Зависть (1/1)

Тай знал, чем братья занимаются за закрытыми дверями. Нет, он не застал их случайно, не догадался по фиолетовым засосам, выглядывающим из-под высоких воротников дорогих рубашек. Еще не зная, что действует как настоящий разведчик, он планомерно выследил их, изучил привычки и повадки, мелкие детали поведения, за которыми они скрывали похоть. А потом, когда все было разложено по полочкам и выстроено в логическую цепочку, Тай стал смотреть.В Париже они оба не слишком осторожничали, уверенные, что молодого господина поглотил бурный поток французской ночной жизни. Но на самом деле Тай оставался в ресторанах с друзьями не так часто и не так надолго, как братья думали. Он тихо прокрадывался в большую парижскую квартиру, обходя скрипучие ступеньки и дощечки паркета, чтобы смотреть в приоткрытую дверь, как два тела сплетаются на кровати. Он запоминал эти движения, словно записывал на кинопленку, чтобы потом прокручивать одно за другим, примеряя их на себя.Вот бы покорно лежать, пока старший брат медленно забирается на него, целует и опускается сверху, вдавливая в матрас. Думая об этом, он смотрел в зеркало и завидовал А Чэну: тому, как аккуратно и пропорционально он сложен, его тонким запястьям и лодыжкам, на которых старший брат легко смыкал пальцы, будто наручники. В такие моменты Тай не был доволен своим чересчур вытянутым, тощим телом и ростом почти со старшего брата. Такому, как он, никогда не выглядеть аккуратной старинной статуэткой из дорогого фарфора.Тогда он представлял, как по-хищнически залезает на Чэна. Ползет по кровати, ставя руки и ноги по бокам от его тела, словно боясь повредить. И эта картинка тоже не складывалась. У Тая не было широких плечей, как у старшего брата, и больших ладоней, которые можно властно положить Чэну на спину. Слишком легкий и худой, Тай точно никогда не сможет как следует вдавить его в матрас.Какое-то время Тай думал, что у него получится вклиниться между ними, занять свое место — как в семье, так и в постели. Он мечтал, что его сочтут достаточно взрослым и достойным их внимания, и тогда старший брат пустит Тая в свою спальню.Желая подготовиться к этому моменту, он много чего попробовал с однокурсниками. Несколько раз оказывался с двумя мужчинами одновременно, они ласкали его и трахали по очереди, но все было не то. В конце концов он возвращался к своим наблюдениям за полутемной спальней и движущимися в ней тенями.Если в окно заглядывала луна, то в узкой полоске холодного света иногда можно было разглядеть часть тела: руку или ногу, спину или запрокинутую голову А Чэна и лицо, сведенное судорогой удовольствия. А если ему очень везло, то братья не выключали ночник. Их кожа в теплом свете лампы блестела, словно облитая медом. Тай стоял у порога, стараясь реже моргать. Возбужденный донельзя, он терпел как можно дольше, прежде чем пойти к себе. Облегчение от самоудовлетворения было пустым и недолгим, а потом Тай еще полночи ворочался, прислушиваясь к тому, что происходит между братьями, но мог уловить только самые громкие стоны Чэна, если тот забывал сдерживаться, или тихое поскрипывание кровати.В разведшколе, к счастью, некогда было вспоминать о братьях, да и вдали от них он подумал, что наконец вылечился. Может, не так уж сильно они были ему нужны? Тай знал, что ему нравятся и девушки тоже. Возможно, однажды он создаст настоящую семью, порадует старшую сестру племянниками. Но, вернувшись в Шанхай, продолжил свои бесстыжие подглядывания.В первую же ночь дома, на Новый год, ему повезло увидеть их ссору и страстное примирение, но потом братья стали куда осторожнее. Выключали свет, запирали двери, да и вообще редко ночевали вместе. Скорее всего, перенесли свои утехи на работу — туда Тай никак не мог проникнуть. Только однажды, когда сестры не было дома, а Тай специально сказал, что уходит, чтобы затем тихо вернуться, ему удалось увидеть нечто особенное.В своем кабинете старший брат перегнул А Чэна через высокий подлокотник кресла и грубо трахал, пока почти полностью одетый Чэн извивался и стонал, царапая кожаную обивку ногтями.Это зрелище было таким острым, будто удар по глазам, что Тай не мог сдерживаться. Он запустил ладонь в брюки, свободной рукой схватился за косяк двери, чувствуя, что иначе просто упадет, и ласкал себя в том же бешеном темпе, в каком старший брат вонзался в Чэна. Как бы Тай пережил такой ритм? Наверняка бы тоже задыхался, всхлипывал и хотел еще. Даже сейчас он вздрагивал, будто впускал старшего брата в себя. Тай прижался лбом к теплой резной створке двери и зажмурился. У него уже заканчивалось всякое терпение, пот насквозь пропитал рубашку на спине и заливал глаза, а братья, кажется, не собирались останавливаться. Тай сжал себя сильнее и зажмурился, когда по руке потекла теплая жидкость. Он еще слышал, как Чэн постанывает, но, стараясь не смотреть в комнату, поправил брюки и рубашку и поспешно ушел к себе.После этого случая, казалось, уже нет пути назад. Тай легко мог представить себя таким: перекинутым через подлокотник кресла, с гостеприимно поднятым задом для старшего брата или А Чэна. Но, конечно, лучше для них обоих. Улучив момент, Тай пробрался в кабинет старшего брата и повторил желанную позу, вжался лицом в обивку кресла, как А Чэн, пытаясь представить и остальное. Твердый член, вбивающийся между ягодиц, жар, поднимающийся снизу вверх. Давление на живот наверняка только усилит ощущения. Кожа сиденья приятно нагрелась под щекой, и ее запах смешался с ароматом натурального дерева и легким запахом пота. Наверное, Тай задремал, потому что очнулся от возгласа А Чэна:— Что ты опять тут забыл?!— Я… — он подскочил и ударился пальцем о ножку чайного столика, — ай! Зачем так кричать?— Что ты тут делал? — Чэн сощурился и наклонил голову.— Э-э-э, да просто искал кое-что, — вся подготовка в разведшколе не смогла помочь Таю скрыть волнение.— Интересная поза, — протянул Чэн, — все, выметайся, — он шагнул в сторону от двери и согнул руку в приглашающем жесте.Тай вышел на подрагивающих ногах. Как шпион он понимал, что его только что раскрыли и последствия могут быть непредсказуемыми. За спиной раздался тихий щелчок закрываемого замка.— Чэн! Мы опоздаем! — усиленный гулким холлом, голос брата звучал как гром.— Иду, — отозвался он. И вдруг тихо добавил, обдав ухо Тая теплым дыханием:— Иногда, если чего-то хочешь, нужно просто попросить.Тай еще долго стоял наверху лестницы и размышлял над этими словами.