его взгляд уловил знакомые черты. Ворожцов пригляделся и убедился?— это был Ракита. Его потемневшее лицо выглядело очень болезненным и даже умирающим. Старпом будто почувствовал на себе взгляд и тут же встретился глазами с Германом. Лицо Юры оживилось, он привстал.?— Что? Куда ты смотришь??— завертел головой дежурный. —?Тебя правда так увлекают рабы? Ха! Дослужишься хотя бы до капитана, купишь себе своего!?— Так инцидент исчерпан??— Ворожцов отвёл взгляд от старпома. —?Покажешь дорогу??— солдаты пошли проулком на рыночную площадь, а Юра, решив, что, всё-таки, обознался, сел обратно, тяжело дыша.?— Как ты забрёл на рынок? Про такой большой объект тебе бы обязательно сказали перед дежурством! Так нет же, ты пошёл ещё дальше!?— продолжал ворчать рядовой, но в миг он замолчал и остановился как вкопанный. —?Смотри! Ми?рэла домой идёт…?— Кто??— но через секунду Герману ответ не понадобился. Грациозно ступая аккуратными туфельками по каменным плитам, Она шла через расступающуюся перед Ней толпу. —?Мирэла? Её зовут Мирэла??— Да… А это не имеет значение… Ею очарованы все мужчины Шелама… Никто даже надеяться не смеет.Перед тем, как мозг в основе своей отключился, Ворожцов успел подумать, что раз Она увела его с нужного участка, то Она же и приведёт обратно. И Герман снова пошёл за Ней, хотя, наверное, он шёл бы следом даже, если бы не имел цели вернуться на патруль.***?— Встретил курсантку, которая с нами была. На курсах медицинских. Напугана, чуть не плачет. Говорит, как к животному к какому относятся,?— Громов поддел на вилку половинку огурца. —?Мы ещё тут устроились хорошо.Обед, как всегда, был небедным. Солдат кормили и качественно, и количественно. Только ни Виктор, ни Герман, ни Андрей третий день смотреть на мясо не могли. А всё из-за Грайфа. Тот с коварной ухмылкой, сообщил им как-то раз, что, мол, то мясо, которое им в первый самый день в Храме давали, было человеческим. Моряки не поверили, конечно, но пока от мясных блюд решили воздерживаться. А хотя, кто их знает, этих ?Демонов???— У меня новости похлеще твоей курсантки,?— вполголоса ответил Герман. —?Я встретил наших. Курсантов, доктора, старпома, Надежду… и Валерию с Алёной.Капитан чуть не подавился после этих слов и вскочил на ноги, как ужаленный. Он только сейчас осознал, что уже два или три дня его память была будто окутана дымкой, он забыл о корабле, об экипаже, о дочерях. Знал всё только в общих чертах и ходил с какой-то тяжестью на сердце. А теперь отчётливо вспомнил, кто он, и какой именно камень лежит у него на душе. Заметив косые взгляды остальных солдат, Виктор собрал волю в кулак и спокойно уселся обратно на скамейку:?— Ты… Где они?!?— Они сидят на рынке в клетках, как звери в зоопарке. Их продают, как рабов. Например, Макса я так и не увидел… Алёна хочет встретиться с тобой, говорит, нам нужно составить всем вместе план побега. Она очень переживает за Леру… Ты бы видел их…?— Мне нужно к ним!.. Мои девочки…?— Как? Как ты собираешься просто так пройти через пост охраны? Для этого нужно разрешение!?— А ты предлагаешь сидеть здесь и ждать очередного дежурства, которое может быть и через месяц?! Это мои дочери! Мой экипаж!?— Мы давно не на корабле, и ты не капитан. Теперь ты обычный рядовой.?— Не капитан, но всё ещё отец! И остальные?— они тоже люди, наши люди! И мне плевать на весь этот бред про демонов и ангелов! В этом проклятом месте занимаются только промывкой мозгов, и мы с тобой можем стать такими же, как эта ?жрица?, если не выберемся!Тут Виктор заметил любопытный взгляд Грайфа, сидящего рядом с Германом и привлечённого разговором на неизвестном языке. Ворожцов повернулся к нему, безразлично откашлялся и со спокойным видом допил содержимое стакана.?— Слушай, а ты не знаешь, что значит ?roytse???— обратился он к Грайфу, чтобы унять его любопытство.?— А… ну… типа как ?полукровка?, только грубее, как ругательство… Ха, а что, уже натворил чего-то??— Да нет, ничего,?— смутился Герман. —?Просто на улице услышал незнакомое слово.Тем временем, обед уже заканчивался, и пора было идти на построение.?— Только не думай, что я хочу оставить всё, как есть,?— тихо проговорил Ворожцов, стоя в строю рядом с Громовым. —?Мне самому, вообще-то, Алёна дорога. —?Виктор ответил на это хмурым и слегка недоверчивым взглядом.?— Сегодня любой из вас сможет испробовать свои способности рукопашного боя на практике,?— объявил перед солдатами офицер. —?У нас есть пара-тройка Людей. Будут устраиваться поединки. Один из вас против одного Человека. Всё по-настоящему, кроме оружия вашего соперника, если такое вообще представится. В ходе битвы вы имеете право убить противника. Если соперник окажется сильнее вас, мы предпримем меры. Вопросы есть? … Хорошо, все марш к полю!?— Этой ночью… ну, или в ближайшее время?— бежим из этого лагеря,?— на ходу размышлял Громов. —?Укроемся где-нибудь в городе?— я видел, закоулков много. Наберём побольше информации, какого-нибудь оружия и… вытащим всех оттуда.?— Слушай, капитан, я, конечно, никогда не был высокого мнения о твоих организаторских способностях, но такой глупости даже от тебя услышать не ожидал,?— высказал Герман. —?Мы сейчас в безопасности. Да, другие члены экипажа там, но мы здесь в удобном положении, и этим надо пользоваться! Главное сейчас?— искать пути, чтобы можно было навещать их, помогать продуктами, обмениваться идеями?— так и составим по-настоящему действенный план.?— Товарищ капитан! Герман! —?окликнул обоих Андрей.?— Чего??— Вы что, не видите?! Там Макс! Наш Макс Григорьев!Все трое посмотрели на другую сторону небольшого поля, предназначенного для боёв. Там, вместе с ещё двумя парнями, стоял Макс. Внешне он почти не изменился. Только другая одежда?— мешковатая, связанная из тряпья,?— но и под ней его фигура не выглядела хуже обычного. Лицо и тело парня были в пыли, но голубые глаза по-прежнему ясны и глядели гордо и сосредоточенно. На шее у него, как и у двух остальных, был застёгнут тонкий металлический ошейник, на щеке чернела татуировка.Офицер вытолкнул Григорьева на середину поля:?— Это?— ваш первый соперник. По виду не скажешь, что он очень слаб, не так ли? Кто желает испробовать свои силы в поединке с ним??— военный обвёл глазами роту. —?Долэм??— Да, рэм!?— усмехнувшись, из строя вышел высокий, мускулистый и мощный мужчина, местный авторитет по части рукопашного боя. Размяв толстенную шею и похрустев огромными кулаками, он направился к центру площадки.?— Рэм!?— неожиданно подал голос и выступил вперёд Герман. Григорьев остолбенел. —?Я ни разу не принимал участия в тренировках, но хочу наконец-таки попробовать, на что способен. Разрешите, я займусь этим Человеком??— Ну что ж, Долэм,?— подумав, ответил офицер,?— я считаю, надо сначала новичку дать возможность показать себя. Ты займёшься следующим. А ты… Громо?в… Так ведь твоя фамилия?..?— Нет, я Ворожцов.?— Да, Вороцов, займись этим,?— командир дал в руки Герману нож, а Максу?— совершенно бесполезную деревянную пластину.Ворожцов встал напротив Григорьева. Парни посмотрели друг другу в глаза. Макс пытался разглядеть во взгляде Германа более-менее дружественный настрой, но бывший учитель выживания смотрел, казалось, с той же ледяной яростью, что и при их драке в учебном кабинете на корабле, и сын старпома настроился на тяжёлый бой.Нападать первым? Это всегда рискованно. Попробовать сначала разозлиться? Но ведь тот, кто дерётся на эмоциях всегда проигрывает, не так ли говорил Герман? Макса так удивила внезапная встреча со старым знакомым, что он не мог сфокусироваться и решить, с чего начать поединок, ведь Ворожцов вряд ли начнёт бой… Но не стоять же, как истукан?! Григорьев подлетел к противнику, держа наготове левую руку для обороны и занеся вбок правую, с деревяшкой.Герман мгновенно схватил Макса за возведённую с оружием руку и вывернул, но лишь для боли, не из сустава, а в следующую секунду получил не самый удачный удар слева. Легко отделавшись, Ворожцов пнул соперника по голени и, лишив того опоры, рухнул вместе с ним. Пригвоздив Макса рукой к земле, Герман начал душить его.Григорьев понимал, что нужно что-то предпринимать. И он, отгоняя всплывавшие в памяти ?наставления? Германа, решил действовать старым способом. Он вспомнил лицо плачущей Алёны, дуло пистолета у виска маленькой Валерии, ту болезненную жажду реванша за прошлое поражение… Максом, наконец-то, овладел гнев. Он вырвал одну руку и врезал противнику по лицу. Удушающий приём прекратился, однако в мгновении ока у горла парня заблестело лезвие ножа. Макс посмотрел Герману в глаза. Ему хотелось, чтобы в его взгляде враг в свою очередь прочитал ненависть, решимость, бесстрашие перед смертью…?— Ударишь меня сейчас справа,?— чуть слышно проговорил Ворожцов.Только сейчас Григорьев почувствовал, как слабо приставлен к его шее нож. Макс опешил от такого поворота событий, но тут же спохватился и приложил Герману правой рукой. Тот на удивление легко отлетел в сторону, потеряв оружие. Григорьев подобрал нож, подскочил к ещё стоящему на одном колене сопернику и занёс лезвие над его горлом, слегка завалившись на спину.?— Стоп!?— подлетел офицер и направил на Макса пистолет. —?Брось! Брось оружие! Конец боя!Парень, не зная языка, на котором говорит военный, понял, что теперь к чему, и медленно опустил нож. В следующий миг двое солдат схватили его под руки.?— Он не плох, отведите в клетку, ещё понадобится,?— скомандовал офицер, и военные повели Григорьева прочь. —?Поднимайся, Вороцов. Ты хорошо дрался, но боя не выиграл. На войне нужна только победа. Ничего, тренируйся. Сейчас можешь сходить в лазарет… или посмотреть, как будет драться Долэм. Давайте следующего! Долэм, твоя очередь!На предложения командира Герман ответил едва заметной ухмылкой.