Болотная тропа (Люк/Лея, au Неблагой Двор, часть 1) G (1/1)

Земля ничья, ходи повсюду.Везде узришь простор вольготный.Чуждайся лишь тропы болотной.М. ЩербаковОни были молочными братом и сестрой?— маленькая герцогиня и племянник конюха.Когда их обоих принесли кормилице?— ее, завернутую в бледно-розовые атласные пеленки, его, завернутого в дерюгу?— она случайно воскликнула:—?Какие красивые дети!И осеклась, потому что таких маленьких детей нельзя хвалить вслух?— вдруг жестокие лесные эльфы и феи прознают про прекрасных детей и захотят их себе? Подменят, заберут, а вместо теплокровных человеческих детей оставят собственных уродцев или просто полена. Маленькая герцогиня и племянник конюха не были крещены, потому что в Альдераане церковь пустовала после того, как местный священник сошел с ума и повесился на сосне. Ехать же в такую пургу в соседнюю деревню с крохотными малышами было слишком опасно. Им было всего несколько дней от роду, хотя мальчик казался старше. Со времени их рождения непрекращающаяся метель мела во все стороны земли, хотела засыпать все снегом, чтобы укрыть деревню смертным белым саваном.Кормилица огляделась по сторонам, но гроздья рябины висели на положенных местах, над дверным порогом крепко была прибита подкова от доброй кобылы, по углам был разбросан чеснок. И женщина успокоилась.Чуть позже пришел суровый рыжебородый монах?— он жил отшельником, и не служил в храме. Но больше служителей в округе не было, и он снизошел к просьбам. Он поглядел внимательно на детей, переглянулся с герцогом, а потом окрестил и нарек младенцев.Девочку назвали Лея. Лея Органа, альдераанская герцогиня.Мальчика назвали Люк. Люк Скайоукер, потомственный конюх.Даром что кормилица выкормила их одинаково, девочка росла хрупкой и белой, а мальчик?— здоровым и крепким.У молодой герцогини были тёмные длинные косы, а у конюха обломанные ногти и медовый загар. Как в раннем детстве были вместе, так и продолжали расти вместе.Обществу других девочек Лея предпочитала общество Люка. Он?— невысокий, но широкоплечий?— ходил за ней тенью. Учил ее ездить на лошадях и общаться с ними. Рвал для нее яблоки с самой вершины деревьев. Переносил ее через лужи в те моменты, когда она хотела быть леди, и послушно шлепал за ней по грязи в те моменты, когда она не хотела быть леди.Он вставал затемно и ложился затемно, делая свою работу на конюшне, когда она спала, читала или училась, но никогда не роптал?— молодая герцогиня заменяла ему сон, еду и воздух.Раз, герцог Бейл Органа, сказал своей супруге:—?Не стоит ли нам почаще приглашать подружек для Леи, таких же молодых леди, как и она сама? Она только и делает, что скачет по полям с племянником конюха.Но герцогиня Бреха была мудрой женщиной, и она так ответила мужу:—?Они молочные брат и сестра. Он заботится о ней, как любящий брат. Когда она с ним, я за нее не боюсь, потому что он скорее умрет, чем даст хоть волосу упасть с ее головы.И это была правда, потому что мальчик берег молодую герцогиню пуще, чем свет своих глаз. Но в одном не права была герцогиня, читающая в сердцах: не как брат любил молодой конюх свою госпожу.Один раз, когда им было двенадцать лет, они забрели далеко от герцогского поместья. Люк говорил ей:—?Вернемся, тучи собираются, а нам идти далеко. Ты замерзнешь, госпожа.Но Лея, взбудораженная чем-то, не отвечала ему, а все шла и шла вперед, а он следовал за ней, как тень. Лея шла, продираясь через деревья, все быстрее и быстрее, словно хотела убежать от него, но он с легкостью нагонял ее, и почему-то это горячило его кровь.Наконец, она остановилась, не глядя протянула ему руку, и повела за собой:—?Ты знаешь историю про Тристана и Изольду?—?Нет. Это про сражения?—?Тебе нужно больше читать. Ты совсем необразованный. Там есть сражения, но это не главное!—?Тогда зачем эта история вообще?Она сердито шлепнула его по руке. Потом, спохватившись, погладила то место, по которому легко ударили ее пальцы. Люк и бровью не повел: он разрешал ей делать с собой все, что угодно.—?Нет, это история про любовь. Про рыцаря и принцессу. Они плыли на корабле, и выпили любовный напиток. Когда они увидели друг друга, то полюбили друг друга до безумия и навсегда.—?Чем кончилось? —?скучающе спросил Люк.—?Не знаю,?— призналась Лея,?— Я еще не дочитала. Я потом тебе расскажу.Они заходили все дальше и дальше в лес, над которым все собирались тучи, чтобы пролиться весенней грозой. Помутнели ручьи, и в лесу послышались шорохи, запахи и стоны, которые не мог издавать зверь или человек. Поднялся туман, едва прорываемый дождем, и он плакал, хлюпал и стонал.Но Лея и Люк не слышали их: Лея смотрела в свою глубину, а Люк смотрел только на нее.Они заблудились: в лесу, который знали, как руки друг друга, как запах друг друга, как глаза друг друга. Они блуждали несколько часов, и Люк отдал ей свой жакет, потому что дождь начался. Лея, взбалмошная и капризная временами, сейчас молча и стоически шла за Люком, хоть и начала уставать.Он беспокоился, но сказал:—?Не бойся! Мне кажется, я уже вижу тропу к дому.Они остановились. И правда, широкая тропа открылась вдруг перед ними. Над ней сверкали светлячки. По бокам росла наперстянка, не просто росла, но и цвела красным ядреным цветом. И Люку, и Лее вдруг показалась она уютной и родной. Они устали, а она обещала им утоление голода, жажды, сухость, тепло, чувство дома. И еще что-то, что Люк не мог распознать, а Лея не поверила, когда почувствовала.—?Стойте!Громкий командный голос остановил их, и, обернувшись, они увидели высокого сухого старика.Дети сидели обнявшись, продрогнув, промерзнув после дождя, завёрнутые в ворох одеял. Их одежда, в разнобой развешанная по хижине, медленно сохла.Хижина старика стояла в самом сердце леса, совсем недалеко от болот, и они быстро дошли к ней. Лея чувствовала себя плохо, сначала Люк ее поддерживал, но потом Оби-Вану пришлось нести ее на руках. Но в тепле дома, сидя возле очага, она отогрелась. Они пили горячий отвар, который отшельник заварил им, и чувствовали радостно, что их приключение закончилось?— будет, что вспомнить долгими зимними вечерами.Старый Оби-Ван сказал:—?Туда нельзя ходить. Вам повезло, что я нашёл вас раньше, чем вы ступили на болотную тропу.—?Но почему, Бен? —?Люк знал старика и раньше, а Лея настороженно помалкивала.—?Там живут чудовища, Люк.Мальчик вскинулся. Ему никогда не говорили этого. Ему говорили?— не ходи в болото. Ему говорила?— утонешь, оступишься, затянет, погаснет фонарь. Но никогда, что там живут чудовища.Лея прильнула к нему, привалилась тяжело к его плечу, ища защиты. Он обнял её одной рукой.—?Расскажешь?—?Это долгая история.—?Нам все равно нужно обсохнуть. Расскажи, Бен, пожалуйста.Старик отвернулся от них и сказал горько:—?Вы знаете, дети, что в лесах живет народец, который нельзя называть по имени. Они коварны и владеют чарами, они живут намного дольше, чем люди. Нет радости для них большей, чем околдовать, закружить и увлечь человека. Они совращают невинных девушек?— всегда помни об этом, Лея. Они крадут младенцев, и играют с разумом взрослых мужчин, заставляя их совершать чудовищные вещи. Разные есть среди них, но всего страшнее их Князья. Никто не может встать у них на пути, когда скачут они, в мантии из зимней стужи, на конях, чье дыхание подобно раскаленному дыханию ада.—?Мне страшно,?— тихо сказала Лея на ухо Люку. Он сжал ее плечо и сказал твердо:—?Тебе нечего бояться. Пока я с тобой, никто не посмеет обидеть тебя.—?Он прав, Лея. Их нельзя бояться, потому что они питаются страхом, как грифы падалью. Страхом, ненавистью, болью. Огонь, дом, крестное знамение и Солнце защитят вас. Не ходите болотной тропой. И все-таки, они слабее людей, потому что умирают навсегда, а у нас есть бессмертные души. И все-таки, они зависят от нас, потому что мы созидаем, а они могут только извращать созданное нами.—?Бен, расскажи еще? Ведь бывало, что люди им противостояли?—?Бывало, и не раз,?— и в голубых глазах старика вдруг вспыхнуло лукавое пламя,?— Ну что же, я расскажу вам про рыцаря-эльфа и отважного графа Грегори, и про то, как они сражались с королем эльфов на вересковой пустоши…—?Видишь, это гораздо интереснее, чем все эти любовные истории,?— шепнул Люк Лее.—?Смотри, девочка уснула.Люк осторожно, чтобы не потревожить, скосил глаза на темную головку Леи. Его сердце тронула нежность, и этот взгляд не укрылся от зоркого глаза старика:—?Бережёшь ее? Боишься за нее?—?Она моя госпожа.—?Это не ответ. Любишь ее?Люк кивнул.—?Мало боишься. Мало бережёшь. Мало любишь. Дрожи над ней, не теряй ее из виду, она?— твоя единственная надежда. Не давай ей глядеться в мутный колодец. Не давай ей ходить болотной тропой. Не давай полной Луне смотреть ей в лицо. И тогда все будет хорошо.—?Почему опасно ходить под Луной?Про болотную тропу и колодец он понимал.—?Один из вас был обещан еще до вашего рождения.—?Обещан? Кому? Кем?—?Одному из князей Неблагого Двора. Имени его я не скажу, чтобы он не услышал наш разговор. Мы сражались с ним двенадцать лет назад. Я сумел ограничить его в жестоком, яростном бою. Я отдал всю свою силу, весь свой дар, чтобы он не смог выйти за границы своего королевства. Но как он в лунные ночи может посылать своих слуг в наш мир?— ему самому путь заказан?— так и смертный, если заплутает, может попасть в его мир, если будет недостаточно осторожен.Люк внимательно смотрел на старого Бена: он перестал казаться мальчику добродушным чудаковатым отшельником. Перед ним стоял старый и печальный рыцарь, который почему-то дождался, пока Лея заснет, чтобы рассказать правду.—?Кто из нас был обещан ему? —?сухими губами спросил Люк,?— Дядя говорил, что ты принес меня зимней ночью к его порогу. Кто была моя мать? Что стало с моим отцом, раз дядя не видел его двадцать лет? Причем здесь Лея? Это потому что она родилась в один день со мной? В канун Йоля, праздника середины зимы, когда по полям скачет Дикая Охота? Что может грозить ей?—?У тебя много вопросов. Если вам повезет, ты вы проживете счастливыми в неведении.И старик отвернулся, показывая, что сегодня больше ничего не расскажет.Люк придерживал голову Леи, которая тяжело и жарко опиралась на него. Оби-Ван, нахмурившись, склонился к ней. Поймал настороженный взгляд Люка, замер на мгновение, потом показал жестом, что просто хочет потрогать ее лоб.Люк кивнул, и старик лишь тогда прикоснулся пальцами к ее пылающему лбу. У нее был жар.Люк, не помня себя от тревоги, напялил непросохшую еще одежду, схватил старый плащ отшельника и со всех ног побежал в поместье.Он крутился возле людей, пока ее везли к дому, все пытался пробиться к ней поближе, но остановился на ступенях господского дома. Женщины унесли ее наверх, и Люк не видел ее несколько дней. Он спал на пороге черного хода и все расспрашивал про нее служанок и кухарок, но те лишь говорили, что лихорадка спала, а потом и вовсе загадочно улыбались, вздыхали и гнали его подальше. Одна из старших кухарок крикнула ему:—?Что ты тут ошиваешься, дел мало? Уж я твоему дяде скажу, он тебе всыпет! Барышне уже не пристало с тобой скакать по полям.Он выдраил конюшню, переподковал двоих коней, вычистил даже те углы, которые никто не трогал со времен установки здания. Починил дверцу, сделал кормушку для птиц. Сбегал к Оби-Вану, попытался его разговорить, принес ему курицу, но у отшельника было плохое настроение, и он прогнал Люка.Когда же Лея наконец сошла к нему, на ее мизинце появилось простое серебряное кольцо?— такое носили девушки деревни после первой крови, и это значило, что они не дети уже, но отроковицы, которых можно присматривать для замужества. Ее одежда стала сложней, и юбка платья вдруг стала почти в пол, хотя раньше она чуть прикрывала колени.И Люк, глядя на ее кольцо, вдруг мучительно почувствовал, что между ними появился разлом?— как будто он стоит на берегу, а она?— сидит в лодке. И сейчас он еще может, закатав штанины, подойти к ней, но скоро ее унесет в открытое море, а он так и останется на берегу.Она так никогда ему и не рассказала, чем кончилась история Тристана и Изольды. Люк никогда не спрашивал ее об этом, но иногда думал о них: хорошо бы, у них все закончилось счастливо. Пятью детьми, четверо были бы похожи на нее, с карими глазами, а младший мальчик был синеглазым.Если у них все закончилось хорошо, значит, и у него, Люка, тоже может?Ведь Тристан был простой рыцарь, один из тысячи, а Изольда?— принцесса…