Если не сможешь не вернуться... (1/2)
До свидания!Здесь порвано началоСвинцовым одеялом.До свидания!Устали мои плечи –Гуд бай, аривидерчи.Мертвые дельфины. ?Свинцовое одеяло?.Тино по привычке считал гудки и, когда голос матери зазвучал в трубке, – как всегда, после пятого, – не смог сдержать улыбки.- Мамочка, привет, – финн поудобнее перехватил телефон, внутренне волнуясь. – Как у вас дела?- У нас с папой все хорошо, дорогой…Голос матери – как обычно жизнерадостный, бодрый. Родной. Улыбаясь, Тино рассеянно слушал веселую болтовню, мельком подумав о том, что за столько лет до сих пор не привык, что в разговоре с ним мать называет своего второго мужа ?папой?. У него самого язык до сих пор не поворачивается, хотя юноша прекрасно знает, что в основном благодаря именно этому человеку они достигли нынешнего положения в обществе.
Рассказ матери подошел к концу. И вот сейчас…- А как у тебя дела?Тино сильнее сжимает телефон, собираясь с мыслями.- Мам, а можно я у вас пару дней поживу? – произносит быстро, чувствуя, что еще минута – и оставит все как есть.После этого вопроса в телефонном разговоре возникает пауза, и финн старается дышать потише, чтобы на том конце слышно не было.- Вы поссорились? – голос матери встревоженный, но Тино оценил бы интенсивность эмоции в троечку по десятибалльной шкале.
И так хочется все рассказать, вообще все, но…- Да, немного, – уклончиво отзывается юноша.И почти сразу же понимает, что ничего из этого не выйдет.
Потому что приходится вяло отвечать на фразы мамы о том, что ссоры случаются в каждой семье, что это вполне нормально, что все пройдет, что Бервальд хороший, что нужно уметь прощать…Как-то даже обидно. Впрочем…- Спасибо, мам.Отложив телефон, Тино еще довольно долго сидит на подоконнике в коридоре пятого этажа университета. Здесь всегда тихо, студенты и преподаватели заходят крайне редко. А сейчас и точно никто не придет – занятия закончились уже давно. И можно подумать…Но на самом-то деле думать не о чем. За прошедшую ночь стыдно и горько, как в общем за все свое поведение в тот знаменательный вечер. А за весь последующий разговор…
Бервальд словно не понял. Или постарался убедить в этом Тино. Весь их долгий разговор ни к чему не привел. И даже повторное признание не возымело желаемого эффекта.
И думать действительно не о чем, но финн не может выбросить все это из головы. Ему по меньшей мере обидно, а по большей… Тино чувствует, что устал. Устал настолько, что не хочет видеть Бервальда ближайшие дней… пять как минимум. К родителям он теперь не поедет. Надо придумать что-то другое.
Домой в любом случае придется заехать – взять кое-что из своих вещей, да и у плеера энергии осталось максимум на час.
Внизу Тино столкнулся с Кетилем. Внутри все замерло, отдаваясь прошлой болью, но норвежец, одарив юношу равнодушным взглядом, степенно прошел мимо. Вот так… Финн, вопреки всем законам логики, почувствовал легкую обиду. И мысль: совсем никому не нужен.Бервальд должен был быть на работе, но, войдя в прихожую, Тино увидел его пальто. Не хотелось бы попадаться ему на глаза... Впрочем, все обошлось гораздо лучше – Бервальд спал. Прямо в гостиной, на диване, под пледом и с Ханатомаго в ногах. Картина была идиллически-трогательной, и финн, на некоторое время остановившись все-таки у дивана, не удержался и сфотографировал на телефон. Постоял еще немного, машинально поправил плед… и очнулся.Пока заряжался плеер, Тино собрал все самое необходимое, постоял в раздумьях над гитарой, решил оставить ее. Зато взял с собой нетбук – вдруг пригодится.
Просто кататься на автобусах разных маршрутов по вечернему городу и слушать музыку. Стараясь ни о чем не думать. Не разбираясь в себе. Может быть, сделав попытку забыть.
В этом была какая-то своя прелесть. Какая-то успокаивающая нота. Как будто смотришь на неторопливо струящийся ручей…Глядя в окно на проплывающие мимо освещенные витрины магазинов и людей на тротуарах, Тино совершенно по-детски ощущал себя бродягой. Странником.
Но, как ни крути, приятно быть бродягой, когда есть куда возвращаться. Нужно было где-то переночевать. И Тино с помощью Интернета занялся поиском не очень дорогой, но – желательно – неплохой гостиницы. Который, в конечном счете, увенчался успехом – в начале двенадцатого ночи финн уже принимал душ в снятом им номере.
От мыслей не спрячешься – они вернулись снова. И от них не отвлекал ни мягкий свет экрана включенного нетбука, ни малознакомый ночной пейзаж за окном, ни музыка группы Ashram в наушниках. И сейчас Тино занимал только один вопрос – что делать? Если он научится жить без Бервальда, если продержится без него те пять дней, что сам себе положил для испытания, сможет ли он потом уйти? Уйти совсем, начать жить другой жизнью? Без него?И даже сейчас финн чувствовал – не сможет.