глава 2 (1/1)
Ненавижу дождь. Все самое неприятное в моей жизни происходило именно под звук этих тяжелых капель, монотонно бьющих по ушам. Вот и сегодняшний день не стал исключением. Пепельница давно переполнена окурками моих любимых ?Winston?, а никотиновый голод как был полчаса назад, так и остается.Ненавижу, когда на мои просьбы прекратить отношения реагируют так пафосно и вычурно, как это сделал только что Женя. Мало того, что опоздал на двадцать минут, так еще и слезу пустил, отнюдь не скупую, и уж совсем отдаленно мужскую напоминающую. А я просто поставил моего ангела на месяц перед фактом: я поиграл и устал. Мне нужно новое.
Жестоко — не спорю. Но вся наша жизнь иногда бывает жестока. Так по сравнению с ее выкрутасами я просто агнец Божий.И в результате сегодняшнего ужина в кафе я получил душ из апельсинового сока. Если бы знал, что он воспримет наше расставание так остро, ну, как предыдущие бесчисленные Миши, Васи, Пети и Аркаши, заказал бы ему воду.
Ненавижу дождь. И все равно неотрывно слежу через мутное оконное стекло за лениво спадающими с неба каплями. Я никогда не любил философствовать, и дождь навевает на меня скорее раздражение, чем лиричность. Когда-то в дождливый день от меня ушли родители, еще позже мои лучшие друзья, а теперь вот отправлен в свободное плавание в поисках другой, более надежной бухты Женя.И разрази меня гром, если это не карма моя — оставаться одному в ненастную погоду.
Однако, уже через несколько минут, я готов забыть о капризах природы, ибо взгляд зацепился за кое-что интересное. Точнее, кое-кого. Парнишка, кажется, уже долгое время сидит на лавочке под дождем, совсем один. И совсем не хочет прятаться от непогоды. Его отлично видно из моего убежища, поэтому ничто не мешает получать чисто эстетическое удовольствие, разглядывая его длинные стройные ноги, острые понурые плечи и чуть потемневшие от воды светлые волосы.
Я не помню, сколько за ним наблюдал, но почувствовал себя кретином. Кому еще понравиться неотрывно смотреть на застывшую, обездвиженную фигуру, даже не пытающуюся подать признаки жизни? Эстетика хороша, но в небольших дозах, поэтому я решил познакомиться с молодым и очень мокрым человеком, пока тот не превратился на глазах у безразличной толпы в холодный труп.— Эй, парень, жить надоело? — и парнишка, о чудо, пошевелился, поднимая голову и сверкая своими зелеными глазами. А он оказался довольно привлекательным. Впрочем, моя интуиция редко ошибалась. —Ну, чего вылупил зенки…*** Промокшее насквозь создание звали Ярославом. Высокий, худой, и с характером. Да еще и с изумрудными глазами. Просто Барби. Все, как я люблю. Кажется, новое увлечение нашлось раньше, чем ожидалось. И это не могло не радовать. Я бросил еще один взгляд на парня, мнущегося в коридоре,и в голову закралась почти гениальная мысль: оставить его себе, ведь даже слепому видно, что Ярославу идти некуда. Спортивная сумка об этом очень четко свидетельствует….— Отлично! Будешь моим домработником…..И сказать, что у чуда на лице отразилось удивление — не сказать ничего. Но Яр все-таки соглашается, потому что идти некуда.
И потому что я ему интересен. Я не знаток психологии, не умею читать по лицам, да этого и не требуется. Все и так понятно. Я сам себя таким сделал. Загадочным, хмурым мыслителем, с полуулыбкой и взглядом столетнего мудреца. И не потому, что я действительно такой, а потому что мне нравится таким быть.
Люди любят играть роли. Слишком любят, чтобы отказаться от этого на протяжении всей своей жизни. И причина проста: куда легче скрыться за напластованием чуждых качеств и эмоций, чем показать окружающим истинную сущность, которую так просто повредить или запачкать. Это элементарный инстинкт самосохранения.Я редко ошибаюсь в людях. И мой интерес к Ярославу оправдан. Он гордый. С характером. Это похвально и печально одновременно. С такими интересно играть, но от таких и сложнее избавляться — привязываются слишком сильно.— Клим, спасибо за помощь, — Ярослав благодарит меня искренне, но скованно. — Но ты не мог бы рассказать о себе?— Я писатель, — улыбаюсь снисходительно, глядя на его растерянное выражение лица. — Но ты не можешь меня знать. Я публикуюсь преимущественно за границей. Как ты уже успел понять, редко бываю здесь. Но люблю свой родной город и это, пожалуй, очень сильно мешает мне перебраться за бугор насовсем…***Мы хорошо пообщались с Яром. И в ходе этого общения парнишка выложил мне больше фактов своей биографии, чем требовалось. Просто говорил, не обращая внимания на краткость нашего знакомства. Онздесь родился и вырос, жил припеваючи с родителями и младшей сестренкой, пока они не узнали о его ?нестандартной? ориентации и не отказались от собственного сына в довольно грубой форме. Все через это проходят. Я тоже когда-то давно. На город опустилась ночь и организм настойчиво затребовал у тела принять горизонтальное положение. Что мы и не преминули сделать. И уже засыпая, я подумал, что этот мальчик будет для меня очень хорошим развлечением…***На кухне что-то гремело. На кухне что-то звенело. На кухне что-то упало. И я подскочил на постели, подумав, что на мою квартиру обрушился ураган.Но, вспомнив, каково имя этого природного явления, усмехнулся и лениво поплелся наблюдать остатки былой роскошной кухни.
Ярослав обнаружился ползающий под столом, кряхтя, словно семидесятилетний старик, а рядом с плитой чугунной горочкой возвышался разбросанный набор сковородок. Вид сзади произвел на меня очень положительное впечатление, но слишком уж быстро он управился и выудил деревянную лопаточку из-под стола, прекращая мое увлекательное разглядывание.— Ты решил разнести мою кухню?— И тебе доброе утро…Ты сам просил готовить, вот теперь не жалуйся на шум….У тебя бардак на кухне, — Ярослав продолжил бурчать, возвращаясь к плите, и продолжая готовить завтрак.Я решил не терять времени даром и прозондировать почву на предмет наличия у Ярослава комплекса ?мальчика-недотроги?. И для этого всего лишь подошел вплотную к нему, и заглянул через плечо сосредоточенному парню:— Что готовим?— Омлет, слепой, что ли? — проворчал Ярослав, помешивая лопаточкой блюдо. — Не мешай, пожалуйста. — Что ты, как можно, дорогуша, — и моя рука совершенно непроизвольно приобняла его за талию, прижимая к моему телу, как можно ощутимее.
Я обхватил губами и чуть прикусил мочку его уха и….поток проклятий, посыпавшийся мне вслед совсем огорошил мою писательскую неокрепшую психику.— …трахнуть меня?? Хрен тебе, блять! Да я лучше пойду на улицу жить….Приставать ко мне….— орал возмущенный парень, уже прокладывая путь в коридор, все еще держа лопаточку в руках.— Да успокойся, я пошутил, — пришлось сдаться. — Больше не буду. Яр, серьезно. Извини.Стоит ли говорить, что мне не было жаль. И вообще я был доволен его реакцией.— Я не собираюсь потакать твоим прихотям. Я благодарен тебе за ночлег, но мне лучше уйти.— Я больше не буду к тебе приставать, обещаю, — и Яр снова просачивается мимо меня на кухню,— пока ты сам не попросишь меня об этом….И кухонное полотенце летит мне в лицо…..
*** Сегодня я хочу секса. Сильно. Ведь любви не существует. Есть только животная потребность, которая требует от моего тела тридцатилетней выдержки удовлетворения.Я скептик и доволен жизнью, поэтому звоню своему другу Максу и получаю без лишних расспросов умопомрачительный секс. Горячий и ни к чему не обязывающий. За что я люблю своего студенческого друга, так это за безотказность и страстность. Между нами никогда не было чувств. Я никогда не бросал его в кафешке на бульваре и не получал апельсиновым соком в лицо.
Он никогда не попросит съехаться и уж тем более не лишит меня свежего нового глотка воздуха. И это ценно. В наших отношениях только один минус: у меня страшно болит зад….Уже третий день Ярослав живет в моей квартире и держит в отношении меня дистанцию. Не только пространственную, но и морально-психологическую. Это удручает, но и подстегивает для дальнейших действий. Я хочу этого мальчика и я его получу. Но не силой, а по доброй воле. Готового на все…Зато в моей огромной квартире, вечно закутанной в трехслойные налеты пыли, стало неприлично чисто. И это красноречивее любых слов. У меня отличный домработник.Я вваливаюсь в квартиру далеко за полночь, гремя всем, что попадается под ноги, еле передвигающиеся по твердой основе под ногами. Кажется, я пел неприличные песни, когда мы с Максом вываливались из его дома после неприлично большого количества секса и спиртного.
— Фу, ну от тебя и несет, — слышу знакомый, сонный, безразличныйголос, и улыбаюсь. Ярослав уже привык, что я второй день подряд прихожу поздно ночью. Во всем виноваты мои принципы: не оставаться у любовников ночевать, и не оставлять их ночевать у себя. Все просто.
— Мда. Я вроде как представитель богемы. А мы любим это дело, — дохожу до спальни и плюхаюсь, как был на кровать, немедленно погружаясь в мир сновидений. Адьё до следующего утра, когда головная боль и ноющий зад вновь дадут о себе знать с новой удвоенной силой….