XX (1/1)
Все белое. И земля, и небо. И уже не понять, где земля, где небо. Белое. Такое белое, что больно глазам. И хочется закрыть их. И больше не открывать.На снегу мелькнула тень. Ада вздрогнула.Звук. Хруст. Или хрип.Ада вздрогнула. И выпрямилась под шерстяным одеялом. Звук повторился. Ада приподнялась на локте, вгляделась в темноту. Глухой, булькающий кашель.Она откинула одеяло. Показалось, что ноги связаны – отцовские брюки, которые были ей очень велики, перекрутились на щиколотках. Ада одернула их и быстро влезла в сапоги.Огонь в очаге разгорелся – даже жарко. За хлипкой дверью, стонущей на петлях, воет ветер.Ада нагнулась над Стобродом. Он лежал на животе. Такой большой – как гора. - Мистер Тьюз…Он смотрел сквозь нее.Потом снова дернулся от кашля. - Сейчас…Ада осторожно обхватила его за плечи и помогла перевернуться на бок. Протянула руку, убрала со лба мокрые, слипшиеся волосы. Лоб горячий.Ада укутала его поплотнее, надела пальто и вышла на улицу.Было еще темно.Ада поглядела на небо. Не позднее пяти часов.Снег падал тихо, большими хлопьями. Все было белое.- Руби! Руби!Никто не отозвался.Ада вернулась в хижину, взяла стоявший у порога котелок и пошла за водой. Снег хрустел под ногами, и она ни о чем не думала. Хруст-хруст. Хруст-хруст.Конь, почуяв ее, радостно заржал. Она напоила его и дала немного овса. Потом снова пошла к ручью. Небо едва заметно светлело.Стоброд перестал кашлять и заснул. Ада поправила съехавшее одеяло, отыскала в кармане платок, смочила и положила ему на лоб. Он что-то пробормотал, но она не разобрала. В очаге громко хрустнуло, черное полено вывалилось на пол. Ада взяла его за не обуглившийся край и сунула обратно. Потом поставила на огонь котелок.Сама не зная, зачем, вернулась к Стоброду.Он лежал, ткнувшись головой в ветхую серую солому. Ада потихоньку присела рядом. От тела, казалось, шел жар больше, чем от очага. Он попытался перевернуться на спину, но Ада удержала его. - Тише, тише…Ему, должно быть, неудобно без подушки, подумала Ада, рассеянно перебирая пальцами спутанные рыжие волосы. Дыхание у него выровнялось, но было такое же тяжелое, свистящее, словно ветер дул в печную трубу.Хлопнула дверь – повеяло холодом.Ада машинально подтянула одеяло Стоброду до самого подбородка.- Он весь горит...Руби обила шляпу о колено и сняла пальто. Прошла к очагу, присела на корточки, вытянула из кармана что-то смятое, промерзшее.- Желтокорень. Еле отыскала. Уж думала, он совсем исчез. От омерзения.- М?- Люди сейчас пошли такие, что не заслуживают лечения.Ада сидела молча и глядела, как Руби обдала кипятком корешки. Положила на плоский камень. Застучал, измельчая, нож.- Я видела индеек на склоне. Внутри что-то судорожно сжалось.- Возьми ружье. Оба ствола заряжены.- Но… я… - Чего?- Руби… я… никогда…- Я же тебе показывала, как стрелять. Главное – не закрывай глаза. И прижимай приклад крепко к плечу, а то ружье при отдаче может тебе ключицу сломать.Ада сглотнула.Нож стучал по камню.- Худшее, что ты можешь сделать – это промазать. А такое с каждым охотником бывает.Ада сжала губы. * * *Было уже совсем светло. Снег хрустел под ногами. Ада сразу увидела их. Черные пятна на белом. Словно тени. Ада замерла. Потом сделала несколько шагов, почти не дыша.Индейки покрутили головами, оглядываясь.Ада снова застыла. Индейки принялись клевать снег.Ада чувствовала, как мокрые хлопья падают на широкие поля шляпы. Она подняла ружье и прицелилась.Хлопок эхом прокатился по ущелью.Ада удивленно поглядела на взмывших в небо птиц. Потом – на черный комок перьев, неподвижный на белом снегу. Словно тень.Она опустила ружье, приблизилась и подняла птицу за пупырчатые ноги. Встряхнула, с перьев посыпался снег. И вдруг услышала. Хруст-хруст.Подняла голову.Все было белое. И на этом белом…Ада бросила птицу себе под ноги и вскинула ружье.Тень на снегу замерла.- Не приближайся!Тень подняла руки высоко над головой.- Уходи туда, откуда пришел!Тень сделала несколько шагов вперед. - Уходи!Тень постояла мгновенье, потом медленно повернулась к Аде спиной. Хруст-хруст.Ада моргнула. И выронила ружье.