Часть 3 (1/1)

Четвертое утро в доме Эспосито полковник в отставке встретил, сидя на ступенях парадной лестницы. Сверху, там, где находились комнаты хозяйки, доносился шум льющейся воды?— Элайза набирала ванну. Стрикленда?— сына фермера, привыкшего продирать глаза с рассветом, бывшего солдата, привыкшего спать столько, сколько отведет тебе обстановка, и то удивлял режим, в котором существовала актриса. Она ложилась поздно?— до полуночи и дольше читая новые сценарии или книги, вставала рано, чтобы принять ванну с холодной водой и провести час или два до завтрака в досуге пока неведомом Ричарду. Пока.Все эти дни он внимательно наблюдал, узнавал, терпеливо слушал и делал выводы. Не о преследователе?— его личность покуда он не объявится прямо на пороге этого дома, Стрикленда не интересовала. Он присматривался к Элайзе. Она была одинока. Не считать же, право, компанией прислугу, которую Эспосито верно считала подругой, и старого педика, что возможно когда-то и сделал из Элайзы звезду, но сейчас только и делал, что почивал на ее лаврах. Последний, впрочем, был отличным источником информации. Вечерами, пригубив бурбон, смешанный с водой, он рассказывал Ричарду о восхождении актрисы и агента на Голливудский Олимп.У Элайзы были поклонники, разумеется. За три дня ей доставили дюжину букетов, домой и на съемочную площадку. В доме цветы принимала Зельда?— критично их потом оглядывала, потрошила по собственному усмотрению, перекладывала и расставляла в нижних комнатах дома или отправляла на кладбище павших на Американо-Испанской войне. Если букет привозили на съемки, курьеру преграждал путь Ричард, расписывался в получении и нес Элайзе сам. Обычно она, даже не глядя, плавным жестом указывала на ряд ваз, что стоял вдоль стены. Записки и карточки ни она, ни Зельда не читали.В почте, которую Элайза перебирала перед поздним ужином, нераспечатанными оставались письма, подписанные от частного имени. Актрису интересовали только толстые желтые конверты от студии с новыми предложениями да изредка официальные приглашения на вечеринки и мероприятия. Ричард не нашел в доме ни одной фотографии мужчины (даже когда со сверхосторожностью посетил спальню Элайзы в тот момент, когда она в гостиной слушала новую пластинку, купленную ей Джайлсом. В серебряном медальоне, что он нашел в верхнем ящике туалетного столика, было вклеено фото маленькой девочки?— Ричард решил, что это сама Элайза в детстве).Стрикленд больше не видел того, что видел в первое утро, проведенное здесь, но и этого было достаточно, чтобы понять?— Элайза была живой женщиной, жаждавшей определенного рода разрядки. Избегала ли она мужчин всегда или это последствия того, что Зельда назвала ее главным страхом? Что если Элайза так боится вскоре лишиться того, что любит больше всего в жизни?— сниматься в кино, и не хочет терять ни минуты на романы и интрижки.Так или иначе, место спутника в жизни Элайзы Эспосито пустовало, и Ричард Стрикленд не видел причин, почему он не мог бы занять его. Он был по-прежнему хорош собой, крепок, силен. Он был находчив, любезен. Он мог развеселить ее?— последние три раза, когда они ехали со съемок, Ричард за рулем насвистывал то арию Фигаро, то модные джазовые песенки, и Элайза улыбалась?— устало, но благодушно. Она любила музыку в любых ее проявлениях. Он мог свободно находится рядом с ней двадцать четыре часа в сутки, что давало ему огромное преимущество перед другими претендентами.А главное?— Ричард мог спасти ее. Спасти от сумасшедшего убийцы, преследователя. Какое женское сердце не дрогнет от счастья быть спасенной? Могло, конечно, случится так, что ребята из агентства схватят преступника раньше, чем он снова заявится к Эспосито. Вчера они хорошенько потрясли разнорабочего из порта, который хвастался тем, что работая на студии, подглядывал за переодевающимися актрисами. Но на ту ночь, когда умертвили кошку Джайлса, у него было алиби?— он всю ночь резался в покер в доках. Так или иначе у Ричарда был отличный шанс проявить себя, и он не собирался швырять его на ветер.Этим же утром, но чуть позже, когда Ричард уже позавтракал и готов был вывести Изотту из-под тента, его уверенность в себе слегка пошатнулась. Зельда открыла дверь посыльному:—?О, гляжу мистер Хьюз вернулся в город,?— проворковала она неизвестным до этого Ричарду тоном и внесла в холл вазон с оранжевыми, похожими на лилии, цветами на высоких стеблях. —?Отнеси-ка это наверх, мисс Элайза будет рада.Он почувствовал легкую тошноту, когда поднимался по лестнице. Неужели он ошибся в расчетах, и его вышибет с поля игрок классом повыше. Элайза и правда обрадовалась. Еще не видя карточки с подписью, всплеснула руками, вскочила с места и кинулась отнимать букет у Ричарда. Тот понял (миссис Стрикленд, дураков не растила, никак нет, сэр), что цветы?— и есть визитка, уж больно необычные. Элайза пристроила их на столике, небрежно сдвинув в сторону косметику и украшения. Обернулась к Ричарду. Показала: ?Друг?. Это слово уже входило в его ?лексикон?, он кивнул, постучал по циферблату часов, напоминая, что скоро выезжать на съемки. Сегодня вся площадка выехала на натуру в ботанический сад. Актриса прочитала записку, вложенную в цветы, кивнула не то написанному, не то телохранителю, и, пританцовывая, ушла в гардеробную подбирать туфли к наряду. Ричард не сдержался и заглянул в карточку. ?Мечтательнице от мечтателя?. Не слишком похоже на любовное послание, но Стрикленд все равно затаил обиду на неизвестного мистера Хьюза, на Зельду, что заставила его тащить цветы наверх, и на Элайзу, столь явно демонстрирующую счастье.День, начавшийся с такой неожиданной подножки, после этого и вовсе покатился под откос. Дорога к ботаническому саду была незнакома, и Стрикленду пришлось попетлять. Элайза недовольно постукивала пальцами по кожаной обивке сидения, губы ее сжались в тонкую линию?— она не любила опаздывать. На площадке как всегда царил полный бедлам. Несмотря на ярко светившее солнце, все равно требовалось установить пару осветительных приборов и с ними что-то не ладилось. Режиссер орал на группу техников в рупор и отмахивался от актера, пытавшегося поговорить об очередных правках в сценарии. Первый удар хлопушки произошел только спустя два с половиной часа после того, как Ричард привез Элайзу. К этому моменту телохранитель, даром что торчал в тени высокого дерева, успел взмокнуть от воротника рубашки до носков. Воды не хватало, когда случался перерыв между дублями, Элайзу выводили из-под освещения и усиленно обмахивали большими кусками картона. Ричард видел, что грим на ее лице почти течет, и чувство так похожее на злорадство, жгло его изнутри. Тем не менее, увидев, что Элайза едва держится на ногах, делая неуверенные шаги к месту съемки, где нервно размахивал руками режиссер, призывая всех собраться, Ричард в один момент оказался рядом:—?У вас случится солнечный удар, если немедленно не уйдете в тень,?— произнес он, беря Элайзу за локоть и разворачивая к себе. Она посмотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых он прочитал удивление и благодарность.—?Эй, вы, немедленно отпустите мою актрису,?— завопил режиссер, у которого от жары видимо слегка поехала его немецкая крыша.—?Да заткнись, ты, Мурнау, всем нужен перерыв,?— огрызнулся кто-то из группы. Неизвестно, чем бы закончилась перепалка, если бы не вспыхнувшая в этот же момент камера оператора. Поднялся невообразимый шум и суета, во время которой Ричард, все также держа Элайзу за локоть, сказал:—?Съемки окончены, мы едем домой.Смыв с себя отвратительный день, Ричард провел в своей прохладной, благодаря закрытым ставням, комнате два благословенных часа и вышел ближе к вечеру?— перехватить что-нибудь на кухне и позвонить Галлахеру. На кухне Зельда паковала в большую корзину для пикника сэндвичи и фрукты.—?Мисс собирается к океану. Устроить пикник с видом на закат,?— Зельда обернула в бумагу два бокала и положила их поверх снеди. В оставшееся место в уголке она пристроила бутылку шампанского.—?Мне надо позвонить,?— буркнул Стрикленд, поворачивая обратно в холл. Он попросил телефонистку соединить его с абонентом и ждал, когда перед ним тихо, словно призрак появилась Элайза.?Вам не нравится идея с пикником???— было написано карандашом в маленьком блокноте, что на съемках болтался на поясной цепочке, когда она не была в образе. Сейчас Элайза держала его двумя пальцами перед лицом Стрикленда.—?Эээ… Мисс Эспосито, я не берусь оценивать ваши идеи, могу только следовать… Да, Галлахер, это Стрикленд. Есть новости? —?он отвернулся от актрисы, делая вид, что поглощен тем, что говорил шеф.?Будет весело?,?— вырванная страница легла на телефонный столик. Ричард вздохнул.Как и предполагалось, ветер на побережье срывал шляпы с гуляющих, раздувал юбки и сметал бумажные салфетки с деревянных столов для барбекю. Зельда прицепила взятую из дома льняную скатерть к столешнице какими-то специальными зажимами, расставила тарелки?— ей ветер не мешал совершенно, она действовала также невозмутимо, как будто накрывала стол в парадной столовой.Элайза, в брючном костюме с широкими штанинами и шляпе, подхватила Стрикленда под руку и повела в сторону океана. Ричард, на лице которого не дрогнул ни один мускул, внутренне чувствовал себя одержавшим первую победу.Они медленно прогуливались вдоль линии прибоя. Элайза явно наслаждалась и ветром, и шумом волн, и видом величественного падения красного солнца в кобальтовые воды. Ее спутника, напротив, раздражало все: песок, набившийся в обувь, соль, оседавшая на губах, и запах гниющих водорослей, выброшенных на берег. Пара остановилась, чтобы повернуть обратно в сторону зоны для пикников, когда Стрикленд решил разбавить молчание.—?Как вы думаете… —?он собирался спросить о какой-то банальщине, но вместо этого выпалил?— Почему ваш настойчивый поклонник не объявляется?Наверное он хотел напроситься на комплимент в свой адрес. Но в миг погрустневшая Элайза подняла свой блокнот и вывела карандашом: ?Стыд?.—?Вы считаете, ему стало стыдно за свое поведение??Из-за кошки. Он не хотел ее убивать?.Ричард смотрел на свою подопечную со смешанным чувством теплоты и недоверия. Ну, не может же человек на самом деле быть таким наивным, таким чистым??Самое время сгустить краски",?— прошипел Ричарду его внутренний голос.—?Не думаю, что у этого человека есть стыд, мисс. Записки, которые он подбрасывал до этого, также написаны кровью. Это психопат, которого нужно поймать и изолировать, пока он не причинил вред человеку, а не животному.Лицо Элайзы вдруг стало непроницаемым, словно матовое стекло, за которым можно увидеть лишь неясные силуэты эмоций. Она показала жестами ?Зельда? и ?идем? и по дороге к столу не написала больше ни слова.