Жадность (1/1)

Даже шаги А Чэна звучали виновато. Мин Лоу прислушивался к ним в тишине своего кабинета, утонув в большом кресле. Он чувствовал себя хищником в засаде. Чэн медленно повернул ручку двери и нехотя вошел, опустив глаза в пол. Лоу впился в него взглядом, с трудом удержавшись, чтобы не вскочить, схватить его и начать обнюхивать. — Ну как? Она не расстроилась, что ты не остался до утра? — Лоу раздувал ноздри, пытаясь издалека уловить чужой запах.— Нет, мы оба знаем, что это рискованно, — Чэн опустил голову еще ниже. Хотелось успокоить, сказать, что тут нет его вины. Но, конечно, вина была. Однажды он слишком увлекся, стал чересчур обаятельным, и Наньтян, занятой военный человек, женщина, лишенная возможности флиртовать со всеми подряд, вспыхнула мгновенно. Разумеется, от А Чэна кто угодно бы потерял голову, не слушая доводов рассудка.— Разумная женщина, приятно иметь с ней дело.— Старший брат, я… — Чэн наконец поднял голову, и Лоу, встретившись с ним взглядом, сам почувствовал себя сухой спичкой, готовой загореться от простого дуновения.— Ты сделал что нужно, — Лоу вскинул ладонь, — война не место для сантиментов. Давай забудем об этом, — он поднялся и медленно приблизился к Чэну. Сейчас существовал лишь один способ забыть обо всем.Чэн мелко дрожал. Эта нервная дрожь была такой редкой... но Лоу ее помнил по их первому разу. В ней было волнение, и желание, и стыд.Подойдя, он взял брата за подбородок, принюхиваясь, и почувствовал аромат необычных духов — дорогих и несомненно японских. Он осмотрел губы Чэна, провел по ним большим пальцем. Сначала по верхней, затем по нижней, отмечая любые ранки, сухие чешуйки, необычную для них припухлость: ничего. Наверное, Наньтян не слишком страстная. Японская сучка! Даже не поняла, какое сокровище заполучила. Лоу наклонился и поцеловал брата, надеясь почувствовать отклик, но Чэн весь как будто застыл и даже перестал дрожать.— В чем дело? — спросил Лоу, отстранившись. На миг чувство ревности, собственничество, вспыхнуло в нем ярко, буквально до красной пелены в глазах, но А Чэн положил руку ему на грудь, успокаивая.— Боюсь, я не смогу сегодня... Еще раз.Лоу улыбнулся и, уже не сдерживаясь, прижал брата к себе, одной рукой смял задницу, другую положил на шею.— Было бы желание, а возможность найдется, — выдохнул он, — раздевайся.Лоу расправился со своим костюмом легко, по-армейски быстро и аккуратно сложил одежду и повернулся к брату, который возился с галстуком, будто тот был завязан в сложный морской узел. Лоу обошел большую кровать в несколько быстрых шагов.Шелковый галстук под его пальцами слово растворился, воротник рубашки раскрылся, и Лоу увидел острые ключицы Чэна, выступающие под кожей, как кинжалы, готовые порезать того, кто осмелится к ним прикоснуться. Целовала ли она их? Лоу не видел ни засосов, ни укусов. Расстегнув несколько пуговиц рубашки, он пальцами наклонил голову Чэна в одну и в другую сторону, рассматривая шею: ничего. Он принюхался: вишня и сандал — ну и дурацкое же сочетание, выпендрежное и наглое, как все японцы.— Может, мне стоит принять душ? — хрипло спросил Чэн. Лоу поднял на него взгляд. Чэн вздрогнул.— Нет, я должен знать, где она побывала, — Лоу толкнул брата на кровать, навалился сверху и начал раздевать, будто разворачивая подарок. Несколько пуговиц пострадало, они прокатились по полу с оглушительным в ночной тишине грохотом. Лоу обнюхивал свою драгоценную добычу, присматривался к следам на коже и с радостным возбуждением видел свои метки: укус чуть пониже соска и три синяка на ребрах, оставленные его пальцами, когда Чэн всего пару дней назад скакал на нем. Лоу поцеловал каждый след и наконец обнаружил, что левый сосок уж слишком припухший. Японская пиявка наверняка прильнула к нему и не отпускала где-то с минуту или больше. Лоу лизнул его, и Чэн застонал, вздрогнул под ним, будто оттаяв, и задвигался, устраиваясь удобнее.— М-м-м, — звук вырвался из груди Лоу сам собой, — как у тебя встало на нее? — спросил он, продолжая свою инспекцию. Наткнувшись на подозрительный след на животе, Лоу поцеловал его на всякий случай.— Я думал о Китае, — фыркнул Чэн. Еще и шутит, мерзавец! Лоу накрыл ладонью его промежность, почувствовал, как член напрягся от прикосновения.— И о тебе, — Чэн запустил пятерню ему в волосы, помассировал затылок.— Ну что ж, хотелось бы больше подробностей. Рассказывай, пока я разбираюсь с твоими штанами, — он расстегнул ширинку и поднял взгляд на Чэна:— Ну, так о чем ты думал?— Как ты… ах! — Лоу лизнул его живот, проведя языком вдоль резинки белья. — Что ты целуешь меня, придерживая за шею, — Лоу добрался до белья, увидел несколько пятен спермы и брезгливо стянул его вниз, отправив на пол к штанам.— А еще что?— Твой член в себе.— Да? — Лоу уже почти не слышал. Чэн лежал перед ним, прекрасный, как антикварная кукла: тонкие линии и безупречная сияющая кожа, только губы и щеки порозовели. Из одежды на нем остались лишь белые носки. Лоу сел и, задрав правую ногу Чэна, стянул один. Затем поцеловал ступню, покружил языком по косточке на лодыжке.— Да, я представлял крепкий член старшего брата в себе, — Лоу отвлекся на эту мысль, и Чэн, воспользовавшись моментом, подтолкнул его в спину свободной ногой. Лоу потерял равновесие и упал на брата, успев подставить руки по обе стороны от его головы.— Я получу твой член сегодня? — Чэн приподнялся на локтях и медленно, тягуче провел языком по верхней губе Лоу, добавив:— Там она точно не побывала.Лоу не видел себя со стороны, лишь слабое, размытое отражение в глазах А Чэна, но и этого хватило, чтобы уловить звериное выражение на своем лице. Ноздри раздувались, зрачки затопили всю радужку, плотно сжатые губы словно силились скрыть клыки. Лоу резко дернулся, подтянувшись чуть вверх, чтобы достать до тумбочки, вытащил смазку и сорвал колпачок. Чэн послушно лежал под ним и медленно, дразняще задрал ноги, подтянув колени как можно выше к груди.Лоу зарычал.Они, конечно, не впервые занимались сексом, это не было какой-то редкостью, чтобы так сходить с ума, но сегодня Чэн пах не как обычно, на нем были чужие укусы, чьи-то чужие губы прикасались к нему. Лоу не мог этого выносить. Он хотел покрыть брата своим запахом, как духами, отметить каждую часть тела и стереть посторонние следы.Наверное, он все-таки успел подготовить А Чэна, хотя и не помнил, как именно, потому что член вошел легко. Смазки оказалось слишком много, и она хлюпала при каждом движении. Чэн сжал его бедра ногами, и это было такое знакомое ощущение, что Лоу немного успокоился. Подхватил брата под спину, чуть приподнимая, чтобы сменить угол входа и доставить ему настоящее удовольствие. Чэн хрипло рассмеялся, запрокидывая голову и выгибаясь до предела. Лоу воспользовался моментом, чтобы прижаться к его шее. Он расчетливо оставил засос там, где его мог прикрыть ворот рубашки.— Старший брат! — он был близко!Лоу обхватил губы Чэна своими, запустил язык ему в рот. Чэн вцепился в его шею, царапая кожу короткими ногтями, и его стоны отдавались в теле Лоу мучительной вибрацией. Лоу хотел кончить, чувствуя, как мышцы входа пульсируют в такт толчкам. Он сжал член брата рукой, провел по стволу всего несколько раз и ощутил влагу на пальцах.Кончить в А Чэна было приятно. Они редко это делали, но сегодня ему хотелось заполнить брата собой, чтобы любой, приблизившись, знал, чей это мальчик.Лоу тяжело дышал, уткнувшись лбом в грудь Чэна. Почувствовав, как брат ворочается под ним, милосердно скатился на кровать, но сразу же напрягся, когда он попытался встать.— Пусти, — засмеялся Чэн.— Зачем это?— Носок снять, про второй ты забыл.Лоу ослабил хватку, однако внимательно наблюдал за тем, как А Чэн садится на постели, снимает носок и помахивает им, демонстрируя старшему брату, что не выдумывает. Лоу молча притянул его обратно к себе.Чэн улыбался, прижавшись щекой к его плечу.— Больше не сердишься на меня? — спросил он.— За что мне на тебя сердиться? — Лоу погладил его по затылку. — Ты все сделал правильно.— Ты думаешь, что я дал ей повод, я знаю.— Просто ты не понимаешь своей привлекательности, не замечаешь, как мужчины и женщины смотрят на тебя, — Чэн, скорее задумчиво, чем с какими-либо иными намерениями, водил пальцем по темному кругу его соска.— Естественно, ведь я вижу только тебя, — Лоу вздрогнул.Они никогда не произносили сентиментальных слов, не нуждаясь в этих избитых объяснениях, но именно сейчас Лоу подумал: не стоило ли все же сказать? Он покосился на полусонного Чэна. Наверное, нет, принял он решение, это только все испортит.Остатка сил Лоу хватило, чтобы завести будильник на четыре утра. Как ни приятно было просыпаться с Чэном, конспирация вносила свои коррективы.Утром они еще немного поспят в одиночестве, встанут чуть позже обычного и за завтраком пожалуются, что пришлось работать допоздна.Лоу зевнул, наконец ощутив покой. А Чэн лежал рядом, обдавая плечо теплым дыханием и закинув на него ногу. Отмеченный его запахом, его укусами, Чэн принадлежал только Лоу.