Он с кем-то случается (1/1)

На громкий и продолжительный стук в двери комнаты, отведенной Сэре и Дагне, никто не отозвался. Рудольф аж нагнулся к замочной скважине — изнутри не долетело ни приглушенного сопения, ни сдавленного хихиканья в ладошку. Дамы изволили отсутствовать, шляясь в поисках приключений по улицам ночного Киркволла. Йонге очень наделся, что утро не начнется с визита городской стражи с настойчивым требованием внести щедрый залог и забрать лихую парочку из каталажки. Монна Кассандра, столько сил и трудов вбухавшая в укрепление доброй репутации Инквизиции, будет крайне недовольна.Зато из нумера, снятого компаньонами, шустро выпорхнула раскрасневшаяся служанка с подносом, уставленным пустыми кружками и кувшинами. Следом за ней из приоткрытой двери выплыл густой басовитый хохот. Обладай хмельные напитки возможностью разговаривать, именно такой голос принадлежал бы Косе Смерти, выдержанной двадцать лет в бочке мореного дуба с эверитовыми обручами.— Гость в дом — радость в дом, — нехорошо обрадовался Рудольф. Сцапал служанку за локоток, потребовав: — Радость моя, увеличь заказ ровно в два раза. Пребывание среди денежных мешков разбудило во мне неутолимую жажду. И я подозреваю, что эти засранцы уже изрядно угостились за наш счет.В комнате царили легкий разгром, потрескивание сосновых поленьев в камине и полнейшее благолепие. Разложенные веерами на столе яркие карты означали завершение очередного беспощадного и не ведающего снисхождения к противникам сражения в ?порочную благодетель?. Вошедших приветствовали радостным улюлюканьем, костяным скрежетанием и помахиванием руками.— Кто нынче победителем? — Серый Страж пристроил мокрый плащ на крюках по соседству с боевым молотом на длинной рукояти и торопливо плюхнулся за стол. — По скольки ставим? Я в деле!— Ваш дружок снова мухлюет. Еще партия, и я отправлюсь по Киркволлу с протянутой рукой, побираясь на бедность! — с искренней обидой поделился горем громадный кунари, едва уместивший свой обширный зад на табурете. Его огромные рога, казалось, занимали полкомнаты. У большинства уроженцев Пар Воллена рога, большие или маленькие, витые или прямые, плавно изгибались к затылку, но над этим шумным громилой природа особенно расстаралась. Черные у основания и каштаново-серые ближе к кончикам, иссеченные ударами мечей и перехваченные кое-где железными кольцами, рога на добрый локоть широко раздавались в стороны, образуя над лбом владельца костяную броню непробиваемой крепости.(Как однажды метко заметила леди Монтилье, столь внушительное и грозное оружие подобало скорее дракону, нежели быку.— По каким житейским волнам тебя носило, когда мне позарез требовалось новое прозвище? — задумчиво вопросил тогда у крохотной госпожи советницы громоздившийся над ней татуированный гигант с серой кожей. — Оно конечно, Железный Дракон звучит намного внушительней, чем Железный Бык... но к Быку я привык, а к Дракону придется привыкать заново. Уверен, кое-кто из наших верных товарищей немедля решит, что это очень здорово — устроить охоту на дракона).— Босс так рассчитывал прикупить новую золотую цацку и бутылочку лака для рогов, но остался ни с чем, — сообщил тасовавший колоду симпатичный молодой человек с невозмутимым лицом и смешливыми карими глазами. Тевинтерец родом, он уже несколько лет служил лейтенантом в наемничьем отряде Быка, считаясь его левой рукой. Настоящее имя лейтенанта было слишком длинным и вычурным, в отряде его звали просто Крэм. Бык именовал своего заместителя не иначе, как Крем-брюле. Лейтенант стоически терпел и лишь когда вконец припекало, начинал многословно и красочно рассуждать о природе кунарийского юмора. Приходя к выводу, что такового не существует. — Мессир Далине, присоединяйтесь. Достало быть проигравшей стороной лишь оттого, что мой одряхлевший подслеповатый босс не различает карточных мастей.— Лжа неправдивая и клевета на бедного калеку, изувеченного в боях за отчизну, — проворчал Железный Бык, чей левый глаз закрывала кожаная нашлепка с позолоченной пластинкой. Попытки осторожно вызнать, при каких обстоятельствах воитель-кунари утратил глаз, пока завершались ничем: слушателя всякий раз потчевали новой захватывающей байкой. — Просто руки у тебя дырявые, вот и суешь мне всякий раз хрень вместо приличной карты.— И крем-брюле вместо мозгов, да-да, я помню, — покивал Крэм, быстрыми движениями сбрасывая игрокам карты.— Уговорил, сдай мне тоже, — вообще-то магику больше нравилось наблюдать с стороны, чем играть самому. Любая партия ?порочной добродетели? была нешуточным испытанием выдержки, умения заговорить зубы, отвлекая внимание противников, и бдительной слежкой за выбывшими и оставшимися в колоде картами. Плюс мгновенный расчет вероятных комбинаций, яростная торговля, взаимные оскорбления и азартные попытки сорвать банк.К удивлению напарников, Сайнжа с Сегерона оказался весьма недурным игроком. Его постоянно нахлобученный глухой шлем надежно скрывал любые эмоции. Особенно когда дело касалось непомерного задирания ставок и оголтелого блефа перед финальным раскрытием. Обставить некоронованную принцессу мухлежа, леди Монтилье, ему пока не удалось, но Сайнжа не терял надежды.— Я отправила вас за гномским золотом, а вы где шлялись и что притащили? — вопросила Инквизитор, когда после трудного похода на Глубинные тропы напарники и увязавшийся с ними нуаду вернулись в Скайхолд, штаб-квартиру Инквизиции, представ пред ясны очи начальства. — С виду так вылитый сводный братец Корифея. Оно точно разумное?Сайнжа зарычал. Перебивая друг друга, компаньоны пустились в объяснения. Запасливый Рудольф хлопнул на стол уцелевший в схватках с порождениями Тьмы мешочек золотых двергской чеканки и звездчатых рубинов. Леди Хиира прищурилась, глядя сквозь прозрачную алость камня на свет лампы, и потребовала обратно доверенную напарникам карту тейга Гейдрун. Йонге сокрушенно развел руками, признавшись, что карта утонула. Инквизитор грозно свела брови. В голове магика некстати заскрежетал беззвучный голос Сайнжи, заявившего, что он прекрасно помнит расположение коридоров покинутого тейга и без всякой карты, но раз уж туповатым людям позарез необходимы чертежи...Сошлись на том, что нуаду создает карты тейга, напарники помогают, и все трое никуда не отлучаются из замка. Они обосновались в мастерской Дагны, где имелся превосходный набор чертежных инструментов и огромный стол, на котором раскатали листы пергамента. Вскорости на огонек забрел любознательный Железный Бык, вернувшийся с вылазки в Чащобные Холмы и прознавший о новом госте Скайхолда.Кунари и уроженец мятежного Сегерона, почти завоеванного этими самыми кунари — эдакая встреча поневоле заставит всех готовиться к худшему. Рудольф потом признался, что ожидал свирепой драки и уже прикидывал, как растащить бойцов с наименьшими потерями для обитателей замка и крепостных стен. Но — ничего не произошло. Бык трепался с компаньонами и исподволь присматривался к Сайнже, нуаду правил на ремне длинный нож и мрачно зыркал желтыми буркалами сквозь прорези шлема. На следующий день сегеронец обнаружился на тренировочной площадке наемников, а еще через день — в замковой таверне. Напарники перевели дух и пожали друг другу руки — обошлось. Невесть как Бык нашел общий язык даже с нуаду, изъяснявшимся исключительно с помощью шипения, рычания и грозного стрекотания.Мысленная речь Сайнжи, вполне разумная и внятная, невесть по каким причинам была слышна только напарникам — магу и Серому Стражу. Йонге счел это уникальным воплощением менталисити, утраченного чародейского умения общаться с помощью разумов, не прибегая к недостаточно выразительным словам. Вскорости магику поднадоело всякий раз срываться с места и мчаться сломя голову перекладывать злобный рев и шипение нуаду на понятный окружающим язык, втолковывая, что Сайнжа никого не намерен предать жестокой смерти, а просто решил высказать свое авторитетное мнение. Под натиском компаньона Рудольф нехотя выменял пару трофейных рубинов на подлинную Слезу Андрасте, большую стеклянную монету, отлитую мастерами Серо. С помощью ловких рук Дагны они вскрыли пузырек воздуха, возникший из-за дефекта отливки, и впрыснули внутрь каплю смешанной крови людей и нуаду. Дагна запаяла монету, Йонге сплел заклятье, и Сайнжа обрел собственный голос. Он получился изрядно скрипучим и с непривычным, режущим ухо акцентом, но вполне разборчивым. Амулет вставили в оправу и торжественно преподнесли Сайнже незадолго до отъезда в Киркволл. Насколько Йонге разобрался в странных эмоциях сегеронца, тот был весьма польщен подарком.— По какому случаю побрякушки и полировка рогов?Первый круг игры завершился. Заключившие тайный союз Йонге и Крэм малость выиграли, Серый Страж и Бык продулись. Сайнжа остался при своих. Явилась служанка с наполненными кувшинами и чистыми кружками, со смешком увернулась от попытки Рудольфа прихватить ее за пышную задницу. Крэм вместо ответа мученически закатил глаза к потолку.— Магистр грядет, — смекнул Йонге, выкладывая рыцаря мудрости. — Уже настала пора выстилать коврами тракт от Киркволла до Минратоса? А танцовщицы в бисах и бусере будут? А камелеопардов в золотой парче привезут?— Между прочим, я в вашу личную жизнь грязными копытами не лезу, — кунари припечатал его карту своей, песней безрассудства.— За полным отсутствием таковой. В последнее время лично я встречаюсь исключительно с порождениями Тьмы, а они какие-то крайне недружелюбные.— Если перестанешь сходу лупить их посохом по зубам, уверен, они сразу к тебе потянутся, — Рудольф сосредоточенно изучил веер своих карт, скинул змею печали и вытянул из колоды новую. — Глядишь, встретишь смазливую порожденьку и добьешься взаимности.— А мне всегда казалось, у тварей Тьмы нет деления на мужских и женских особей, — высказался Бык.— Истинному герою все едино, — ехидно скрипнул Сайнжа.— Так давайте выпьем за различия, которые разнообразят жизнь, — торопливо предложил Йонге, пока увлекательный разговор не скатился к излюбленному пьяному обсуждению: можно ли поиметь порождение Тьмы и остаться в живых. Тост дружно поддержали, и комнату заполнило разнообразной громкости бульканье. Нуаду, не желавший выставлять напоказ свои жуткие челюсти, но большой ценитель крепчайшего двергского эля, нашел оригинальный выход — изогнутую серебряную трубку, уходившую под закраину шлема.— О чем занимательном трепались на собрании земель марчанских? Что там насчет экспедиции? — Быка на сборище во дворце наместника не пригласили. Во-первых, из-за жутковатой репутации кунари, года два назад едва не захвативших Киркволл и изрядно навалявших городскому ополчению. Во-вторых, у Быка имелась куча собственных таинственных хлопот на службе: встречи с конфидентами, переговоры с отступниками Кун, заключение долгоиграющих союзов и сбор слухов. А еще завтра-послезавтра должен был явиться почетный гость из Тевинтера, магистр Павус, давний друг и союзник Инквизиции.В подробности сложных и запутанных отношений между магистром и рогатым капитаном наемников не решались соваться даже самые отъявленные любители сплетен. Опасаясь оказаться перед суровым выбором: быть обращенным в сияющую глыбу льда или расстаться с частью зубов и конечностей. Йонге считал приятелей отлично сложившимся боевым дуэтом, а уж кто там на кого каким взглядом смотрит и кто к кому шастает долгими холодными ночами — не его дело. Сами разберутся. У него собственных трудностей хватает.— Тебя в поход точно не возьмут, — Рудольф бодро захрустел стеблем соленого эльфийского корня.— Это с какой такой радости?— Ты в тамошние норы не пролезешь. Зацепишься рогами и застрянешь.— Отродясь такого не бывало.— Было-было. Я собственными глазами видел. Блэкволл еще собирался тебе на шею веревку накинуть и так вытаскивать, а я сказал, тут веревкой не обойдешься, тут якорная цепь нужна, да покрепче...— Ничего пока толком не решили, — перебил болтливого компаньона Йонге, делая ход. — Леди Жози выступила с докладом. Мудрые старцы кряхтели, пердели и хором кляли высокие налоги. Купцы из Оствика навроде спелых груш. Висят на ветке и ждут, кто их стряхнет. Маркхэму и хочется урвать кусок пирога, и колется, и герцог не велит. Неваррские интересовались, нет ли на Глубинных тропах драконов какого-нибудь особенного вида, а то в королевском замке давно коллекцию черепов не пополняли. Герциния колеблется, аки лотос в пруду, а Старкхэвен наверняка откажется. Они с той поры, как потеряли своего принца, вообще опасаются куда-то встревать.— Ясненько, — Бык качнул тяжелой головой и потянулся за кружкой. Йонге стоило больших трудов свыкнуться с тем, что шумливое простодушие и показушная недалекость кунари-наемника всего лишь искусно расписанная маска. Хитроумием и изощренностью замыслов Бык ничуть не уступал Лелиане, главе тайной службы Инквизиции. У себя на родине Бык долгое время служил Бен-Хаззарат, сообществу блюстителей порядка среди народа Пар Воллен, пока не разошелся во мнениях с начальством и не подался в отступники Кун. Инквизитор ему доверяла, но с оглядкой, утверждая, якобы никто и никогда доподлинно не узнает, чьи интересы блюдет и на чьей стороне находится Железный Бык. Может статься, кунари сам того не ведает. Но пока он оставался союзником, и союзником ценным, умеющим слышать невысказанное и безошибочно отыскивать крохи ценных сведений в ворохе пустой болтовни.— Ангел Смерти воспарил на черных крыльях, — оповестил компанию Крэм, поднимая карту — символ окончания круга игры. — Сражая огненным мечом виновных и щадя невинных. Или наоборот. Извините, академиев не заканчивал.— Что ж, пора выворачивать карманы, — Страж шлепнул на стол тщательно подобранную пятерку Змей и Кинжалов. Бык разочарованно хрюкнул, опять оставшись в проигрыше, а комбинации на руках Йонге и Крэма недотягивали по количеству очков.Ухмыляясь, Рудольф потянулся к сложенным горкой монетам, но схлопотал по руке от нуаду.— Эй, когти и втянуть можно было!— Молчи, ты, погрязший в самонадеянности, — Сайнжа высыпал поверх карт Рудольфа свою четверку Осенних Песней вкупе с Рыцарем Вечности. — Гони монету.— Зачем ты только меня удержал? — скорбно вопросил Рудольф у напарника. — Я ведь говорил, надо было сходу его прикончить. Вот теперь мне приходится расплачиваться за собственную доброту, а ты сидишь и ровным счетом ничего не делаешь!— Я считаю, — возразил Йонге. — С тебя двадцать гульдеров и восемь медяков.— Что-о? Друзья мои, вы вконец охренели и остатки совести пропили!— Двадцать два, — уточнил дотошный Крэм.— Да нет у меня сейчас столько!— Меч в залог не возьму, — заявил нуаду. — И расписку тоже, даже не предлагай.— Вверх ногами его переверните и тряхните как следует. Глядишь, чего и звякнет, — посоветовал Железный Бык, добрейшей души кунари. Со скрипом отодвинув табурет, Бык поднялся и потянулся — зрелище было то еще, как будто горные хребты сдвинулись с места. По сравнению с массивным широкоплечим кунари даже атлетически сложенный Сайнжа казался более стройным и гибким. — Или вздуйте малость, а я пока схожу отолью.Он собрал на поднос пустые кружки и кувшины и, чуть пошатываясь на ходу, удалился, с трудом вписавшись рогами в дверной проем. В окна хлестануло порывом ночного ветра и редким перестуком дождя.После долгого и горячего спора было решено предоставить Рудольфу возможность отыграться, и Крэм заново перетасовал колоду. Йонге поневоле увлекся, особенно когда напарник просадил еще десяток гульдеров и начал стервенеть. От азартного игроцкого забытья магик очухался только на третьем круге, когда Крэм озадаченно спросил:— А где, маму его рогатую, шляется босс? Утопить нас, что ли, решил?— Та служаночка вовсю стреляла в его сторону глазками, — буркнул раздосадованный Страж. — Наверняка уговорила нашего бычка прогуляться до ближайшего стойла.— Нахрена ему трактирная девка, если завтра пожалует мэтр Павус, — довольно бестактно напомнил Йонге. Комната слегка плыла и искажалась, что непреложно означало — магик перебрал с щедрыми дарами золотой орлейской лозы. Крэм осуждающе повел бровями, и Йонге слегка устыдился: — Крэм, ну сам посуди. Твой босс — рогатая орясина восьми футов роста, в любую дверь входит без стука и напролом. Он Корифею лично нюх топтал и дракона потрошил голыми руками.— Зато в прошлый раз он загулял и сверзился в лошадиную поилку, — Крэм глубоко вздохнул и полез из-за стола. — Пойду, спущусь во двор.— Я с тобой, — вызвался Йонге, ощущая сильнейший порыв немедля прогуляться до ветра.В общем зале, почти пустом по случаю скверной погоды и позднего времени, околачивалась всего пара посетителей. Давешняя разбитная служанка, что приносила выпивку, устало возила тряпкой по грязному полу, ей помогала с уборкой маленькая тощая эльфка. За стойкой, перетирая кружки, маялся полусонный служитель. Бык вопиюще отсутствовал.За дверью Йонге и Крэма встретил сырой туман да пара раскачивающихся над входом в ?Цветущую розу? фонарей. У крытой коновязи дожидалась припозднившегося хозяина гнедая кобыла под хорошим седлом, в каменной колоде поилки никто не валялся. Поспешно доковыляв до сортира, Йонге захлопнул дощатую дверь и, оросив вонючую черную дыру, поздравил себя с облегчением.Управившись, магик вывалился наружу, вдохнув полной грудью стылый киркволльский воздух с неизменной примесью горелого угля, гниющей рыбы, смолы и едва уловимой морской свежести. Еле различимый в темноте Крэм бродил по обширному двору таверны, заглядывая в укромные углы за хозяйственными постройками и уныло окликая: ?Босс? Босс, ты куда запропастился? Дрыхнешь, что ли? Босс!?На заплетающихся ногах Йонге побрел в сторону призывного голоса, и тут молодой наемник злобно ругнулся.— Мессир Далине, тащите фонарь или наколдуйте свет. Здесь кто-то или что-то валяется.— Щас, — Йонге щелкнул пальцами, призвав стайку золотистых светлячков. В их колеблющемся свете они разглядели предмет, о который запнулся Крэм.— Дверг, — растерянно сказал Йонге. — Пьяный?— Мертвый, — Крэм прижал пальцы к толстенной шее под взъерошенной бородой и брезгливо обтер руку о штаны.— Смотри, у него нога по колено оттяпана, — магик с сожалением распростился с уплывающим приятным состоянием опьянения, временно примирившим его с паршивым и недружелюбным миром.— Причем ногу он утратил не здесь, иначе бултыхался бы в луже собственной крови, — рассудил Крэм. — И умер он день или два назад. Вряд ли хозяин ?Розы? допустил, чтобы его прекрасное заведение служило складом мертвых гномов. Кстати, мы его знаем?— Хозяина?— Дверга.Йонге подманил светлячков ближе и всмотрелся в лицо мертвеца. Грубая морщинистая физиономия с расплющенным широким носом, оплывшая и бесформенная. С годами дверг облысел, но рыжеватая впроседь борода осталась густой и была заплетена в две толстые, давно нечесаные косицы. Множество перекрещивающихся рваных ран с запекшейся слоем кровью, коротких, но глубоких, как на лице, так и по всему телу. Похоже, будто перед смертью гнома изодрали когтями в клочья два десятка взбесившихся кошек. Доспехов нет, одет в изношенную рубаху и широкие холщовые штаны. Короткого топорика, неизменного спутника всякого гнома, хоть наземного, хоть подгорного, поблизости тоже нет. Коротконогий, кряжистый. Магик осторожно перевернул руку мертвеца ладонью вверх — выступающие мозоли оставлены скорее долгими годами знакомства с мечом и топором, нежели рукоятью кузнечного молота.— Первый раз его вижу, — подвел итог Йонге.— Я тоже. Кликнем стражу?— Придется, — согласился магик. — Надо ж вызнать, кто это был и за что его прикончили.— И почему подбросили именно сюда, — нахмурившись, Крэм осмотрел безлюдный, окутанный сизым туманом двор. — Босс исчез. Мертвый дверг появился. Думаете, это связано?— Бык вполне мог заметить тех, кто приволок сюда тело, и решил проследить за ними, — согласился Йонге, зная предприимчивую и беспокойную натуру кунари. — К утру разберется, наведет порядок и объявится. Это ведь наш Железный Бык. Это не с ним что-то случается, это он с кем-то случается. Пошли, обрадуем хозяина дурными новостями, пусть отправит кого из слуг за патрулем.