Я нашёл любовь, но потерял в нее веру. (1/1)

Прошла долго тянущаяся неделя с момента уезда смертных друзей клана из отеля. Неделя без друг друга. Рудольф и предположить не мог, что расставание с Тони настолько сильно повлияет на его состояние. Внутри словно образовалась невидимая дыра, дающая эффект некого психологического опустошения. На месте этой дыры ранее должны были красоваться положительные эмоции на подобии радости или восхищения, но их словно самый красивый и редкий цветок вырвали, оставляя пустое место. Вампир знал, что скука по лучшему другу будет преследовать его до самой встречи, но ощущение того, будто из него вырвали все психологически важные органы, даже не предполагались. Он был уверен, что это лишь обострение его тяги после расставания и это все закончится совсем скоро. Они начнут слать письма, рассказывать обо всех событиях и все кончится. Он будет счастливо с улыбкой до ушей читать письма, спешно написанные чуть кривым почерком. Вампир же будет писать ему все, что с ним происходит, ничего не тая. Вся грусть кончится с первого же письма.Но все только начинается.***Рудольф лежал на мягкой застеленной кровати Тони, которая словно полностью пропитались самим смертным, смотря в потолок. Комната в общем-то оставила в себе частицу Томпсона, пусть физически этого не было видно. Резкая боль в районе висок обхватила вампира, заставляя закрыть глаза и нахмурить брови. Рука автоматически прильнула ко лбу. Головная боль не отпускала уже несколько суток. Сон из-за этого не хотел приходить и вампиру приходилось вместо гроба ошиваться на кровати смертного, вспоминая совместные приключения на каникулах. Темные и тяжелые шторы полностью заслоняли опасное для вампиров солнце, оставляя Рудольфа в темноте и безопасности. Сейчас около пяти часов вечера – скоро проснутся остальные. Изначально Сэквилбек не хотел говорить родителям о своей головной боли, ведь знал, что они начнут водить к нему всяких старых лекарей из клана. А ему это не нужно. У вампиров по природе своей не может ни с того, ни с сего заболеть голова; это может быть одним из симптомов опасных болезней. Эта мысль не покидала голову Рудольфа. Он думал, что поболит и пройдет. Но если нет и он действительно заболел чем-то опасным? Он питается отборной кровью из чистых сосудов, регулярно прочищает клыки, в подозрительных местах не летает. Если это была болезнь с массовыми заражениями, весь клан бы уже был поставлен на уши. С помощью хорошего вампирского слуха, Рудольф услышал суматоху за стенами – значит, проснулись. Плюнув на возможные развития событий, он полетел вниз. Боль слишком сильно пробивала голову, не оставляя шанса здраво мыслить, сосредоточивая все внимание на себе. Тихо постучав костяшкой указательного пальца, вампир открыл дверь, входя внутрь комнаты, которая была в два раза больше их с Тони. На него направились несколько пар глаз, принадлежащих Анне и Фриде. Что эта бестия с самого начал ночи тут забыла? Маленькая вампирша сидела рядом с матерью на диване напротив камина, находившегося здесь исключительно ради декора. Фрида моментально же обратила внимание на потрёпанный вид сына. – Что случилось, дорогой? – она закрыла книгу, оставив закладку где-то в середине, и обеспокоено посмотрела в сторону Рудольфа, который медленно подошёл к дивану, встав возле него. – Голова болит, – кратко и ясно ответил вампир, делая какой-то скучающее выражение лица. Делать из себя жертву не было хорошим вариантом, ещё подумают, что это что-то серьезное и весь клан переполошат по его вине. Натягивать радость – ещё хуже, сразу появятся предположения того, что что-то неладное и вампир просто не хочет об этом рассказывать взрослым. Нужно сделать все максимально обычно, без лишней суеты. Рудольф просто хочет избавить себя от головной боли, а не привлечь внимание своего клана.– Голова болит? – для себя риторически переспросила Фрида, делая задумчивое лицо, – я надеюсь, что ты не заболел. Есть ещё помимо головной боли какие-то симптомы? – М-м-м, нет. Просто болит голова, – Анна хмыкунула и подозрительно посмотрела на брата. Вот, это именно оно. Сейчас Анна подумает, что ему просто не хватает внимания или начнёт на протяжении долгого времени расспрашивать о его состоянии. Хоть отношения у них не очень, но родственные чувства просто так не исчезают – волнуется. Фрида начала рыться в каких-то богом забытых ящиках, перебирая разнообразные травы, флаконы и тому подобное. Некая вампирская аптечка. Новый приступ боли ударил в голову и вампир застонал и оскалилия, опираясь рукой об спинку дивана. Мать тут же подлетела к Рудольфу протягивая заверток каких-то разноцветных трав. – Вот, быстро съешь это, – он аккуратно взял протянутый "букет" и закинул в рот. Горький и одновременно сладкий вкус заставил скривить лицо и закрыть рот рукой, как будто это что-то изменит.– Спасибо. Когда оно начнет действовать?– Примерно через полчаса. Это явно не с проста. Ты явно чем-то заболел. Если будут ещё какие-нибудь симптомы или боль вернётся снова, сразу говори нам! Ты понял меня? – в голосе помимо беспокойства и нежности появилась строгость. Рудольф лишь слабо кивнул. – Если нет больше никаких симптомов, – с ухмылкой начала Анна, повернувшись в их сторону, – то остались только несколько вариантов. И один из них – ханахаки. И виной тому – Тони Томпсон! – в шутку продолжила та и засмеялась. Большое всего на свете она обожала две вещи: подкалывать Рудольфа и подкалывать Рудольфа при родителях, ведь так он не сможет ничего резкого ей ответить. Вампир тут же словно загорелся ярким пылающим огнем от гнева и смущения. В сторону Анны полетели молнии от взгляда страшного брата, а она лишь проложила смеяться. Идеи зачаровывания смертного давно в прошлом и на протяжении всего лета вампирша наблюдала за тем, как развивалась отношения Тони и ее брата. Между ними четко была замечена искра.– Нельзя так говорить про своего брата, Анна! – Я просто пошутила, – обидевшись тихо проговорила девушка.*** Ещё одна неделя быстро пролетела в боли и муках. На этот раз вампир умолчал о своем состоянии, оставив родственников в неосведомлённости. Он должен сам со всем справиться. Не нужно лишний раз их тревожить – у них своих проблем предостаточно. Носить титул "самый сложный ребенок семьи" не было желания. Азартное желание проверить себя на самостоятельность только подталкивало Рудольфа продолжать делать вид, что все в порядке. Загаданные травы из волшебной аптечки Фриды стали меньше давать эффект расслабления и убирать головную боль, что не могло не настораживать. Тучи в виде навалившихся проблем на юношу смогло развеять письмо от Тони, которое так и веяло солнечным светом и желанием быстрее развернуть и прочесть его. Рудольф сел на самый край самой высокой крыши, игнорируя факт скорого восхода солнца. Здесь его никто не будет отвлекать: ни Анна, желающая узнать не писал ли смертный что-то про нее, ни Грегори со своими наставлениями старшего брата. Тонкие пальцы вампира резкими движениями вынули бумагу из конверта."Здравствуй, Рудольф! Я долго ломал головы над тем, что написать в первом письме, но надеюсь, что дальше наше дальнее общение станет ярче. Я опять начал ходить в старшую школу. Тут появились несколько новеньких. И знаешь что? Я с ними сразу же подружился! Сэм, Брайан и Адамс. Клёвые ребята. Мне, как старосте класса, поручили ознакомить их со всеми правилами и здешними установками. С самого начала года учителя решили нас завалить кучей задний, поэтому толком нет времени даже, чтобы прогуляться со старыми друзьями. У них вообще есть совесть?! Я записался на секцию по баскетболу. Ну как записался. Меня записали мои друзья без моего ведома. Не хочу, конечно, хвастаться, но оказалось, что я действительно неплохо играю и в скором времени даже поеду на соревнования. В принципе, пока ничего нового нет. Жду твоего письма. Я безумно скучаю по нашему реальному общению, полетам и... тебе. Буду надеяться, что у вас всё хорошо. Как ты? Твоя семья? Отто и Эмма? Твоя подружка (если ты понял, о ком я)? Надеюсь, что проблемы с заселением вампиров уже устранены. Я рад, что нашел такого друга, как ты:). Тони Томпсон" Рудольф почувствовал опьяняющее чувство, которое заставило уголки губ скривить в виде широкой улыбки, взгляд туманно перечитывал строчки, которые уже потеряли изначальный смысл. Головная боль, к которой вампир уже успел привыкнуть, незаметно опустила, что Сэквилбек сразу даже не заметил. Уже более недели ничего подобного не посещало. Тони не потерял к нему интерес, когда возвратился к прошлой жизни. Он написал обо всех интересных событиях, не забыл искренне поинтересоваться о делах клана. В конце концов, он скучает по нему! Рудольф сделает все, чтобы эта дружба продлилась как можно дольше. Не отпустит смертного ни за что на свете – будет держать до конца. Поток мыслей и эмоций прервал солнечный свет, который вот-вот уже озарит округу. Вампир скрылся в стенах замкам, свернув письмо.*** Не смотря на то, что все вампиры давным давно смотрят красочные сны, уткнувшись клыками в подушку, Рудольф сидел и писал длинное письмо своему другу. Мыслей было много и для вампира не составило особого труда изложить их на бумаге: чтение разнообразной литературы на протяжении нескольких веков не прошло даром. И вот письмо, практически, готово. Ответы на заданные вопросы, расписанные на несколько абзацев и общее состояние всех дел. Единственное о чем промолчал Рудольф – это его состояние. Да, Тони его друг и должен знать о таких важных вещах, как его здоровье, но зачем лишний раз заставлять волноваться? Наверняка, это скоро пройдёт. Письмо было отдано Отто, чтобы тот отправил его в Сан-Диего. Теперь можно спокойно лечь спать.В отеле абсолютная тишина и темнота, созданная с помощью большего количества штор. Комнату Рудольфа освещает одна единственная свеча. Сон не идёт, мысли переполняют больную голову. Вампир не может избавиться от осознания того, что умудрился эмоционально привязаться к смертному человеку за такой короткий срок. Приятные бабочки в районе живота, искренняя улыбка от совместных воспоминаний, желание никогда не отпускать, защищать и… любить. Любить. Рудольфа передёрнуло от собственных мыслей. Нет, это не может быть любовь. Ни в коем случае. Бабочки в животе сменились резкой болью, заставляя сложиться пополам. Паника в перемешку с непониманием окутали тело и мозг. Резко к горлу подступил ком чего-то странного и вязкого. На несколько секунд вампиру показалось, что он вот-вот потеряет сознание, но резкий порыв кашля заставил прийти в себя и встать напротив кровати, облокотившись рукой об стену. Лепестки роз в перемешку с кровью.– Господи, пожалуйста, нет.., – рубиновые глаза Рудольфа наполнились отчаяньем и страхом, а голос дрожал, выдавая полную неверу и нежелание принимать происходящее, – нет-нет-нет, пожалуйста, нет! – вампир закрутил головой в разные стороны, пытаясь спрятать от себя тот факт, что безнадежно влюбился тем самым прописав себе смертный приговор. Он не был готов к такому. Не был готов к смертельно опасной болезни, носящей название ханахаки. Дрожащая рука потянулась взять с пола самый целый цветок. Окровавленная роза стала символом его боли.***Рудольфу удалось уснуть лишь следующим днём. Всю ночь он избегал всех, кто хоть как-то обращал на него внимание, обдумывал случившиеся события. Шок и непонимание не отпустят юношу ещё долго. Вот так всего за пару мгновений чувства, которые казались тебе лучше всего, что есть на этом свете, которые были дороже любых сокровищ, которые подарили самые приятные ощущения и воспоминания, превратились в то, что может убить тебя в любой момент, стали опасны на равные с солнечным светом и осиновым колом. ***Трое суток пролетели для Рудольфа словно один нескончаемый век. Он выходил лишь пару раз на ужин к семье. Сложно скрывать все, что на самом деле чувствуешь и на вопрос: "Как дела?" Отвечать: " Все в полном порядке", когда грудь разрывает от боли и очередной комок крови и цветов готов вот-вот разорвать горло острыми шипами. Была одна наивная мысль, которая давала малую надежду вампиру: "А что, если это взаимно и мне следует обо всем написать Тони?"Сегодня должно прийти письмо от Томпсона, что заставило за долгое время Рудольфа впервые улыбнуться, игнорируя все происходящее с ним.– Спасибо, – проговорил парень, беря из рук Эммы белый конверт. Момент ожидания разрывал ещё сильнее. На этот раз было принято решение забраться на старый богом забытый чердак, о котором, казалось, забыли даже сами не хозяева отеля. Это только ему на руку – никто не потревожит. Внезапно появился безосновательный страх, который мешал просто взять и раскрыть конверт. Что-то в самом внутри подсказывало, что что-то не так. Боязнь неизвестного. Еще около минуты Рудольф рассматривал белую поверхность и не решился распечатать ее, словно глазами пытаясь найти что-то новое. Но конверт был самый обычный. Ничего не менялось. Плюнув на все, вампир разорвал обертку, отбрасывая ее за какой-то старый комод и принялся читать."Снова здравствуй, Руди! Я сразу прочитал твое письмо. Ты очень красиво пишешь, к слову. Не то, что я. Ощущение, будто первоклассник на уроке впервые ручку взял. Ха-ха. Ну, ладно. Я рад, что у вас все в порядке. Анне удачи с зачарованнием мальчиков, а Грегори удачного одиночного полета в Россию. Я рад, что он нашел себе такую милую девушку. Я, конечно, не знаком с ней лично, но, думаю, у Грега неплохой вкус. У меня есть, что тебе рассказать, Руди. Думаю, ты будешь рад за меня. Помнишь я рассказывал тебе про новеньких? Так вот, я ходил с ними на вечеринку! Это был немного не мой формат: алкоголь, трава, куча полуголых девиц, стоны из любой комнаты, мимо которой проходишь. Я даже хотел тихо уйти, но встретил сестру Адама, организатора вечеринки. Она сидела в углу комнаты и просто залипала в смартфон. Наш диалог начался весьма неуклюже, глупо и спонтанно. Я подсел и она, подумав, что это очередной извращенец, вылила на меня часть коктейля. Я попытался ей все объяснить и она начала быстро извиняться. Хах, как же это было мило. Она изначально понравилась мне внешностью: темное каре, милое личико, одежда в стиле панк. Как раз мой типаж! Она и характером оказалось замечательной: тихая, спокойная, скромная. На ту вечеринку ее притащил брат, не знаю зачем. Мы обменялись контактами и вот-вот пойдем на самое настоящее свидание! Господи, Руди, мне кажется, что я по настоящему влюбился! Надеюсь, что это взаимно. Не буду торопить события, но обо всем расскажу уже в следующем письме. Кто знает, может на каникулы я с ней приеду, познакомлю вас. Вы чем-то даже похожи, вот так совпадение, хах. Жду твоего мнения на счёт всего этого. До скорого, друг!" Тони Томпсон У Рудольфа появилось ощущение того, что из него вынули все жизненно необходимые органы и чувства, оставив лишь оболочку, заполненную болью. Пустые глаза, взгляд которых без видимости смотрел между строчек, наполнились горячими слезами. Часть синих букв расплылась из-за попавших на них капель, словно пытаясь прожечь бумагу. Единственная надежда оставила вампира мучительно умирать в руках ханахаки. За всю свою долгую жизнь, он никогда не чувствовал такой сильной душевной боли и обиды на мир. Его просто растоптали, вывернули, поставили на колени. В книжках часто пишут о том, какое любовь прекрасное, светлое чувство; что любовь способна спасти целый мир; лишь любовь помогает главным героям. Так, почему так мало говорят о темной стороне любви, которая может навредить психологическому здоровью не меньше, чем какой-нибудь открытый перелом физическому?! Может остаться травма на всю жизнь и залечить ее очень сложно, а иногда и невозможно. Вампиры существа сами по себе бессмертные и если физические травмы генерируются за короткий срок, то душевные приходится носить долго, постепенно уничтожая себя изнутри. Выходит, что любовь – сплошное эмоциональноне насилие в большинстве случаев. Либо ты страдаешь до конца жизни, либо находишь человека, который переубедит тебя и заставит поверить в любовь. Здесь можно полагаться только на судьбу и ее планы на тебя.Вампиру хотелось закричать, перевернуть всю комнату, разорвать письмо так, чтобы от него ничего не осталось. Но нельзя. Он быстро вылетел на улицу и направился в самую глубь леса, подальше от всего живого. Нахлынувшие эмоции просто физически невозможно сдерживать. На обычного подростка-вампира свалилось уж слишком много проблем, которые не сможет решить даже взрослый, опытный вампир. Рудольф уже потерял координацию и не имел ни малейшего понятия, где он. Он вышел в какой-то широкое поле. Именно то, что сейчас нужно. Мозг полностью отдался чувствам и отключился, позволяя эмоциях взять вверх. Сердце разрывала сильная душевная боль, которая заставляла тело трястись словно осиновый лист. Вампир сжал зубы в попытке остановить надвигающуюся истерику, закрыв глаза руками. Его первая любовь вышла ему боком, бросила прямо в объятия ханахаки, уничтожила морально, дала почувствовать всю боль, которая может быть во влюбленности, истребила веру на взаимную любовь. К сожалению, ещё не был изобретён способ борьбы с ханахаки. А, в общем, какой смысл? Медикаменты, травы, хирургическое вмешательство – все это не заменит желание просто быть любимым. – Почему? – хрипло у темноты спросил Рудольф, сжимая руки в кулаки, – почему именно я?! – он упал на колени. Слезы уже градом лились из гранатовых глаз, большими каплями засыпая все вокруг. Безысходность и обида сейчас чувствовались больше всего. Мозг заполнили мысли о скорой смерти, которую уже увы невозможно предотвратить. Буквально месяц назад ты строил планы на свою бесконечную жизнь, которая должны была пройти в лучших условиях, а сейчас ты умираешь все всех смыслах из-за любви к какому-то смертному, – лучше бы я никогда не знал тебя, Тони Томпсон! Я ненавижу тебя! – кулаки со всей силы ударили по земле, заставляя глухую боль отозваться и расслабить пальцы. Он потом пожалеет об этих словах, которые на все сто процентов являются ложью и он это понимает. Сейчас Тони наверняка развлекается со своей новой знакомой, чувствует себя лучше всех, даже не представляя, какие муки испытывает его влюбленный друг, – я ведь просто хотел дружить со смертным. Так почему судьба так жестоко обошлась со мной?! – сильно повысив голос на втором предложении сказал вампир в очередной раз ударив по земле несколько раз. Внезапно Рудольф почувствовал, что к горлу подступает очередной комок крови и цветов. Розы колкой болью царапали горло вампира и появилось желание от них быстрее избавиться. Через пару секунд раздался сильный кашель. Костяшки сбиты в кровь, глаза опухли и покраснели от слез. Как только приступ кашля кончился, в голову Сэквилбека снова начали лезть угнетающие мысли. На поле раздался резкий, пронзительно громкий крик, наполненный душевной и физической болью. Крик длился около пяти секунд, но этого хватило, чтобы и без того хриплый голос сорвался. Ночные птицы разлетелись в хаотичном порядке, оставляя после себя качающиеся деревья. Вампир упал на землю без сил. Все эмоции исчерпаны. Он не верит больше в ту светлую любовь, о которой ведала мама; не верит в силу эмоциональной выносливости вампиров, о которой говорил отец. Не верил ни во что.Тогда на похоронах сестры Рудольф понял одну вещь: какие бы вампиры не были физически выносливыми, в их бесконечной жизни рано или поздно наступит момент, когда все мысли, эмоции, чувства будут прожиты по несколько раз и внутренняя стабильность морально уничтожит тебя. Значит, вампиров все же возможно убить. Ведь процент самоубийств среди кровососов в основном держится на старших вампирах в отличие от людей, где самоубийства происходят в основном среди подростков.Пролежав на земле n-ое количество времени, Рудольф почувствовал, что вот-вот рассвет и, собрав последние силы, направился в отель.