XVII (1/1)
Cнег сверкал на солнце. Хрустел под ногами. Ада переложила повод в другую руку, искоса поглядела. Щека от мороза красная. Из-под шляпы – прядь русых волос. Ада кашлянула. - Я велела Джорджии остаться. Пусть ночует в амбаре. Он едва на ногах держится. Погибнет, если уйдет. - М? А-а… Ну, будет кому без нас коров подоить. А то я беспокоилась. - Руби… - Надеюсь, ты ему сказала, что задарма его кормить мы не будем. Здоровый парень, нечего! - Руби…Сухая ветка подвернулась под сапог, полетела в сторону. А лица не видно. - Туда пять часов ходу! Ада поглядела на небо. - К вечеру будем на месте. - Вот именно! Придется там ночевать! Знаю я эти места. В потемках обратно лучше не идти. - Руби… - А-а! Так и знала, что добром не кончится! Эти дурни на мельнице заночевали! А ведь я говорила! Говорила им позавчера: не смейте тут ночевать! Ада поджала губы. В руке вдруг ожило теплое прикосновение широкой загрубевшей ладони. Запах муки. Звуки вальса, неловко наигранные на домре и банджо... - Ох уж этот Стоброд Тьюз! Вот… сделает что хорошее – и тут же нагадит! Они же наследили там на снегу! Вот ополченцы их и накрыли! Сами на пулю напросились! Ада остановилась, придержав коня. - Руби… Мне очень жаль. Из-под широких полей блеснули голубые глаза. Совсем такие же, как те, что смотрели на нее позавчера, рождественской ночью на заброшенной мельнице. - Это все из-за глупости человеческой. Война – она как туча, нависает над землей, и давно гремит гром. А как хлынул дождь, они завякали: черт, дождь идет! Руби шмыгнула носом и отвернулась. - Пошли!* * * Снег сверкал на солнце. - Ты уверена, что это здесь? Руби засунула листок бумаги, на котором Джорджия, как умел, нарисовал карту, за пояс. - Это здесь. Сняла с плеча ружье. Щелкнул затвор. Ада огляделась. Сперва – бурые пятна на снегу. А потом большой неуклюжий сугроб вдруг приобрел знакомые очертания. Ада сжала губы. Молодое лицо улыбалось широкой, глупой улыбкой. Огромные ручищи неловко сжимали банджо. Жил у Линкольна коняга. Съели мы его, беднягу… – некстати всплыло в голове. Ада моргнула. Снег сверкал на солнце. - Руби… Они забрали его пальто… Ну зачем им его пальто?.. Руби не обернулась. Еще держа наперевес ружье, прошлась взад-вперед по небольшой полянке. Снег хрустел у нее под ногами. - А-а… Так и знала! Его тут нет! Небось, Тиг забрал тело… Повесит на площади на всеобщее обозрение! Да так ему и надо, этому… Она вдруг отбросила ружье. Нагнулась, подняла что-то из кустов – снег посыпался с голых веток ей на шляпу. Звякнули струны скрипки. Потом раздался звук, похожий на всхлип. Ада отвернулась. Присела возле тела. Протянула руку, хотела закрыть ему глаза. Лицо холодное – даже через перчатку, на нем блестит иней. - Отец… Отец! Ада слышала, как Руби, спотыкаясь и оскальзываясь на крутом склоне, сбегает вниз, в овраг. Как снег хрустит под ее сапогами. Потом стало тихо. - Ада! Ада!!! Она не могла отвечать. - Ада! Он еще дышит!